На удачу

Базз Би представил — Юго не отвечает, потому что сидит сейчас на борту самолета, летящего в Токио. Чтобы набить морду Хьюберту или обкашлять его насмерть. Бред какой. — Перестань, — устало сказал он, — не надо его трогать. Дадут как за человека. Хотя чего уж там: ему и самому хотелось крови. Тогда, после допинг-проб, когда они с Хьюбертом столкнулись в раздевалке, и Базз Би каким-то волшебным образом все понял. Хотя от Хьюберта не исходило никакого злорадства. — Ох, друг. Это было глупо, — он и заговорил-то с искренним сочувствием, и Базз Би обязательно принял бы его за чистую монету, если бы… Если бы не бутылка. А ведь Базз Би знал с самого начала: никаких акций на нее не было, «Шихуен» вообще не устраивал распродажи, черные пятницы и киберпонедельники. Следовало насторожиться уже тогда, но Базз Би подумал, что приятель просто застеснялся дорогого подарка. Он чувствовал себя непроходимым идиотом. Очень несчастным непроходимым идиотом. Ладно, перед комиссией катать истерику не стал, и тут не станет. — Ты чертовски прав, друг, — легко согласился Базз Би улыбаясь, словно Хьюберт предложил забить на Императорский дворец и заглянуть в один из розовых салонов. — А с дружбой с нашей чего случилось? — Брось, — Хьюберт не стал отпираться — и слава богу, иначе Базз Би точно сломал бы ему нос, а он и так закопал себя глубже некуда, — у тебя и так все будет. Захочешь вернуться к спортивной карьере, стать ученым или вон космонавтом — тебе все купят. А, между прочим, некоторым талантливым ребятам приходится пробиваться самим. Базз Би скрипнул зубами. Во рту стало кисло. Он не особо интересовался, чем занимались родители Хьюберта. Просто знал, что семья не бедная, иначе тот не выбрал бы Силберн. А точнее, просто не потянул. — Вот ты и пробился. И не пизди мне тут о неработающих социальных лифтах. Или хотя бы журналистам не пизди. Это уже не в тренде. Вечер был теплым, но когда Базз Би вышел, его трясло так, что он не сразу смог разблокировать смартфон, чтобы отменить билеты. И сейчас эта дрожь вернулась. Ему нужно было отвлечься. Не думать о Ванденрейхе, о Токио, об игле в его вене. И о Хьюберте. — Трис, я кладу трубку. — Ладно, — чувствовалось, что ей хотелось протестовать, но она не стала, — если что, звони или пиши, я приеду, как только смогу. — Ага, — Базз Би нажал на отбой и, подумав, снова выключил телефон. Бармен поставил перед ним граненый стакан, наполненный какой-то ярко-зеленой мутью. От мути отчетливо пахло абсентом и какими-то ягодами. Базз Би попробовал — напиток разодрал горло и пушечным ядром свалился в желудок — и одобрительно крякнул. Хорошо, но мало. — Что у вас есть, чтобы забирало? — спросил он у бармена. Тот посмотрел на него с некоторым сомнением. — Главное, чтобы и в самом деле не пришлось забирать. — Я не буйный, — подмигнул Базз Би, — и вообще, спортсмен. Просто мы с приятелем поспорили: он говорит, что если перебрать с ирландским бухлом, то к тебе придут эльфы. А вот я считаю, что лепреконы. А ты что думаешь, приятель? Бармен понимающе усмехнулся. Главное, чтобы не начал сейчас пиздеть о бабах, которые этого не стоят, или о том, что все пройдет и это тоже пройдет, как в этих дурацких старых фильмах. Но он забрал у Базз Би меню и достал другое. — Много чего есть. «Ирландский флаг». «Пьяный лепрекон». «Прощай, Молли». «Неблагой двор». Разум Базз Би выхватил знакомое слово. Опять вспомнился мертвяк, и напиться захотелось еще сильнее. — О, вот это пойдет. Неси сразу три. Этот день остался в памяти чередой отрывочных воспоминаний. Сначала Базз Би пил один, потом та компания — это были студенты из Германии, прилетевшие на концерт любимой рок-группы, позвала его к себе и они заказали пивную башню. В процессе распития Базз Би в красках рассказывал своим друзьям о своей карьере в Ванденрейхе, дурацком подарке бабушке Ады и о том, что лучший друг оказался гондоном. Студенты оказались очень благодарной аудиторией, хотя никто из них не говорил по-английски. Потом… потом они гуляли по городу, и кто-то предложил пробраться в зоопарк, освободить всех пингвинов и отправить их домой на Мадагаскар. Базз Би уже толком не помнил, в каком месте этот прекрасный план дал трещину, зато помнил, как его запихивали в такси. Водитель — пожилой грузный мужчина с добродушным лицом мягко сказал: «Химчистка сейчас дорогая, так что если блевать, блюй на улице». — Не хочу, — пробормотал Базз Би, глупо улыбаясь своему отражению в окне машины, — это я вчера хотел. А