Горы

Что он только для нее не делал, писал стихи, дарил подарки, проявлял неподдельные знаки внимания, но все впустую, она неприступна. Недовольно фыркая и поправляя волосы, Нюша вновь встречает его у себя на пороге с букетом цветов. Её не интересуют его поэмы-букеты, вернее, кажется что её все это не интересует. На деле же свинка всегда хотела чувствовать себя принцессой, окутанной вниманием и загадкой. Именно в окружении Бараша, Нюше представлялась такая возможность,и поэтому она все еще ходила с ним на кочели, смотреть на горы. Она сидела и уплетала что-то сладкое, пока барашек рассказывал что-то не интересное, но очень красивое. Девушка, воспитанная на романтических сказках, любила такие моменты, хоть и не подавала виду. Роковая, гордая недотрога, но такая манящая и неповторимая. "Че-его это ты такая?" - спрашивал Бараш, наконец заканчивая свою долгую речь. "Какая?" - кокетливо спрашивала Нюша, не отрывая взор черных глаз от завораживающего пейзажа. Ей не хватало только веера и пышного платья, как у английской дамы. "Да так..." - пожимал плечами барашек и снова смотрел на горы. Нюша же, отводила взгляд, хмурилась, после чего вскочив на ноги и с иронией заявляла: "Ты такой романтичный, Бараш!" И так каждый раз, свинка в такие часы ждала от своего кавалера пламенных речей о ее красоте и неотразимости, а получала застенчивый взгляд и невнятное бормотание по уши влюбленного меланхолика. Ты такой романтичный, Бараш! Всегда, такой романтичный! Нюша стоит перед зеркалом, крутится, демонстрируя ему свою непривзайденную фигуру. А эти глаза, такие чистые и большие, что хочется в них утонуть. Бараш утопал в них всякий раз, когда эта красавица смотрела на него. Лишь иногда. Иногда Нюша теряла холодность и была открыта с ним. Бывало, фифа прекращала ей быть и становилась обычной красивой Нюшей, которая представала перед друзьями. Ах, Нюша, пожалей несчастного любовника! Когда Нюша становилась Нюшей, все становилось проще и ярче. Она смеялась, слушала с подпертой копытцем щекой серенады незадачливого Ромэо. Бараша накрывало вдохновение и он посвещал прекрасной Нюше стихи, которые она, бывало, слушала с замиранием сердца, а иногда зевая от скуки. Но что-то все же было между этими двумя. Что-то, что заставляло их вновь и вновь ходить на кочели и смотреть на горы. Горы, которые были символом стабильности, горы, которые их объединяли. Горы, которые так любил Бараш, и которыми, всякий раз делая ему одолжение, ходила любоваться Нюша.