Владей и люби

Чейз медленно шёл по тропинке между аккуратно подстриженных кустов и статуй из цветов. Такое ощущение, что судьба занесла его во дворец французских королей. Ага. Если бы. Его всего лишь выкрали прямо из военного лагеря. Всего лишь изнасиловали в плену и всего лишь воткнули в вену шприц, сделав живым оружием! Теперь в течение нескольких суток он должен дать трём мужикам и сам трахнуть кого-то из пленных. Двойная привязка, так они это называют. Возьми себе трёх рабов и сам стань одним из этих рабов. Чейз блевать от этого хотел! Конечно же, он дал Кейлу. Дурак он, что ли — не дать мужику размером со шкаф с красными глазами? Но теперь у него есть чертовски мало времени, чтобы отсюда свалить. За день Чейз исследовал весь Дворец Аресов и все сады. Есть два пути. Вертолётная площадка на крыше и небольшая стоянка крутых тачек. Конечно, есть и гараж под землёй. Но. И это очень хуёвое «но»! Все три точки на охране. Аресы-наёмники бдят днём и ночью и, конечно же, они не откажутся сформировать его тройку. А Чейз в гробу видел красивую ночку с тремя бешеными зверями за раз! Он подохнет, но не пойдёт на это! Чейз остановился и тяжко вздохнул. И подскочил, услышав за спиной уверенные шаги. Только бы не Арес первого круга! Из банды Кейла! От них не удрать, никак, железно! Прежде чем разорвать тебе жопу, они расковыряют тебе мозги, потому что хер профессор их обучил, как и что надо делать, чтобы обычный человек превратился в безотказную давалку! — Что ты тут делаешь? Шон остановился около статуи вставшего на дыбы единорога и скрестил руки на груди, зло прищурив свои ярко-зелёные глаза. Как правило, он сдерживался. Сдерживал себя и того зверя, которым он стал ради друзей и любимых. Которым позволил себя сделать. Но в свете последних событий — снова чёртов Белый Дом, снова бегство и осточертевшие ему ещё на недолгой службе в ЦРУ закулисные игры — настроение у него было весьма дурное. И меньше всего ему сейчас хотелось ещё и с пленниками нянчиться. Умом он понимал, что вчерашним людям понадобится время, много времени, чтобы принять и понять, чтобы стать частью новой семьи, стаи, Улья. Но нянчиться — не его дело! — Я? Гуляю, сэр. Дышу свежим воздухом. Мы были, м-м-м, в гостях в комнатах без окон. Чейз отступил на шаг. Проклятье! Проклятье!.. Это Шон! Он не просто Арес первого круга, говорят, он дружок Кейла! Всё, это пиздец! Шон почувствовал, как его губы кривит недобрая ухмылка. Очень недобрая. И он точно знал: сейчас его глаза уже немного отсвечивают жёлтым. Но он не хотел это сдерживать. Он склонил голову набок: — Гуляешь? А ты уверен, что тебе можно гулять по направлению к стоянке? — А? Там стоянка? Я не знал. Я просто гуляю. Успокойся. Спокойно, красавчик. Чейз как-то неосознанно опустил руку к земле. Их учили каким-то дурацким жестам. Может, если бы у него в детстве был здоровенный питбуль, он бы лучше справлялся. Но у него, мать, был только попугайчик, и тот давно сдох! Как они говорили? Смотрим в глаза уверенно, жесты твёрдые, голос спокойный. Очко не зажимаем, даже если прям вот счас обосрёмся. Попробуй не зажимать, а? Этих парней такими здоровыми сделала вакцина, или они с самого начала такие собрались? Антресоли хреновы! Шон в ответ едва не расхохотался. Но его зверь проснулся и уже заинтересованно нюхал воздух. Зверь хотел поиграть. И Шон тоже хотел поиграть. Он глубоко вздохнул и медленно, очень медленно опустился на колени перед парнем. Что дальше? — Хороший, — Чейз вздохнул с облегчением, — иди сюда, поближе. В голову пришла дурная идея. Он понимал, какая она тупая, но вдруг прокатит? Кейл и Стенц не остановят своего парня, да? Можно сесть рядом на пассажирское сиденье. А в порту попросить его постоять мордой в стенку, пока пробираешься на корабль. Шон наклонил голову и пополз вперёд. На четвереньках, опустив голову, чтобы скрыть ухмылку. Потом всё же поднял голову, внимательно заглядывая в глаза недоделанному якорю. И тихо зарычал. Спокойно, только бы не обделался. Так нравится быть дрессировщиком? Ты уверен в этом? Шон ловил каждую эмоцию. — Тихо, — Чейз почувствовал, как его голос становится увереннее, он запустил пальцы в красивые светлые волосы, — тихо. Я твой. А ты мой. Всё будет хорошо. Он гладил шею этого сильного зверя, его волосы. Шон — очень красивый человек. Чейзу с его рыжей шевелюрой и конопатой мордой никогда не сравниться с ним в силе и красоте. Неожиданно Чейз с ужасом понял, что у него встаёт. Да какого… он же не