***
К тому моменту, как Гарри принял душ, Луи уже ждет его за кухонным столом. Перед ним стоят две чашки с быстро приготовляемым раменом и стул, ожидающий Гарри, но поскольку Гарри глуп, он уходит. — Проголодался, хах? — смеется Гарри, вздрагивая под конец из-за взгляда, которым одарил его Луи. — Прости. — И он садится на свое место. — Спасибо за еду. — Это рамен, — сказал Луи, делая укус. Гарри смотрит на стену, а не на то, как губы Луи обхватывают вилку. — И все же спасибо, — начинает Гарри, прихлебывая свою лапшу. — И эм, извини за то, что было раньше, на Зум-вызове, ну ты понял–. Луи отмахивается от него. — Все в порядке, — они сидят в тишине в течении пары минут, потому что оба прихлебывают рамен. Луи первым прерывает тишину: — Знаешь, мне даже стало немного обидно от того, что ты не хочешь провести свой гон со мной. У Гарри в носу застряла лапша. Он немного хрипит, пока Луи, размахивая руками, встает за бумажными полотенцами для Гарри, чтобы тот высморкался. — Извини, хм, я не уверен, что расслышал тебя правильно, — говорит Гарри, не отрываясь от лапши. — Я сказал, что это довольно грубо, то, что ты не попросил меня провести с тобой твой гон. Оу. — Оу, — говорит Гарри. — Но почему? Вроде как, ты до этого дня явно не выражал никакого интереса в том, чтобы хотя бы пообедать со мной, так что я вообще не понимаю, почему ты вдруг стал не против того, чтобы я тебя трахнул раз семь в воскресенье – вот что на самом деле хотел сказать Гарри, но предпочел держать рот на замке. Луи закатил глаза. — Ну, это же элементарная биология. Я – омега. Ты – альфа. И тебе совершенно не нужно было бы терпеть всю эту боль, когда я совсем рядом, а мы как бы на карантине и ничего больше не можем поделать с этим. — Но, что тебе от этого? — спрашивает Гарри, закусив губу. Он, вероятнее всего, проигрывал этот сценарий у себя в голове по меньшей мере десять тысяч раз и большинство из них заканчивалось признанием Луи влюбленности к нему, а затем они медленно трахались под ту самую песню из Титаника. — Мне не придется заниматься уроками пару дней, — говорит Луи, улыбаясь. Гарри никогда не видел, чтобы Луи улыбался. Его сердце яростно ударяет по ребрам. — Да и вообще, ты не так уж и плохо выглядишь. Не так уж и плохо выгляжу. Гарри примет и это, хоть сам он мог писать поэмы о глазах Луи, улыбке и заднице в течение многих дней. — Отлично, — говорит Гарри. Он тоже улыбается. Они решают некоторые вопросы и устанавливают правила, пока едят остатки своего (холодного) рамена. Узел получает зеленый свет, потому что, ну, а какой тогда вообще во всем этом смысл, Гарри?! Сцепка – точно нет, потому что я тебя кастрирую. Гарри ему верит. После чего Гарри убирает их чашки. Вытирая их, он слышит шорох за спиной. — Итак, — говорит Луи, покачиваясь с пятки на носок. — Ты ничего не планируешь делать в ближайшие пару дней? Гарри моргает. — Например? — Некоторые альфы любят проводить время рядом с омегой перед их гоном для того, чтобы, ну ты знаешь, — говорит Луи, пожимая плечами. — Чтобы чувствовать безопасность. Гарри становится неудобно из-за этого, в основном потому, что становится очевидно, что это не первый гон для Луи. Это заставляет все его внутренности напрячься. Его альфа определенно недоволен, хотя по сути Луи не его омега. — Если ты предлагаешь… — начинает Гарри. Луи закатывает глаза. Снова. — Так и есть. Свет тухнет у Гарри в голове. — Есть одна штука, которую я видел в ТикТок– — Я не буду танцевать. Гарри постарается переубедить его к концу карантина, но это в другой день, определенно. — Это не танец. Гарри заставляет взбивать растворимый кофе, сахар и воду в миске в течение чрезмерного количества времени.