Пятнадцать метров

Сегодня ты снова здесь. Меня удивляет то, что, сколько бы раз я ни приезжала, всегда вижу тебя. Сегодня нас больше, чем обычно. Не считая друзей, Дрейк пригласил просто одногруппников, а те — своих друзей; Карла сделала то же самое. Эти двое всегда любили шумные компании и, организуя подобные пикники или выезды на природу, всегда заботятся о том, чтобы было просто не протолкнуться. До сих пор не могу понять, почему папа был против Дрейка. Он, как никто другой, понимает и поддерживает Карлу, ведь они так похожи. Возможно, Дрейк немного шумный и вспыльчивый, но лично я считаю, что лучше человека моей сестре не найти... Может, не поверишь, но только Филипп заглушил двигатель, я сразу выскочила из машины и побежала к берегу: я не сомневалась, что ты тоже приедешь. Так и есть: я заметила твою футболку-камуфляжку в кустах по другую сторону реки. Твоего лица я не разглядела, но была уверена, что это ты. У твоего брата, как я заметила, часто не ладятся отношения с костром, который у него постоянно дымит, и ты снова пошла помогать ему. Ты только и делала, что ходила и носила сумки и помогала с огнем, поэтому долго меня не замечала. Мы приехали в четыре часа дня, но привлекла твое внимание я только в начале седьмого - то ты уходила вглубь леса с братом, то Карла тащила меня играть в карты. Странно, что, что бы я ни делала, всегда хотелось улизнуть от глупых шуток одногруппников Дрейка, от пошлостей Люиса и бесконечных бессмысленных игр. Кажется, Майк хотел покидать со мной фрисби, когда я вырвалась из этого десятого круга ада — меня будто хотели задушить всеобщим вниманием. Наконец я снова спускаюсь к реке. Ты уже сидишь со своего края и, улыбаясь, смотришь на меня. Машешь мне рукой, а я — в ответ. Я сажусь, и время для нас словно останавливается. Так мы встречаемся уже полгода. Помню, в первый раз ты уже сидела у воды, когда я зареванная спустилась к берегу. Я сначала даже не заметила тебя, меня душили слезы, и я просто смотрела то на воду, то на небо, на камни, редкую рыбу, мусор, плывущий по небольшим волнам реки, — на все, куда падал взгляд. А потом взгляд упал на тебя, и мне стало легче. Тот урод, который порвал со мной прямо в мой День рождения на том самом пикнике... Твое полусконфуженное, полунедоуменное лицо было таким простым и честным, что, казалось, ты единственная на всем свете, кто не собирался мне врать. Кажется, поначалу ты хотела уйти, чтобы не смущать меня, но, уже вставая на ноги, почему то передумала, и я так благодарна тебе за это. Ты осталась, но я долго ловила твой взгляд — ты все не хотела смотреть на меня. А потом ты все же взглянула на меня и больше глаза не отводила. За эти полгода мы ни разу не разговаривали. Я не знаю твоего имени, где ты учишься, не знаю, где ты живешь, и по какой дороге сюда едешь. Знаю лишь, что твоя семья очень любит выезды на природу, что им нравится эта река, что у тебя есть симпатичный старший брат, который на редкость дружен с твои отцом, и что у тебя потрясающая улыбка. Ты постоянно меня ей одариваешь. Может, она одна из причин, почему меня к тебе тянет и почему безмолвие надвоих мне в сто раз интереснее и приятнее разговоров с теми людьми, что позади меня жарят барбекю и играют в волейбол. Я всегда хотела познакомиться с тобой, но никогда не решалась подать голос. Я уверена: если я заговорю громко, ты меня услышишь. Но я до сих пор этого не сделала — меня останавливает твое безынициативность. Ты никогда не пыталась сделать хоть что-то, и, в отличие от меня, ты даже не показывала вида, что хочешь. Нас разделяют ничтожные метров пятнадцать, а мне всегда казалось, что между нами пролегает незыблемая кирпичная стена. Я постоянно боюсь, что если заговорю с тобой, то ты мне не ответишь. Потому мы до сих пор остаемся знакомыми незнакомцами. Сегодня ты навзводе: я с трудом различаю напряженность в твоем лице, а твои руки больно активно ощупывают камень, который ты достала откуда-то из камышей. И вдруг ты резко, почти без размаха кидаешь его в воду. Унылый тихий "бултых" — и твоя жертва идет ко дну. Я тоже беру в руки небольшой камушек. Улыбкой хочу снять твое напряжение и аккуратно, как учил Дрейк, запускаю