Божественная система

После событий на озере Сюэ Ли старательно пытался если не поговорить, то хотя бы увидеть Лань Ванцзи, но почти все его попытки безнадежно проваливались. Уроки не проходили, а Вэй Усянь уже давно не наказан, так что мест, где он мог бы находиться, становилось всё меньше. В какой-то момент Сюэ Ли начал думать, что он скорей всего медитирует где-то в одиночестве, и уже даже почти свыкся с этой мыслью, пока однажды краем глаза случайно не заметил знакомую фигуру. Стоило ему побежать за ней, как нужный человек, заметив его приближение, сразу же оборачивался и скрывался за углом. А затем исчезал так, будто изначально являлся не больше чем каким-то миражом. Это начало быстро надоедать, потому что ему не нравилось, когда от него что-то скрывают, а Лань Ванцзи скрывал слишком много, что было важно для жизни. И это начинало раздражать, пока он случайно не осознал кое-что очень ироничное. «Стойте. Неужели… Неужели меня сейчас избегают так же, как и я когда-то? Это что, карма?!» Стоило ему понять, как негодование лишь усилилось, и то, что ничего не способствовало исправлению ситуации, ничуть ему не помогало. Ему не нравилось, что его так нагло избегают. Не нравилось, что ему не дают ясно понять, как к нему относятся. Не нравилось, что он был вынужден за кем-то бегать, будто глупая фанатка, желающая хоть капли внимания своего идола. И всё это касалось одного очень упрямого человека. "Не отвлекайся! Следи за запястьем!" С самого начала, стоило Сюэ Хуаляню договориться о тренировках, он сразу дал знать, что хочет заниматься в как можно более закрытом месте. Пришлось выбирать какое-нибудь дальнее тренировочное поле, редко используемое, отчего из-под земли время от времени проглядывалась трава, которую теперь ужасно топтали; скрытое высокими деревьями - которое охраняло всё, что было за ними - от ненужных глаз. Потому что любое лишнее внимание вызывало дискомфорт, из-за чего было трудно сосредоточиться на занятиях. Да и кому вообще нравится быть наблюдаемым, верно? И сейчас, негодование, которое он медленно накапливал за последние дни, начало кипятиться, потому что его безбожно отвлекали, что совсем не помогало принимать щадящие выпады Цзян Чэна. А всё потому, что на него сейчас смотрели один надоеда с веером, и другой докучала с фривольной ухмылочкой! И терпеть их любопытные взгляды не осталось сил. Сюэ Ли же, стоило этим двум вылезти, сразу вежливо попросил их уйти, но те решили любезно проигнорировать его просьбу. И в обычное время он бы просто промучился, но дотерпел до конца. Но не в это раз. "Да что с тобой сегодня?" Ваньинь был справедливо раздражен, но Сюэ Ли ничего не ответил. Вместо этого его лицо исказилось от недовольства, что отразилось вышвырнутым на землю мечом. После чего он повернулся к тем двоим, и низким тоном, незнакомым даже самому себе, отчеканил: “Вы двое, - те, к кому он обращался, чуть удивлённо наблюдали за подобным поведением, - Убирайтесь отсюда.“ Но пока произносились слова, он всё не получал желанной реакций, отчего уже чуть громче рявкнул: “Сейчас же!