***
Он сидел на улице, согнув одну ногу в колене. Легкий туман, тучи и холодный ветер не отпугнули его. Было невероятно тихо, и он погрузился в свои мысли. Каждый раз он бессознательно прокручивает моменты тех дней. Еле заметная улыбка сменялась опустошенным взглядом. Нойтора облокотился на деревянный столб. Глаза изучали коридор, природу вокруг, ночное небо, но вскоре встретились с глазами девушки. Час был поздний, странно, что она тут ходит. — Господин, я услышала шум и решила посмотреть, это были вы? — Нобуко медленно подошла к парню. Весь перебинтованный, волосы распущены, а пустота взгляда казалась девушке такой печальной. Она хотела помочь ему хоть чем-то. Телом или душой, но она готова на все. — Принеси сакэ, Нобуко. — мягко сказал он. Она удивлена этому, наверное, он скорбит сейчас. Такое происходит каждый раз, когда он возвращается с поля битвы. Она хорошо его понимала, ведь сама познала боль утраты. Ивата нашла белую керамическую чашечку, прихватила такой же кувшин, и поспешила обратно. Нойтора по-прежнему сидел на деревянном полу, должно быть он мёрзнет, несмотря на теплую накидку. Пусть лето, но градусов было не больше пятнадцати. Нобуко, ничего не сказав, присела недалеко, положила алкоголь и посуду. Она украдкой взглянула на Господина и стала наливать тёплый напиток. Сакэ касалось краев чаши. Бледные пальцы парня обхватили горлышко. — Господин, может вам принести закуску? Рыбу или… — Нет, просто сиди здесь. Тишина прерывалась звуком льющегося алкоголя и стуком керамики о пол. Он не начинал разговор. Раны жгло и мышцы ныли, холодный ветер помогал расслабиться. Но девушке так не казалось. Её тело редко содрогалось, нос покраснел. — Холодно? — спросил молодой командующий, оглядывая девушку. — Нет, что вы! Все хорошо. — она не хотела доставлять неудобства. Он выдохнул, стянул темную накидку с острых плеч и кинул на ее колени. — Мы тут надолго, так что держи. — Благодарю. — растерянно промямлила она. — Расскажи мне что-нибудь, Нобуко. — парень положил чашечку, сакэ в тот же момент начало щедро литься в нее. Ему хотелось общения. Казалось, он больше не выдержит одиночества. — Рассказать? Я мало интересного видела в своей жизни. Не знаю насколько это будет интересно, но мой отец, будучи молодым парнем, бывал в тропических лесах. В детстве он часто рассказывал мне о разных животных и насекомых, которых видел там. И мне сейчас вспомнился богомол, не знаю почему. — Богомол? — Да, они не водятся здесь, но мне кажется, что я их уже видела. Это насекомые невероятно изящные, самых разных цветов, форм и размеров. Они складывают лапки в молитвенной позе, но вся их жизнь состоит из охоты. Они жестокие хищники. Богомолы убивают других насекомых и даже птиц, которые крупнее их в несколько раз. Но, одолеваемые голодом, они могут погубить и своих. — И как они выглядят? — его позабавил этот рассказ, а может это сакэ дало о себе знать? — Ну, у них пара усиков, — она приложила указательные пальцы к голове и начала ими шевелить. — Тонкие задние запки, а передние похожи на клешни. У них ещё огромные глаза больше самой головы. Она так воодушевленно говорила, что была похожа на маленького ребенка: размахивала руками, делала смешное лицо, показывая неведомое доселе насекомое, он будто вновь стал десятилетним мальчишкой. Тихий смешок вырвался наружу и Нойтора запрокинул голову назад. — Что бы я делал без знаний о богомолах? — Я рада, что оказалась хоть чем-то полезной вам. — она широко улыбнулась. — Сакэ уже закончилось? — заметил он пустующую белую чашу. — Мне сходить ещё? — Нет, сиди. — парень повернулся к ней спиной и опустил голову на колени Иваты. Лицо его немного покраснело от выпитого алкоголя. Сознание медленно покидало парня. Выпить столько сакэ всего за пару часов надо было постараться, но за разговорами этого никто не заметил. Теперь он спит во дворе поместья на коленях служанки. Он будет жалеть об этом, проснувшись с головной болью. А есть