***
И наконец… — Хватит! Я не вынесу больше, — светлая макушка упала на стол самостоятельно, а только что зашедший мужчина удивленно приподнял бровь, закрывая дверь, поворачивая ключ в ней. — Хватит что? — он сел, опустив напротив юноши поднос с очередным пайком на день. Каша и хлеб. Десять дней. Отвратительно… — Этого. Я не хочу больше это есть! — Хм, значит не будешь есть вообще, — казалось бы спокойный голос, но следом… Громкий удар подноса об стену, и весь паек разбрызгивает по полу, пачкая округу. Невозмутимость этого мужчины раздражала до глубины души. Ублюдок… — Кто командовал тобой третьего августа? Музей. Второе… — Да-да, крыло. Я заложил, и прочее. Хватит этого… Я не… — закусив губу, юноша сгорбился. — Скажу. Не скажу, — глаза уткнулись в металл, ожидая удара, но носа вдруг коснулся такой приятный и тяжелый парфюм, от чего на языке появился осадок. Мужчина поднялся и обошел блондина. В голове было пусто, он выбивал информацию по приказу начальника. Ему не было дела до наказания или удовольствия от пыток. Он лишь хотел узнать того, кто убил его семью… И отчего-то злость пропала, стоило голубому взгляду пересечься с ним. Словно яркое море в штиль, этот взгляд отдавал спокойствием, которого Итачи не хватало очень сильно. Пусть на работе он и был сдержанным. Его комната давно покоилась в руинах старой мебели и личных вещей. Наклонившись, Итачи почти коснулся уха замершего юноши губами, произнося своим стальным хрипловатым голосом: — Мне нет дела до того, что ты хочешь, а что нет. У меня есть приказ — выведать все, что ты знаешь. А знаешь ты очень много, потому что твои способности на вес золота, — мурашки пробежались по телу юноши, и его всего словно окатило ледяной водой. Этот шепот на ухо был таким… Таким… Привычный удар головой об стол выбил все мысли и вернул в ситуацию одновременно. Дейдара отрезвел, и лоб заныл, предательски выступили слезы. Он устал от этого… Устал… Каждый день… Кто знал, что пытки будут такими?.. Как день сурка, от которого ужасно тошно. Но он не просто так в свои юные годы добрался до капитанского звания… Не просто так его уважали и ценили в полку.***
— Заставь его, Итачи! Мне плевать как! Если придется, то прибегни к неординарным методам и выбей из него хоть что-то важное! Он сказал нам лишь то, что мы итак знали! — удар по столу заставил вздрогнуть всех кто был в комнате, но мужчина даже не пошевелился. В мыслях вдруг проскользнул голубой взгляд, и сердце неприятно кольнуло, удивив господина Учиха неожиданным ощущением легкого желания. — Как прикажете, — легкий кивок и разворот к выходу.***
Он медленно зашел, сразу же подойдя к юноше, от чего тот напрягся, стиснув кулаки. Его дернули рывком, поднимая и выводя быстро. Коридор был не знаком и достаточно сильно отличался. Слишком светлый и чистый. Словно… Жилой? Толчком загнав юношу в свою комнату, Итачи закрыл дверь на замок, снимая верх формы и аккуратно вешая. — Ч-что ты делаешь? — голос дрогнул, а взгляд шокировано бегал по углам, ища лазейку, чтобы сбежать. Но руки быстро заломали, укладывая животом на стол, припирая сзади. — Лучше молчи, хотя нет… Ты знаешь, что я хочу, — губы уперлись в затылок, и глубокий вздох колыхнул волосы. Тело начало дрожать от осознания, а звук шелеста штанов и холод на ногах привел в ужас моментально, заставляя разум истерично бить в виски. — Нет! Не смей! Ублюдок! — крик был заткнут большой ладонью, а влажные в каком-то геле пальцы провели по копчику, опускаясь ниже. Мужчина был силен, он стискивал и прижимал так сильно, что руки саднили и покалывали от недостатка крови. В тело проник прохладный палец, заставив парня дернуть плечами и замычать, пытаясь отстраниться. Дейдара слышал о подобных пытках. Множество раз. Но над женщинами, а не… О боги… Его растягивали, и он терял лицо, паникуя как маленький загнанный в угол щенок. Так и было. На ухо