Пособие о том, как взрастить принца

Сонхва вдохнул полной грудью, выходя на свежий воздух. Целый день, проведённый в четырёх стенах без открытых окон, оказался слишком невыносимым. Голова гудела и внезапно стала такой тяжёлой, что хотелось скорее прилечь на мягкую перьевую подушку. — Ты идёшь? — мужчина, отец Чонхо, протирал один из стаканов, когда оказался под вечерним небом вместе с Сонхва. Парень помнит, что семейство Чхве посчитало хорошей идеей выпить в честь знакомства. Сонхва только одного не понимает: почему рядом нет Ёсана, и выпивает он один на один с соседом. Возможно, Ёсан сейчас сидит в доме и ведёт уютную беседу с мамой или с самим Чонхо. Усмехнувшись где-то внутри, незаметно, так, что лицо оставалось каменным, как и раньше, он кивнул и зашёл внутрь. Народа почти не осталось, что позволяло спокойно сесть за круглый столик и обсудить все, что только вздумается. — Что будешь? — поинтересовался мужчина, заходя за стойку. — Что предложишь, — улыбнулся он, уже дожидаясь владельца. Они давно перешли с вежливого на неформальное обращение, хотя поначалу Сонхва было неловко. Он привык разговаривать с людьми, к которым питает уважение, официально. В любой ситуации. Но отец Чонхо настоял. Перед глазами принца показался средних размеров стакан, заполненный тёмной, почти чёрной жидкостью. Он мог с уверенностью сказать, что это не пиво. Либо в него что-то подмешали. Пришлось напрячься, но подозрение к мужчине он не испытывал. — Это не пиво, я прав? — уточнил Сонхва, не желая ходить вокруг да около. — Нет, — протянул слово тот и постучал пальцем о стекло. — Вино с пряностями. Ядрёная штука, но тебе понравится. Сонхва слегка смутился, нехотя задавая странный, как ему казалось, вопрос: — Разве тут бывает что-то, помимо сортов пива? Заметив недоумение в глазах собеседника, он поспешил объясниться. — Джим, я никогда не был в пивных, поэтому делаю выводы из названия. Это был первый раз, когда он называл мужчину по имени. В их королевстве считалось, что обращение по имени является чем-то значимым и важным, поэтому многие предпочитали говорить «Господин» или «Госпожа», дабы не грубить незнакомцам или людям, которые старше по званию и возрасту. Конечно же, их соседи не знали об этом, поэтому те с лёгкостью и непринуждённостью произносили их имена по несколько раз за разговор. Хонджун и Ёсан быстро привыкли к такой простоте, но Сонхва не мог переступить через себя. — Что же, скажем так, — он почесал затылок и сделал один глоток, смакуя на языке пряный вкус алкоголя. — Для особых клиентов и выпивка особая. Сонхва повторил за ним и понял, что перед ним и впрямь вино, только более обжигающее, заставляющее горло першить. Кажется, пряностей было слишком много для него, но слова остались непроизнесёнными, а Сонхва не подал виду, что напиток оказался немного не подходящим для него по крепости. Разговоры шли ни о чём, перескакивая с одной темы, не закончив, на другую. Сонхва со временем расслабился и без проблем поддерживал разговор, начиная первым. Посетителей совсем не осталось, а на дверях висела табличка, обозначающая, что заведение закрыто до завтрашнего утра. — Мне столько времени не даёт покоя один вопрос… — даже под действием алкоголя мужчина помнил просьбу сына. — Что такого в нашем городе? Мы все здесь не по собственной воли. Родились тут, а переезжать куда-то пока не планируем, родственники все же здесь, да и приелось место, хотя хотелось бы что-то поспокойнее. — В каком смысле? — Сонхва зацепился за последние слова. Королева, мать Хонджуна, утверждала, что город живёт своей отдельной жизнью, и несмотря на тяжёлое положение вокруг, старается не ввязываться в чужие проблемы. Охрана тут на высшем уровне, здесь есть их люди. Сонхва несколько озадачен. — Поспокойнее? Мне кажется, это один из самых неторопливых и мирных городов королевства, если не самый. — Так кажется лишь на первый взгляд. Если ты живёшь вдали, не находишь себя конкурентов, например, в рыболовном деле, то город будет для тебя и твоей семьи сказкой. Однако не быть рыболовом здесь невозможно. Все твои мысли забиты только