***
Сонгю открыл глаза. Солнце безжалостно слепило, и пришлось приложить немало усилий, чтобы сконцентрироваться на вмятине на белом потолке над кроватью. Эта вмятина осталась напоминанием о том, как на позапрошлый Новый год они с Ухёном засветили в него пробкой от шампанского, пытаясь его открыть по туториалам из интернета. Отвернувшись от окна, он невольно расплылся в улыбке. У его Ухёна было такое забавное выражение лица, будто во сне его с ложки кормили любимым клубничным вареньем. Он даже слегка причмокивал от удовольствия. Зажмурившись и размяв затекшие конечности, Гю наконец посмотрел на часы. – Чёрт, Ухён! Ухён! Мы проспали! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Сонёль меня убьёт, – он вскочил и как ошпаренный помчался в ванную. Уже запихнув в рот зубную щётку, вбежал обратно, судорожно ища закинутый в неизвестно какую преисподнею носок. – Ухён-а, ты глухой?! Говорю же, подъём! Только что старательно зарывающаяся под одеяло голова Ухёна появилась на свет. – Нам Ухён!.. – Ким Сонгю! Я сегодня работаю во вторую смену, я тебе ещё вчера раз пятнадцать говорил и поэтому… – Ухён коварно прищурился и продолжил шепотом. – Поэтому я ещё поваляюсь. – Везучий ребенок! – возмутился Сонгю, кидая в того всё ещё беспарный носок и продолжая бегать по комнате в поисках не сильно мятой одежды. Ухён же, ловко поймав брошенный в него снаряд, поудобнее устроился на двух подушках и принялся с интересом наблюдать за бесплодными попытками Гю разобраться в разведённом вчера им самим беспорядке. – Я чувствую на себе твой взгляд, счастливая задница, – грозно прорычал неудавшийся сыщик, медленно поворачивая голову в сторону кровати и представляя картину страшной мести везунчикам. – Твои жёлтые носки с совятами во втором ящике комода, слева, – успел протараторить Ухён, демонстративно переворачиваясь на другой бок. – - О, и правда, – растерянный Гю завис над находкой, будто это не носки, подаренные мамой несколько дней назад на день рождения, а, по крайней мере, приземлившийся в его руку маленький Энтерпрайз. – Опоздаешь, балда, – беззлобно донеслось из-под одеяла. Сонгю улыбнулся, намереваясь подойти к незатейливому сооружению из одеяла, но опять наткнулся взглядом на циферблат часов и разочаровано вздохнул. – Я – труп, – сорвался с места, попутно закидывая щетку в стаканчик в ванной и, уже натягивая кеды, прокричал из коридора, – Наму… Наму! Неразборчивое мычание наконец-то оставленного в покое Ухёна донеслось из комнаты. – Я люблю тебя, – провопил Гю и скрылся за дверью, представляя улыбку, которая только что выплыла из-под своего мягкого укрытия.***
Конечно, Сонгю сам виноват, что сейчас его автобус как вкопанный стоит в пробке, надо было не забыть поставить будильник. Хотя, о чем речь? Можно ли вообще что-то помнить, когда рядом с тобой этот человек, такой домашний и любимый? Мозг полностью отключился, захлёстываемый волнами нежности, исходящими из сердца. Сонгю пытается замотаться поглубже в шарф, чтобы его улыбка от уха до уха не смущала остальных мрачных и опаздывающих пассажиров. Пора приходить в себя, а то кое-кто занимает слишком много места в мыслях. Гю выпрыгнул из автобуса, хотя до его работы ещё две остановки. Он пробежится, всё равно это будет быстрее, чем «ехать» в пробке, да и проветриться стоило бы. Крадясь как ниндзя из каких-то старых японских мультиков, которые он смотрел в далеком детстве, Сонгю старался незаметнее пробраться к своему рабочему месту. По дороге помахал рукой милой девочке с ресепшена и пожал руку внезапно выросшему перед ним главному админу. Стол Гю с двух сторон огорожен перегородками, поэтому велик шанс, что его отсутствие всё ещё не заметили. Сбросив рюкзак рядом на пол и закинув шарф на полочку со старыми бумагами, Гю целенаправленно начал разводить беспорядок у себя на столе, изображая результаты якобы бурной утренней деятельности. – Сонгю… – из-за перегородки появилась голова, которую Гю не хотел бы сейчас видеть большего