Имена тех, кто изменил его

      Письмо, что пришло от правой руки феодала Куроды Ешитоке, он оставил на столе. Срочный созыв всех командующих и быстрая отправка на поле боя с войском были необходимостью в их случае. Глубокая ночь ничуть не смущала его, поэтому он отдавал указания собрать все необходимое в дорогу, а после провел личную беседу с женщиной в возрасте, которая являлась управляющей. Нойтора говорил о том, что делать если он не вернется. Никогда прежде в своих силах он не сомневался, но сейчас все иначе. Ему не страшно умирать, ведь погибнуть на поле боя — честь для самурая. В ту ночь он так и не сомкнул глаз. — Доброе утро, Господин. Пора вставать. Все к вашему отъезду готово. — Нобуко зашла с первыми лучами солнца. Как ни странно, она тоже не смогла уснуть. Все мысли были о том, что парень может не вернуться. — Солнце прямо в глаза. — он поморщился и перевернулся на другой бок. — Прошу, вставайте. — она обеспокоено прижимала руки к груди. Он сел и их взгляды встретились. Она опустила голову, румянец окрасил пухлые щеки. Забыть о том, что было прошлой ночью, она не могла. Конечно, девушка понимала, что для её Господина это ничего не значит, но искренне надеялась, что это не так. Глупости, главное, чтобы он вернулся живым и здоровым. — Ты чего такая красная? Заболела? — он склонил голову слегка влево. — Н-нет, все в порядке, раз вы встали, я пойду. — она вышла из комнаты и, не поднимая головы, ушла ко всем.       Путь до места сбора занял некоторое время. Всю дорогу он думал то о предстоящей войне, то об обещанных новобранцах, которые ему не сдались, мелькали и мысли о Нобуко. За этим делом он не заметил, как уже добрался до величественного здания, слишком роскошного на его взгляд. Пройдя в просторный зал, он увидел знакомые лица: Ешитоке и тот, кого бы он с удовольствием не видел ещё несколько лет — самурай дайсе. Их должности были идентичными, за исключением того, что Миамуре Таро в командование отдали благородных самураев, а Джилге достались неопытные юнцы и обученные на скорую руку добровольцы. Почему-то многоуважаемый дайсе считает, что это даёт ему право ставить себя выше. — А вы рано, Господин Кондо. — Таро немного оживился и выпрямился. — И вам доброе утро, Господин Миямура. — все давно привыкли к их взаимной ненависти, и теперь просто игнорировали их перепалки. Он сел за стол. Многие ещё не подошли, в том числе и сам сегун. Он был человеком властным, трусливым и в правлении провинцией мало что понимал. Ешитоке, как правая рука, делал все, чтобы феодал был доволен, и получалось у него хорошо. Он был мастером своего дела. Все знали его как человека чести. Он был умен, непоколебимость духа выражалась во всем, что касалось его, а жизни в поместье семьи Курода мог позавидовать каждый, кто хоть раз бывал там.       Вскоре все собрались. Пожилые советники сидели ближе к феодалу и были, как обычно, чем-то недовольны, а те, кто будут участвовать непосредственно в боевых действиях, почему-то не были сильно вовлечены в разговор вышестоящих. Спор о том, как более выгодно выставить свои силы против врага, спустя долгих 15 минут привели к решению использовать приманку. Пожертвовать целым отрядом, для отвода глаз, решение не из лёгких, но Курода Ешитоке знал, что делает. Он учел риски, провел анализ всего состава армии и понял, кто для этого подходит. Люди обделенные талантом в его подчинении смогут справиться, а умение действовать по ситуации, возможно даст им шанс на победу. Жертвование людьми — неизбежная плата за победу. — Курода, твое дело — одолеть врагов и защитить меня и мою провинцию, деньги не проблема, поэтому делай то, что от тебя требуется. — феодал, несмотря на свою малую осведомленность в военных делах, понимал, что шансы на победу минимальны. — Я вас понял, Господин. — взгляд усталых черных глаз упал на молодого асигару дайсе. Он сидел, скрестив руки, и наблюдал за тем, что происходит за окном. Все стихли. Нойтора заметил, что все смотрят на него и принял серьёзный вид. — Я слушаю, Господин Курода. — Кондо, твоя задача заключается в том, чтобы принять основной удар сил врага, по возможности одержать победу и примкнуть к отряду самурай дайсе. — выразился он коротко и ясно. Правая рука феодала знал, что длинных разговоров молодой командующий не любил, ему было достаточно поверхностного объяснения плана, и он раз за разом поражал своими результатами. — Мне для этого нужны хорошо обученные самураи, долго выстоять с моими людьми я не смогу. — Вражеские силы насчитывают около 15 тысяч людей. Вам предстоит сразиться с 6 тысячами. В ваше распоряжение поступят 3 тысячи новобранцев и подготовленных людей, также ваш личный отряд из 1.5 тысяч тоже участвует в операции. — Вы хотите, чтоб мы выступили в качестве пушечного мяса? — прямолинейность была не всегда к месту. Жертвовать