Генералы не дают мне спать

- Леша, это плохая идея. - Но Вадь… - Просто отвратительная. - Да что тебе не нравится? – воскликнул возмущенный до глубины души Кортнев, со всей силы хлопнув кулаком по столешнице. Заметив испуганное выражение лица Валдиса, он тут же одернул себя. – Прости. Но что все-таки не так? - То, что это – прямая дорога в черные списки всех телеканалов и чартов. Оно тебе надо? - Любую цензуру можно преодолеть, тебе ли не знать? - Но зачем? - А ты что-то имеешь против? – и видя легкое замешательство Пельша, пояснил. – Лично ты. Не АТВ, не телевидение, не цензоры. Ты.       Валдис даже растерялся, застыл под пристальным взглядом друга, не зная, что ответить. Кусая губы нервно, он наконец, спустя мучительные мгновения ожидания – Леше казалось, что прошла вечность, но на деле не больше минуты – выдохнул: - Нет. – он помялся еще немного, но потом как будто успокоился и сел рядом с Лешей, спиной к спине, слегка облокотившись на друга. – Я не имел в виду, что… я нормально отношусь к ЛГБТ. Не имею ничего против, но… Вся ли команда будет согласна с этой позицией? Да и чего вдруг? - Не знаю, просто в голову пришло. Надо же показать какие-то ситуации, совершенно разные, из жизни разных людей, просто любые! Понимаешь? - Кажется да. – Валдис еще раз вздохнул, почему-то тяжело, будто ожидал другого ответа, а после выдавил широкую и слегка неестественную улыбку. – Ладно, значит будем снимать.       Кортнев кивнул, давая понять, что тема закрыта и вновь склонился над листом с недописанным сценарием. То же самое сделал и Валдис. Леша слышал его дыхание рядом, ощущал прикосновение чужого тела, которое обжигало даже через несколько слоев одежды и думал о том, как же хорошо, что друг не стал слишком сильно давить, в попытках докопаться до истины, как делал это обычно. Этого Леша боялся больше всего, потому что правда была действительно страшной: Леша давно – и безнадежно – был влюблен. Влюблен в лучшего друга, который сидел сейчас рядом и нетерпеливо пихал его локтем, не дождавшись реакции на свои слова. Они знакомы восемь лет, в течение которых Кортнев успел пройти стадии отрицания, гнева, торга и принятия своих чувств к Пельшу. Он искренне не понимал, за что ему так не повезло. Что такое ужасное он совершил в прошлой жизни, если в этой его наказывают таким образом? Почему он не мог спокойно ухлестывать за девчонками в институте, как все, почему единственный человек, занимающий все его мысли - лучший друг, ни о чем не подозревающий. Это было единственное за что Лёша мог чистосердечно отблагодарить вселенную - Валдис об особенном отношении к себе не знал.Невероятно проницательный и чуткий, одной вещи он не замечал в упор долгие годы. С одной стороны, Леша был рад, что его страшная тайна не раскроется никогда и уйдет с ним в могилу как бы это пафосно ни звучало, но от этого же хотелось плакать в бессилии. Тяжело скрывать эмоции и прятать все под иллюзией дружбы. Ему, как лучшему другу, всегда дозволялось больше, чем остальным, что немного примиряло с суровой реальностью. Да и свою, порой чересчур явную нежность и теплое отношение к Валдису он объяснял окружающим этим. Лучший друг, все дела – и люди верили, понятливо кивали и тут же забывали о произошедшем. Нет, конечно в кругу близких друзей было не избежать шуточек об излишней трепетности Кортнева, но тот язвил в ответ, или наоборот, играя на публику, подкатывал к Валдису, позволял себе откровенный флирт. Это давало возможность пофантазировать, представить то, что он не решился бы сказать и сделать взаправду. А с учетом того, что хихикающий Валдис в такие моменты охотно отвечал… С другой стороны, Леша умом всегда понимал, что это неправда, и от этого становилось только больнее. По-настоящему Валдис так бы не ответил, для него это всего лишь очередная шутка, маленький спектакль, о котором он забудет через десять минут, переключившись на что-то другое. - Леха! – Валдис, не получив ответа, прокричал имя друга прямо тому в ухо. Леша поморщился, но