всего на свете, – …хён, – закончила она. Сонгю даже слышит скрип зубов на слове «хён» и невольно вжимается в кресло. – Хён, – теперь голова при помощи глаз-лазеров проделывала дырку в резко уменьшающемся Гю. – Если по какой-то совершенно фантастической случайности и благодаря мне, такому чудесному и замечательному, получилось устроить тебя к нам в офис, это ещё не значит, что надо каждый день опаздывать не меньше чем на час. Да тебе ехать сорок минут! И это если включить в эти минуты потягивания в кроватке и поиски носков…. «Дурацкий Сонёль – пронеслось у Гю в голове, – слишком хорошо меня знает». – …но ты же наверняка не услышал будильник? Хотя нет, ты даже забыл его поставить, бьюсь об заклад! А сейчас ты скажешь, что попал в пробку, да? Сонгю покорно кивнул. – Если бы ты вышел вовремя, то уже давно был бы на рабочем месте. Или ты думал, что я не замечу твоего отсутствия? – Сонгю потупил взгляд в поисках возможности слиться с полом. – Я тебя знаю уже миллиард лет, и вот уже год, как я устроил тебя сюда. И что? Я получил хоть какую-то благодарность за все хлопоты, которыми наполнен каждый мой день? Нет! Ну так хотя бы не подводи меня. Ты можешь просыпаться, пусть на час, но раньше?! Беспечный хён! – Занудный донсен, – как можно тише прошептал Гю куда-то под стол. – Занудный донсен, который случайно является твоим начальником, хён, – Сонёль вздыхает. – Ну неужели я так много прошу, хён? Сонгю улыбается. Нет, он никогда не променяет несколько утренних минут, когда можно прижимать к себе теплое мягкое тело Ухёна, на этого вредного парня. – Что это за улыбка? – весь гнев моментально сменяется искрами любопытства в глазах. – Ким Сонгю, у тебя случилось что-то хорошее? Признавайся! Давно я не видел этой улыбки, – причитал Сонёль, практически перепрыгивая перегородку, которая когда-нибудь не выдержит и сломается под тяжестью веселящейся тушки. – Нет, донсен, всё как обычно, иди работать, а то твоему самому бесполезному сотруднику нужно перелопатить кучу информации к сдаче вечерней статьи. – Ну и бука же ты, хён, – от грозного начальника не осталось и следа, на его место припрыгал обиженный ребенок, которому не дали долгожданную конфетку. – Ну и дойду тогда.***
Прошло буквально минут пять после их прибытия в клуб, а Сонёля как ветром сдуло за каким-то странным приглянувшимся ему силуэтом. – «С тобой же буду я, будет весело, обещаю», – передразнил его Сонгю, оказавшись в одиночестве у барной стойки. Время тянулось медленно, а возможность сосчитать выпитое уже пропала. – Эй, – послышался рядом чей-то голос. – Эй, – отозвался эхом Сонгю. – Мне кажется, тебе уже достаточно, – Сонгю попытался сконцентрироваться на говорившем, но у него мало что получилось. Давно он так не напивался. Дурацкий Сонёль, он ему это еще припомнит. – Эй, ты ещё живой? Ты один здесь? – как будто пытаясь найти кого-то, начал крутиться незнакомец. – Да, наверное, – ответил Гю на оба вопроса. – Я так и думал, – в голосе незнакомца явно чувствовалась улыбка. Сонгю уронил голову на стол, упершись подбородком. Из этого положения глаза стали видеть лучше, и он начал бесстыдно разглядывать своего нового друга. – Дай угадаю, – парень почувствовал расположение Сонгю и расслабился, – тебя бросила подружка, и ты решил, как настоящий мужик, утопить своё вселенское горе на дне бутылки? Сонгю улыбнулся: – Ну… почти. – Да ладно! Всё так и есть, у тебя на лице написано, – не унимался тот. Гю рассматривал черты лица парня, сидящего всего лишь на расстоянии вытянутой руки. «Такие весёлые глаза и яркая улыбка, разве можно сопротивляться и не прикоснуться?». – А что если и так? Быть может, я ищу успокоение в лице случайного знакомого? – говорить было сложнее, чем прокручивать в голове эту фразу. Незнакомец зашелся в очередном приступе смеха. «Такой бархатистый голос, невозможно не хотеть его услышать снова и снова». – Вот так сразу? Ахаха! А я думаю, что ты на меня так уставился, – не унимался незнакомец. – И ты думаешь, я