Страна слепых

Как бы странно это не звучало, как бы банально это не было, как бы кто не верещал в сторонке на счет того, что это все — глупая шутка, несвойственная миру, ведь они твердо стояли на ногах, смотрели вперед, клялись в прав всех и каждого, а в итоге сейчас, спустя десяток лет, все заныкались по своим норкам, живут, как кроты, не получая солнечного света, свежего воздуха, потому что выхлопные газы, загрязненные улицы, бомжи тут и там, а еще взорванные станции где-то на другом конце сего мира. Все было хорошо, пока к власти не пришел он. Тогда-то омег сравняли с землей, альф с небом, а бет как будто и не существовало. Да, возможно банально, но это лишь на первый взгляд. Даже будучи альфой сложно найти хорошую работу, сложно стоять на своих двух, потому что постоянно нужно доказывать этому грязному миру то, что ты — альфа, тот который может властно сжимать запястья омег, которые считались пылинкой в прогнившем мире, хотя именно они продолжали род, именно они по большей части несли радость, нежность, доброту и любовь. Которой больше нет в этом мире. Все потеряли счет времени, все закрыли глаза на новые правила, на новые устои жизни, которые душили и заламывали руки так, что хотелось кричать во всю глотку, срывая голос. Никому словно не было дела до того, что хрупких созданий убивали десятками, расстреливали порой, потому что продажа оружия стала легальной, что также значительно ухудшило ситуацию. Небо затянулось серой дымкой, вокруг витает запах отчаяния, страха, агрессии и одиночества. Во власти стояли лишь альфы, везде работали лишь альфы, по улицам ходили свободно лишь альфы, которые всем своим видом показывали свое превосходство и наплевательство на все происходящее, им это всем на руку. Им хорошо. Пусть было порой сложновато, потому что конкуренция большая, но они стойко выдерживали все и срывались дома на своих омегах, кто их вообще имел. Омеги стали лишь жалкой игрушкой. Ими пользовались направо и налево, ими разменивались, если они были прекрасны и имели фарфоровое личико и красивые глазки. Их убивали, их насиловали в подворотнях, если найдут там завалявшуюся еще после прошлого раза. Их не обеспечивают едой, медициной и другими нуждами. На них просто забили. Кто-то имел их с десяток, а кто-то ни одной. На улицах больше не бегало ребятишек, на опустевших площадках лишь скрипели ржавые качели и холодный ветер пронизывал тело до дрожи. Мир, который раньше ценил самые высокие чувства вмиг ослеп и превратился в безжалостную игру на выживание. *** Омега пустым, совершенно не выражающим ничего взглядом высматривал крупные капли дождя на стеклах, пока сзади, на холодном полу валялся альфа, что уже умер три дня назад, наверное потому что Джин набрался сил, потому что Джин хотел жить, потому что то, что его ставили на колени, заставляя открывать рот и грязно отсасывать, получая при этом ежедневные побои, что тело стало сплошной гематомой, это отвратительно, ему противно от самого себя, противно думать о том, что в детстве, когда они были несмышлеными, его мать пекла самый вкусный пирог и это были лучшие годы жизни, а сейчас такого нет. Сейчас мир погряз в своих желаниях, что текли черными реками из каждых углов, пуская страх по всем городам. Джина повязали сразу же, его заперли дома и он уже столько лет подряд не выходил наружу, что его кожа превратилась лишь в оболочку, такого неестественного цвета, болезненная еще потому что он не ел днями, ночами, сдирая глотку в кровь, ведь хотя бы кусочек просился внутрь, все органы скручивались до боли и его знобило. Омега уже не мечтал о большом загородном домике, собачке и двух детях, потому что все мечты, которые он строил все детство, разбились об чертовы правила нового мира, который не принес ничего, кроме разрушения. Джин уже больше не реагировал ни на что, он волочил за собой существование, не чувствуя ни боли, ни запахов, ни чужих голосов, которые когда-то съели его остатки разума. Он даже не помнит того, что у него был ребенок. Маленький омега Тэхен, который в пять лет убежал из дома, потому что злой отец постоянно бил его, не кормил и на его же глазах насиловал Джина, который уже не сопротивлялся, ведь в его глазах больше не было той любви и крохотных, искренних чувств к Тэхену. Джин его не помнит, не потому что не хочет, а потому что у него опухоль мозга, появившаяся в результате образа жизни и бесконечных побоев, что буквально выбили память и омега уже никогда не вспомнит свое маленькое чудо, которое держал на руках лишь пару раз, ведь Намджун соизволил накормить младенца. И сейчас Джин лишь заторможенно смотрит вдаль, туда, где его никогда не было и не будет, туда, где самый прекрасный рассвет и целые ребра без переломов. А позади него его мертвый альфа, потому что Джин задушил его собственноручно, когда тот в очередной раз напился и вырубился. Омега сделал это лишь по