Нерушимая дружба

Впервые Шикаку присутствовал на родах, когда ему было семь лет. Он с ужасом наблюдал, как на свет появляется новая жизнь. До этого ему не приходилось видеть ничего подобного. Священный трепет, который он испытал, узнав что за урок сегодня получит, улетучился, едва он увидел несчастную роженицу. Её мучения были столь выразительны, что у маленького Шикаку разболелись зубы. Наверное, он был слишком юн для подобных зрелищ, но его всегда растили, как шиноби. Как он сможет убивать, не зная, как начинается жизнь? Бесценное знание, которого лишены многие дети. Впрочем, для самого Шикаку бесценность этого знания не была столь же очевидна. Мальчика била крупная дрожь, и ужасно мутило. Ему хотелось ухватиться за что-нибудь, потому что ноги стали ватными. Но вот его отец с видимым удовлетворением произнёс: - Мужик! Мутная пелена рассеялась перед глазами Шикаку и он подался вперёд, чтобы посмотреть. Обычно члены клана Нара не принимали роды, но случай был особым - молодая олениха очень тяжело переносила беременность. Сейчас она, обессиленная, лежала и смотрела на здорового сына, пытающегося подняться на свои тоненькие ножки. Смешное и ужасное одновременно зрелище. Шикаку не знал, как реагировать на это. - Имя? - коротко спросил отец. Шикаку отвёл взгляд от мокрого нелепого создания и посмотрел на отца. Да, тот говорил серьёзно. Теперь забота о малыше переходит к Шикаку. - Бэнджиро. Наслаждающийся миром. Славное имя для только что рождённого создания. Оленёнок ещё не мог толком встать на ноги, но уже с интересом смотрел по сторонам. - Хороше... Нара-старший метнулся к оленихе, но поздно - она уже испустила дух. Он печально покачал головой. Этого можно было ожидать, но роды прошли слишком хорошо, и он расслабился. Шикаку подошёл к маленькому оленёнку и дотронулся до него. Кажется, малыш ещё не сообразил, что произошло, но он уже заметно разволновался. - Теперь у него есть только ты, - тихо предупредил отец, снимая с себя ответственность. Шикаку никто не поможет, он должен вырастить этого оленя сам. *** Выводить животных из леса клана Нара строго запрещено, поэтому Шикаку приходил сам и проводил там целые дни. Ему пришлось не только выхаживать, но и вскармливать новорожденного. Впрочем, Нара дал ему хорошее имя, оленёнок наслаждался каждым мигом своей жизни, играя с Шикаку, как с себеподобным. Единственное, что расстраивало парня, это то, что Бэнджиро сторонился сородичей. Когда кто-нибудь из взрослых оленей подходил к ним, оленёнок ложился на землю и низко пригибал голову. Возможно, Шикаку сам был виноват в этом, слишком опекая малыша, но тот стал ему незаменимым другом. Там, за пределами многовековых деревьев, у Шикаку были... друзья. Иноичи и Чоза. Парни, которых, по сути дела, навязали Шикаку. Один слишком много времени уделял своей внешности, хоть и парень, а второй своему желудку. Их семьи испокон веков работали вместе, создавая сильные команды. Но Шикаку не было интересно играть с этими мальчиками. Куда как забавнее было тренироваться с Бэнджиро. Оленёнок стал для него самым близким созданием, Шикаку даже подумывал о том, чтобы сделать из него боевого оленя. Обычно они живут около тридцати лет, но те, что населяют лес клана Нара, доживают до пятидесяти, так что из них может получиться замечательный тандем. Шикаку думал так и через год, и через три, когда выпустился из Академии. Его назначили третьим в команду Шика-Ино-Чо, но он продолжал разрабатывать техники для двоих: для себя и Бэнджи. У них отлично выходило, но это наносило ущерб работе с командой. Шикаку проводил всё своё свободное время в лесу, пропуская тренировки. Их капитан пытался заставить его работать, но его всегда тянуло туда, где не нужно напрягаться, делая вид, что ему интересно, что там говорят Иноичи и Чоза. Слишком ограниченные, слишком глупые они сковывали его ум. Слишком медлительные, слишком зацикленные на себе, они ограничивали возможности его тела. Шикаку задыхался рядом с ними. Поэтому первая их серьёзная миссия была обречена на провал, как говорил капитан. Шикаку не мог взять с собой Бэнджи, тот всё ещё был слишком мал для таких походов. К тому же, каждый раз, когда Шикаку пытался заговорить с отцом на эту тему, прося разрешения выводить Бэнджиро из леса, он получал твёрдый отказ. Но, вопреки всем ожиданиям, миссию класса Б они выполнили с блеском. По крайней мере им так казалось. Они выполнили её. И каждый показал, на что он способен, но весь лоск самодовольства слез с них, когда капитан заявил, что такого позора он ещё не испытывал. - Я считал, что дети кланов Акамичи, Нара и Яманака будут гораздо сплоченнее, поэтому и взял вас с удовольствием, - сказал он, - Но оказалось, что я имею дело с бестолковыми мальчишками. Парни видели, что это не напускные слова. После этого Чоза и Иноичи заметно сдружились, но Шикаку всё равно было тяжело с ними. Они не поспевали за ним, их техники были медлительными, а