так легко тебе поддамся? – Вообще-то, ты подсел первым, – Сонгю оторвал голову от стола и подпер её рукой. – Извращенец, – в глазах незнакомца проблеснули игривые огоньки. – Хотя, наверное, я соглашусь с твоим неприличным предложением. Лицо парня приблизилось так, что между их носами оставались считанные сантиметры. – Но сначала мне нужно отойти на пару минут, – прикрывая глаза, прошептал незнакомец практически в губы Сонгю. – Дождись меня, Ромео. – Можно просто Сонгю, – таким же шепотом ответил Гю. – А Джульетта… Незнакомец аккуратно обогнул Сонгю, обдал горячим дыханием ухо, пропев: – Можно просто Ухён, – и удалился вглубь танцпола. – Ухён, – повторил Сонгю, обращаясь уже к недопитому стакану виски. – Ухён… На плечо Сонгю легла рука. – Ухён, – улыбаясь по-дурацки, Сонгю обернулся к Сонёлю. Улыбка медленно сползла с лица Гю, напоровшись на полные страха и удивления глаза Сонёля. – «Попался», – пронеслось в мгновенно протрезвевшей голове Сонгю.***
По Сонёлю видно, как трудно ему было в тот момент справиться с самим собой. Молча расплатившись за всё выпитое хёном, он взял того за руку и повёл к выходу. Сонгю не сопротивлялся, старательно изображая заинтересованность в каждой трещинке на полу. И вот они уже 15 минут молча сидели на бордюре около злополучного клуба. Сонгю чувствовал себя провинившимся ребенком, пойманным на месте преступления, и иногда вздыхал. – Хён…. – набравшись смелости, позвал его Сонёль. – Я знаю, я всё знаю, – ответил на неозвученный вопрос Сонгю. – Хён, его уже два года нет с нами… – робко продолжает младший. От шумного Сонёля-начальника-шебутного ребенка не осталось и следа. – Я знаю, не надо мне об этом напоминать, – отрезал Сонгю. – И я не хочу об этом говорить. – Я думал, что всё уже хорошо. Ты стал похож на прежнего деда Гю. Я был так счастлив, хён, – горько улыбнулся Сонёль. – Я не могу забыть, он всё ещё рядом со мной. – Отпусти его, ты должен жить без него. Иначе не будет толку от его смерти. – Глупая автомобильная авария, какой в ней может быть толк? Это просто дурацкая случайность. На его месте… – Хён, прекрати. Ты не должен был быть на его месте. – Откуда ты знаешь? Может быть, всё неправильно! Он не заслужил этого, почему он? Почему он? – Хён… так распорядилась судьба, мы не можем ничего изменить. Прошло еще пятнадцать молчаливых минут, которые сопровождались клацаньем Сонёля по экрану телефона. – Давай я запишу тебя к врачу… – Нет. – Но хё-ё-ё-ён…. – Нет, Сонёль, это только моя проблема.***
В приехавшем по вызову Сонёля такси они ехали молча. Сонгю заснул незадолго до того, как такси подъехало к дому, поэтому Сонёль пихнул его в бок и пробубнил что-то похожее на «увидимся завтра на работе, не опаздывай». Поднявшись по лестнице пешком, чтобы выкинуть этот странный вечер из головы, Сонгю машинально потыкал в кодовый замок и, уже снимая кеды, услышал торопливые шаги из кухни. – Ким Сонгю, где тебя носило? Я уже весь издергался! Звонил тебе тысячу миллионов раз, а ты не брал трубку! – Ухён встал напротив, взмахивая руками и изображая странные фигуры. Сонгю сжал в руке весь вечер молчавший телефон. Он не двигается и не реагирует на возмущения младшего. В конце концов Ухён замолк и с беспокойством посмотрел на своего нерадивого парня. – Ухён-а…. – Что? Сонгю резко бросился к нему и стиснул в объятьях. – Э-э-э-э-э… ты чего? – Люблю тебя. Я очень люблю тебя, глупый. – А-ха-ха-ха, я тоже тебя люблю. По-моему, Сонёль тебя совсем замучил, ему стоит дать тебе отпуск. Я поговорю с ним завтра, хорошо? Сонгю кивнул, уткнувшись носом в плечо Ухёна и втягивая аромат его одеколона, который Сонгю же ему и подарил на последний день рождения. Идеально подходит. – Вот и хорошо. Ты голоден? Я приготовил твои любимые блинчики. – Нет, я не голоден, – ответил Гю, выпуская Ухёна из объятий. – Ох, я так старался… Но завтра утром проснешься вовремя и позавтракаешь ими! Так уж и быть, оставлю тебе пару ложек клубничного варенья. Все банки с вареньем уже