Три раза, когда Бэкхен пытался спровоцировать Минсока, и один раз, когда ему это удалось

Три раза, когда Бэкхен пытался достать и спровоцировать Минсока, и один раз, когда ему это удалось. Рев толпы и сбивающая с ног энергетика. Если бы Бэкхена попросили описать происходящее на сцене, он бы попросту не смог подобрать других слов. Позади многие часы изнуряющих тренировок, репетиции в танцевальном зале, когда в единственно-верном желании добиться идеальной синхронизации они доводили себя до изнеможения, раз за разом отрабатывая въевшиеся под кожу связки. Пока не станут одним четким механизмом, который работает идеально, без единой заминки. Позади долгие часы в студии, охрипший голос и саднящее от напряжения горло. Месяцы практик, месяцы тяжелейшей работы на износ, месяцы лишений и вынужденных потерь. И все ради трех часов на сцене под рев фанатов, ради горящих взглядов, ради обожания и всемирного признания. Фанаты ревут, фанаты требуют шоу, фанаты приносят победы и топят в море чистой любви, требуя еще и еще. И кто он такой, кто они все такие, чтобы посметь отказать? Отводят концерт идеально, от начала до конца работают отлаженным до сводящего с ума автоматизма механизмом. Дают фантам то, что они так требовательно желают: лучшие вокальные партии, лучшие выступления реп-лайна, идеальную от и до хореографию, чистые, яркие эмоции и слова любви. И, конечно же, фансервис. Тонну фансервиса, в котором Бэкхен может разгуляться не на шутку. Фансервис, который Бэкхен всегда так трепетно и ждет и жаждет. Потому что можно дразнить без последствий, творить откровенную фигню на радость фанатам. Потому что можно притронуться, ощутить жар распаленной танцами кожи. Потому что можно прижаться, заключить в объятия, получить мгновения необходимой близости, прекрасно зная, что не получит грубых слов и болезненных тычков под ребра. Мимолетно коснуться нежной кожи за ухом губами, якобы шепча очередную пакостную глупость. Можно сжать чужую ладонь в своих или ударить по заднице, после прячась за спиной высокого Чанеля. Потому что провоцировать Минсока так приятно. — Да отцепись ты от меня, — негромко ворчит Минсок и отпихивает Бэкхена от себя, пытаясь уйти от надоедливого младшего на другую сторону сцены. К Кенсу вон, например, он вполне мирно дурачится с Чанелем, находясь где-то на грани между решением шутливо избить Пака или согласиться на очередную мировую тупость в исполнении репера. Там явно будет спокойнее, рядом с Кенсу Бэкхен не станет себя вести столь нагло и настойчиво. Но кого Минсок пытается обмануть, если Бэк что-то задумал, то никакой Кенсу не спасет его от проделок младшего. А Бэкхен явно что-то задумал. Сыто смотрит на Сюмина, да улыбается так невинно, словно не его любимым занятием является игра «достать хена за две секунды». Определено, Бэкхен задумал что-то очень смущающее, Мин давно не обманывается невинными взглядами, посему решает ретироваться от младшего на безопасное расстояние, пока бомба не рванула. Но не успевает сделать и шага, оказываясь в плотном кольце рук. Бен жмётся сзади, обнимает крепко и кладет голову на плечо, что-то весело рассказывая фанатам. От громкого голоса над ухом у Минсока кончики пальцев немеют, он крепче сжимает микрофон в руках, мысленно пытается досчитать до десяти и успокоиться. Ему даже начинает казаться, что ничего не происходит, что лукавые говорящие сами за себя взгляды Бэка ему только мерещатся, что младший ведёт себя как обычно. Но все напускное спокойствие рушится, как один большой карточный домик, когда в бедро упирается что-то твердое, а Бэкхен стискивает в объятиях крепче. И Ким готов поспорить, что в кармане у Бена далёко не телефон. Ситуацию спасает Чанель со своей очередной максимально тупой идеей, которой хочет поделиться с лучшим другом. Ушастый перетягивает все внимание Бэкхена на себя, а Минсок под насмешливым взглядом всегда все понимающего Кенсу уходит на другой конец сцены. 