ли сейчас смысл думать о том, что будет завтра? Головная боль, как и ожидалось, почувствовалась с самого пробуждения, во рту пересохло. Он и не подумал о том, что лежал уже в своей комнате. На столике стоял стакан с водой, которая уже стала тёплой. Выпив её одним глотком, он опять завалился в постель. Стало немного лучше, и потихоньку приходили воспоминания о прошлой ночи. В нем боролись чувство стыда, непонимание того, почему тогда ему происходящее казалось нормальным и спрятанное в потаенных глубинах души чувство, что он избавился от одиночества, пусть и на одну ночь. Пожилая женщина поприветствовала его и спросила о приготовлении завтрака. Нойторе показалось странным, что это была не Нобуко, ведь утром заходит она. Он не придал этому значения и вскоре сидел за обеденным столом, приступив к пище. Несколько слуг собрались в кучку недалеко от парня. Что-то обговорив, они разошлись. — Что-то случилось? — обратился он к женщине, стоявшей сбоку. — Ничего, что могло бы вас побеспокоить, Господин. — Когда я спрашиваю, следует отвечать. — Прошу прощения. Одна из прислуги заболела накануне, все немного обеспокоены этим. — Кто именно? — Ивата Нобуко. — почему-то он ожидал это услышать. Если на его совести окажется ещё смерть девятнадцатилетней девушки, то он точно не переживет этого. Девушки даже здоровьем слабы, хотя, видя Нобуко, можно было догадаться, что все этим и закончится. Все-таки, если бы не он, то она бы не заболела. Наверное, стоит сходить к ней. Плановый осмотр у врача ждал его сразу после 11:00. Мужчина с небольшим чемоданчиком вошёл к комнату. — Здравствуй Норайо, как твое самочувствие? — голос был хриплым, но тепло в нем нельзя было не заметить. — Добрый день, Господин Хаяши, хорошо. — темноволосый стянул верх кимоно. Врач снял бинты и обработал заживающие раны. — Ну, вы действительно идёте на поправку. Как обычно быстро. — мужчина хлопнул по плечу Нойтору и поднялся. Он был врачом семьи ещё со времен юности отца парня, поэтому он много времени проводил с ним в детстве. — Вы не могли бы заглянуть ещё кое-куда? — Необычная просьба, но разве я могу отказать? — он коротко посмеялся и вышел на улицу, следом последовал и Джилга, прихватив вчерашнюю накидку. Они прошли к дальней части поместья, туда, где живёт прислуга. Господин появляется тут довольно редко, и в этот раз пришёл, чтобы проведать Нобуко. Маленькая комнатка не отличалась обилием мебели, но была чиста. Под одеялом лежала девушка, она тяжело дышала, на лбу лежала, уже высохшая, тряпка. — Ох, вчера ночью же было прохладно. Зачем же так беспечно? Все признаки гриппа на лицо. — Хаяши выгнал парня и сел рядом с Иватой. Почему он беспокоится об этой девчонке? Чувство вины? Он бы хотел не думать об этом, но ничего не может с собой поделать. — Господин, я вас так долго искала. — запыхавшаяся управляющая держала в руках бумагу. — Что на этот раз? — он предполагал, что это назначение совета на ближайшие дни. Быстро пройдясь по тексту, он понял, что писал Курода. Этот стиль речи нельзя было не узнать. По крайней мере, обычно пишет либо сегун, либо его правая рука, но феодал не столь красноречив. — Простите, но, почему вы тут? — женщина хотела знать о причине, ведь искала она его по всему поместью, а сюда пришла в самую последнюю очередь. — Не важно, вы можете идти. Пока он более детально изучал документ, вышел мужчина. Он выглядел серьёзным, что ему не присуще. — Ну, все очень спорно. Видимо, иммунитет у нее совсем слабый, я дам управляющей необходимые лекарства, но все зависит от самой девочки. — Она как раз только ушла. — парень обернулся, но женщины и след простыл. — Ничего, я написал, как давать, сколько и в какое время. Тогда оставлю в комнате. — Хорошо, спасибо, Господин Хаяши, давайте я. — Нойтора взял бутылек и вошёл в комнату. Положил лекарство на бумажку, оставленную мужчиной, и накрыл Нобуко накидкой поверх одеяла.***