дышали, слишком спокойно для такой ситуации. Слишком… От ощущений боли жмурило глаза и тело предательски напрягалось, доставляя больше дискомфорта. Голову повернули, а в рот впились влажным от жидкости поцелуем, заставляя сделать несколько глотков. Блондин было собрался стиснуть зубы, укусив чужой язык до крови, но ощущение расслабленности и жара выбили эти мысли. Мокрый, быстрый и такой раскаленный язык играл с его языком во рту, обводя и облизывая каждый кусочек чувствительной кожи. Вкус был прекрасен… Такой сладкий, как шоколадный десерт… Мычание повторилось, но уже от приятных ощущений в животе и груди. Ему нравилось, и он совсем забыл о пальцах, что ласкали податливый проход. — Афродизиак поможет тебе стать более сговорчивым, — от рта оторвались, возвращая голову в исходное положение. Пальцев стало больше, но эта боль приносила слишком много блаженства… Юноша скулил и насаживался самостоятельно. Неосознанно, слизывая слюну с губ, текущую по подбородку. Еще… Слишком приятно… Пальцы покинули его тело и голова устало уперлась в дерево стола. Прогнув спину, он задрожал еще сильнее, когда мокрые пальцы коснулись спины, поднимаясь вверх, а следом шли жаркие губы, очерчивая каждый позвонок и кожу под ними. В растянутый проход уперлась весомая плоть мужчины, надавливая и медленно проникая. Дейдара вздрогнул, и из горла вырвался тонкий стон, а тело дернулось вверх, желая прижаться к крепкой груди спиной. По животу вверх побежала ладонь, цепляя и играя с набухшими сосками, а член партнера замер глубоко внутри, войдя до упора. Дыхание над ухом сбилось, стало рваным и слышалось с хриплым протягом. Юноша заскулил, ощутив первый сильный толчок, а все тело ответило судорогой и сладкой болью в пояснице и ногах. — Дейдара… — шепот, заводящий до безумия, такой тихий и в тоже время словно крик. — Расскажи мне, — толчки были медленными, но глубокими и юноша, возбужденный и окрепший в паху, изнемогал, потираясь об мужчину, умоляя прикоснуться к члену, истекающему соком. Но тот не желал потакать, и слова сами полились изо рта в надежде получить разрядку и прекратить настоящую пытку. — Я-я… Генерал приказал мне… Генерал… Он лично наблюдал… Он… — слезы потекли по лицу, в груди было так больно и жарко, что юноша захныкал. — Молодец… Хороший мальчик, — рука опустилась на плоть, проводя рывками, а толчки ускорились, цепляя комок нервов внутри. Да! Да… Это было оно, то самое чувство… Густая струя спермы запачкала дерево, а громкий выкрик наполнил комнату звуком. Юноша обмяк в сильных руках Учихи, и мужчина сдался, изливаясь в мягкую глубину. Он получал удовольствие… Он также был опьянен. Губы мягко чмокнули в висок, от чего Дейдара дернулся в страхе, но замер, осознав порыв. Его держали… Нет. Обнимали. Нежно. И так удивительно. Словно в нем нашли немного спасения, крепко цепляясь и стискивая, но боясь навредить. Он не понимал от чего в его душе так много переполняющих эмоций, когда тело уже получило свое. Он был шокирован… И удовлетворен. Как бы жалко и грязно это не звучало.***
— И-итачи… — он целовал его так рвано, как и двигался внутри, вжимая в свою кровать и дразня кожу пальцами. — Тише, — язык соскользнул к шее, и зубы сжались на жилке. — Тише, малыш, — он заглянул в его глаза и замер, изливаясь, ощущая животом горячую струю. Этот цвет пленил так сильно… Они грешили вдвоем, вынужденные называть сладость их соития пытками. Пытками душ, а не тел, ведь им нельзя быть вместе. — Завтра ты убежишь, так, как я говорил, — шепот коснулся кожи, и лбом устало прижались к груди. — Нет. Я не уйду сам, я… — Я генерал этой страны, я не пойду с тобой. Тебя казнят за это, — плавно выскользнув, мужчина лег рядом, прижав юношу к плечу, вплетаясь в волосы. — Ты прав, прости… — зажмурившись, Дейдара плотнее прижался, утыкаясь носом в шею. Что это было? Он разве мог сказать? Влюбленность, влечение, навеянное препаратом? Одиночеством? Наверняка все вместе, и оба просто нашли для себя способ забыться. Это временно. Наверное…***