2. Бэкхен никогда не отличался покладистым характером и тихим нравом. Он был ярким, громким, харизматичным и обаятельным человеком, способным очаровать любого за пару часов общения. Бэкхена многие любили, и он дарил заботу и ласку в ответ. Бэкхен притягивал взгляд, любил красоваться перед фанатами и подолгу мог вести трансляции, постоянно проявляя любовь к фандому и делая прочие милые глупости, от которых многие приходили в восторг, с трепетом требовали ещё. Бэкхен - заводила в группе, с его подачи происходят многие шалости, он умеет светиться ярче любого солнышка в пасмурный для группы день и оказывать безоговорочную поддержку каждому, кто хоть чуточку в ней нуждался. Но была у Бена одна привычка, от которой страдали поголовно все. Все дело в повышенной тактильности, которая порой переходит все границы. Личного пространства для этого парня не существует, он может спокойно прервать тренировку, просто потому что ему захотелось объятия, или внезапно взять за руку на улице, демонстрируя фанатам сцепленные в замочек пальчики и яркую, невинную улыбку. И если раньше с этим справлялся Чанель, всегда подставляющий широкое плечо другу и буквально спасающий остальных ребят от «Липучки Бэкки», то с появлением амурных дел с До, все внимание Бена перетекло на самого старшего участника группы. Спасения от этого, как вы понимаете, не было никакого. Минсоку оставалось только сжимать зубы и терпеть. Ну, или безрезультатно пытаться отвадить от себя слишком тактильного младшего. Острая необходимость в объятиях у Бэкхена появилась во время съемок «Лесенки». Парень вскочил с кровати раньше всех, солнце еще даже не взошло, но личное солнышко ЕХО уже слонялось по вилле, не зная чем заняться. Новости в интернете все были прочитаны, социальные сети просмотрены, лайки проставлены, а пара десятков видео про милых собачек отправлены в общий чат. Бэкхен даже успел принять душ и позавтракать, а остальные участники так и не проснулись. Изнывающий от безделья и нерастраченной тактильности Бэк не нашел занятия лучше, чем спуститься во двор и наделать кучу фотографий. Но все планы полетели к чертям собачьим, стоило Бену только заглянуть в комнату к Сюмину. Вся прелесть отдельной комнаты заключается в мнимой анонимности действий. Камеры еще выключены, стафф не прибыл на съемку, а участники за стеной все еще сладко сопели, даже жаворонок Сухо не спешил покидать теплой постели. Чем Бен и воспользовался, почти бесшумно проникая в комнату к Минсоку. Который точно так же мирно посапывал на огромной кровати и даже не догадывался, какую подлянку в лице Бен Бэкхена судьба решила подкинуть ему этим утром. Бэкхен ступал по паркету осторожно, стараясь не разбудить парня, оглядывался воровато и бесшумно хихикал. Стоило ему только оказаться у постели, как халат был отброшен в сторону, а сам Бен уже пробрался под одеяло и подлез под бок, стараясь не нарушить чуткий сон хена. Вид спящего Минсока отныне новое произведение искусства в понимании Бэка, старший спал на животе, чуть согнув ногу в колене. Зарывшись в подушку, он тихо сопел, сквозь приоткрытые губы виднелся кончик языка, Бэкхен замер, ощущая, как от увиденного перехватывает дыхание. Ким ворочается во сне, сгребает подушку в кольцо рук, от чего пижама задирается на живот, и бормочет что-то неразборчиво. Бен замирает испуганно, закрывает глаза и притворяется спящим, мысленно придумывая причину своего появления в чужой постели. Он выжидает несколько минут, чтобы убедиться, прежде чем открыть глаза и столкнуться нос к носу с Минсоком. С неспящим Минсоком, сонным и явно непонимающим, какого дьявола Бен забыл в его комнате. У Бэка от осознания всей ситуации сердце стучит, как бешеное, но он все равно смотрит в глаза напротив, осознавая и принимая желание утонуть в омуте их. — Что ты здесь делаешь? — голос после сна хриплый, Минсок коротко откашливается, прочищая горло, и недовольно смотрит на Бэкхена, которого на кануне в комнате не было и быть не могло точно. — Мне стало страшно спать одному, хен, поэтому я пришел к тебе, — сразу же находится с ответом Бен и улыбается так невинно и виновато немного, но не может отказать себе в удовольствии протянуть руку и прикоснуться к поджарому животу хена, бессовестно пользуясь ситуацией, — ты ведь точно сможешь защитить меня от призраков, хен. Пока Сюмин заторможенно после сна пытается осознать происходящее, Бэк во всю изучает ладонями крепкое тело, восхищённо ощупывании очертания мышц. Он, конечно, знал, что Ким следит за своим телом, в свободное время часто пропадая то в тренажёрном зале, то на длительных пробежках, но никогда не думал, что под множественными слоями одежды скрывается такое сокровище. Хотелось содрать со старшего пижамную рубаху и увидеть то, что только что увлеченно трогал. Хотелось много чего такого, например, зажать Кима в душевой кабине и украсть пару сотен поцелуев с тонких губ. Или после концерта запереться с ним в гримёрке и долго изучать разгоряченное