* — Если это какой-то социальный предрассудок насчет того, что омеги должны заниматься готовкой, — говорит Луи, прислоняясь к кухонной стойке и понемногу взбивая, — я определенно его не одобряю. Гарри снова включает ТикТок, в десятый раз подряд. — Я просто не уверен, что он достаточно пенистый. — Ну, это выглядит дерьмово, — говорит Луи, заглядывая в миску. Они считают его достаточно взбитым и Гарри наливает почти просроченное молоко в стакан со льдом, а затем наливает сверху кофе. Луи свирепо смотрит на него, пока кофе растворяется в молоке. — А почему все так выглядит? Гарри хмурится. — Я не знаю, где мы ошиблись. Луи заставляет его выпить все это, потому что я трудился над этим в течение нескольких часов для тебя. Гарри выпивает стакан одним большим глотком за минуту. В его сердце расплывается тепло, когда Луи пыхтя все же забирает у него стакан, смывая весь беспорядок. Гарри это определенно очень нравится. — Что-нибудь еще? — спрашивает Луи, вытирая руки. Гарри может придумать еще несколько вариантов их времяпровождения, но вместо этого он лишь пожимает плечами. — Поиграем в "Animal Crossing"*? — Мы же студенты. Нинтендо геймпад – это буржуазная игровая система. — Ох, ну вообще-то она у меня в комнате. Луи смотрит на него с чем-то вроде нежности. — Что? Они час или около того создают героя Луи сидя на диване. Гарри устроился на краю одной из сторон. Он сделал это для того, чтобы у Луи было больше места, но Луи сел прямо на колени Гарри, выглядя так, будто там ему самое место (по крайней мере, по мнению Гарри). Гарри пробормотал: — Оу, тебе и не нужно этого делать– Луи фыркнул. — А мне хочется так. А теперь открывай "Animal Crossing". Луи не столько сам держит геймпад, сколько заставляет Гарри управлять им, пока сам раздает ему указания. Он проводит около пяти минут в тишине, просто выбирая тон кожи, и еще около десяти минут выбирает прическу, прежде чем остановиться на самой первой. Все это время он ерзает на коленях Гарри, от чего у Гарри чуть больше, чем головокружение из-за трения (и как сладко пахнет Луи, и какой он маленький, потому что раньше они никогда не были столь близко, и Боже, руки Гарри, вероятнее всего, могли обернуться вокруг его талии, и было бы так легко поставить его вниз и дать ему взять–) — Гарри, переходи к глазам, — говорит Луи, а затем тратит еще десять минут на выбор формы глаз. Он хмурится, рассматривая все варианты, и очаровательно надувает губы. — Их так много. — Выбери с ресницами, если честно, — говорит Гарри, до того, как успевает остановить себя. Он продолжает. Как идиот. — Может, те, у которых звездочки в глазах, м? Луи пристально наблюдает за ним, прежде чем начать хихикать. — Да, конечно, — говорит он между приступами смеха. — А что насчет оттенка голубого?, — Луи закусывает губу. Гарри даже, кажется, как он видит, что тот краснеет. На мгновение у Гарри перехватывает дыхание, прежде чем он успевает ответить. — Эм, ну, тот, голубовато-зеленый. Определенно он. — Значит, ты проводишь много времени, думая о моих глазах? — спрашивает Луи, глядя на Гарри сверху вниз со своего места на коленях. Гарри думает о том, что запах ванили все усиливается. Гарри считает, что он будет предельно честен, потому что этот день уже не сможет быть более странным. — Наверное, слишком много. Луи хихикает еще громче, устраиваясь поудобнее на коленях Гарри. — Хорошо. Он выбирает круглый нос, когда Гарри начинает настаивать на этом, а также улыбку с торчащим зубом, потому что это заставляет Гарри истерически смеяться. Луи добавляет румянец его персонажу, потому что это делает его миииииилым. Они потратили так много времени на создание персонажа Луи, что к моменту начала игры они отключаются на диване. Гарри уткнулся носом в шею Луи, обняв его за талию. Это лучший сон, который был у Гарри за всю его жизнь.***
Первая половина следующего дня ничем не примечательна. У них обоих есть несколько зум-звонков, на которых они должны присутствовать, но Луи никогда далеко не уходит от Гарри. Они оба занимаются своими делами сидя за кухонным столом. Внутренний альфа Гарри при этом очень гордится собой. Гарри готовит для них яичницу, а между зум-звонками они играют в "Animal Crossing". На их острове растут персики, и Гарри сопротивляется своему желанию пошутить насчёт задницы. Но это не работает. — Персики? Не такие пышные как– Луи кидает в него резинку и показывает язык, прежде чем вернуться к своей лекции. Вскоре после обеда, впрочем, Гарри начинает ощущать тянущее чувство в области живота, а также покалывание рук, адреналин скачет по его венам. Только посмотрев на Луи тревожность спадает, его внутренний альфа успокаивается тем фактом, что его омега здесь, рядом с ним, ждет его, хочет его. Но как только Луи встает, чтобы сходить в туалет, альфа