Доказанная эффективность

Лане казалось, что она не нуждается во второй платформе, но Рен’Нилин не стал слушать ее возражений — просто привез и оставил машину посреди гостиной. — Разве не найдется для него работы? — он улыбнулся. Первую платформу Лане подарили родители — после того, как она переехала в этот маленький домик и начала жить самостоятельно. Геты тогда были на пике моды, родителям пришлось выложить кругленькую по их меркам сумму, и все равно получилось купить только самую дешевую модель. Платформа №1, как назвала ее Лана, была не умнее автоматического сборщика пыли, но домашнюю работу выполняла намного быстрее и лучше самой Ланы, так что родителям она была благодарна. А вот Рену… — И что мне с тобой делать? — Лана обошла неожиданный подарок кругом. Эта платформа казалась массивнее первой, и, открыв инструкцию, Лана обнаружила там, что Рен притащил ей «Платформу, предназначенную для сельскохозяйственных работ». — Прекрасно. У меня даже сада нет. Платформа, конечно, не отреагировала, да Лана и не ждала реакции. Она полистала инструкцию, еще раз осмотрела приобретение и вздохнула. Платформа №2 занялась садом, если этим гордым названием вообще можно было назвать пару чахлых кустов на заднем дворе. Поначалу Лана попыталась передарить ее родителям, но мама замахала руками: — А если Рен обидится? Придет и увидит, что ты его подарок выбросила? Отношения с Реном и так трещали по швам, и привычка дарить Лане ненужных гетов сыграла в этом не последнюю роль, но окончательно расстаться с ним она не была готова, так что прислушалась к словам матери. Она загрузила в платформу №2 простенькую программу — чтобы та не путалась под ногами в доме. Та поливала кусты, подрезала их, подметала дорожку — не мешала, и это Лану полностью устраивало. Задний двор — заброшенный и скучный — она никогда не любила, так что иногда забывала, что платформа №2 вообще у нее есть. Но однажды вечером, когда заняться было нечем, ее неожиданно одолело любопытство, и Лана все же решила посмотреть, на что теперь похож ее «сад». Чахлые кусты зазеленели и окрепли. Земля вокруг них была вскопана и засажена различными цветами — свободной от них осталась только усыпанная белым гравием дорожка. Платформа №2, наклонившись над белыми цветами, названия которых Лана не знала, выдергивала сорняки. Лана замерла возле двери, обалдело рассматривая двор — раньше такое буйство красок она видела только в цветочном… Платформа №2 повернулась к ней, ожидая, видимо, приказов, и Лана трусливо сбежала обратно за дверь. — Я не отдавала ей приказа сажать цветы! — Это же геты! Они самообучаются в рамках поставленной задачи! Рен стоял, опершись руками на кухонный стол, и упрямо хмурился. Сама Лана расхаживала по кухне — платформу №1 она заранее отправила за покупками. — Я понимаю если бы она самообучалась тому, как лучше ухаживать за кустами, но эти клумбы… Не многовато ли своеволия для бытовой техники? Рен тяжело вздохнул и медленно, как ребенку, принялся втолковывать ей: — Это геты. Их создали так, что в рамках своей программы они ищут лучшее решение. У тебя сельскохозяйственная платформа, ты отдала ей приказ ухаживать за садом — видимо, проанализировав его состояние, она пришла к выводу, что там не хватает цветов. Вот и все. Лана остановилась. — Домашняя платформа никогда себе такого не позволяла. Она даже готовит строго по ре… — Лана замолкла, потому что в этот момент кое-что вспомнила. Да, платформа №1 никогда ей не перечила, но разве она не отступала от приказов? Готовить с иным количеством приправ, чем указано в рецепте, убирать в другом порядке, чем она просила, отказываться от покупок при неудовлетворительном качестве товара… Самостоятельно решать бытовые вопросы. Раньше Лана не обращала внимания на все эти мелочи, они выглядели не так шокирующе, как неожиданное преображение сада, но сейчас, все вместе, они складывались в какую-то совсем уж пугающую картину. Лана набрала полную грудь воздуха: — Я хочу, чтобы ты их забрал. — Что? — не