все же, это вырвало его из тяжелых мыслей. - Прости, Вадь, задумался. - Все в порядке? – Пельш пристально посмотрел ему в глазах, будто бы в поисках ответа. – Ты уже пять минут сидишь, как неживой. - Не-не, все отлично. – нарочито бодрый голос, которым Кортнев все отрицал, должно быть, лишь укрепил Валдиса в подозрениях. Он прищурился недоверчиво и придвинулся совсем близко: так, что они столкнулись лбами. У Леши перехватило дыхание. - Леш, что с тобой творится сегодня? То истеришь, нервный, то зависаешь и как будто выпадаешь из жизни… Ты обиделся, что я твою идею сначала не поддержал? - Да нет же, Валдис. – Леша закрыл глаза и усилием воли заставил себя отстраниться от друга. – Просто не выспался и теперь штормит. А насчет той задумки – я уже жалею, что предложил, что ж ты к ней прицепился-то?       Леша действительно жалел, что предложил ту жалкую десятисекундную сценку. Он не ожидал, что Валдис акцентирует на ней внимание и полезет с дурацкими вопросами. Не ожидал, что это всколыхнет в нем самом очередную волну саморефлексии. В общем, это была плохая идея.       Но насколько эта идея было ужасной, Леша понял уже на съемках, когда все актеры в один голос отказались отыгрывать поцелуй: - Вы как-нибудь уж сами. – высказался кто-то, очевидно, в шутку, но его слова подхватил Сергей. - И правда, парни – вы сценарий написали, вы и играйте, раз оно вам надо.       Леша мысленно чертыхнулся. Валдис, стоящий рядом, нервно дернулся и посмотрел на Кортнева нечитаемым взглядом. Он-то к этой идее никакого отношения не имел. - Мы придумали, нам и отвечать… - пробомотал Леша себе под нос и, решившись, уже громче, чтобы было слышно и остальным, добавил. – А почему нет? Что нам стоит, Вадь, а? - Действительно… -едва слышно прошептал бледный, как полотно, Валдис. Неужели одна мысль о том, чтобы поцеловать Лешу, была настолько ему противна? - Так что, - вмешался в их странный, тихий диалог Денисов. – Снимаем? - Снимаем. – неожиданно твердым голосом ответил Пельш, сжав кулаки в карманах, пока Леша, уже готовый отказаться от дурацкой задумки, хлопал глазами.       Их, задумчивых и слегка испуганных, подтолкнули к декорации со скамейкой, на которой и предполагалось действие. Леша, как в тумане, сел, совершенно не обращая внимание на то и дело раздающиеся смешки. Что будет потом? Повлияет ли это на их дальнейшее общение? Сможет ли он не выдать себя?       Из раздумий его вырвал полный ехидства голос оператора, Вовки Мелетина, который спросил, глядя на горе-сценаристов с нахальной ухмылкой: - Репетировать будем? - Наверное, нет, снимать сразу будем. – ответил за двоих Валдис, Леша только кивнул, подтверждая слова друга.       Повисла пауза. Мелетин и Денисов смотрели на них, ожидая чего-то, а Леша, вновь впавший в ступор, отстраненно думал о жизни после смерти и еще какой-то депрессивной ерунде, которая может прийти на ум только человеку, ожидающему от ситуации самого худшего. - Лех. – нервно окликнул Кортнева Валдис. - Чего? - Мы еще и режиссеры, ты не забыл? - Черт… - откровенно говоря, этот факт вылетел у него из головы. – Точно.       Оттягивать неизбежное еще дольше было уже нельзя. Все стояли и ждали, когда кто-то из двух «начальников» даст, наконец, сигнал к началу работы, время шло. Сжигая мосты к отступлению, Леша набрал полные легкие воздуха и прокричал хором с Пельшем, подумавшим, видимо, то же самое: - Мотор!       Включилась камера, замолкли остальные актеры. Теперь уже выбора не осталось. – «Это ничего не значит, это ничего не значит!» - пронеслось у Леши в голове. Действительно, с чего он взял, что Валдис воспримет это всерьез? Он же не догадывается… Пока он в очередной раз завис, Пельш проявил инициативу и преодолев то небольшое расстояние, что их разделяло, впился в губы одногруппника поцелуем. Леша подался вперед, отвечая.       Все закончилось так же быстро, как и началось. Спустя несколько мгновений Валдис отстранился и махнул рукой оператору: - Снято!       