Гарри замирает. — Подожди, Лу, — говорит Гарри более глубоким голосом, чем пару мгновений назад. Луи поворачивается, подняв руки, сдаваясь. — Что? — но его лицо раскрасневшееся, щеки розовые, а глаза широко раскрыты. — Эм, могу я, — начинает Гарри, облизывая губы. — Могу я понюхать тебя? — Я иду в туалет. — Да, я понимаю, но… — Гарри говорит обиженно. Его альфа расстроен сопротивлениям Луи, и он противится желанию схватить Луи за заднюю часть его шеи и заставить подойти к нему. — Это, понимаешь, гон, я просто– Луи кивает. — Оу, черт, конечно. — он улыбается, подскакивая к Гарри и устраивается у него на коленях. Гарри инстинктивно оборачивает руку вокруг его талии, смотря на то, насколько же мала у Луи талия, как легко было бы развернуть его, как Гарри мог бы полностью скрыть его. Он сглатывает слюну. А затем утыкается носом в шею Луи, пока тот не начинает пахнуть не как он, а скорее, как они. Гарри облегченно вздыхает, тело Луи становится мягким и податливым у него на коленях. Луи проводит рукой по волосам Гарри. — Все хорошо. Ты молодец. — говорит он, повторяя эти слова снова и снова. Когда Гарри притягивает Луи ближе, тот лишь хихикает. — Да, такой большой сильный альфа, как ты, любит, чтобы я сидел у тебя на коленях, да? Гарри рычит в ответ на это, его руки цепляются за одежду Луи. — Прости, прости, — бормочет Гарри, совсем не имея это ввиду. — Все нормально, идиот, — шепчет Луи. Он улыбается, а в уголках его глаз появляются морщинки. — Но мне действительно нужно пописать. Гарри (неохотно) отпускает его, наблюдая, как двигается задница Луи, когда тот неторопливо уходит. А когда Луи возвращается, он ставит свой стул ближе к Гарри и кладет его руку себе на бедро, положив геймпад между ними, чтобы наблюдать за тем, как Луи ловит рыбу. Большую часть уроков Гарри проводит за тем, что наблюдает за Луи, как тот сосредоточенно морщит носик, как мерцают его голубые глаза, когда он ловит рыбу, как он проклинает Тома Нука*, этот капиталистический мусор/ задница панды/ задница енота/ ублюдок, и Гарри немного влюбляется.***
Они едят спагетти на ужин, Луи закатывает глаза на просьбу Гарри о том, чтобы тот сел к нему на колени. Луи убирает со стола после, а Гарри прижимается к его спине, когда Луи моет посуду, затем он несет его к дивану и укладывает так, чтобы Луи прижимался своей спиной к его груди. Луи играет в "Animal Crossing"; Гарри зарывается носом в волосы Луи и пытается смотреть ТикТок, показывая Луи "savage dance"*, только потому, что хочет увидеть, как Луи это повторит. — Я не стану повторять это, чтобы утолить твое странное детское желание, альфа, — говорит Луи, полностью сосредоточившись на выборе новой прически, после того как получил зеркало в игре. Гарри проклинает тот момент, когда он показал свой геймпад Луи, потому что тот не обращает должное внимание Гарри, и его внутренний альфа становится все более раздраженным. — Но если ты повторишь это, то исполнишь мечту всей моей жизни, — говорит Гарри, уткнувшись в шею Луи. Луи дрожит, все сильнее втискиваясь в тело Гарри. — Тебе нужно мечтать о чем-то большем. — Но твоя задница уже и так большая. Луи смотрит на него снизу вверх, моргая своими прелестными детскими голубыми глазами, и он быстро перекатывается на живот, так, что его руки лежат на груди Гарри, а голова на его руках. Геймпад совсем забыт, вероятно, где-то в недрах дивана. — Это была ужасно отстойная фраза, — говорит Луи. Но щеки залились румянцем, так что Гарри считает это победой. Гарри проводит руками вверх-вниз по спине Луи, оставляя руки на ямочках его поясницы. — Не думаю, что ты против, — говорит Гарри и приподнимает бедра вверх, прижимая их тела друг к другу. Луи тянется назад, чтобы ухватиться за руки Гарри и потянуть их вниз до тех пор, пока они не обхватят задницу Луи. — Точно нет. А потом, поскольку у Луи такие голубые глаза, а губы такие розовые, и Гарри так сильно его хочет, что это причиняет ему боль, Гарри подскакивает и соединяет их губы в поцелуе. Поначалу все неуклюже, угол наклона неудобный, но Гарри сажает их так, что Луи оседлал его бедра, прежде чем снова вернуться к поцелую, вылизывая рот Луи, сминая его задницу, хватая ее так, чтобы хоть немного успокоить свой