“ Похоже ни один из наблюдателей не ожидал подобного, а посему, не желая и дальше проверять границы его терпения, тут же исчезли из виду. Точнее, Вэй Усянь хотел ещё немного остаться, и даже думал добиться этого, но раздраженный взгляд тёмных глаз был достаточно красноречив, поэтому хотя бы в этот раз он не стал настаивать на своём. Выдохнув томившийся в груди воздух, Хуалянь чуть утомлённо потянулся за мечом, поворачиваясь обратно к Цзян Чену. Но стоило ему поднять взгляд, как он тут же заметил странное выражение — его учитель отчего-то выглядел не в своей тарелке. А потом тот даже предложил закончить сегодня чуть пораньше, чем лишь усилил недоумение. С чего бы Цзян Ваньиню быть к нему снисходительным? Впрочем, чуть позже — когда он наконец смог расслабиться от напряжения, сидя в приятной ванне — до него дошла причина столь странного поведения. Но было уже слишком поздно. Так что и со стыдом провозиться остальной вечер пришлось ему самому. На следующий день он планировал извиниться сразу же, как появится возможность, но его опередили. Сюэ Ли тихо дожидался Цзян Ваньиня под тенью здания, где обычно проходила трапеза. Даже после завтрака он всё не мог перестать думать о вчерашнем, отчего нервно разминал руки, но его отвлеки — к нему твёрдой походкой подошёл Вэй Усянь, который, стоило Хуаляню поднять на него взгляд, тут же опустился в поклоне, поднимая руки. “Твоему шисюну очень, очень, очень жаль!“ Хуалянь не знал, как отреагировать, отчего поздновато начал что-то смущенно бормотать в ответ, прося того поднять голову. На самом деле вся чужая игра безбожно разбивалась об глуповатый тон, но Сюэ Ли был слишком неловок, пытаясь попросить прощение в ответ, так что совсем не обратил на это внимание. Следом за Вэй Усянем появился и второй господин Не, который двигался уже не так уверенно, прикрывая лицо веером и глядя куда-то в сторону. Кажется, ему тоже было неловко. “В-всё хорошо, Сюэ-сюн, не волнуйся об этом“ - произнес Не Хуайсан слабоватым, но всё ещё дружелюбным тоном. Тут Вэй Усянь внезапно протянул сосуд. “В знак примирения! Зная Цзян Чэна, на тренировках ты наверняка будешь лить все три ручья, так что выпьешь, как захочешь!“ От подобного Сюэ Ли был слишком тронут, чтобы хоть что-то заподозрить, поэтому хоть и неуверенно, с благодарностью взял. Чуть позже к ним присоединился и сам Цзян Ваньинь, и все четверо, не долго задерживаясь, отправились к тренировочному полю. Сегодня Хуалянь был куда лучше расположен к беседе, так что перед началом занятий решил сразу спросить: “Если можно узнать, то… почему вы вообще захотели присоединиться?“ На это Не Хуайсан лишь неловко рассмеялся, чуть сильнее сжимая веер. Зато Вэй Усянь был готов выдать всю свою честность: "Чэнчэн (где-то на фоне прозвучало: "Не называй меня так!") рассказал, что тренирует тебя, так что я ну совсем не мог не взглянуть на это!" Стоило Сюэ Ли услышать подобный ответ, как он тут же взглянул на хмурого Цзян Чэна, стоявшего со скрещенными руками. Да, Вэй Усянь и раньше упоминал, что знает об их тренировках. Так что, наверное, не стоило и удивляться? Всё-таки в этом был замешан его упрямый и не слишком людимый шиди. Поворачиваясь обратно к Вэй Ину, он поздно заметил, как тот оказался рядом с ним. Не успел он среагировать, как тот уже привычно положил руку ему на плечо, притягивая к себе поближе. “А вообще, как ты убедил этого, - Вэй Усянь большим пальцем указал на Цзян Чэна, - начать тренировать тебя? Сколько думаю, ума не приложу.“ Не Хуайсан, стоило ему услышать вопрос, который так долго мучил и его самого, сразу же заинтересованно кивнул. Один Цзян Чэн, будучи главной темой, оставался всеми игнорируемым, отчего начал всё сильнее негодовать: “Это не ваше дело. Вы мешаетесь, уходите!” Только это не помогало, отчего ему оставалось раздражённо сжимать рукоять меча, переводя взгляд на растерянного Сюэ Ли. В последний момент, наконец собравшись, тот куда спокойнее ответил: “Это касается только меня с Цзян-сюном.