извращенец! Не педик какой! Но этого мужчину невозможно не хотеть, особенно когда так смотрит своими жёлтыми глазищами. Чейз вздрогнул и облизал губы. Воздух наступающего вечера вдруг стал таким сладким и вязким, как дорогое вино. Шон фыркнул и ткнулся лбом Чейзу в бок. И замурлыкал, потираясь, как выпрашивающий ласку кот. Чейз застонал, тихо и нетерпеливо. Он расстегнул штаны, быстро извлёк налитый от желания член. Нельзя просить. Они это тоже говорили. Ареса под кайфом вообще нельзя ни о чём просить. Поводок оборвётся. Чёткие приказы. Точные. Но, блин, стыдно же! — Соси! Сейчас! — Чейз потянул Шона к себе ближе, едва не заорав, когда Шон обжёг кожу всего лишь дыханием. Шон резко подался вперёд и, положив ладони на бёдра парнишки, неторопливо взял у него в рот. Сначала подул, потом обвёл языком головку. А затем охватил губами, сразу забирая глубоко в горло и тихо постанывая. Да, Аресы — сумасшедшие, шизанутые твари. Раньше он смущался, дрожал от отвращения, шарахался от этого. А теперь втянулся с головой. И, кажется, мог бы делать всё это часами и с любым из собратьев. Чейз только и мог, что тихо стонать и кусать губы. Не то чтобы у него не было опыта, но ни одна его девчонка так не могла. Он кончил до обидного быстро, выстрелив спермой Аресу прямо в рот. — Глотай. Шон сглотнул. Но сам он был ещё голоден. Зверски голоден. Он взял Чейза за руку и лизнул ему ладонь. Игру пора заканчивать. Но всё же, что этот отчаянный солдатик предпримет теперь? — Хорошо, — Чейз вздохнул, — ты хороший. Молодец. Теперь сделаем так. Мы немного покатаемся. Пойди на стоянку, возьми машину. Я за тобой. Съездим в порт и купим пожрать. Я хочу жареную сардельку. Чейз понимал, что несёт полное дерьмо. «Я хочу». Чёткий приказ. Цель приказа. По идее должно сработать. Но в этот момент Шон натурально хрюкнул. Смех натурально рвался из организма, и он уже не мог его в полной мере сдержать. — А я — сырую. По второму кругу, — он поднял насмешливый взгляд. — Прости, дружок. Но вообще-то Арес верен одному якорю. У меня уже есть. Чейз замер с ремнём в руках. Застегнул его в рекордные сроки и попытался удрать. Спиной вперёд. Потому что открывать Аресам все виды тылов нельзя ни в коем случае! Или раздерут зад, или вырвут позвоночник! Шон напружинился. И прыгнул, сталкивая Чейза в какие-то кусты и высокую траву. Ухмыльнулся ему в лицо: — Куда же ты? Я что, плохо сосу? — Я, нет, я не хочу. Я же тебе приказал! Вы же слушаетесь рыжих?! Сосёшь ты лучше всех, правда! Но давай на этом остановимся, а? Прошу. Чейз забыл, что просить нельзя. Ни о чём. Он потерял поводок не только от Ареса, но и от своего тела. Он раздвинул ноги, и Шон устроился между ними, поглаживая член через штаны. Чейз тихо застонал, его всего колотило, как будто он вообще никогда не трахался. Шон цокнул языком: — Я же сказал. У меня уже есть рыжая маленькая стерва, которой я подчиняюсь. И которую при этом люблю. В нашем случае, Чейз, всё сложнее. И проще одновременно. Ты — мой младший собрат. И ты хотел убежать. У меня теперь есть все права, понимаешь? С этими словами он расправился с ремнём и спустил с парня штаны. Снова погладил его по ногам. — Вас много? Или ты один такой умный прогуляться решил? — Я не знаю, — ответил Чейз. Он правда не знал. Скорее всего, удрать хотят многие, но он боялся спрашивать, привлекать внимание. Шон медленно разделся. На нём самом одежды было всего ничего: тренировочные штаны и серая футболка. Даже белья не было — на Острове стояла жаркая погода. Шон снова лёг на Чейза и посмотрел на него с сочувствием. — Слушай. Я всё понимаю. Мы, большинство из нас — сами Аресы не так давно. Кажется, только вчера я сам был человеком и ничего подобного не хотел. Я пошёл на это ради друга. Друга, которого на самом деле всегда любил. Я понимаю: тебе и другим сложнее, у вас нет подобных причин. Любить нас, понять нас, быть с нами единым целым. Но с этим придётся смириться. И сейчас то, чем мы стали, во многом решает за нас. С этим нужно найти согласие. Иначе можно потерять себя и действительно стать послушной ручной обезьянкой. Я могу и хочу тебе помочь. Но ты должен мне довериться. Ты можешь мне довериться, Чейз? — Нет. Не хочу, — ответил Чейз, смотря на Шона, — вы сильнее нас. Вы связаны с самого начала. Нас вы просто украли. Нечестная сделка. Госы кинули, вы украли. Чейз отвернулся. Глупо это с учётом того, что тело едва ли не слюну пускает на более сильного собрата и готово дать ему всё, что тот