стояк. Луи задыхается между поцелуями, воздух вокруг них тошнотворно сладкий. — Гарри, Гарри, — говорит Луи, задыхаясь. — Пора в кроватку, да? Гарри ничего не остается, как только кивнуть, кусая Луи за линию челюсти и шею. Луи сталкивает его с дивана и тянет в коридор, к комнате Луи, но Гарри качает головой и прижимает его к стене, утыкаясь носом в шею. — Моя комната, — бормочет Гарри глубоким и хриплым голосом. Его комната безопасна. Его альфа сможет защитить Луи здесь, защитить его, когда он и Луи сцепятся, хоть Гарри и логически понимает, что все это хрень, но ему нужен Луи в его комнате, где он будет среди вещей Гарри. — Ладно, идиот, — смеется Луи, легонько целуя Гарри в губы, прежде чем затащить их в комнату Гарри. Гарри поднимает Луи на руки перед тем, как аккуратно уложить его на матрас, Луи немного пружинит. Луи хихикает и протягивает Гарри руку, чтобы тот приблизился к нему. — Ну же, альфа, — говорит Луи, и то, как он это произносит, так нежно, мягко и маняще, как будто он хочет Гарри, нуждается в Гарри, нуждается в том, чтобы его альфа пришел и позаботился о нем, все просто. Гарри рычит, залезая на кровать, чтобы накрыть Луи сверху, прижимая его к матрасу, держа руки по обе стороны от головы Луи. Тот смотрит на него снизу вверх. — Ты уже нуждаешься во мне? — шепчет Луи. Знакомый всплеск адреналина кипит в его венах, но он еще не достиг своего пика. Гарри хмурит брови и качает головой. — Пока что нет, — медленно отвечает он. — Пока нет, я так не думаю. — Хорошо, все в порядке, — кивает Луи. — Просто разбуди меня, когда я тебе понадоблюсь, хорошо? Гарри кивает и утыкается носом в челюсть Луи, потом в шею, затем задирает его рубашку так, что она сворачивается подмышками, лишь для того, чтобы укусить Луи за животик и кладет руки ему на бедра, когда тот напрягается. И поскольку Гарри еще не совсем отстранился, он дует прямо над пупком Луи, просто, чтобы рассмешить его.***
Когда Гарри просыпается, уже темно, луна высоко в небесах, отбрасывает тени и свет на кожу Луи. Он выглядит так нереально, что Гарри щипает себя, чтобы убедиться в том, что это не сон. Его лицо покоится на животике Луи, прямо над отметиной, что он ему оставил. Гарри целует ее, пробираясь вверх, пока не осыпает поцелуями все лицо Луи, утыкаясь носом в его шею, чтобы почувствовать его запах, его ваниль теперь такая сладкая и терпкая. Гарри стонет и трется своей промежностью о Луи. Веки Луи трепещут, открываясь, смотря в никуда, пока не находят глаза Гарри. Он всхлипывает, а звук отдается прямо Гарри в член. — Гарри? — он шепчет. — Ты– — Да, — говорит Гарри, таким глубоким голосом, что тот едва ли его узнает. — Луи, детка, я… — и Гарри стягивает с Луи рубашку, затем снимает с него спортивные штаны, открывая вид на белые хлопковые трусики. В них нет ничего чересчур вычурного или драматичного, но наверху у них есть маленький бантик, как будто Луи – это его специальный подарок, и Гарри видит, как из дырочки Луи сочится смазка. — Черт, — бормочет Гарри, поглаживая свой стояк. — Детка, ты такой мокрый. Ты намок, черт возьми, так сильно нуждаешься во мне. Луи моргает, перекатываясь на живот. — Да, альфа. Только для тебя. Ноздри Гарри раздуваются, и он отодвигает трусики Луи в сторону, чтобы резко засунуть два пальца в его дырочку. Луи задыхается, выгибая спину навстречу руке Гарри, а тот берет его за ноги и закидывает их себе на плечи. — Детка, ты такой узкий, — говорит Гарри, погружая пальцы еще глубже, и тепло Луи втягивает его внутрь. — Тебе нужен я, нужен мой член, чтобы заполнить твою узкую дырочку, да? Он хватает Гарри за рубашку. — Сними, сними. Гарри откидывается назад, чтобы снять рубашку и брюки, оставаясь только в трусах. Луи садится, чтобы стянуть трусы Гарри вниз и взять его член в свою руку, а Луи такой маленький, что его рука не может обхватить член Гарри. Он стонет, кусая Луи за шею, устраивая его у себя на коленях. — Ты такой крошечный, малыш, — стонет Гарри, протягивая руку, чтобы просунуть три пальца в дырочку Луи, и по его руке течет смазка. — Но я думаю, что ты сможешь принять меня. Ты был создан для члена, детка, создан для того, чтобы трахаться. Луи отчаянно кивает, насаживаясь на пальцы Гарри. В то время как Гарри трахает