“ Но и это не помогло, скорее наоборот разжигая чужой интерес. Запретный плод, который от Вэй Усяня так старательно прятали, с каждой минутой становился всё слаще, привлекая его любопытствующий голод. Один Не Хуайсан, который так и не утолил интерес, остался негодующе махать веером. “Ммм? - ухмылка, не сулившая ничего хорошего, лишь расширялась, - Вот оно как? А почему именно он? Я, если ты не знал, тоже хорош на мечах! Почему бы тебе не попросить меня?“ “Нет, - чуть тверже произнес Сюэ Ли, - Мне хватает и Цзян-сюна.” “Ну тогда стрельба! По ней я определённо лучше всех! Спроси у Цзян Чэна, он подтвердит. Ну как? За те самые вкусные пельмешки, что продлевают жизнь. Хорошая же сделка?” Вэй Усянь очаровательно улыбнулся, подмигивая. Но Сюэ Ли лишь ответил утомлённым взглядом, понятия не имея, почему же к нему так лезут. “Эх, ладно, ладно! Ради моего шиди буду и за просто так, - произнёс он, после чего досадливо приложил руку к щеке, театрально вздыхая, - Эх, на что только не приходится идти бедным шисюнам.” Хуалянь недоверчиво взглянул на него, задумываясь. Он должен был радоваться, верно? В конце концов главный герой сам предлагал ему такую прекрасную возможность. Только он сомневался. Во многих вещах. Убирая чужую руку с его плеча, он выждал момент, наконец спросив то, что уже давно терзало его. “Вэй-сюн, скажите честно, почему Вы так добры к этому шиди?” Вэй Усянь внезапно замолкает, и опешил от подобного вопроса не только он один. Даже воздух, их окружавший, давил своей неловкостью. От подобной реакции Хуалянь растерянно начал глазами бегать по чужим выражениям, ума не прилагая, что же такого он произнес. Но у каждого на лице он нашел лишь какое-то странное выражение, напоминавшее искреннее непонимание. “Ты всегда задаешь такие странные вопросы” - наконец подал голос Вэй Усянь, убирая руки на бедро, после чего весело продолжил, - Конечно потому, что ты мой друг и шиди! С чего бы мне относиться к тебе по-другому?” От подобной искренности Сюэ Ли на миг лишился дара речи, не зная, что и сказать. И он даже не противился, когда на его голове снова решили устроить гнездо. Друг, да? Он? Тому самому главному герою шалопаю, который из-за своей идиотской доброты и желания справедливости в будущем будет так страдать? От этих мыслей он лишь опускает голову, раздираемый своими же чувствами. Впрочем, сам Вэй Усянь растолковал подобную реакцию совсем по-другому. “Э-эй, тебе что, настолько противна мысль со мной дружить?” - Чуть смеется будущий старейшина Илина. “Ты дурак, Вэй Усянь. Самый большой дурак.” Самому Вэй Ину от такого оставалось лишь удивленно хлопать глазами, не зная, что и сказать. Неужели он снова разозлил этого простачка, который обычно не обижал даже мухи? Только ему не дают убедиться в этом, как на него поднимают многозначительный взгляд вместе со снисходительной улыбкой. “Поэтому возьми ответственность за этого шиди и обучи его стрельбе. Иначе он никогда не будет думать о тебе по-другому” И, стоило этим словам произнестись, как облегченно выдохнули все. Самому Вэй Ину оставалось лишь тереть нос, широко улыбаясь, а после весело заключая: “Договорились!” Теперь-то Сюэ Ли наконец смог нормально приступить к сегодняшней тренировке. И даже меньше отвлекался на других людей! Пока один из них не начал время от времени кричать, строя из себя группу поддержки, тем самым снова выбивая его из равновесия. И всё-таки не было с этим Вэй Усянем спокойствия. В какой-то момент, особенно вспотев и протирая лицо полотенцем, Хуалянь