целым отрядом, для захвата земель соседней провинцией, было глупостью. Жадность и глупость затмили разум сегуна, он и слушать не хотел о том, что можно отступить на время, а потом с новыми силами отвоевать земли. Все понимали, что против феодала никто не пойдет. — Никто не против вашей победы, если вы сможете это осуществить, конечно. — Таро пожал плечами и скрыл ухмылку руками, выставленными перед лицом. — Бред, вы отправляете 4.5 тысячи людей на верную гибель. — Нойтора был зол. Положить свою жизнь к ногам правителя, тем более такого, было вовсе не целью его жизни. — Ты смеешь перечить феодалу? — мужчина покраснел и сжал короткие пухлые пальцы. — Никак нет, Господин… — подчиняться кому-то вроде него было омерзительно парню. Мало того, что он отдаёт свою жизнь, так ещё и несколько тысяч людей умрут ни за что. Беспечность тех, кто был выше по статусу, не давала им понять, каково это видеть смерть товарищей собственными глазами. Люди, которых ты знал долгие года, умирали один за другим, а совсем юные парни молили богов сохранить им жизнь. Смерть была постоянным спутником жизни Нойторы, но привыкнуть к ней невозможно.

***

      Мужчины выстроились в неровные ряды. Они знакомились друг с другом, рассказывали о своей жизни, почему решили вступить в армию. Одни из них были стары, а другим не дашь и 16, но это не мешало хорошо проводить время. Вскоре подошёл и командующий их отряда. Парень был высок, немного сутул, нахмуренные брови и недовольный взгляд отталкивали. Все медленно переходили на шепот, а после того, как парень остановился напротив них, и вовсе замолчали. — От вас мне нужно одно — безоговорочное подчинение моим приказам. — он оглядел толпу. Разношерстная кучка недоучек, не более. Даже тех, кто не являлись новобранцами, назвать хорошими бойцами сложно. Говорить о том, что большинство не вернется домой, он не стал. Сохранить боевой дух стоило, хотя бы до того момента, как они увидят шеститысячный отряд противника.       Проведя стандартный инструктаж, они выдвинулись. Путь предстоял долгий. Первое время все сохраняли строй, но на двенадцатый час они совсем распоясались. Все шли небольшими группами примерно по 10 человек, до Нойторы доносились смешки, реже он мог уловить несколько слов, невольно подслушанных у тех, кто шел позади. Все были веселы и расслаблены. Темноволосый не хотел вмешиваться в эту идиллию. Возможно, это их последние беззаботные деньки. Солнце уже село. Было решено устроить перевал. Они развели несколько костров, расставили палатки. Телеги с провиантом были разгружены и вскоре почувствовался запах еды. Цикады редко стрекочут, тёплый летний ветер дует в лицо. Нойтора прикрыл глаза. В такие моменты он понимает, насколько прекрасна жизнь. Потянувшись он подошёл к ближайшей группе людей. На подстилках сидели мужчины, что-то оживленно обсуждающие. — Вы не против, если я присоединюсь? — кто-то из сидящих был ему знаком, а кого-то он увидел впервые утром. — Конечно, командир, садитесь. — молодой парень подвинулся, освобождая немного места. Джилга сел и вдохнул запах костра. Все продолжили травить байки, шутить и попивать сакэ. Им идти ещё полтора дня, так что ничего страшного, если похмелье будет мучить на следующее утро. Дружеская атмосфера расслабляла парня. Он будто знал этих людей всю свою жизнь, это чувствовали все находящиеся здесь. — Командир, я слышал вы очень молоды. Как вы так быстро добились такого хорошего положения? — спросил молодой парень по имени Арата. — Не так я и молод, мне уже 28. После смерти родителей решил, что стоит себя чем-нибудь занять, а так как меня с детства обучали искусству ведения боя, пошёл в армию. — Так вы с самого детства этим занимаетесь? Но думаю тут не обошлось без таланта. — седой мужчина лет 40 доедал рис, но не упускал шанса вставить свои 5 копеек. — Арата, тебе на вид не больше 15… — Мне уже 17! — перебил парень товарища. — А почему ты решил пойти добровольцем в армию? — командиру стало интересно, что такой наивный малец тут делает. — Всё мужчины нашей семьи служили. Я не трус, поэтому пошёл тоже. Отец и братья не вернулись, но я не грущу, ведь отдать жизнь за благополучие провинции и за спокойствие родных — честь. — он пытался скрыть это, но голос его на середине рассказа дрогнул. Он и правда был наивен, даже для своих 17. — Тебя кто-нибудь ждёт дома? — Мать и… ну в общем я… — замялся он. — Подружка что-ли? Ну ты даёшь Арата! У тебя все схвачено, как посмотрю. — все посмеялись, кто-то одобрительно похлопал парня по плечу.       Через пару часов выглянула луна. Кто-то уже довольно похрапывал, кто-то все ещё допивал алкоголь, некоторые вовсе не думали заканчивать разговоры и ложиться спать. Это был хороший день. Он оставил в памяти запах костра, вкус сакэ и приятный звук разговоров тех, кто вряд ли переживет эту войну.