его дырочку, растягивая ее для своего члена. — Создан для тебя, альфа, — говорит Луи, и это заставляет что-то внутри Гарри запылать. Его собственная маленькая омежка, созданная для того, чтобы трахаться, иметь, размножаться. Он толкает Луи на спину и давит вниз, закидывая ноги Луи за плечи, так, что тот практически согнулся пополам. Его член напрягается едва толкнувшись внутрь, но они оба задыхаются, когда Гарри медленно погружается внутрь Луи. Ему удается войти только наполовину, прежде чем он начинает задыхаться, останавливаясь, чтобы наклониться и прижаться губами к губам Луи, вытирая слезы, которые текут по его щекам. — Тссс, малыш, я знаю, это больно. Просто ты такой узкий, дорогой, не хочу причинить тебе боль. — Гарри рассыпает поцелуи по всему лицу Луи, слизывая его слезы. — Ты такой маленький, такой чертовски узкий, детка. — он толкается дальше, и Луи вздрагивает, бедра инстинктивно отодвигаются от Гарри, но руки Гарри удерживают его на месте. — Да ладно, ты можешь принять меня, ты был создан для того, чтобы трахаться. Такой сладкий для меня… Бедра Гарри соприкасаются с задницей Луи, и он ждет лишь мгновение, прежде чем вытащить и толкнуть обратно. Луи стонет, зарываясь лицом в подушку. Гарри держит ритм, медленный и глубокий, а Луи издает тихие звуки ах, ахс каждым толчком в его влажную дырочку. Луи выглядит как нечто из всех мокрых снов, которые когда-либо были у Гарри. Лунный свет освещает его кожу, розовые губы в синяках и открыты для Гарри, его большие голубые глаза сосредоточены на том, как Гарри трахает его, глядя на него с жаром, похотью и потребностью. Долго он не протянет, его гон теперь в полной силе. С каждым новым движением он толкает Луи вверх по кровати, до тех пор, пока не приходится удерживать его голову в своих руках, чтобы не ударить его об изголовье. Он прижимается губами к губам Луи и стонет ему в рот. — Сейчас я свяжу тебя узлом, детка, — бормочет Гарри. Луи отвечает со стоном, чувствуя, как узел Гарри упирается. — Ты можешь принять его. Я собираюсь наполнить тебя, залить моей спермой, милый. После этого ты больше никого не захочешь, никто не сможет наполнить тебя так, как я. Луи кивает, задыхаясь в коже Гарри. — Да, наполни меня, альфа, — шепчет Луи, и воздух между ними густеет. Он задыхается, когда Гарри заталкивает свой узел в задницу Луи, сцепляя их вместе, и Гарри кусает его за шею. Не настолько сильно, чтобы пометить, но достаточно, чтобы оставить такой след, что все будут знать о том, что он принадлежит Гарри. Луи дрожит, когда Гарри это делает, и хнычет, когда тот чуть-чуть дергается в том месте, где они сцеплены. Гарри качает головой и стонет, снова утыкаясь головой в шею Луи, его пальцы блуждают по краю дырочки Луи, касаясь чувствительной кожи там, где они сцеплены вместе. — Ш-ш-ш, детка, — шепчет Гарри, облизывая шею Луи. — Я знаю, что это больно. Извини. Прости, прости меня. — он продолжает бормотать прерывистыми звуками извини, милый, прости, но не очень серьезно, потому что Луи теперь полностью принадлежит ему, заполнен его спермой, и любой, кто почувствует его запах, будет знать, что Гарри трахнул его и связал по полной программе. Когда Гарри начинает покрывать поцелуями лицо Луи, тот хихикает, Гарри касается губами кончика его носа, а его глаза блестят от непролитых слез. Это заставляет сердце Гарри биться немного быстрее.***
Гарри смешной, когда у него гон. Он трахает Луи так, как будто завтра не наступит, бормоча самые грязные вещи, в то время как он шлепает его, но потом целует, облизывает и бормочет извинения, как будто ему есть чего стыдится. Это очень мило, правда. У Луи немного болит задница, но нет такой вселенной, где бы Гарри не был таким большим и не причинял бы приятную боль. Гарри уже несколько часов отдыхает, обняв Луи за талию так, как будто Луи собирается сбежать или что-то в этом роде. Его горячее дыхание касается задней части шеи Луи, так как он лежит позади него. Его узел уже давно спал. Луи считает его ресницы, чтобы скоротать время. Гарри быстро приходит в себя, обнюхивает укусы, которые он оставил на шее Луи ранее. Он рычит, вылизывая кожу Луи, пока его зрение фокусируется, взгляд полностью сосредоточен на Луи. Гарри всегда смотрел на него