свой камень по воде. Он четыре раза ударяется о водную гладь и следует примеру брата по несчастью. Я смотрю на тебя и вижу, что ты немного улыбаешься. Ты минуты три сидишь, рассматривая что-то на своих руках, а потом поднимаешь глаза на меня, сталкиваешься со мной взглядом, резко моргаешь, но тут же снова улыбаешься. Потом торопливо снимаешь с левой руки что-то, что я не сразу заметила, и поднимаешь в воздух, чтобы я разглядела — в лучах вечернего солнца я догадываюсь, что это широкие стальные часы. На секунду я растерялась: привыкла видеть подобные часы на руках у мужчин. Но я вижу, как ты горда ими, и показываю большой палец вверх, потому что часы в любом случае, наверное, замечательные. Ты хочешь показать мне что-то еще, но замираешь с рукой в сумке, а я слышу сзади шаги и оборачиваюсь. — Вижу, своим привычкам не отказываешь, - мягко улыбается Филипп и останавливается рядом со мной, засунув руки в карманы объемных шорт. — Не скучно вам тут? — он поднимает взгляд на тебя и машет рукой, ты машешь в ответ. Я чувствую, что не хочу, чтобы Филипп тут оставался. Ничего не имею против этого улыбчивого здоровяка с редкой щетиной, как у моего крестного отца, но он всегда пытается появлиться рядом, когда я одна. Это напрягает. — Попроси Карлу, чтобы она принесла мне бараньего стейка. Я проголодалась. — Я сам тебе его принесу, — Филипп снова улыбается, из за чего его красивое лицо становится похожим на морду сытого кота. Он разворачивается и скрывается в кустах, а я торопливо оборачиваюсь. Теперь гости у тебя. Возле тебя, склонившись, стоит твой брат. Упершись руками в колени грязных от земли джинс, он что-то говорит тебе почти на ухо, и мне удается разглядеть, как напряглось твое лицо. Ты что-то резко, но тихо говоришь ему, и тот резко отстраняется. Твой брат хмурится, сжимает руки в кулаки и снова говорит. Ты встаешь и, повернувшись ко мне спиной, кажется, продолжаешь спор. Я уже подумываю уйти, когда вдруг все внутри замирает. Он хватает тебя и притягивает к себе, и я даже со спины вижу, зачем. Мое сердце, такое напряженное, пропускает удар, и ты разрываешь поцелуй. "Пошел прочь!" — доносится до меня твой рассерженный голос, парень застывает на месте, и я успеваю различить, как заблестели его глаза, перед тем, как он разворачивается и уходит. На берегу снова мы с тобой. Я не заметила, как в порыве вскочила на ноги. Ты поваривачаешься ко мне, твое лицо красное, взволнованное. Кажется, ты тутже хотела, что-то сказать — впервые за время нашего знакомства, но замираешь, видя мое лицо. Наверное, оно выражает столько чувств... Как хорошо, что я их не вижу. Я их только ощущаю: очень жарко, в горле, будто застряло яблоко, а в ребрах ломит нещадно. Почему-то стало так обидно, что я не поняла раньше, что никакой это не брат. И это ведь даже не твоя вина. На тебя хочется обидеться, хоть я и не имею на это прав, и я знаю это. Кажется, посмотри я тебе в глаза сейчас — я бы разрыдалась прямо тут, на нашем личном месте, где еще пять минут назад ты хвасталась мне своими часами. Я закрывая лицо руками. Надо привести себя в чувства, сейчас вернется Филипп с тарелкой чертового стейка. Мысль о еде вызывает у меня рвотный рефлекс, и я чудом удерживаю содержимое своего желудка внутри. Я набираю воздуха, насколько хватает легких, медленно выдыхаю, делаю пару коротких выдыхов, снова поднимаю на тебя глаза. Ты снова открываешь рот, но я показываю тебе характерный жест ладонями: "не надо". Я разворачиваюсь и быстро покидаю берег. Рвусь черезь кусты и сталкиваюсь с Филиппом, который чуть не роняет пластиковую тарелку с куском мяса. От запаха еды мне становится тошно, и я подаюсь в бок, огибаю озадаченного парня и миную нашу стоянку. Я чувствую, что, если покажусь на людях, покажусь Карле, она все сразу поймет, а я расплачусь. Я знаю, что не имею права злиться или обижаться на тебя. Кажется, я даже не осознавала своих чувств до этого момента, поэтому могу ли я вообще испытывать то, что чувствую сейчас? Нет. Конечно, нет. Наверное, это минутная слабость. Наверное, моя душа истосковалась по такого рода чувствам, по настоящему вниманию, по такой связи и... И почему тогда я так сильно тебя ненавижу?