тем, где бы найти новые снасти. Один раз начнёшь и больше не остановиться. Множество рек и озёр выглядят слишком привлекательно, в тебе просыпается азарт. — Я не понимаю, — то ли это алкоголь тормозит мыслительные процессы, то ли Сонхва просто устал и не может сосредоточиться. — Жестокость. Люди в каждом городе и королевстве разные. Кто-то готов уступить место сопернику в торговой погоне. В соседнем королевстве таких дураков полно. Живут в мире и согласии, стараясь отгородиться ото всех, и думают, что это сделает их счастливыми, — последнее предложение было переполнено желчью, гневом, но Сонхва легко мог разглядеть элементарную зависть. — Возможно, это и так. Но в будущем обязательно аукнется королю и его семейке. Нежелание помогать второй стороне в войне никогда до добра не доводило. Хотя, знаешь, мне плевать, не наши же проблемы. Сонхва в момент побледнел, услышав слово война. Побоялся спросить прямо, но уже догадывался, что слухи о нападении на его родной дом дошли так далеко. Заметив неуверенность соседа, Джим наклонился вперёд, словно их никто не должен услышать. Тайный разговор, но ведь они были тут совершенно одни. — Говорят, что королевство Эльбурн пало, а все семейство было убито, династия прервана, — его пальцы легонько постукивали по столу, а глаза внимательно смотрели за реакцией на лице. Сонхва потерялся в реальности, совершенно забыв о том, что никто не должен узнать о том, кто они на самом деле. Тело в миг ослабло, и парень подавился последней каплей вина, которая некогда находилась в стакане. Он не хотел в это верить, чувствуя, что что-то в его словах не так. Сейчас он пребывал в слишком шоковом состоянии, пытаясь понять, что сейчас нужно делать. Он так часто задумывался о подобном исходе, Ёсан сам предупреждал: вероятно, именно такой конец их и ждёт, но, столкнувшись с реальностью, он понял, что это значительно отличается от догадок. — Ты ещё тут? — Сонхва не слышал вопроса, пока его руку не задели, выбивая из своих мыслей. — Ты уже допил. Налить ещё? Сонхва уверенно кивнул, чувствуя, что ещё немного, и ком, подступивший к горлу, вырвется наружу слезами. Ему нельзя быть одному.

***

— Задерживается. Хонджун доедал последние кусочки жареной птицы, от которой он чувствовал себя, словно попал в лучшую королевскую столовую. Удивительно, но мальчик совершенно не скучал по еде, которую готовили десятки известных поваров, старавшихся исключительно для маленького принца. — Да, меня это тоже настораживает, — согласился Ёсан, забирая тарелку и кладя перед Хонджуном полотенце, чтобы ребёнок мог вытереть руки и не оставить жирных следов на мебели. — Сходите, пожалуйста, к Чонхо. — Зачем это? — Я пойду проверю вашего брата, вдруг что случилось, — объяснил Ёсан, заглядывая в окно, где потихоньку появлялась большая и яркая луна, освещающая дороги. — Не забудьте накидку. Хонджун кивнул и поскорее выбежал из дома, не подозревая ни о чём. Ему только в радость подольше побыть с другом, а не скучать в одиночестве. В голову даже не приходила мысль, что с Сонхва могло что-то случиться. Просто перебрал и сейчас лежит где-нибудь без сознания. Обычное дело, как казалось Хонджуну. Ёсан же был другого мнения на этот счет. Оглянувшись, что мальчик добежал до дома, а там его встретила мать Чонхо, он накинул на голову капюшон, боясь, что с такими сильным ветром уши можно будет продуть на раз, два, три, и направился в сторону пивной. Перед входом его встретила надпись, уведомляющая, что все закрыто. Он подошёл ближе к окну и почти упирался носом в холодное стекло, стараясь рассмотреть, есть ли внутри кто-то или нет. Бродить по ночным улицам незнакомого города не входило в его планы никогда, поэтому от каждого дуновения ветра за спиной ему мерещилось, будто кто-то прямо сейчас смотрит ему в затылок. Приходилось каждый раз поворачиваться, лишь бы убедиться, что всё это просто-навсего плод воображения. Обзор был мал, но лекаря это не останавливало. Подойдя поближе ко входу, он резко схватился за ручку и потянул на себя. Первое время всё казалось безуспешным, но Ёсан чувствовал, что ещё