инерции, словно это было когда-то заложено изначально, а не по его прихоти, ведь Ким ничего не почувствовал, ни облегчения, ни радости, ничего. Он даже не чувствует того, что на его плечи опускается теплый плед, который Хосок заботливо принес из своей квартиры напротив. Бета обнимает сзади и что-то шепчет на ухо, но Джин не слышит, ему кажется, что он, наверно, все-таки потерял и слух, но это сразу же стирается в мыслях, как и радужное и самое последнее воспоминание о детстве. *** Омега улыбается сам себе и медленно вытягивает худые руки вверх на которых красовались такие тяжелые, чуть заржавевшие цепи, от которых на покрасневших запястьях раны, которые не заживут уже никогда. Чимин рассматривает свои пальцы в какой-то грязи, думая о том, что голоса, что шепчут ему о том, какой он прекрасный, все же правы. Пак прикусывает губу, хлопая ресничками, а потом все же опускает руки, звеня цепями. Чимин действительно был очень худым и бледным, у него были впалые щеки из-за недостатка питательных веществ и выпирающие ребра на которые было страшно смотреть, но Юнги называл это красивым, значит Чимин должен ему поверить. Иначе тот его вновь изобьет, заставляя харкать кровью на пол, который итак был в блевотине и прочей грязи, скопившейся за несколько лет. У Чимина слабые ноги с содранными коленями, если омега решит встать и пройтись, то у него это просто не получится, потому что мышечная масса ушла в никуда, ведь Пак столько лет сидел на холодном паркете и Юнги запрещал ему вставать, Чимин не вставал, потому что у Мина тяжелая рука, а еще он купил красивые цепи на рынке для омеги. Чимин толком и не помнит ничего, словно он всю жизнь сидел вот так вот на паркете, прицепленный к батарее намертво. Чимин лишь помнит глаза-омуты Юнги, его альфы с которым они встречались год, а потом что-то пошло не так и теперь в голове одна каша несвязная и голоса, шепчущие иногда всякие гадости или несмешные истории, но Чимину смешно, потому что только так он может отвлечься от того, что там в углу, стояли мешки с мусором, в которых лежал третий ребенок, которого Чимин так же не мог нормально выносить, как и прошлых двух, ведь условия были совершенно не те, но Юнги на это словно не обращал внимания и когда младенец лежал на холодном полу и отчаянно плакал, явно замерзая и прося хоть немного молока, альфе было откровенно похуй. Он уходил из дома, заставляя Чимина морально умирать из-за этого, потому что на руках цепи, а ребенок слишком далеко и до него не дотянуться. Омега внутри него ломался и взывал от беспомощности, а крик и плач его драгоценного ребенка лишь усиливался, а потом стихал постепенно и медленно, пока окончательно не прекращался. И это означало лишь одно — он умер. Один, маленький, крохотный, еще не успевший посмотреть на мир своими большими глазками, так и не ощутив заботливых рук своего папы, который в этот момент глотал слезы, проклиная весь мир и самого себя. После смерти первого малыша Чимин начал слышать голоса в голове. Шизофрения. Он постоянно плакал, смеялся без причины, напевал песни под нос, а потом вечерами получал новую порцию боли в виде агрессивного Юнги, вернувшегося с работы, который раз за разом придумывал все новые и новые наказания для его никчемного омеги. Жизнь Чимина наверно была разнообразной. Омега не может судить, потому что других людей и не видел вовсе последние семь лет. В его памяти лишь кровь из-за заплывшего глаза, натертые запястья, которые ноют от боли, и три крохотных мертвых ребенка, которым он дал имена в своей голове, в которой раз за разом все становится черным и некрасивым, как и в его душе, потухающей с каждым днем сильнее. *** У Тэхена красный шарф на шее, в которой омежка заматывается посильней, потому что холодный ветер трогает щечки и носик. Ким садится на лавочку в незнакомом районе и думает, что если ему повезет, то его не найдут здесь никакие альфы, и не будут скалить зубы, пытаясь поймать за холодную руку. В животе неприятно урчит и омежка дует губы, понимая, что не взял с собой немного еды. — Привет. Ким резко вскидывает голову, в страхе хлопая ресничками и наблюдая за альфой, примерно такого же возраста, что и он сам, но от этого совершенно не спокойно. Потому что этот мальчик действительно альфа, таких за километр чуют. Тэхен сжимает кулачки и поднимается с лавочки резво, кидаясь в сторону и убегая, но настырный альфа ойкает и бежит за ним. — Стой! Я хочу познакомиться просто! Тэхен не слушает и бежит, стараясь не оглядываться назад, потому что это альфа, а альфам нельзя доверять. Тэхен знает, он прекрасно это знает, он усвоил множество уроков в лице отца, который выбивал хрусталики слез из невероятных карамельных глаз маленького Тэхена, а еще и в виде других альф разных возрастов. Ким видел, как все эти мерзкие люди издеваются над такими как он, над омегами. — Стой! — очередной крик. Тэхен внезапно