Он отвернулся от Кортнева и как ни в чем не бывало продолжил разговор с Сережей и Ваней, обсуждая съемки следующего фрагмента. Леша, осознав, что они уже не в центре внимания – шоу кончилось и все разбрелись по своим делам – украдкой коснулся губ кончиками пальцев. Ощущения были странными: вроде бы, ничего не произошло, но внутри бушевала буря эмоций.       Как снимали остальное, он не заметил, все прошло мимо. Валдис же, в отличие от него, был искренне увлечен работой, комментировал, покрикивал, когда что-то что вразрез с его видением, советовался по поводу каждой мелочи с Мелетиным и Денисовым. Но Лешу как будто не замечал.       Леша покинул съемочную площадку одним из первых. Кинув на прощание какую-то стандартную фразу, он перекинул куртку через плечо и вышел, надеясь, что это не очень похоже на бегство.       Он шел медленно, на нормальную скорость не было сил. Шел и думал о том, что после произошедшего даже в глаза Пельшу посмотреть не сможет без угрызений совести после того, как почувствовал, как оно могло бы быть. Для Валдиса это было всего лишь игрой, условия которой он мастерски выполнил, но Кортнев воспринимал ситуацию по-другому.       Он успел отойти довольно далеко, когда услышал отчаянный крик: - Леша!       Кортнев обернулся, мгновенно узнав родной голос. Валдис, бежавший за ним – неужели он настолько погрузился в себя, что не заметил шагов? – наконец нагнал его и, поскользнувшись, не удержал равновесие. От падения Пельша удержал подхвативший его тут же Леша. Валдис, зажмурившийся, готовый, очевидно, к падению, на автомате вцепился в удерживающие его руки. Осознав, что больше ему ничего не угрожает, он приоткрыл один глаз и робко взглянул на Лешу. - Спасибо. – пробормотал он робко и Леша внезапно заметил на бледных щеках друга проступающий багровыми пятнами румянец.       И тут Валдис сделал то, чего Кортнев не ожидал: снова закрыв глаза и судорожно вздохнув, он потянулся вверх и поцеловал Лешу. Тот застыл на мгновение, потеряв окончательно понимание происходящего, но тут же ответил, перехватывая у Валдиса инициативу.       Это продолжалось гораздо дольше чем там, в съемочном павильоне. Леша оторвался от губ друга лишь тогда, когда начал задыхаться. - Вадь, что за..? - Я не… – Пельш выглядел так, словно сейчас расплачется. – Просто… - он всхлипнул. Леша притянул его к себе, обнимая. - Валдис, успокойся. - Леш, ты только не… - Валдис вовсе не думал успокаиваться, наоборот, истерика набирала обороты. Из серых глаз брызнули слезы. – Я тебя люблю. – пробормотал срывающимся голосом. - Вадюш… - Прости, прости! – Пельш попытался вырваться, но Леша держал крепко и даже не думал отпускать его, тем более теперь, после этих слов. - Да подожди ты! Я тебя тоже люблю! – Валдис мотнул головой, не веря. – Да, люблю, глупый, с самой первой встречи, с первого взгляда, понимаешь? Уже восемь лет как люблю! - Но… Как? Почему? – все еще не до конца осознавший, Валдис, заикаясь, пытался выдавить из себя полноценное предложение, но Леша итак понял, что тот хотел спросить. - Боялся. Боялся потерять, если скажу. – внезапно севшим голосом пояснил он. – Я не думал, что ты… Что это окажется взаимно. - Выходит, мы оба идиоты. – усмехнулся Пельш, утыкаясь лбом в лешино плечо. – Я… Знаешь, я поэтому перепугался, когда ты предложил в клип поцелуй вставить. Не из-за рейтингов совсем. Подумал, вдруг не сдержусь, выдам свое отношение к ситуации, а ты, не дай бог, поймешь. А когда выяснилось, что придется нам сниматься… Совсем мозги отшибло. - А игнорил потом почему? – Леша поцеловал Валдиса в висок. – Я уже подумал, что ты меня возненавидел из-за этих дурацких съемок. - Как я могу тебя возненавидеть? Это же… Это же ты! Я просто испугался, примерно того же, на самом деле… - Сколько всего интересного узнаешь, когда просто снимаешь видео, однако. - Ну, лучше поздно, чем никогда, ведь так? – Валдис слегка отстранился, но лишь для того, чтобы в следующую секунду оставить поцелуй у Леши на щеке, мазнув едва заметно по краешку губ. - Это точно.