как-то странно, даже с самой первой встречи, но теперь это стало немного более. Гарри смотрит на Луи так, как будто он единственный человек, который когда-либо существовал, как будто весь его мир сосредоточен в его объятиях, если Луи там. Это заставляет Луи прекрасно себя чувствовать. Приятно, когда тебя хотят видеть. Луи поворачивает голову и смотрит Гарри прямо в глаза. — Привет, альфа, — шепчет он. Гарри замирает, когда Луи говорит это, будто он не может в это поверить. Гарри снова рычит. — Черт, Лу, — бормочет он, хватая Луи сзади за бедра. Его член твердый и смазка стекает по спине Луи. Гарри берет одну из ног Луи и прижимает ее к своей груди, чтобы погрузить свой член внутрь Луи, в тепло. Это происходит достаточно легко, но все равно Луи задыхается, когда Гарри входит до упора. Гарри такой большой, что может так легко удержать Луи, и он клянется, что почти видит, как член Гарри двигается в его животе, как хорошо он наполняет его. Так продолжается несколько минут, медленно, глубоко и плавно. Гарри шепчет ему в затылок грязные словечки, пока, скорее всего, этого не становится слишком мало для Гарри, потому что он дергается, чтобы поставить Луи на четвереньки. Он тянет Луи за бедра навстречу его толчкам, Луи подпрыгивает с невероятной силой от того, как грубо Гарри себя ведет. Его руки сжимают бедра достаточно сильно, чтобы оставить на них синяки. — Ты так хорош для меня, детка, — бормочет Гарри, проводя руками по спине Луи. — Ты так хорошо принимаешь меня, создан для моего члена, создан, чтобы трахаться. Луи ослеплен тем, как ему хорошо, как член Гарри умудряется тереться об это место внутри него с каждым толчком, что он едва замечает, когда Гарри снова вскакивает, только чтобы поднять Луи к изголовью кровати. Поднимая его так, будто он ничего не весит. А потом Гарри оказывается позади него, входя в Луи, не обращая на него никакого внимания. Звук шлепков от того, как его бедра сталкиваются с задницей Луи, громкий и почти насильственный. Луи кричит ему в объятия, глаза полны слез. Он задыхается, горячие слезы текут по его лицу. — Пожалуйста, альфа, — говорит он, едва понимая свою собственную невнятную речь, даже не понимая, чего он хочет. — Пожалуйста, это уже слишком. Слишком. Я не могу этого вынести. Пожалуйста, пожалуйста. Потому что это почти слишком, учитывая то, как яростно Гарри проталкивает свой член в маленькую дырочку Луи, как его руки удерживают Луи на месте, чтобы он принимал член Гарри. Луи хнычет в его объятиях, когда Гарри поворачивает голову и слизывает слезы с лица Луи, бедра все еще прижимаются к его заднице. — Ну же, детка. Ты можешь принять его. Ты так хорошо это делаешь, ты так хорош для меня, — говорит Гарри, проводя руками по телу Луи, чтобы погладить его живот. — Ты можешь принять меня. Ты позволишь мне наполнить тебя своей спермой, да? Позволь мне заполнить тебя своим узлом, наполнить тебя парочкой моих щенков. Потому что ты любишь это, любишь мой член в своей заднице, потому что ты был создан для этого, создан для того, чтобы тебя трахали. Луи тяжело дышит, но Гарри не сдается. Он хватается за изголовье кровати для большей опоры, толкаясь в Луи сильнее. — Я собираюсь наполнить тебя своими щенками. Оплодотворить тебя, держать тебя дома. Не позволю никому видеть тебя, когда ты забеременеешь, потому что ты весь мой, да? — Гарри бормочет какую-то чепуху в шею Луи, слова обжигают его кожу. — Ты будешь окружен моими щенками, наполненный мной, и все будут знать, что я связал тебя этим узлом, как сильно ты этого хотел, насколько ты мой. — он кусает Луи за шею, а потом запускает руку ему в волосы, поворачивая его голову, чтобы Луи посмотрел ему в глаза. — Скажи, что ты мой. Луи извивается, хватая ртом воздух прямо возле рта Гарри. — Теперь я твой. Весь твой. — Да, ты будешь моей маленькой домохозяйкой, ждущей меня дома босиком и беременным, — бормочет Гарри, держа Луи за животик. — И у нас будет столько детей, сколько ты захочешь, чтобы ты был полон мной, полон моей спермы. Теперь Луи всхлипывает, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как начинает формироваться узел Гарри, проталкиваясь в дырочку Луи. — Черт возьми, детка, ты само совершенство. Прими меня так хорошо, будешь