Кажется, он запомнил каждую деталь стены, на которую смотрит раз за разом на военных советах. Последние сражения положили конец недолговременной войне. Большой вклад внёс сам Нойтора, чему не мог не позавидовать Таро, ведь мужество и талант парня оценил сам сегун со старейшинами. В честь победы Курода Ешитоке решил, что в этот раз отпразднуют у него в поместье. Все задорно поддержали мужчину, феодал отказался, сославшись на важные дела, которые у него скорее всего были, ведь лишний раз выпить и повеселиться ему хотелось. Они разошлись ближе к вечеру. Ешитоке жил вдали от оживленного города, поэтому добрался через пару часов. Луна уже поднималась выше, а огни в окнах дома все не погасали. Она, наверное, заждалась его. — Вы сегодня поздно. Как все прошло? — женщина сидела за столиком и вырисовывала иероглифы. Она подняла глаза на мужа и положила кисть. Котонэ сняла лёгкую накидку с мужчины и аккуратно повесила. — Всё отлично. Как и планировалось, через день все соберутся здесь. — он устало потер шею. — Замечательно. Мне сказать прислуге сделать чай? Или хотите сакэ? — черноволосая говорила медленно и нежно, будто лаская. — Не надо. Завтра множество вещей надо подготовить, поэтому ляжем раньше. Он подошёл к ней, снимая подаренную им заколку на её восемнадцатилетие. Белое золото и изумруды стали переливаться, словив свет луны. Длинные волосы упали на плечи, сладкий аромат заполнил комнату. Ешитоке развязал тугой бант и синее кимоно раскрылось, оголяя бледные ноги и ключицу. Белая ночная рубаха сменила плотную ткань, и девушка облегчённо вздохнула. Её пышная грудь, широкие бедра, аккуратный животик и полноватые ноги украшали внутреннюю красоту, которую видел в ней муж. Лицо при этом было острое, ярко выраженные скулы и светлые глаза были особенно любимы Куродой. Он водил рукой по ее спине, прижимая к себе, вдыхал такой родной запах её тела, а она мягко улыбалась ему, если они встречались взглядами. Он уснул, ощущая её тепло, Котонэ же аккуратно освободилась от объятий мужчины, как только поняла, что он спит, и села обратно за стол, зажигая свечи. На следующий день все поместье охватила суета. Прислуга бегала, перенося ящики с рыбой, сакэ и овощами. Котонэ выбирала блюда для завтрашнего празднования, отсылала приглашения гейшам и в целом руководила всем. Ешитоке же проводил время за бумагами, дописывая отчёты. Он бы очень хотел помочь жене, но работа есть работа. Ближе к вечеру все было готово. Длинный стол был заставлен шикарными блюдами, семь приглашенных гейш уже приехали. Каждая из них была в самом дорогом своём кимоно, ведь быть на содержании у военных было престижно. Они были молоды, всем не больше двадцати пяти лет. За стол никто не садился, они ждали главных гостей. Через час начали собираться мужчины. Старейшины приехали вместе и, обменявшись любезностями с хозяином поместья и его женой, поспешили сесть. К пяти пожилым людям подсели три игривые гейши. Они вели диалог, женский кокетливый смех послышался в зале. Потихоньку подходили и другие. Вот и Миямура Таро важно зашагал к Ешитоке. Только потом он заметил Котонэ, и в глазах его заиграли огоньки. — Здравствуйте, Господин Курода. Просто шикарный стол, и не только. Ваша жена ещё прекраснее, чем я слышал о ней. — он ухмыльнулся. Это был его обычный жест, к которому все привыкли, но вызывал он странные чувства. — Здравствуй, Миамура. Благодарю. Присаживайся, сегодняшний вечер проведёшь не только в обществе суровых мужчин, но и изящных дам. — Ешитоке рукой указал на гейш, что ещё не присели за стол. — Ох, как чудесно. — Таро подошел к самой молодой на вид девушке. Та робко улыбнулась и последовала за ним. Он сел в самое начало стола, а гейша поспешила наполнить его чашу сакэ. Один за другим военные подходили, но самого юного из них все ещё не было. Нойтора немного опаздывал, даже с учётом того, что точного времени не было названо. Он приехал, когда уже начало темнеть. Огромное поместье с аккуратным садиком разнообразных цветов и звуками