Чоза и вовсе привлекал к себе столько внимания, что все старания Шикаку шли прахом. И он стал меньше времени уделять тренировкам с командой и чаще появляться у Бэнджи, чему последний был очень рад. - Мы с тобой очень похожи, - сказал ему как-то Шикаку. - И ты, и я не можем находиться рядом с сородичами. Ты же тоже так думаешь? Бэнджи утвердительно лизнул мальчишку. Конечно, он был согласен. Как он мог думать иначе, чем его маленький хозяин, вырастивший его? - Они никак не могут понять, что мне скучно с ними тренироваться. Я чувствую, что рядом с ними начинаю деградировать, - Шикаку погладил уже массивную шею своего любимца, - У тебя, наверное, другие проблемы. Молодой зверь боднул Шикаку, показывая, что он всё понимает, и разницы между их проблемами практически нет. - Я так рад, что ты у меня есть. Если бы олени могли улыбаться, то Бэнджи сделал бы именно это. *** Дождь хлестал с небывалой силой. На памяти Шикаку ещё не было такой грозы. Как назло, сейчас он спешил на очередную миссию. Не смотря на все его мольбы, ему отказали в замене, сказав, что больше никого нет. Парня мучило гадкое предчувствие. Бэнджи боялся грозы, поэтому каждый раз Шикаку был рядом с ним. Гроза - единственное, что не любил жизнерадостный олень. Но Нара убеждал себя тем, что Бэнджи прекрасно знает что делать, он не обычное животное, бегающее в панике от громких звуков. Он боевой олень. Однако легче от таких мыслей не становилось. Ко всему прочему, он чувствовал себя ещё и предателем, оставив единственного друга бороться со своими страхами в одиночку. Он спешил, буквально порхая с ветки на ветку, но Чоза тормозил всю команду, и Шикаку приходилось замедлять скорость. - Я скоро вернусь, Бэнджиро, совсем скоро. *** Все страхи самого смелого оленя стали ясны, когда Шикаку вернулся с миссии. Едва он вошёл в дом, он всё понял. По взгляду матери, по хмурому виду отца. Сердце болезненно сжалось, когда он осознал, что случилось непоправимое. Отец поднялся ему навстречу, но Шикаку отступил на шаг. Если не говорить вслух, это не станет правдой. - Мне жаль, сын. Шикаку показалось, что на его шею опустился топор, который занесла над ним судьба. Он сорвался с места и бросился в лес. Бенджиро был там, куда обычно приходил Шикаку во время гроз. Юное сильное тело было придавлено огромным деревом. Парень опустился на колени в грязь, рядом со своим единственным другом. Если бы только он не ждал человека. Если бы только... Впервые в жизни Шикаку плакал. Навзрыд, размазывая слёзы по щекам, крича имя, которое сам когда-то дал. *** Шикаку сам хоронил Бэнджи. В тот же день. Он разгребал тяжёлую мокрую землю, вырывая последнее пристанище своего боевого оленя. Его колотило от холода, но он не замечал этого. Боль в его сердце была сильнее всего, что он когда-либо чувствовал. - Терять кого-то всегда больно, - раздался за спиной голос отца. Как он не понимает, что это не то же самое, что... что это вообще ни на что не похоже. Это выжигает душу, испепеляет сердце, холодит разум. - Рано или поздно это произошло бы. - Уйди, – хриплым голосом попросил Шикаку. Парня было едва слышно, но отец понял и послушался. Это боль его сына и он должен пережить её сам. Здесь и сейчас он ничему не сможет научить сына. И уж тем более не сможет помочь. *** Шикаку провёл возле безымянного холмика два дня. Он даже не мог пошевелиться, придавленный горем. Его забрал оттуда отец. Он взвалил не сопротивляющегося мальчишку на спину и отнёс домой. И только там он обнаружил, что у сына жар. Бороться за жизнь Шикаку не хотел, и отец знал это. Он отпаивал безвольное тело своими руками, отгоняя жену. Она не родилась в клане Нара, и не знает всех тонкостей искусства составления их лечебных снадобий. Он молил всех богов, которых мог вспомнить, о том, чтобы его единственный сын остался жив. Дети клана Нара не выказывают чувств так, как его жена, рыдающая на кухне, но это не значит, что им не бывает страшно за своё потомство. Такой связью, как в их клане, не может похвастаться никто в Конохе и за её пределами. Отцы передают детям знания, научившись воспитывать будущее поколение у мудрейших животных – у оленей. А Шикаку видел сны. Славные сны о том, как его первый друг родился, как смешно вставал на ноги, как становился взрослым оленем. Нет, взрослым он не стал, но Шикаку видел сны о том, как они вдвоём пересекают границы стран, как они выполняют миссии, как им хорошо вместе. Нехорошо прощаться с другом надолго и Шикаку не собирался этого делать. Но даже во сне Бэнджи был предан ему. Без слов, на одном понятном им двоим языке, он приказал жить своему маленькому хозяину. Ведь у Бэнджи там есть теперь мама, а у Шикаку не будет никого. Весь его мир там, за границей леса. В мире живых. В злом, страшном мире живых, где у Шикаку множество близких людей, но нет ни одной родной души. - Мы встретимся, - без слов пообещал Бэнджиро. - Мы встретимся, - поклялся Шикаку и открыл глаза.