поверил Рен. — Лана, ну это совсем глупо. — Забери их, или мы расстаемся, а их я все равно вывезу на свалку! — крикнула она. — Я не потерплю в своем доме чего-то, что за меня решает, как мне жить! Лана почувствовала, что ее трясет. Рен, похоже, тоже понял, что она серьезно: он подошел и обнял ее за плечи, привлек к себе, пытаясь успокоить. — Послушай, не руби вот так. Давай съездим куда-то, развеемся. И если ты не передумаешь, после возвращения я их заберу. Его спокойный, уверенный тон подействовал: Лана ощутила, что сердце начинает биться ровнее, и собственная вспышка минуту назад действительно показалась глупой. Но с платформами все равно надо было что-то решать, и, чтобы получить отсрочку на размышления, она кивнула. Все решилось без нее. Неделю они с Реном отдыхали в горах, гуляли, любовались лесом и водопадами — Лане даже показалось, что их отношения получили новый толчок. На восьмой день, решив узнать, что происходит во внешнем мире, и включив радио, они услышали торопливый голос ведущей: — …повторяем. Все мобильные платформы гетов должны быть сданы в пункты утилизации в ближайшее время. Все их владельцы получат денежную компенсацию. Опасность, исходящая от платформ… Передача прервалась. Пока Лана тупо смотрела на радио, пытаясь осмыслить услышанное, Рен нахмурился: — Что за бред… Я посмотрю в глобальной сети. Глобальная сеть Ранноха была полна панических воплей, из которых не так-то легко оказалось выделить суть, но получалось, что все программы гетов содержали критический баг, делающий их опасными для хозяев, и теперь подлежали уничтожению. — Правительство и корпорации просят прощения и все такое, — Рен дочитал вслух большую статью на новостном портале и закрыл экран. Лане показалось, что выражение лица у него странное: как будто он не до конца верил прочитанному. — Странно, что нигде не сказано, какой именно это баг, — сказала она. — Может, его и нет. Ты разбираешься в политике и экономике? Я тоже нет, я простой техник, но я уверен, что существуют и другие причины уничтожить гетов, кроме неуловимого бага. Лана взяла его за руку, стараясь успокоить и ободрить, как неделю назад он успокоил и ободрил ее. — Зато теперь не надо ничего решать, правда? Рен не ответил. Ближайший к ее дому утилизационный пункт находился в соседнем районе. Туда свозили платформы, форматировали, а затем разбирали — так, по крайней мере, писали в глобалке. Лана не хотела тянуть, но прежде, чем отправляться туда, надо было дождаться Рена. Тот пришел, неся на плече здоровенную винтовку. Лана не удержалась, закатила глаза. — От кого ты там собрался отстреливаться? И ты вообще умеешь стрелять, ты же техник, а не солдат? — Это на всякий случай, — сумрачно ответил он и замолчал. Отдавая платформам приказ садиться в фургон, Лана ощутила нечто вроде секундного сожаления, усилившегося при взгляде на буйно цветущие на заднем дворе цветы. — Мне надо будет переехать, — сказала она, садясь в фургон рядом с Реном. — Знаешь, что я думаю? — невпопад отозвался Рен. — Зря мы делали платформы такими похожими на кварианцев. Мы знаем, что они синтетики, бытовая техника, но эмпатия все равно включается. Стоило, наоборот, делать их более машинными. — Эмпатия? — переспросила Лана. — Хочешь сказать, ты сочувствуешь… Рен снова замолк. В тишине — даже платформы не издавали привычного стрекота — доехали до пункта утилизации. Они не единственные решили сегодня избавиться от платформ: за воротами во дворе уже стояло несколько штук; мрачные парни с винтовками внимательно за ними следили. Один из них, высокий, светлокожий, выступил навстречу. — Чьи это платформы? — Мои, — Лана подняла руку. — Домашняя и сельскохозяйственная. Я Лана’Замис, и я хотела бы… — Что с ними не так? — Рен выступил вперед, отодвигая ее плечом. — Что за баг, почему их уничтожают? — Приказ, — проворчал парень и вдруг вскинул оружие, направив его в грудь Рену. — Положи-ка винтовку на землю и отойди. — Что за бред?! — рявкнул Рен, не собираясь исполнять приказ. — Вы не