Сам пришел

Тришка фыркнула, лихо перескочив через полувывороченные доски простенькой ограды — и была такова, мышью бросившись в кусты, прижимая к плоской грудине стащенную из деревни куртку. Следом кто-то пальнул из ружья, но она тут же рухнула на живот, не выпуская одежды из рук — и прокатилась вниз по склону аккурат к металлическому ограждению местной свалки. Не той, что была за блокпостом, да еще и рядом с АТП, а местной, по которой, ведомые узкими тропками, таскались круглобокие свиньи-плоти, роя носами землю в поисках скудной пищи. Здесь не было даже кореньев, не то что желудей. Поэтому местные травоядные были вынуждены стать хищниками. А что уж было говорить о кабанах и их младших сестрицах! Тришка бодро поднялась, тряхнув головой, словно собака, и пробежалась вдоль окружавших это место аномалий. Следом за ней уже бросился кто-то из местных, даром что не мутантов, а людей. Сталкеров, именно так они себя называли. И что за глупые прозвища! Впрочем, она и себя к ним причисляла, иной раз так и представляясь. Чтобы не пристрелили. В последнее время Зона совершенно изменилась… Мужик в плаще что-то крикнул ей в спину, и женщина обернулась, не снимая капюшона своей куртки с головы. Они встретились взглядами. Он — разодетый, словно военный, и злой, словно черт. Она — нелепая в своих стащенных одеждах и болезненно-высокая да тощая. Зато с горящими хитростью глазами. — Эй! — снова крикнул сталкер, и Тришка махнула ему рукой, не обращая внимания на ствол ружья. Десяток метров! Тут тяжело не попасть. А позади была только свиная свалка, полная аномалий. Бьющего во все стороны воздуха, если быть точнее. — Чего тебе?! — ответила женщина, начав отступать, пока не коснулась спиной ограждения. Это место было ей знакомо! И подогнутый кусочек решетки говорил об этом куда лучше слов. Но нужно было время. Чтобы не пальнул. — Верни! — Не могу! — она рывком развернулась, успев пригнуться от выстрела — и на всех четверых вкатилась на пыльную территорию, полную кружащихся тут и там листьев. Лишнее движение — и плакали ее ручки да ножки… Да и все остальное тоже. Серое небо стрельнуло молнией, полил дождь, плоти бросились во все стороны, удирая в лесок. Тришка перевалилась с живота на спину, на бок. Села, кошкой глянув в сторону сталкера, что был уже совсем близко — и бросила в ближайшую карусель, ворочавшую траву, камень. Мужик тут же отвлекся, пальнув туда — и патроны в стволе кончились. Несколько секунд перезарядки — и воровка уже отбежала подальше, часто дыша. — Нафига тебе?! — крикнул преследователь, и сам отдыхиваясь гончей. — Это не мне! Щенам! Приходи на Темный Кордон, там деревня… Ай, что я тебе говорю! Один черт подстрелишь! — женщина фыркнула, отвернув от него лицо — и вскарабкалась на трубу, после перекинув свое тщедушное тело через ограду с той стороны. Грязная, влажная земля скользнула под ногами — и Тришка свалилась на спину, шибанувшись лопатками о решетку. «Больновато!» Поднявшись без рук, крепко прижимая куртку к грудине, она бросилась прочь, не став ждать сталкера, что уже начал огибать свалку, пытаясь подобраться к ней. Дождь закапал сильнее, дороги начали плавиться и становиться совсем гладкими. Следы кабанов смешались с золотой травой и исчезли в ней. Тришка рысцой пробежала с половину Кордона, остановившись у самого подъема на холм железной дороги. Вдалеке лаяли собаки, вблизи шумели корявой листвой деревья. Может, даже Выброс приближался. Кто его знал? Но небо не алело, вместо этого оставаясь грязно-серым и мутным. — Ну, погнали, — вскарабкавшись наверх по камням и покатому склону, женщина оглянулась, махнув рукой кому-то в затянутой туманом долине. Попрощалась, значит. Только после этого она уже спокойно потащилась прочь, на ходу глотнув несколько таблеток и перекинув куртку через плечо. Теперь бояться было нечего. В карманах звенело стащенное добро. Чьи-то деньги, несколько болтов, даже молоток получилось на этот раз