пожелает. — Возьми меня, — сказал Чейз, смотря в темнеющее небо, — это приказ. — Глупый, — Шон аккуратно поцеловал его в лоб. — Нас тоже должны были украсть. Просто один человек, которого мы оба знаем, порядочно спутал правительству карты. Но я тебя возьму. Это важно. И не только потому, что я один из вожаков и потому обязан быть ёбарем. Смазки у Шона с собой не было, поэтому он просто как следует облизал пальцы и запустил их в тело Чейза, аккуратно его подготавливая, нащупывая нужные точки, целуя его в шею. Чейз закусил губу и впился пальцами в траву. Это было, нет, не омерзительно. Но раздражающе. Как тогда, с Кейлом. Типа он его не насилует, типа всё по согласию! — Не нужно этого. Давай, давай же! Чёрт возьми! Они снова нашли точку внутри, от прикосновения к которой всё тело охватило волной липкого жара. Воля ушла. Чейз снова превратился в скулящее животное. Прижавшись к Шону, он стал гладить его широкие плечи, спину, руки. Тело Ареса было просто роскошным. Чейз тоже старался прокачаться в армии, но до такого ему было, как до Африки пешком. — Не торопись. Я всё сделаю правильно. Шон снова поцеловал его, на сей раз в плечо. И вошёл одним плавным, длинным движением, забросив его ноги себе на плечи, плавно, словно в танце, двигая бёдрами. — Посмотри на меня. Смотри на меня. Никогда не показывай Аресу открытую шею. Ты невнимательно учишься! — почти прорычал он. Чейз выгнулся от наслаждения, ещё сильнее открывая горло для удара. Ему хотелось, чтобы Шон его убил. Потому что так хотеть — позорно для мужчины. Он вскрикивал, дёргая бёдрами навстречу огромному члену. Он хотел только этого. И сдохнуть. И к чёрту всё. — Я. Херовый. Ученик. Ещё. И с хуём. В заднице. Шон рыкнул. И прикусил Чейза за шею. Несильно, но всё же след останется надолго. — И тем не менее. Ты мне нравишься. Буду за тобой присматривать. Пока у тебя зубки слабые и коготки не заточены. Чейз закричал, впиваясь в спину Шона ногтями. На дорожке вроде бы кто-то стоял и наблюдал за ними. Чейз вдруг ощутил, что это заводит его ещё сильнее. Мысль о том, что его трахают при ком-то, буквально выносила за край. Он сунул в рот два пальца, посасывая их и демонстрируя тому мужчине, что есть ещё свободный ангар. Чейзу показалось, что он слышит усмешку в ночном воздухе, но мужчина не подошёл. А Шон прижал его к себе и стал трахать языком так же уверенно, как и членом. — У-у-у, — протянул Шон, когда от него оторвался. — Торкнуло, правда? Чувствуешь это. Не расстраивайся, сейчас всё будет. Просто у вожака больше прав. Даже на чужих якорей. Ты готов? И он сжал когтями его соски. — Да, я чувствую, — прошептал Чейз. Он чувствовал. Но не Шона. С ним было хорошо. Охрененно хорошо. Но на него будто наплывала волна запахов, вкусов. Кого-то чужого. Чужих. Они терпели. Они ждали. Они будто уже тянули к нему руки. Их языки будто оглаживали и дразнили те места, которых касался Шон. Чейз запустил руку между их телами, дроча свой член и практически повизгивая от наслаждения и предвкушения ещё большего наслаждения. Его глаза вспыхнули в темноте жёлтым. — Я кончаю. Скорее, давай же! Давай! Он хотел, чтобы Шон кончил в него и оставил его тут, с раздвинутыми ногами. Для них. Шон потрепал его по голове: — Молодец. И кончил, изящно, хищно, по-кошачьи выгнув спину. И гибко с него скатился, устраиваясь в стороне и сгребая под себя одежду. Но уходить не спешил. Как, впрочем, и одеваться. Они приблизились, тихо порыкивая. На четвереньках, как и Шон до этого. Двое помоложе. Один старше, наверное, ему около сорока. Чёрные волнистые волосы и зелёные глаза. Чейз захныкал, приподняв бёдра и раздвинув ноги. Мужчина понюхал его там и длинно лизнул от открытого ануса до яиц. Посмотрел на Шона, тихо зарычав. Мутнеющим сознанием Чейз вспомнил, что, кажется, эти ребята из наёмников Джонатана. Курт, кажется так зовут черноволосого. — Нет, — Чейз повернул его голову к себе, — не туда. В меня. Их не нужно было просить дважды. Курт с размаху всадил в него член, второго наёмника Чейз взял в рот, а третий стал гладить его, лаская член. Чейз посмотрел в глаза Шону. Ему было до безумия стыдно и до охреневания хорошо. Он мысленно говорил им, а они делали. Никаких дурацких жестов, никакого страха. Идеально. — Всё правильно, — Шон хищно улыбнулся, его глаза мягко светились в наступивших сумерках. — Они твои. А ты — их. Это красиво. Чейз уже его не слушал. Ему было на всё наплевать. Морок похоти, любви и покоя поглотил его целиком. Чейз стал Аресом.