***

      Зелёное поле было усыпано множеством мелких цветов, свинцовые тучи предвещали дождь, природа была просто прекрасна. Ты учишься радоваться мелочам, когда понимаешь, что вскоре можешь закрыть глаза навсегда. Он сидел верхом на коне и смотрел вперёд. Там, через пару десятков метров, стояла многочисленная толпа, хотя столь идеальный строй людей назвать толпой было оскорблением. Примерно тысяча противников была на конях, их обычно доверяют только самураям или хорошим бойцам. У них же верхом было не больше сотни. Жадный старик всерьёз захотел их заживо похоронить? Люди позади Нойторы активно переговаривались. Он понимал, что они в смятении. — Слушать всем! — голос командира был слышен в самом конце более чем отчётливо. — Я понимаю, что вы чувствуете. Нас всех отправили на верную смерть. Но умрите с достоинством! Вы отдаете жизнь не за феодала, не за его владения, а за свою семью, за любимых, дорогих вам людей, за их спокойную жизнь! Так умрите за это без сожалений! Возьмите в руки оружие и сделайте все, чтобы оградить собственный дом от пожара войны! Если вам дороги жизни близких, то сражайтесь пока ноги вас держат! Не сдавайтесь и увидите своих матерей, жен и детей! Отпразднуем же победу вместе после этого ада! — секунда тишины и возгласы 4.5 тысяч людей раздались в воздухе. Он развернулся спиной к отряду. Пора.       С криками они ринулись вперёд. Завязалось сражение. Запах железа чувствовался уже спустя полчаса, крики не смолкали. Он мастерски вырезал противников и направлялся к командиру вражеского отряда. Мужчина восседал на чёрном жеребце в окружении нескольких самураев. Заметив приближение темноволосого, мужчина дал распоряжение охране разобраться. Трое поскакали навстречу Джилге. Он оказался в окружении. Было опрометчиво идти одному. Откуда-то сбоку послышался топот копыт. Одного из троих самураев сбили с коня. — Арата? Рад, что ты в порядке. Откуда? — указал командир на лошадь, на которой сидел молодой парень. Пусть он и казался неуклюжим мальцом, но он нравился Нойторе. Живая страсть в его глазах придавала уверенности. — Подобрал, у нее не было наездника. — Держишься хорошо. — Благодарю, командир! — Аоки был несказанно польщен похвалой. Воодушевленный он встал рядом с Нойторой. Теперь они сражаются двое на двое.       Вскоре к ним присоединились ещё несколько мужчин. Таким составом они направились к изначальной цели. Командир отряда со своей свитой стояли близко к начинающемуся позади лесу. Подозрения парня оправдались. В кустах что-то сверкнуло, и лошадей поразили стрелы. Они скинули двоих наездников со спин. Джилга приземлился на колени, а Арата больно ударился спиной. — Черт! — выругался темноволосый и поспешил помочь молодому парню. На него уже бежал противник, готовый вонзить меч прямо в грудь, но ему помешали. — Командир, мы вас прикроем! — прокричал мужчина и вместе с тремя товарищами побежал на противника. — Стойте! Вы не справитесь сами. — Нойтора обеспокоено схватился за катану. — Вы должны верить в нас. Мы не просто так здесь. — голоса смешались со скрежетом металла, ржанием лошадей и стуком капель дождя о землю. Один за другим они погибали от рук самураев, а командир ничего не мог сделать. Его люди тысячами отдавали жизни, а он был абсолютно бессилен. Отчаяние и чувство собственной слабости отдавались эхом в голове. — Командир! Что мне делать? Командир! — Аоки трепал парня за плечо. Он увидел страх в глазах совсем юного воина, но он не растерялся и был готов действовать по первому указанию. Похвальный настрой. — Они сбили их с жеребцов. Разберёмся сначала с охраной, а потом и с их командиром.       