вспомнил об утреннем подарке. Обычно он носил с собой какую-нибудь бутыль с водой, но сегодня решил попробовать то питье, которое ему так мило подарили. А ведь и шанс выдался хороший. Да и Цзян Чэн ничего не сказал, наблюдая за тем, как он пил из незнакомого сосуда. Только Вэй Усянь с Не Хуайсаном вели себя странно: первый старательно глядел куда угодно, но не на них, изо всех сил сдерживая рвущийся смешок; второму повезло больше, он мог просто прикрываться своим изящным веером. Вкус у питья был приятный. Нет, даже не так, он был очень вкусный! Отчего Сюэ Ли сам не заметил, как опустошил её. Приступая обратно к занятию, он поздно обратил внимание на то, как в какой-то момент всё начало двигаться перед глазами. А потом наступила окончательная темнота. Проснулся он лишь вечером, в своей комнате, с удивлением глядя на смущённые лица подростков, уставившихся на него. Это были те самые трое друзей, с которыми он провел тренировку, включая его соседей по комнате. “Больше никогда, слышишь меня, никогда не давай ему алкоголь!“ - начал кричать Цзян Ваньинь, обрушиваясь на Вэй Усяня. Второй лишь айкал, прикрываясь руками, но выглядел веселым. Только Не Хуайсан с остальными ребятами принялись спрашивать у него, всё ли хорошо, на что он тихо кивнул, после чего повернулся к потолку. Ясно. Его напоили. И в который раз за эту жизнь он попадался на удочку из-за своей излишней доверчивости? Но его внезапно отвлекло окошко от системы.

[ Дорогой пользователь, спешим сообщить, что интоксикация организма завершена. Желаете взглянуть на уведомления, что появились во время потери сознания? ]

Сюэ Ли мысленно кивнул и почти тут же округлил глаза, смотря на то, через какие американские горки прошло значение баллов. Что… Что произошло? Кто-нибудь, ответьте ему, что именно произошло! Но никто не решался рассказать, дружно затыкая Вэй Усяню рот, после чего тихо вышли из его комнаты, перед этим попрощавшись. Возможно они были правы, и ему совсем не стоит этого знать. Всё-таки оказавшись в лапах местной троицы, Сюэ Ли приходилось время от времени составлять им компанию в их проделках. А ведь он так хотел провести эти “каникулы“ в тишине. Но отказать этим людям было попросту невозможно, так что он смиренно отдался своей судьбе. В начале он старался сидеть в уголке, и, если выдается шанс, то убегать. Но со временем и сам вошел во вкус, предаваясь праздному безделью. А если он всё же сбегал обратно к себе, к нему всё равно прибегали вечером, приглашая на пьяные вечера. И Сюэ Ли бы солгал, если бы сказал, что ему неприятно подобное дружелюбие. Но он уже хорошо усвоил свой алкоголь-плюс-Вэй-Усянь урок, так что не хотел заново наступать на те же грабли. Поэтому и ходил он на эти вечеринки с большой осторожностью, опять же, в начале просто наблюдая. Вэй Усянь, несмотря на все предупреждения своего шиди, всё равно при каждом шансе предлагал ему выпить. Сюэ Ли понятия не имел, что делал, будучи пьяным, но определённо не хотел повторения этого. Да и считал, что также думают другие, отчего все старания Вэй Усяня совсем не оценил. Однажды его даже почти заставили, но быстро отступили, стоило ему подать вежливый голос с любезной улыбкой: “Вэй-сюн, если ты не уберешь это от моего лица, мне придётся впихнуть это Вам в рот. Да, вместе с сосудом.