сейчас — нееееее. — Уважаю твою позицию, — согласился водитель и они тронулись. Базз Би включил наконец телефон и набрал Юго. Тот ответил почти сразу. — Привет, дорогой. Мой парень на сборах, приезжай скорее. Базз Би устроился поудобнее, наблюдая за плывущей за окном панорамой большого города. — Привет! Ты не смотрел трансляцию. — Извини, меня вырубило от таблеток. На ютубе все уже выложили, но я думал, посмотрим вместе. Базз Би качнулся вперед. — Посмотрим. Там такое… уух. Закачаешься. Я вот уже… качаюсь. — Базз Би, ты что, пьян? — спросил Юго с нарастающим беспокойством. — Я оооооотлично, — пробормотал в ответ Базз Би, — только пингвины… Мы не нашли дорогу к пингвинам, Юго. Давай я сейчас приеду и мы пойдем поищем вместе? — Поищем, — почти ласково ответил Юго, — передай, пожалуйста, трубку водителю. Со временем творилась какая-то херня. Казалось, Базз Би только сейчас прилетел утренним рейсом, посидел немного у Аскина и пошел искать кабак. Но когда такси припарковалось у нужного подъезда, была уже глубокая ночь. Дом возвышался над машиной молчаливым темным исполином, ощетинившимся погасшими окнами. Юго сидел на скамейке, тревожно вглядываясь в темноту, и, судя по тому, как он подорвался навстречу машине, порядочно нервничал. — Юго, — Базз Би помахал ему бутылкой, в которой еще что-то плескалось, — хочешь со мной выпить? Вот он, — он обвиняюще ткнул пальцем в водителя, — не хочет. Это все потому что я провалил допинг пробы, Юго. — Пошли домой, — Юго шагнул навстречу. Базз Би захотел обнять его, уткнуться лицом в плечо, но он чувствовал — нельзя. Случится катастрофа. Землетрясение, цунами, мор. Апокалипсис, — ты можешь продолжать, если захочешь, но дома. Оказавшись в квартире, он забрал у Базз Би рюкзак с бутылками и помог переодеться в домашнее. Базз Би не возражал, только покачивался из стороны в сторону и никак не мог упасть, как та русская кукла. Но протестующее замычал, когда Юго попытался вылить содержимое одной из бутылок в раковину. — Уверен? — он тяжело вытащил пробку и поморщился от запаха, — что ты такое пил, боже мой. Базз Би минуту сидел на месте, пытаясь решить, чего ему хочется: идти за пингвинами (он им обещал!) или добить эту бутылку, а потом уже идти за пингвинами. И только через минуту до окутанных розовым туманом мозгов дошло: ему задали вопрос. — Неблагой двор, — язык уже не слушался, но эти слова получились удивительно четкими. Юго обернулся так резко, как будто его ткнули в шею булавкой. Светлые волосы плеснули волной — Что? — почти выкрикнул он. — Неблагой двор, — благодушно повторил Базз Би с торжественностью пьяного в говно человека. И тут случилось странное. Юго выпрямился. Тепло и любовь, которыми светились его глаза, ушли, как вода из разбитой чашки, сейчас перед Базз Би был приготовившийся к атаке хищник. Он даже протрезвел немного. — Что ты знаешь про Неблагой двор, — Юго швырнул бутылку, одним длинным прыжком пересек комнату, вцепился в плечо Базз Би и потряс его, как куклу. За его спиной вставали какие-то изломанные тени: одна, вторая третья, — и откуда знаешь? Голос больше напоминал низкое, угрожающее шипение. Черные зрачки расширились, заполняя радужку, явив Базз Би темный, непроглядный космос, в котором алым вспыхивали сверхновые, лицо вдруг показалось белым и каким-то бесцветным, а волосы наоборот вспыхнули золотом. Правое плечо пронзила боль, словно по нему скребло когтями какое-то животное. Базз Би откинулся на диван. Бред. Это все алкоголь. Алкоголь — это зло. А Юго — это Юго. У него нет когтей. У него голубые глаза, дурацкая челка и кожа, на которой так легко остаются следы. — Коктейль, — доверительно улыбнулся Базз Би. — Водка. Сироп. Мята. «Неблагой двор». Юго медленно отпустил его, посмотрел с недоверием. На его лице — уже самом обычном, проступил целый ворох чувств: недоверие, облегчение, раскаяние. Базз Би выразительно посмотрел на царапину и повторил. — Коктейль. Не надо так. Мне не нравится. Юго судорожно кивнул и ушел на кухню. Вернулся оттуда с пластырем и двумя стаканами. Молча поднял бутылку и сделал два глотка прямо из горла. — А где Хьюберт? Вы вместе пили? Базз Би хотел что-то ответить, но его подвела гравитация: уголки губ вдруг поехали куда-то вниз, как у Пьеро, или как там звали этого вечно печального парня из сказки. — Иди ко мне, — вдруг сказал Юго. Базз Би крепко обхватил его за шею. Та самая катастрофа, которую он предрекал себе с тем пор, как вышел из такси, все же произошла. Базз Би заплакал.