умыкнуть! Ну и несколько гвоздей. Будет теперь возможность починить завалившуюся на деревянный бок околицу. Если не забудет. А еще щенки… Слепая собака по кличке Валька притащила невесть откуда с пятерку кутят, которых было и выкинуть жалко, и пристроить боязно. Но нет, вышел толк, как оказалось. Разве что укрывать их оказалось нечем. Тришка запнулась о рельсу, быстро глянув себе под ноги и улыбнувшись. Всеми цветами радуги под подошвой ботинка переливался неизвестный артефакт. Подняв его и убрав за пазуху, женщина поежилась. Да уж, наверняка в нем опасности больше, чем пользы. Но все Болотному лучше, чем ничего. Только не до него сейчас. Сталкерша поправила капюшон, убрав под него выбившиеся наружу русые волосы, обрезанные по самый подбородок — и свернула вправо, съехав вниз по холму и остановившись, дабы передохнуть. Хорошо, что здесь уже не водилось даже бандитов. Это была мертвая территория еще с тех времен, как колючка прошлась по всему живому, похоронив последних жителей, зверей и птиц. Даже вороны — и те не совались на Темный Кордон. Облетали его. — Вот и дом мой… Ну как, дом. Так, прибежище, — протянула Тришка, направившись дальше как только грянул гром. Ей на секунду подумалось, что щенки наверняка там перепуганы до смерти, но женщина тут же выгнала эту мысль из головы. Не до этого. Все равно к ним идет. Да и Болотный обещал присматривать. Не сам, так с помощью Зоны. И откуда только у него была смелость говорить иногда от ее лица? Тришка толкнула от себя покосившиеся ворота. Ее дом был самым крайним в этой заброшенной деревне, полной тушканов, крыс и чьих-то трупов. Выносить все это добро из домов смысла не было, как и разворовывать их. Сталкерша просто заселилась в первый попавшийся да и осталась в нем. Худо-бедно прибралась, засадила огород картошкой без особой надежды на всходы, начала чинить забор. Полгода ей потребовалось на то, чтобы выбросить КПК, забыть старое имя, взять новое, постараться не светиться. Дамокловым мечом над горлом маячила ссора с наемниками, от которых было не скрыться, хоть ты в землю закопайся. Тришке так и не удалось. Но они хотя бы не лезли. Так, иной раз мелькал вдалеке отблеск прицела, как бы говоря о том, что на все чужая воля. А она и не спорила. Таскала воду из местного колодца, качалась на старых качелях, носила домой щенков. С Валькой, тощей и злой слепой псиной, они познакомились утром, когда женщина выбралась из дома на жалобный вой и отогнала от забившейся в угол собаки свору тушканов, осмелевших от собственного безумия. С тех пор они и жили вместе. Одна во дворе, вторая в самой Зоне. А кто где, там уже никто бы не разобрался. — Ну и чего ты? Ну, заноза! — Тришка хлопнула дверью, стянув с себя верхнюю одежду и забросив ее сушиться на спинку стула. Белошерстое животное тяжело рыкнуло, принюхавшись. У боков Вальки копошились разноцветные кутята. Рыжий, угольный, сивый… И два грязных, с золотистым отливом короткой шерсти. — Не бурчи! Притащила я. Женщина накрыла приживал чужой курткой и присела на край продавленной постели, запрокинув голову. Эх, сейчас бы снова на базу! Слушать истории, пить горячий чай из стеклянных стаканов, жевать шашлык из жесткой свинины и ни о чем не думать. Впрочем, ни о чем не думать можно было и здесь. Тришка, она же Ира Янова, а по-свободовски просто Ян, словно парень, пришла в Зону три года назад. Когда поняла, что снаружи мир изменяется куда быстрее, чем здесь, решила остаться. Обросла друзьями и веселыми историями. Но вот с наемниками, с которыми ее группировка хранила нейтралитет, она не смогла поделить одного парнишку. Щуплый, похожий на шакаленка рыжик, которого она укрыла у себя, до сих пор снился ей в страшных снах. Столь жестоко его на глазах тогдашней сталкерши убили несколькими громкими выстрелами. После этого она, хорошенько врезав кулаком по небритому лицу мерка, отправилась на покой, дурная и вороватая. Болезненная до предела, вправляющая самой