— Убежал?! Самый ценный пленник просто так взял и убежал?! У тебя из-под носа, Итачи?! — главнокомандующий бушевал, сверкая злым взглядом в сторону мужчины, стоящего напротив так спокойно и ровно, что все вокруг желали это исправить. — Простите, я поставил дозор, но их перенаправили в другое место, — звонкая пощечина нарушила речь черноволосого, а рука высшего по чину мужчины потянулась за документацией. Глаза Итачи на секунду расширились от удивления, но чуть позже лицо вновь приобрело расслабленность. Красная папка. Расстрел.***
Дейдара бежал сломя голову и стирая ноги, сирена раздавалась так громко, что, казалось, била совсем возле ушей. Он бережно прижимал серебро часов, посматривая на время, как и объяснял ему… Ита… Его Итачи… Только его… Слезы брызнули, затмив взор, но ладонью все было стерто в миг. Нельзя давать себе слабину. Не сейчас… До границы совсем немного, его уже ждут там для перехвата. Они вместе писали письмо и отправляли солдата. Вместе… На горизонте блеснул снаряд, взрываясь совсем рядом и оглушая. Нет… Только не сейчас… Крепкие руки рывком подняли и потянули дальше, а в глаза бросилась знакомая форма с номером его отряда. Он сделал это… Они сделали это! Все, что могло предотвратить войну, было у него в руках. И он донес это, потому что Итачи сказал, что сможет. Верил. Нет… Знал.***
Погоны публично сорвали, рывком стягивая китель. Солдаты вокруг шокировано шептались, пока мужчину вели к той самой стене за штабом. Совсем скоро и его кровь будет украшать бетон здания. Совсем скоро… Медленно ступая за наводящим, Итачи, как ни странно, достаточно широко для себя улыбался, вспоминая все, что случилось за эти несколько недель. Жизнь такая стерва… Они с судьбой творят поистине коварные вещи. Его грубо пихнули, заставляя встать спиной к холодному куску бетона. Солдаты, что окружали и глазели, гадко скалились, презренно ликуя. Выстроился ряд ружей и человек, что вел его, поднял руку для одобряющего приказа стрелять. Но… Стрелять начали раньше, чем Итачи успел осознать. Крики и взрывы пронеслись по штабу, заставляя всех, кто присутствовал на казни, позабыть о ней и насторожиться. Пуля пробила голову командующего, и тот рухнул наземь, мертвенно смотря в пустоту. Удивление проскользнуло во взгляде мужчины, когда он понял, что все, что он говорил, было выполнено даже лучше, чем ожидалось. Он… Хотел покончить со всем здесь. И время рассчитывал для этого с запасом. Однако… На него налетели, почти сбив с ног и вскрикнув громко по имени. Голубой взгляд обеспокоенно осмотрел на наличие ран, а затем наполнился влагой, уткнувшись в грудь. Связанные за спиной руки засаднили, хотелось прижать это чудо к себе так крепко, как это возможно… — Дейдара… — Успел! Я успел! Ты придурок! Ты же мог умереть! — сильный удар в сплетение выбил весь воздух, заставив мужчину захрипеть и согнуться слабо, а затем его крепко сжали за шею, прижав голову к плечу и поглаживая мягко макушку дрожащими пальцами. На фоне перестали звучать выстрелы, а руки вдруг обрели свободу, вцепившись в юношу и прижав к себе. Жадно впившись в губы, Учиха целовал и вылизывал податливый рот, перенося все свои несказанные слова в действия. Оторвавшись друг от друга, они попытались отдышаться, всматриваясь во взгляд. И любимое сердцу спокойствие вернулось… Спокойствие цвета волны… — И я тебя, — юноша хихикнул, ответив и вновь прижался, потираясь щекой о плечо бывшего генерала. — Главнокомандующий поблагодарил тебя за оказанное содействие и освободил от суда. Мы свободны, Итачи… И ты можешь быть со мной… Там… — ладонь Дейдары указала в сторону восходящего солнца, туда, откуда и пришел юноша, принеся с собой успокоение. Да… Там… Далеко от всего того, что происходило тут. Очень далеко.