вынашивать моих детей. Такой чертовски красивый и идеальный, детка. Весь для меня. — Гарри говорит еще что-то о том, как чертовски потрясающе выглядит Луи, заполненный спермой, созданный для Гарри и его члена, но Луи перестает слушать, полностью сосредоточившись на Гарри, наполняющем его горячими струями спермы в его животе. Это происходит немного позже (Гарри не совсем уверен, всё время мира сливается в какой-то странный секс и сонный туман), и Луи объезжает его. Слабый утренний свет падает на его загорелую кожу, на его мягкие волосы, задыхаясь, когда Гарри приподнимает его вверх и вниз по члену. Его узел наливается, сцепляя их вместе, и Луи кончает с тихим вздохом, розовые губы раскрываются, ресницы трепещут на его скулах. Если бы Гарри хоть немного разбирался в искусстве, он написал бы портрет Луи точно таким же, заполненным Гарри. — Альфа, — шепчет Луи, проводя ладонями вверх и вниз по груди Гарри, его ногти оставляют слабые розовые следы. — Альфа, я хочу кушать. На самом деле это чисто инстинкт, вызывающий прилив адреналина, который Гарри чувствует, когда слышит это. Потому что его омега голоден, и это заставляет Гарри чувствовать себя полностью безответственным, как будто он пренебрег своей парой. Его пара заслуживает, после всего, через что Гарри заставил его пройти, еды, воды и всего чего только тот захочет. Особенно потому, что его внутренний альфа считает, что он мог оплодотворить Луи, и это его единственная цель в жизни - убедиться в том, что его пара и его щенок довольны. Он рычит, поднимая Луи, чтобы отнести его на кухню. Луи издает негромкий вскрик, хватая Гарри за плечи. — Гарри, ты идиот! — кричит он, но все равно смеется. — Я не имел в виду прямо сейчас. Гарри хмурится. — Я просто хочу позаботиться о тебе, детка. — он проводит руками по спине Луи, обхватывая его задницу. — Ты прекрасно обо мне заботишься, — хихикает Луи, проводя пальцами по носу Гарри, потом по губам, по подбородку. Гарри усаживает его на столешницу, но он не может никуда отойти, так как его узел все еще связывает их вместе. Он наклоняется, чтобы открыть холодильник и вынуть оттуда коробку яиц. Луи фыркает (в смысле, он определенно должен был быть непривлекательным, но Гарри находит его совершенно очаровательным) и щипает Гарри за бок. — Ты не будешь пользоваться плитой, когда застрял внутри меня. Гарри снова хмурится. — Но ты же голоден. Он роется в шкафчиках позади Луи, и все, что он может найти — это пакетик быстрорастворимой овсянки и фруктовые снеки. В идеальном мире Гарри подавал бы ему свежие фрукты и хлеб, кормил бы его омегу и щенка, но поскольку они оба посчитали, что было бы глупо покупать скоропортящиеся продукты на карантин (а они слишком бедны для свежих продуктов), он застрял с этим. Гарри все еще кормит Луи из своей руки, запихивая фруктовые снеки в его рот, в то время как Луи тихо жует. Он не сводит глаз с лица Луи, убеждаясь, что тот доволен Гарри и той работой, которую он для него делает. В конце концов, его узел ослабевает, и он выскальзывает из Луи, но это приводит к тому, что часть его спермы вытекает из дырочки Луи, что совсем не правильно. Поэтому он снова просовывает туда три пальца, и Луи закатывает глаза, откинув голову на дверцу шкафа. — Глупый альфа, — шепчет Луи, но он ухмыляется, когда Гарри приближается, чтобы поцеловать его. — Погоди, погоди, — говорит Гарри, ставя Луи на пол, а потом разворачивает его и толкает лицом на стойку. Теперь ему видна его дырочка, раскрытая из-за узла Гарри, и струйки смазки стекают вниз по бедрам Луи. И Гарри, не раздумывая, опускается коленями на пол, чтобы вылизать дырочку Луи, убирая весь беспорядок. Луи тут же выгибает спину, его задница толкается навстречу языку Гарри. — Гарри, альфа, — выдыхает он, сжимая пустоту в кулаки. — Черт возьми. О боже мой— Луи так хорош на вкус, как ваниль и сахар, и его смазка смешалась со спермой Гарри, поэтому на вкус, он будто принадлежит Гарри. Он не может насытиться, вылизывая дырочку Луи. Тот начинает извиваться, и Гарри двигается, чтобы удержать его на месте, раздвигая его половинки шире, когда он засовывает свой язык в дырочку Луи. Луи придвигается ближе к столешнице, скуля, и Гарри продолжает свою атаку, просовывая язык все глубже в дырочку. Луи выгибается, словно кошка, желая заполучить все больше и больше. — Какой вкусный, Лу, — бормочет Гарри, прижимаясь к ягодицам Луи. Он кусает одну из половинок, прежде чем снова вернуться к делу, трахая дырочку Луи языком. — Ты даже на вкус мой. А потом он ослабляет свою хватку и встает, чтобы засунуть свой член в Луи, и в его голове вновь появляется туман, растворившись в запахе Луи, в том насколько он хорош для него, и он кончает, застонав в ухо Луи.***