себе пальцы в тонкие пазы суставов. Все сама. Ее даже выгонять не стали. Ушла тайком, стянув чей-то топор да инструменты. Потом было знакомство с Болотным, добродушным лесном доктором. Потом было новое жилье. Все было. Вот только мертвый Елисей, а рыжего звали именно так, то и дело появлялся у нее перед глазами. Не спасла. Этого незнакомого, но необычного человечка. Тришка тряхнула головой, взъерошила свои волосы и потащилась на улицу, дабы сполоснуть покрывшуюся нитками проседи шевелюру. Мыло, удачно купленное у местного торговца, пришлось кстати. Женщина присела на ступени и на скорую руку сделала свое дело, пока за воротник футболки текла вода. Это было всяко лучше хождения грязной. — Авось не помру, — рассыпав завившиеся, ставшие тяжелыми патлы по плечам, сталкерша вперила взгляд в далеких тушканов, сновавших тут и там. Они прыгали вдоль дороги, терзали чьи-то трупы… Насчитать их за месяцы проживания на Темном Кордоне Тришка смогла с десяток. Новых зверят у этой стаи не появлялось. Колючка, чтоб ее! Как ни жаловался поляк Ежи на ноющую боль в ноге, она все равно его не послушала. Куда ему было до ее тридцати лет! Уж она-то все знала. Пока чья-то рука не всадила ей кусок аномалии под ребро. Пришлось резать, чистить отмершую ткань. Не будь в Зоне артефактов — там бы и померла, завывающая от боли и жалкая. А ведь торговец предупреждал! Женщина со вздохом оглядела деревянные ступеньки, протянутую через двор веревку, на которой сушила одежду. Покосившийся забор, калитку. Сходив в дом и вернувшись с молотком, она подошла к воротам и начала выправлять их, постукивая по старым гвоздям. Тушканы всполошились, но тут же затихли. Они не рисковали соваться на территорию, занятую выздоровевшей Валькой. Да и фигура Тришки пугала их своей нескладностью. Дождь прошел только к утру. Постель ее была суха, но пуста. Промаявшись несколько часов за починкой забора, женщина перекопала половину огорода, шустро прибралась, собрала мусор, закинутый во двор аномалиями. Здесь и такое бывало. А утром пришел он. Сердитый и мокрый, с мутными голубыми глазами под тенью капюшона. Держащий в руках многострадальное ружье. — И такое бывает… — протянула Тришка, заглушив своим голосом злобное рычание проснувшейся Вальки, оперевшись плечом о дверной косяк и исподлобья посмотрев на этого несчастного, что таки ее догнал, пускай и с опозданием. — Хочешь на щенов посмотреть? Только это убери, — она ухватилась за ствол оружия и задрала его вверх, хмуро поинтересовавшись: — Хвост не привел? — Не привел, — отчего-то честно ответил он, заглянув внутрь. Небогато. И свора разноцветных кутят на его старой куртке посреди подгнивших половиц. Вместо выбитых окон были кривые доски, прикрытые занавесками из ткани в цветочек. И откуда ее только эта воровка взяла? В Зоне-то? — Уютно у тебя. — Спасибо. У тебя тоже ничего было, — женщина махнула рукой. — Но пришлось это подпортить. Вернуть ничего не смогу, сразу говорю. Моим нужнее. Мне нужнее. Тут, как видишь, с жильцами туговато. Даже крысы свалили. — И зачем тогда здесь живешь? — отодвинув ее в сторону, сталкер протиснулся внутрь, оглядываясь. Валька разинула пасть, но закрыла ее тут же, стоило только Тришке шикнуть на нее, блеснув глазами. — Уютно. Там стяну одно, здесь другое. И по своим следам в эту нору. Никто на Темный не ходит. А тут ты пришел. Думаешь, это приглашение было? Да, вроде него. Видно же, когда человек палит поверх головы. — Интересно стало. — И правда. Я — Триша. Что-то вроде одиночки. А ты кто? — женщина подхватила с пола одного из щенков, присев на корточки рядом с собакой, что положила свою узкую морду на ее колено. — А это Валька, Елик, Редис, Сивый, Чук и Гек. Они близнецы. Как подрастут, одного отдам. Может быть. Чтобы честно. — Фиговый обмен, — хмыкнул мужчина, но внезапно подобрел: — Но я согласен. Сегодня. Слишком уж ты чудная, чтобы не согласиться. Притащила меня в это дохлое местечко. — Сам пришел.