“ И всё же, глядя на всех этих молодых подростков, которые в свои пятнадцать предавались пьянству, он никак не думал, что когда-нибудь будет тем самым трезвым чуваком на пати. Поэтому, в очередной раз издав усталый вздох, с любопытством принялся глядеть, как они играли в какую-то игру. И увлёкся. Слишком увлёкся, пока не проиграл подчистую. Просто откуда эти чёртовы подростки были так хороши в азартных играх, будучи пьяными в стельку? Пришлось принять поражение, уходя покупать чёртово вино. Он уже знал, где её покупать. До этого ходил туда, сопровождая главного пьяницу, боясь, что тот заплутает по пути. И только зря волновался — тот прекрасно справлялся и без него! Зато узнал, что эта самая “Улыбка императора“ и была тем, что он попробовал на тренировке. Что же, обещанное вино было действительно прекрасным, и не поспоришь. Но сейчас, смотря на высокую стену, Сюэ Ли никак не мог понять, в какой же момент его жизнь повернула не туда. И нет, его волновало совсем не то, что он не смог бы перепрыгнуть стену — смог бы. Его больше беспокоила одна личность, что так важно стояла на стене, с презрением глядя на него. От подобного взгляда он поёжился, сильнее прижимая к себе сосуды с вином. “Этот придурок в белом всё время так старательно избегал меня, убегал, не желая смотреть ни на миг. Так откуда, скажите мне на милость, он вообще появился?!” - мысленно стонал Сюэ Ли, не зная куда деть взгляд. Смотреть на человека перед собой не хотелось, как и сетовать на собственную неудачу. “Ты—“ - начал Лань Ванцзи, но его перебили. “Наказан. Знаю. Можешь не продолжать, - смиренно произнес Сюэ Ли, подходя к стене, - Я подожду до семи, и только потом войду, раз тебе так хочется. Можешь остаться, если не веришь. Можешь уйти, если раздражаю. Без разницы.” После чего демонстративно уселся у стены, потянув колени на себя и опуская на них голову. Сосуды оставил рядом, чтобы не мешались — чуть позже отдаст, ничего с этими пьяницами не произойдет. Хуалянь и так устал, испытывая из-за этого типа досаду, ведь он слишком многое значил для его жизни. Поэтому сейчас ему совсем не хотелось видеть это лицо, ещё меньше — спорить с ним. Но сам Лань Ванцзи, видимо, думал по-другому, потому что стоило ему увидеть столь послушную реакцию, как у него чуть не отнялся язык. Стиснув зубы, он принялся продолжать дальше: “Ты уже нарушил много правил, в этот раз—“ Но его снова перебили. “Я смиренно признал свою вину и согласился не входить до семи, так в чём твоя проблема?“ - Сюэ Ли не стал даже поднимать головы, пока Лань Ванцзи внезапно не спрыгнул со стены, оказавшись рядом с ним. Теперь-то он соизволил поднять взгляд, и тут же пожалел об этом — лицо второго из нефритов украшало явное раздражение. В это раз дара речи лишился уже он. “Вытаскивай меч“ - голос звучал твердо, не терпя возражений. “Ч-что?“ “Вытаскивай. Свой. Меч“ - Лань Ванцзи почти сразу вытащил свой, указывая на ножны, что висели на чужом бедре. И сейчас Хуалянь даже не знал, досадовать ли ему на свою привычку носить с собой оружие или все же благодарить. Но меч он вытаскивать не решался. Однако взмах мечом, который прошёлся совсем рядом, оказался куда убедительнее слов. Меч всё же пришлось вытащить. Еле уворачиваясь от беспощадных ударов и свирепых выпадов, Сюэ Ли благодарил всех богов и духов, что своевременно убедил Цзян Чэня помочь ему, иначе бы в эту ночь он точно не выжил. “Да что с тобой такое? Что я тебе сделал?