В следующий раз, когда Гарри проснулся, все закончилось. Его комната ярко освещена послеобеденным солнцем, и Луи, свернувшись калачиком у него под боком, смотрит что-то на экране телефона. Он еще не заметил, что Гарри проснулся, поэтому Гарри воспользовавшись моментом, засматривается на засосы на шее Луи, на изгиб его талии, на изгиб его крошечного носика, на длинные ресницы, обрамляющие его голубые-голубые глаза. Гарри не знает, почему ему так повезло, что Луи стал его соседом по квартире, и уж тем более на счёт всего, что Гарри сделал с ним за последние пару дней. Он хмурится. И что будет дальше? Все это не значит, что они встречаются теперь (хотя сердце Гарри замирает от этого), и не похоже, что Луи любит его больше, чем он любил его до всего этого. То есть они, вероятно, вернутся к игнорированию существования друг друга. У Гарри болит сердце, в костях чувствуется ломота. Взгляд Луи сталкивается с его собственным, и Луи широко улыбается ему. — Доброе утро, — пропел он, прежде чем заметил, что Гарри нахмурился. — Эй, что случилось? Гарри моргает, прежде чем изобразить на лице улыбку. — Ничего. Просто задумался. — Ну, — говорит Луи, вставая и натягивая на бедра пару спортивных штанов. Желудок Гарри скручивает, и он тут же думает, что Луи вот-вот сбежит от него, но Луи идет и кладет свой телефон на прикроватный столик Гарри. — У меня есть кое-что, что, вероятно, поднимет тебе настроение. — он снова опускается коленями на кровать, его глаза блестят, наполненные сплошным озорством. На мгновение воцаряется тишина, и Гарри в полном замешательстве хмурит брови, прежде чем из дерьмовых динамиков телефона Луи начинает звучать “Savage”*. Рот Гарри широко разинут, когда Луи начинает воспроизводить небольшие танцевальные движения своей задницей, и, хотя Гарри буквально несколько раз был внутри него за последние 48 часов, он снова тверд. Песня заканчивается, и Луи выжидающе поворачивается к нему, подняв брови и уперев руки в бока. — Ну что? — спрашивает Луи, ухмыляясь. Гарри почти уверен, что его улыбка только что осветила комнату. — Разве я только что не исполнил твою мечту? — Я люблю тебя, — говорит Гарри, а затем размахивает руками, садясь на кровати. — Подожди, черт возьми. Забудь это. Просто... — Гарри заикается, качая головой. — Ты пойдешь со мной на свидание? Луи начинает смеяться. Паника поднимается в теле Гарри, до тех пор, пока Луи не оседлал его бедра, прижимаясь в поцелуе к губам Гарри. — Куда мы, черт возьми, пойдём прямо сейчас, идиот? — шепчет Луи. Он улыбается, прижимаясь носиком к его носу. — Но да. Я пойду куда-нибудь с тобой. Пару часов спустя Гарри выдвигает мебель в гостиной, чтобы разложить одеяло для пикника (на самом деле это всего лишь дополнительное флисовое одеяло, которое они держат в шкафу Гарри), тарелку с закусками (состоящую из фруктовых закусок, переименованных во фрукты, и сваренных вкрутую яиц, а также печенья девочек-скаутов, которое Луи тайно прятал от него) и его геймпад. Он устанавливает экран телевизора так, чтобы на нем была картинка Парижа с Эйфелевой башней, а на заднем плане включает французскую музыку на телефоне. Он закрыл Луи в своей комнате (отчасти для того, чтобы это было сюрпризом, но в основном потому, что он наслаждается, тем фактом, что Луи находится в его постели). Когда все готово, он закрывает Луи глаза, ведя его в гостиную, и Луи целует все лицо Гарри, когда он видит глупое место их посиделок, смеется над ужасной музыкой, и они играют в "Animal Crossing". Гарри кормит Луи печеньем, и все хорошо и замечательно. От всего этого у Гарри разливается тепло в животе, которого он никогда раньше не испытывал. В конце ночи он берет Луи на руки и целует его волосы. Он никогда его не отпустит.