поющего колодца Суйкинкуцу встретили его во дворе. Далее стоял сам дом. Он выглядел богато, но не так броско и вульгарно, как любил, сегун. Его поприветствовала прислуга и проводила до зала, откуда доносились разговоры, женский смех и музыка. Увидев молодого командира, старейшины, сидевшие к нему лицом в конце стола, задорно вскинули руки. — О, наш дорогой Кондо! Мы думали ты не придёшь. — к нему обернулся Ешитоке, единственный, кто сидел спиной и кивнул парню. — Здравствуйте. Надеюсь, я не сильно опоздал. — он прошёл к свободному месту. Оно было рядом с Таро, между ними сидела обладательница столь чистой и невинной красоты, что она будто излучала свет. Также недалеко сидел и сам хозяин дома. Круглое лицо его было гладко выбрито, маленькие глаза спокойно изучали присутствующих. Его жена сложила руки на коленях и легко улыбнулась подсевшему Нойторе. Он никогда прежде не видел женщину, в которой все так гармонично сочеталось. На ней было не самое её роскошное кимоно мятного цвета, хорошо сочетаяющееся с камнями на гребне. Она задержала взгляд на Нойторе всего на несколько секунд, но он был так выразителен, что удостоившиеся его мужчины приходили в себя долгие минуты. Котонэ следила за исчезающим алкоголем и ловко подливала его, как только чаша пустела. Одна из гейш играла на сацумабиве, а двое мужчин по бокам раскачивались то ли в такт музыке, то ли от опьянения. Старейшины во всю веселились, рассказывая о своих женах и их северных характерах, который проявился только после сорока пяти лет, при этом некоторые недвусмысленно приобнимали гейш за талию и гладили стройные ноги, прикрытые разноцветной тканью. Таро тоже изрядно напился и теперь пристально смотрел на Нойтору, который о чем-то говорил с девушкой, которую выбрал он. — Господин Кондо, я слышал, вы до сих пор один. У вас какие-то проблемы? — Миамура никогда не следил за языком, а когда выпьет совсем терял последние капли совести. — Что вы, Господин Миамура, просто ещё не нашёл подходящую девушку. А вы, вроде, недавно взяли в жены дочь клана Фукуи? — он положил палочки и ухмыльнулся, наблюдая за реакцией Таро. — Верно. Она просто прекрасна. Вы бы её видели! — наигранно восхитился он. — Уверен, ваш вкус безупречен, но тактичности вам не хватает, иначе вы бы не пялились так нагло на жену Господина Куроды. — Нойтора пожал плечами и принялся осушать чашу с сакэ. Девушка наполнила её вновь, не оборачиваясь на Таро. Он яростно подскочил и вытянул парня из-за стола. Они повалились на пол. Миамура с затуманенным алкоголем сознанием промахивался, и его кулаки не всегда достигали лежащего под ним Джилгу, но зато тот, будучи еще более-менее трезвым, в ответ бил прямо по лицу. Он подмял под себя Таро и продолжил уже с большей силой. Девушки вскрикнули и поспешили отойти дальше, а мужчины принялись их разнимать, в процессе опрокидывая на парней сакэ и соусы. Вскоре их оттащили друг от друга. Лицо Миамуры покраснело, из носа текла кровь. Нойтора же был в порядке, но сильно испачкался. — Ну, это когда-нибудь должно было произойти. — вздохнул Ешитоке. — Я провожу Господина Кондо и дам новую одежду, а ты Саюри позаботься о Господине Миамуре. — Каоин обратилась к девушке, которая развлекала этих двух мужчин до этого. — Может ты останешься, а этим займется другая? — Курода тихо сказал жене, чтобы никто не услышал. — А кто же будет развлекать гостей? Не переживай, я скоро вернусь. — она улыбнулась и стала подходить к высокому парню. Он успел встать и оглядывал испачканную светлую одежду, оценивая ущерб. — Прошу, пройдёмте со мной. — Котонэ понравился цвет ткани и она улыбнулась чуть шире, чем обычно, но Нойтора принял это на свой счёт. Девушка шла впереди, и он мог изучить её фигуру, она совсем не такая, как у Нобуко. Перед ним была женщина, роскошная и элегантная. Она замедлилась и теперь была на одном уровне с ним. — Очень жаль, что так вышло, кимоно и хакама мне очень понравились, такой нежный