запинается и падает, стирая ладошки в кровь, отчего в глазках скапливается влага, а еще он замечает, что на улице достаточно стемнело, что еще больше угнетало в данный момент. Ким переворачивается на спину и садится, смотря на то, как мальчишка все же добегает до него и улыбается, обнажая зубки. — Догнал. И от этого слова у омежки все внутри переворачивается. — Меня Чонгук зовут, не надо от меня бегать, я не буду делать больно, — заверят альфа, кивая головой в подтверждении своих слов. Тэхен кидает взгляд на землю и хватает камень, умещая в ладони. — Ты — альфа, ты сделаешь больно, — шепчет омежка и смотрит из-под отросшей челки. — Нет! Я этого делать не буду, обещаю! — выставляя ладошки вперед щебечет Чонгук. — Я хороший, я не такой, как все остальные. Ким поднимается резво на ноги и злобно сверкает глазами. В гробу он видел таких хороших, ага. Все они — мерзкие твари. Маленький омега уже успел во всем убедиться и решил, что не будет никому доверять, кроме Хосок-хена, от которого убежал сегодня в обед, потому что тот конфетки запретил брать. Альфа улыбается несмело и шумно втягивает воздух. — Ты вкусно пахнешь, — его глаза начинают сверкать. — Сколько тебе лет? Мне семь. Тэхен стискивает камень в руках и надумывает бежать. — Мне тоже. Чонгук улыбается, а потом вдруг замечает озлобленный взгляд, направленный прямо на него. Его это словно отрезвляет, он всегда был против плохого обращения к кому-либо и отчаянно не понимал, почему в мире происходят такие плохие вещи. Он всегда хотел найти себе омегу, которого будет греть в обнимашках и никогда не будет обижать, а потом у них родятся красивые дети. Чонгук думает, что этот омежка очень красивый и отчего-то хочется его уберечь и защищать, стать настоящим альфой, которых не осталось в этом мире больше. — Не бойся меня, я буду защищать тебя, хочешь? — бойко выдает Чонгук и нетерпеливо ждет ответа, ведь омега напротив него так вытаращил глазки, что выдало его удивленность. — Не надо, — отрезает Тэхен и делает шаг назад. Чонгук отчаянно не понимает, почему этот глупый омежка убегает от защиты и хороших отношений? Альфа делает шаг вперед и тянет руку в надежде схватить незнакомца. Тэхен распахивает глаза и в его сердце весь испуг, что был собран весь этот разговор просто выплескивается наружу. — Не трогай меня! Омежка шипит и бьет по чужой руке, на что альфа хмурит аккуратные бровки и хватает его за шарфик. Тэхена тут же охватывает паника, он брыкается, а Чонгук лишь бесится и пытается схватить его крепче. Ким не выдерживает и бьет камнем, который был в его руке, прямо в висок альфе с такой силой, что тот сразу же отшатывается и прикладывает ладошку к виску. На его руках выступает кровь, а Тэхен дышит часто и загнано, чувствуя кипящую кровь внутри, что буквально распирает его, заставляет отомстить за всю боль, которую он испытал и страх, который испытывает прямо сейчас. Ким не останавливается, он бросается на альфу, роняя его на холодную и грязную землю и бьет еще раз в то же место, вызывая чужой вой и возню под собой. Тэхен кричит что-то сам того не понимая, он словно находится в прострации и просто бьет, бьет, бьет Чонгука по лицу, разбивая губу, нос, попадая в глаза, бьет с силой, размазывая и разбрызгивая кровь отовсюду. Бьет до тех пор, пока альфа под ним не успокаивается и Тэхен только тогда открывает глаза и видит, как превратил милое детское личико в окровавленное месиво. Чонгук умер. Тэхен поднимается на трясущихся ногах и отбрасывает камень в сторону, возвышаясь над альфой, как над всем миром, впервые в жизни чувствуя то, что его отпускает этот страх и нежелание жить. Чонгук умер. Тэхен жив. *** Омега вздрагивает и резко поднимается на постели, комкая в потных руках простынь, его дыхание участилось, а в глазах отчетливый страх. — Тэ? Малыш? — альфа мгновенно поднимается следом и кладет ладонь на спину омеги, успокаивающе поглаживая. — Что случилось? Чонгук смотрит внимательно, замечая чужую растерянность и сбитое дыхание, альфа разворачивает Тэхена к себе и прижимает к телу, ласково целуя чувствительное ушко. — Плохой сон? Омега кивает и окольцовывает руками талию парня, всхлипывая ему в плечо и кусая губы. Чонгук улыбается и покачивается слегка из стороны в сторону, напевая под нос что-то из мотивов детских мультфильмов и шепчет, что все хорошо, что это просто сон. — Где все? — бурчит в плечо омега, закрывая глаза блаженно от этих нежностей. — Чимин с Юнги ушли пораньше, ведь им еще Соена забирать из садика, а Джин с Намджуном ушли час назад, пока ты спал все это время. Чонгук чмокает нежную щечку омеги и получает слабый тычок в бок. Тэхен открывает глаза и думает, что этот сон чем-то напоминает то, что рассказывал ему папа, ведь ему когда-то снилось что-то похожее. У них по омежьей линии идет нечто странное, но Ким старается не забивать этим голову. Это ведь просто сон, верно?