тело взглядом, но вместото этого всего Бэкхен делает то, зачем пришел изначально: лезет под руку и заключает в крепкие тиски объятий, уталяя, наконец, тактильный голод. Минсок все ещё немного тормозит после крепкого сна, но почему-то не отталкивает Бэкхена, только зарывается пальцами в волосы и лениво перебирает мягкие прядки светлых волос, вскоре засыпая вновь. На задворках сознания, прежде чем окончательно провалиться в царство сна, Мин чувствует сухие губы на шее, но только крепче прижимает парня к себе и забывается во сне. Кенсу, зашедший разбудить хена, понимающе улыбнулся и тихо прикрыл за собой дверь. Не в его стиле лезть в чужую личную жизнь и портить редкие моменты близости. 3. Подготовка к камбэку с новым альбомом одно из самых волнительных и тяжёлых событий в жизни айдолов. После долгих тренировок мышцы болят так сильно, что порой хочется взвыть от понимания, что, проснувшись завтра, снова придется повторять эту адскую карусель. Как только музыка стихла, а тренер объявил об окончании тренировки, Бэкхен со стоном повалился на пол там же, где и стоял. Колени подгибались, не выдерживая такого напряжения. Хореография в этот раз была поистине адской, тяжелые связки упорно не хотели запоминаться, парень постоянно путался в ногах и запинался, от чего только раздражался и выходил из себя, раз за разом заставлял себя подниматься и повторять движения до тех пор, пока не сделает все как надо. Тяжело в учении, легко в бою, как говорится. И как же сейчас ему хотелось, чтобы бой наступил уже сейчас, а многочасовые изматывающие тренировки где-то далеко позади. Рядом такой же выжатый и опустошенный садится Минсок, он жадно глотает ртом воздух и неотрывно смотрит в зеркальную поверхность стены, явно снова и снова в мыслях проматывая хореографию от и до. Хён всегда такой, всегда доводит себя до плачевного состояния, рвется вперёд, пытаясь стать выше, быстрее, сильнее, а потом получает травму и скулит в сторонке, никому не показывая свою боль. Бен поджимает губы в тонкую полоску и толкает старшего в плечо, выдергивая из тяжёлых мыслей и заодно предлагая бутылку воды. Наблюдает, как старший крупными глотками опустошает тару, мнет и откидывает в сторону, тяжело дыша. Устал, это видно невооружённым взглядом. Они все устали сегодня, оставляя и силы и душу в этом треклятом зале для тренировок. Бен подползает к Киму ближе, нагло устраивает голову на коленях и тыкается носом в живот, со всей силы, что осталась в подрагивающих руках, обнимая за пояс. Минсок, даже если и против очередного проявления любви и открытой провокации, потому что щекой Бэкхен упирается туда, куда не следовало бы, попыток оттолкнуть младшего не предпринимает. Он и сам опускается на спину и закрывает глаза, тяжело дыша в попытках успокоить бешено стучащее в груди сердце. — Не сегодня, — хрипло тянет Минсок, зная, что Бен поймет, о чем идёт речь. — Не сегодня. +1 Когда Бэкхен в очередной раз лезет, ластится, смотрит этими своими невинными глазами дьявола, а руки нагло устраивает на ягодицах старшего, Минсок не выдерживает. Он сам поддается на эту провокацию и усмехается зло. Сам настойчиво зажимает у стены и тянется за долгожданным поцелуем, недовольно рыча ругательства в мягкие, упругие губы. Бэкхен его бесит, так сильно бесит, что лишний раз хочется ему прописать промеж глаз, а потом утащить в гримёрку и долго не выпускать, зажимая рот ладонью. Бэкхен весь сам такой раздражающе желанный в этих его узких джинсах, подчёркивающих аппетитную задницу, в черных футболках, обтягивающих широкие плечи. Бен раздражает, липнет постоянно, пытается чего-то добиться дряными провокациями, на которые Сюмин так глупо и охотно повелся. И добивается. Ещё как добивается. Потому что в тесных комнатах не думать о Бэкхене невозможно. В темных коридорах не думать о поцелуях невозможно. В неярком свете уличных фонарей не желать поцеловать Бэкхена невозможно. Минсок с каждым днём сходил с ума все сильнее и сильнее, в каждом втором видя светлые кончики мягких волос Бена, в каждом разговоре слыша звонкий смех Бена, в каждом прикосновении ощущая его холодные всегда пальцы. Ким Минсок совершенно точно сходил с ума, терялся в наслаждении, имя которому давно известно. Бен Бекхен. Потому что Бен Бэкхен всё-таки добился своего. Достал и спровоцировал. Бен Бэкхен всегда добивается всего, что хочет. Минсоку остаётся только принять этот факт, вестись на провокации. Но кто сказал, что он против?