молочный цвет теперь портят темные пятна соуса. — она очень хорошо владела собственными эмоциями и без труда изобразила печаль в голосе. — Благодарю, но это мне стоит делать комплименты вашему виду. — он любезничал с ней не только потому, что она жена его начальника, но и потому, что ему нравилось вести с ней беседу. — Не стоит. — она мелодично и коротко посмеялась, заправляя за ухо локон волос, в суматохе причёска немного потеряла форму. Они подошли к одной из многочисленных комнат. Девушка искала в стопках одежды что-нибудь подходящее. — Простите, не думаю, что смогу найти достойную замену вашему кимоно, но, надеюсь вы примите это. — она протянула простенькие, но недешевые хакама темно-серого цвета и зелёное кимоно. — Это ведь не вы виноваты в том, что произошло, поэтому не беспокойтесь, этого будет более чем достаточно. — Тогда я подожду вас снаружи. — Каоин вышла. Теперь понятно, почему Ешитоке, имея такой достаток, не берет наложниц и гейш. Нойтора, как и многие мужчины, был покорен её красотой, но, казалось, что она неживая кукла. Плотная оболочка снаружи, а внутри нечто необъяснимое, что-то прозрачное и невесомое, она была словно пустующий сосуд без души. Если попросят рассказать о ней, то все будут описывать невиданное прежде великолепие черт лица и фигуры, и никто не подумает о том, что сказать о её характере нечего. Она ведёт себя, как и предписывают правила, но ничего более. Искать в этом загадку не будут, махнут рукой, продолжая наблюдать за движением её тела и глазами, что лишь изредка отрывались от мужа. — Ох, вам немного маловато, вы ведь необычайно высоки. — сказала она, когда увидела парня напротив. — Всё хорошо, спасибо за это. — он поправил широкие рукава. — Можем тогда идти. Не будет ли грубостью поинтересоваться, почему Господин Миамура и вы так не ладите? — она привыкла поддерживать диалог, пусть её и не смущало молчание. — Ну, несмотря на то, что он старше на 2 года и служит дольше, я продвинулся по карьерной лестнице быстрее и достиг большего, чем он. — Получается он мой ровесник, а по нему и не скажешь. — Ваш ровесник? Никогда бы не поверил, что вам 30. И вы откуда-то знаете сколько мне лет. Это льстит. — он улыбнулся ей. — Мой муж про вас иногда рассказывает. Говорит, что вы талантливы и при этом еще молоды. Он думает, что вас ждёт прекрасное будущее. — Я польщен, но, не думаю, что заслуживаю такой похвалы. Они дошли до зала. Все уже забыли о произошедшем и продолжили веселиться. Ешитоке говорил с одним из командующих, старейшины все не утихали, а девушки вокруг них расслабились и вовсю флиртовали. Таро с Саюри ещё не подошли, поэтому места пустовали. — Ты вернулась, Котонэ. Не нальешь мне? — Курода протянул керамическую чашечку. — Простите, что оставила вас. Конечно. — она присела и выполнила просьбу мужа. Через несколько мест от неё сидел Нойтора, которого уже занял разговором полноватый седой мужчина. Время близилось к 23:00, а Миамура все не подходил. Ещё через несколько минут он, шатаясь, вошёл, позади него шла девушка, её макияж немного стерся, глаза покраснели, а губы подрагивали. Таро завалился на свое место и продолжил веселиться, будто ничего и не происходило. Молодая гейша последовала за мужчиной и присела между ним и Кондо. Он уже закончил диалог с товарищем и обернулся к девушке. Сразу стало понятно, что произошло. Ему было мерзко от того, что он делит этот вечер с таким, как Таро. — Налей мне… Саюри, да? — он улыбнулся уголками губ. Она кивнула и улыбнулась в ответ, взяла кувшин со стола. Вслед за уже дремающим Таро, стали засыпать и старейшины, выпуская из рук утомившихся девушек. Прислуга разнесла всех по комнатам, и стала убирать со стола. Некоторые уехали домой, но большинство воспользовались гостеприимством Куроды, и остались у него до завтрашнего утра, Нойтора был одним из них. Насыщенный вечер сменился тихой ночью. Он закрыл глаза и вскоре уснул под звуки стрекочущих кузнечиков и шум листвы.