немного, и он добьётся желаемого. Дверь почти не держалась на месте, ходила ходуном. Последняя попытка оказалась победной. Деревянная дверь с хрустом открылась, всё ещё еле держась, не падая. Вероятно, за неё придётся заплатить немалое количество денег. Как и ожидалось, оба мужчины развалились кто где: один сейчас мирно спал за барной стойкой, обнимая свои же одежды. Сонхва сидел за столом, скрестив руки на груди, а чёлка спадала на глаза. То, что принц сейчас дремлет выдавало лишь приглушенное сопение. Ёсан удрученно вздохнул, но с неким облегчением, радуясь, что нашёл приятеля не в сточной канаве, а лишь перебравшим в пивной соседа. Он двинулся вперёд, лишь на секунду задерживаясь на Джиме. Не стал его будить, посчитав это слишком грубым по отношению к соседу. Лицо Сонхва закрывали чёрные в темноте пряди, поэтому Ёсан невесомо заправил одну за ухо, позволяя себе насладиться зрелищем умиротворенного лица принца. Нежное, спокойное, а длинные ресницы немного подрагивали, когда дыхание учащалось. Ёсан волнительно наблюдал за спящим Сонхва, каждый раз пропуская удар, когда тот кривил брови, словно ему снились кошмары, но он по своей обыденности терпел и скрывал это за надетой маской. Даже во сне. Сонхва лишь шевельнул кистью, удобнее укладывая её в сгибе локтя, а Ёсан почти отпрыгнул назад от страха быть пойманным за неприличным занятии, имея наглость наблюдать за сном сына королевской семьи. Встряхнув головой и придя наконец в себя, он положил ладонь на широкие плечи Сонхва, сильнее сжимая пальцы на ткани, чтобы ухватиться, и слабо потряс его вперёд и назад. — Ваше Высочество, проснитесь, — стыд и смущение за минуты ранее заставили его обратиться формально. Сердце чуть не остановилось, когда лекарь вспомнил, что помимо их двоих тут находился ещё один человек. Ёсан готов месяц простоять на коленях и благодарить богов за то, что он сейчас спит и не услышал последних слов парня. — Проснись уже! — неловкость вытолкнуло нетерпение, и Ёсан откровенно начал трясти Сонхва из стороны в сторону, пока его действия не дали результата. Чёрные глаза, в которых теперь слабо отражалось свечение луны, приоткрылись. В попытках сфокусироваться на рядом стоящем человеке Сонхва потерпел поражение и напрямую спросил, кто перед ним. — Ёсан, — знакомый и такой долгожданный голос был как всепоглощающий тревогу камень с плеч. Сонхва так нуждался в этом голосе весь вечер, но предпочёл просто напиться. — Вставай, надо идти домой. Уже очень поздно. Тяжёлая рука оказалась на плече Ёсана, а затем и половина всего веса Сонхва перелегла на лекаря. Он пошатнулся, но выпрямился, держа одну руку на талии, а второй накрыл кисть Сонхва, чтоб тот лучше опирался на него. — Приходи в себя потихоньку, но не тяни, — он сделал первый неуверенный шаг, боясь, что оба здесь же и рухнут. — Я не смогу дотащить тебя на своих двоих. Проводя виноватым взглядом, словно извиняющимся, что уходит без него, Джима, всё ещё спящего за стойкой, Ёсан сбросил с себя плащ и небрежно, но плотно укрыл им мужчину. Будет холодно добираться обратно без тёплой накидки за спиной, но его соседу предстоит ночь на жёсткой поверхности, а это ещё хуже. Пытаясь хоть как-то прикрыть за собой дверь ногой, Ёсан пообещал, что вернётся сюда рано утром. Брать на себя ответственность за разграбленный бар он не собирался. — Знаешь, когда я поддержал идею выпить с Господином Чхве, я предполагал порядочность, а не проторчать всю ночь, развалившись на стуле, а после слышать твой кашель и бегать искать лекарство, — Ёсан сильнее сжимал руки на талии Сонхва, когда им пришлось идти по каменистой поверхности. Принц на свежем воздухе почти проснулся и пришёл в себя, но все ещё не мог ровно стоять без опоры в виде обвитых на его поясе рук. Он посмотрел в глаза Ёсана с безграничной жалостью и отчаянием, боясь повторить слова, сказанные ему несколькими часами ранее. — Извини, — единственное, что он смог выдавить, иначе по его голосу можно было бы с лёгкостью определить подавленность состояния. Обсуждать с Ёсаном эту тему в такой обстановке он точно не будет. — Я в порядке.