два года стоят нетронутыми. Для Сонгю это больше, чем сокровище. – У меня завтра первая смена, поэтому уйду раньше тебя. Давай, топай в душ и спать, – в приказном тоне Ухёна послышались недовольные нотки. – Пойдешь со мной? – срывающимся голосом произнес Сонгю. – Я же уже сказал. Первая смена, – пропал тот за углом. – Ладно, уговорил, согрею тебе кусочек кровати. После душа Сонгю долго смотрел в зеркало и пытался разглядеть себя в своих же глазах. «Ты стал похож на прежнего деда Гю, я был так счастлив, хён». – А разве я вообще менялся? Сонгю вышел из ванной, в несколько торопливых шагов преодолел расстояние до кровати и упал на мятые, с утра холодные простыни. – Ты обещал нагреть для меня кусочек кровати, помнишь? – прошептал он в пустоту. Сонгю смотрел на белый потолок, стараясь взглядом выпрямить вмятину, появившуюся в результате триумфального полета пробки от шампанского, которой они с Ухёном засветили на позапрошлый Новый год. – Черт. Встал и пошел на кухню. В холодильнике, кроме трех банок клубничного варенья и нескольких бутылок минералки, ничего не обнаружилось. Сонгю достал воду и залпом выпил половину бутылки. Его мутило, выпитое решило напомнить о себе. Закружилась голова, он ухватился за стол, потом за шкаф и еле успел добраться до раковины. – Ухён, где ты? – Я здесь. Что с тобой? Заболел? – Не оставляй меня… – прошептал Сонгю куда-то в раковину, боясь поднять голову. Руки Ухён обняли его за талию, а сам он прижался всем телом. – Никогда.***
Конечно же, утром Сонгю проспал. Опять не смог найти чистые носки в горе хлама и подумал, что в выходные надо будет засунуть все это в стиральную машинку. А то его Ухён не сможет так же мастерски определять их местонахождение. Сонгю знал, что ему опять влетит от Сонёля, но старался опоздать хотя бы не так сильно. Поэтому бежал изо всех сил, потом играл в ниндзя от дверей до своей родной перегородки. Голос Сонёля слышится из кабинета. За весь день начальник не удостоил его и взгляда. Однако после похода в супермаркет за сэндвичами Сонгю обнаружил у себя на столе визитку какого-то врача и приклеенный к ней цветной стикер, сонёлевским почерком исписанный просьбой позвонить по этому номеру и сказать, что от него. Сонгю улыбнулся. Этот мелкий заносчивый донсен, дурацкий Сонёль, просто беспокоится. А обида пройдет уже завтра. Эта мелочь не умеет долго обижаться, поэтому за завтрашнее опоздание он обязательно огребет, а сегодня можно расслабиться. Доделав всю текущую работу, Сонгю освободился даже раньше, чем рассчитывал. Но Ухён же сегодня в первую смену. Просунув все документы Сонёлю под дверь, соблюдая правила игры обиженного донсена, Сонгю заторопился домой.***
Автобус приходится ждать долго, поэтому Сонгю успел замерзнуть так, что руки совсем не хотят расстегивать молнию на рюкзаке и доставать проездной. Когда миссия выполнена, и проезд оплачен, Сонгю заметил выпавшую из кармана визитку с цветным сонёлевским стикером. Сонгю пробрался по пустому автобусу и, сев к окну, начал крутить ее в руках. – Эй, – слышится над ухом. – Эй, – откликнулся Сонгю. – Не подскажете, на какой остановке выйти, чтобы попасть в метро? – Да, на 5-ой, потом пройти вверх по улице два дома и повернуть направо, там будет знак, – машинально ответил Сонгю. – О-о-о, спасибо! А то я думал, что потерялся. Первый раз в этих краях. Ездил подавать документы в университет и заблудился, сел не на тот автобус. Меня Ухён зовут, а…. – Зачем ты это делаешь, Ухён? – Что, простите? – Не притворяйся, Ухён, ты все понимаешь, – голос внезапно сорвался на звенящий шепот. – Ты – часть моей фантазии… Ухён вздохнул и откинулся на спинку сидения. – Ну так ответь себе сам, раз я часть твоей фантазии. Наступила тишина. На своей остановке Сонгю вышел один из пустого автобуса. До его дома минут пять пешком. Он поправил лямку рюкзака, одновременно запихивая в ухо наушник.***