“ - выкрикнул он, лишь чудом не потеряв все волосы — какую-то часть его хвоста всё равно отрезали. И он всё равно не унимался, недоумевал, не мог успокоиться, пока ему не расскажут, что же именно он сделал не так! Но вместо ответа с чужих уст прозвучало нечто, смутно напоминавшее рычание, после чего его силой толкнули к стене. Встреча с твёрдой поверхностью не была легкой, отчего он, ударившись головой, не сразу мог встать; да и не смог бы — он успел лишь сделать вздох, а чужой меч уже пригвоздил ему выход, войдя в стену совсем рядом с лицом. Сглотнув, он взглянул на лезвие, в отражении которого увидел лицо, пронизанное страхом. “Чего ты добиваешься?“ - спросил человек, который мог стать его погибелью. Но Сюэ Ли не смог издать каких-либо слов, вместо этого жадно глотая воздух, а поворачиваясь к лицу напротив, он видел лишь странное выражение лица. Если бы он не был так напуган, то мог бы подумать, что Лань Ванцзи был обижен. “Чего ты добиваешься, - чуть ниже добавил тот, - Чего добиваешься, каждый раз ведя себя по-разному? То улыбаясь, то замирая от страха. Лезешь ко всем, но делаешь вид, что тебе не нравится! Чего ты хочешь, так бессовестно путая людей?!“ “Х-хах?“ - Сюэ Ли не верил своим ушам. Нет, он отказывался в это верить, отказывался признать то, что самым недовольным тут звучал Лань Ванцзи. Отчего он, лишь минуту назад боясь издать лишний писк, ощутил давно хранимую ярость. “И это говоришь ты?! - хватая того за воротник, он даже не заметил, как на чужом лице отразилось недоумение, - Да какое ты право имеешь так говорить? Не ты ли убегал от меня, как от чумы? Отказывался признавать моё существование, смотря как на дерьмо, а потом прибегая наказывать, будто послушный пёс? И после этого ты говоришь мне такое?!” Выкрикнув, он наконец взглянул на чужое лицо, но не увидел там ничего, что могло бы хоть немного удовлетворить его. Дыхание всё не уравнивалось, сжигая легкие, отчего, стоило ему немного покричать, как он тут же ощутил усталость. “Отпусти.“ “Не отпущу… Не отпущу, пока не скажешь, чего ты добиваешься. Не отпущу, пока не признаешь, что ненавидишь меня, и не оставишь в покое!“ Рука, сжимавшая ткань, сжалась лишь сильнее, начиная краснеть, но вскоре всё-таки разжала. А потом и вовсе безвольно упала на землю. “Я… просто хотел… сблизиться, вот и всё.“ Сюэ Ли устал. Как же он устал. И остался так и сидеть у стены, опустив взгляд, но отказываясь смотреть на Лань Ванцзи, отчего даже не заметил, когда тот исчез, предусмотрительно вытащив меч. Поднимая глаза на ночное небо, он как всегда дивился её красоте: ветер приятно ласкал кожу со всей нежностью, а звезды, танцуя вокруг луны, благосклонно одаривали своим светом. Всё казалось таким спокойным, будто благолепие сегодняшней ночи никогда и не нарушалось. И он бы даже поверил этому, если бы не видел этот глубокий след на стене. Оставаться сидеть на месте и дальше уже не было смысла. Вернулся он к пьяницам совсем потрёпанным. Юноши даже через пелену хмели заметили его помятый вид: одеяние, когда-то белое, сейчас было потрепанным и пыльным, к тому же порванным в некоторых местах; волосы разной длины, распущенные — видимо потерял где-то ленту; а на лице его было столь пустое выражение, что казалось, будто он познал потерю чего-то очень важного. Так они заметили всё, но не осмеливались ничего сказать. Не тогда, когда Сюэ Ли, протянув купленные им два сосуда, внезапно не взял одну обратно в руки и начал пить. “А, к черту всё. Ради этого и пьют, верно?“ С этими мыслями и он отдался во власть алкоголя. Добровольно. Лишь сегодня. Только чтобы хоть немного отвлечься от всего, что недавно произошло. Так и не заметил, как именно потерял сознание. А на следующее утро, вместо твёрдого пола, усеянного пьяными подростками, он проснулся у себя в кровати, будучи при этом заботливо уложенным.