Ранил одного, вонзил лезвие в горло другого, боковым зрением следит за Аратой, чтоб тот не наделал глупостей. Остались двое. Надо дождаться подкрепления, уже закат, и скоро отряд Таро должен подойти. Пара часов и они будут спасены, главное выстоять. Крик Аоки доносится до командира. Он, забыв о всякой обороне, ищет парня глазами. Тот бежит на противника, эмоции взяли верх над страхом. У ног мужчины лежит кто-то, чье лицо знакомо Нойторе. Главный шутник их компании истекал кровью. — Арата, ты идиот! Не дай эмоциям управлять тобой, думай головой! — казалось, это помогло его успокоить, но отвлекаться, когда твои противники готовы растерзать тебя в любой удобный момент, было плохой идеей. Острая катана оставила глубокую рану на руке. Выжить. Он хочет вновь услышать глупые байки напившихся мужиков, хочет вдохнуть запах тлеющих угольков, хочет вернуться домой, где его ждут. Казалось, крик придаёт сил, даёт понять, что он ещё жив. Он видит движения врагов и может предугадать следующий шаг. Уворачиваясь от оружия, он валит одного и вонзает меч ему в горло. Второго это будто не волновало, и без тени сомнения Джилга оставляет рану от левого плеча до правого бока. Противник валится у его ног. — Вы в порядке, командир? — Аоки подбегает к парню. — Ага, все путем. Остался один. — грозный взгляд упал на мужчину напротив. Он слез с жеребца и достал катану из ножен. — Как благородно. Не вмешивайся, Арата. — Но… — Это приказ асигару дайсе! — он стал в мгновение серьёзным, принял стойку и уверенно смотрел вперёд. — Есть. — парень понимал, что командир сражается за честь отряда, и он просто не может проиграть.       Выдохнув, Нойтора взялся за катану сильнее. Страха не было, никаких мыслей или сомнений. Сейчас ему нужно победить. Он не испытывает ненависти к противнику, только уважение, как к воину. Они поняли друг друга без слов и начали битву. Искусные движения мастеров меча завораживали. Оставляя раны на телах друг друга, они будто в танце ритмично переступали с ноги на ногу и выводили узоры в воздухе лезвием катаны. Они были сосредоточены и спокойны. Один из них умрёт. И это не Нойтора. Он отбил атаку и вонзил оружие в самое сердце командира. Тот медленно сполз с лезвия и упал лицом в мокрую траву. Дождь не переставая лил, смывая кровь с металла и лица. Он поднял голову к небу. Холодные капли касались лица и стекали по шее вниз. Приятная прохлада казалась спасительной. Уже давно перевалило за полночь. Неужели они одержали победу? Им больше не нужно сражаться? Невероятно красивое небо сегодня. Тучи закрывали звезды, которые все равно были видны местами, а луна выглядывала маленьким пятном, освещая поляну. Он блаженно прикрыл глаза. Толчок и он падает на землю. Аоки стоял на его месте. Из его спины в области сердца лилась кровь, смешиваясь с дождём. Это мгновение длилось будто вечность. Крик Нойторы, шум падающего тела, вскоре послышался похожий звук. Все будто в тумане. Он опустился на колени у Араты. — Командир, я умру? — слезы лились из глаз, а улыбка не сходила с плотно сжатых губ. — Нет, все будет хорошо. Ты только держись. — парень прижимал ладони к ране товарища, не понимая, что этим не остановить кровь. Его рука сильно болела, но он не замечал этого. — Я бы хотел вновь выпить со всеми. Было очень весело, командир. — к концу голос будто растворился и уловить последние слова было нельзя. Руки Нойторы с силой сжимали тело молодого парня. Дождь прекратился, в воздухе повис запах крови. Звуки сражения становились тише, а биение собственного сердца слышалось все отчётливее, будто говоря, что это вовсе не его заслуга. Жертвой, что принес этот мальчик, была его жизнь. Он отдал её, не задумываясь. За долю секунды, без сомнений в сердце он закрыл собой Нойтору. Ценность его жизни возросла вдвое, и он не имеет право разбрасываться ею. — Так вы живы, Господин Кондо. Какое счастье. — голос Таро раздался откуда-то сверху. Джилга поднял голову. — Ублюдок! Ты должен был быть здесь ещё несколько часов назад! — злость затмила рассудок. Он стянул мужчину с лошади и ударил по лицу кулаком. — Ты совсем с ума сошёл? — прижимая руку к лицу, сказал дайсе. Парня держали за руки, не давая накинуться вновь. — Нас осталось меньше 400, а ты прогулочным шагом направлялся к нам? Когда мои люди умирали один за другим, ты наслаждался жизнью и даже не думал спешить! — Остынь, Кондо. Мы сражались, как и ты. — Ешитоке тоже оказался здесь. Обычно мужчина не вступает в сражения и остаётся в штабе. — Ты хорошо поработал и достоин множества похвал. Чудо, что ты сохранил жизни четырёх сотен людей. Ты должен быть горд собой и теми, кто служил под твоим началом. — эти слова привели его в чувство. Ком подступил к горлу. Теперь точно конец. Он вернется домой.