Ухён похож на зверя: бьет кулаками в стены, промахивается и пролетает сквозь тумбочки. Бросается на Сонгю, валит его на пол, садится сверху и орет на него. – Отпусти меня, слышишь! Я не могу так больше. Сонгю попытался поймать бегающий взгляд Ухёна. – Больше… я… не могу… Руки Ухёна сжались на шее Сонгю, перекрывая кислород, большие пальцы давили, и Гю закашлялся, пытаясь выбраться, но тело не поддавалось. – Больше… – Ухён начал всхлипывать, продолжая сдавливать горло старшего, – не могу… Сонгю страшно. Никогда не было так страшно. Внезапно кулак Ухёна со всего размаху приземлился рядом с его левым ухом. – Теперь ты понимаешь, – минутная пауза кажется вечностью, – что такое полное бессилие? Отпусти меня, я больше не могу.***
– Уходи. Ухён поднял голову и неверующе посмотрел на Сонгю. – Что? – Иди, я отпускаю тебя. Прости, я не знал, что тебе так больно. Я был эгоистом. – Вот так просто?***
На кухне в холодильнике по-прежнему три банки клубничного варенья. Сонгю их выкинет завтра. Так же, как и вторую зубную щетку из стаканчика. Купит нормальных продуктов и поваренную книгу, а потом постирает эту кучу вещей с пола. Чтобы в понедельник не проспать на работу и не искать чистые носки, ведь он их сам положит в первый ящик комода справа. Потом, может быть, заведет себе большого рыжего кота, который будет согревать ему простыни. Но сейчас будет просто лежать и смотреть в этот белый потолок, ведь завтра он купит для него плитки из пенопласта и заклеит вмятину от бутылки шампанского. А еще надо будет сказать Сонёлю, что ему не нужен доктор, ведь у него есть дурацкий лучший друг, и Сонгю этого пока достаточно. Все завтра. Сегодня он просто уснет вот прям так, на полу.***
– Сонгю … – голос прорвался через пелену планов на завтрашний день. – Гю, ты меня слышишь? Пришел в себя, ну наконец-то. Я думал, что умру, если с тобой что-то случится. – Ухён? – Ну а кто же еще, – голос Ухёна раздался совсем рядом, и кто-то сильно сжал руку, переплетая пальцы. – Я верил, что ты выкарабкаешься. Сонгю … – голос Ухёна дрожит. – Ты был в коме три дня. Глупая авария, ты не должен был заслонять меня! Если это была моя судьба, то ты не должен был вмешиваться. – Ухён, – Сонгю протянул руку, касаясь лица младшего. – Я так скучал. – Такое чувство, что это я был в коме, а ты все эти дни ждал моего пробуждения, – наиграно-обиженно пробубнил тот, но все равно ласково улыбнулся. – Поверь, я ждал намного дольше, – пауза затянулась, и тишина начала бить по ушам. – А сейчас я хочу твоих блинчиков с клубничным вареньем. – Ты же ненавидишь клубничное варенье! – А теперь люблю! – Гю постарался как можно увереннее сжать пальцы Ухёна. – Ох, что же я сижу, надо же сообщить врачу, что ты очнулся! Я скоро вернусь, – подпрыгнув на месте и быстро поцеловав Сонгю в щеку, Ухён выбежал из палаты. Сонгю выдохнул и посмотрел на совершенно белый потолок, в котором нет никаких вмятин.***
– Эй-эй-эй, аккуратнее! – Прости, Сонёль, я тебя не заметил! Сонёль стоял, потирая ушибленный лоб. – Ничего, зато будет повод подойти вон к той симпатичной медсестре за помощью. А ты чего такой счастливый? Показатели хёна улучшились? Ухён внезапно поник. – Нет, все так же. Они сказали, что если состояние не изменится, то придется отключить систему жизнеобеспечения. – Хён… – Уже два года прошло, говорят, что больше тянуть нет смысла. Его родители уже готовы все подписать. – Хён… – Ты вовремя. Побудь пока с ним, а я за кофе. Тебе взять? Что-то не спится мне в последнее время. Ухён улыбнулся и направился в сторону автоматов.***
*** Ухён, сколько себя помнил, всегда создавал иные реальности. Это происходило само собой. Как обычные люди делали вдох, так и он создавал новые реальности Они бывали как совершенно одинаковые, так и совершенно новые, непохожие на предыдущие. Такими, насколько у Ухёна хватало фантазии. Эти реальности были неотъемлемой частью его жизни. Всегда. До тех пор, пока в той, которую он считал настоящей не появился Сонгю. И сейчас Ухён будет верить, что его самая идеальная реальность снова станет единственной. 25/07/2013