можете просто отнять собственность миллионов кварианцев, это удар… Солдат поднял взгляд, и по спине Ланы пошли мурашки — столько холода и отстраненности в нем было. — Положи винтовку, — тихо повторил он, обращаясь к Рену. — У нас есть еще один приказ: во всех, кто пытается помешать утилизации, стрелять без предупреждения. Этот разговор казался каким-то нереальным. В спокойной, размеренной жизни Ланы никогда не было оружия, угроз, странных приказов; ей хотелось укусить себя за ладонь, чтобы проснуться на неделю раньше, когда самой большой ее проблемой были несанкционированные цветы. Рен послушался. Он снял винтовку с плеча, положил на землю и отошел на пару шагов. Солдат, не сказав больше ни слова, развернулся и двинулся обратно к своим сослуживцам, которые уже добавили две платформы Ланы в группу к остальным. Лана кинулась было за ним, намереваясь спросить про компенсацию, но Рен схватил ее за запястье и оттащил назад, к воротам. — Видишь, что творится, — пробормотал он, и глаза у него были почти такие же мертвые, как и у этого солдата. — Беззаконие. Лана хотела было ответить, возмутиться, напомнить, что он сам начал этот конфликт, но слова застряли у нее в горле. Светлокожий парень отдал короткий приказ, и по платформам открыли огонь. Первый ряд беззвучно упал в пыль. Это не было похоже на смерть кварианцев: не было ни крови, ни криков, но Лану все равно почему-то замутило. Обе ее платформы стояли позади и под первый залп не попали, и Лане вдруг очень захотелось развернуться и уйти прямо сейчас. Она думала, это будет более цивилизованно, их просто разберут, а не будут палить вот так… Додумать мысль она не успела, потому что платформа №2 — ее собственная платформа, напугавшая ее своеволием — вдруг сорвалась с места, в несколько шагов добралась до все еще лежащей на земле винтовки Рена, подхватила ее и вскинула на плечо. Через секунду Лану сбили с ног сзади, повалили на землю. Оказавшись лицом в пыли, она закашлялась, приподняла голову — что было непросто, потому что Рен лежал прямо на ней, не давая пошевелиться — и услышала выстрел. Грудь парня с мертвыми глазами взорвалась, раскрылась кровавым цветком, ошметки плоти забрызгали форму стоящих рядом с ним солдат, кровь потекла струйкой и закапала на землю. Он рухнул медленно, словно не мог поверить в собственную смерть, а платформа стремительно бросилась в сторону и выстрелила еще раз. Теперь умер другой солдат, ему пуля попала в лицо, отбросила его, и он рухнул совсем рядом с лежащими на земле Ланой и Реном. Остальные солдаты, поборов ступор, открыли беспорядочный огонь, паля во все стороны, но бесполезно: платформа успела спрятаться за углом дома. Еще выстрел — одному из солдат оторвало кисть, она отлетела в сторону, все еще сжимая винтовку, а он сам упал на колени, завывая и прижимая к груди культю, заливая одежду кровью из обрывков сосудов. Еще один; очередному солдату пуля попала в живот, и Лане показалось, что в кровавой дыре она видит кольца кишечника и даже чувствует неприятный запах его содержимого. Чтобы не смотреть дальше, она повернулась в другую сторону — и уперлась взглядом в дыру на месте лица уже мертвого парня. Разрывная пуля не оставила от него ничего, кроме рваной раны, в глубине которой белели обломки раздробленной кости. Кровь под ним уже растеклась лужей, собственные пальцы Ланы были в теплой крови этого парня, но она не могла пошевелиться, чтобы отдернуть руку. Лана отрешенно подумала, что хочет потерять сознание, и, наверное, действительно отключилась ненадолго, потому что когда она пришла в себя, выстрелов слышно не было. Рен все еще лежал на ней, и что-то теплое стекало по ее шее, капая на землю. А перед ней, прямо перед носом, были две металлические конечности. Лана подняла голову — и уткнулась взглядом в темное дуло винтовки. Платформа стояла перед ней и целилась в нее из трофейного оружия. Надо было, наверное, заорать, кинуться на нее, попробовать убежать — но Лана лежала и смотрела в это дуло, не думая ни о чем. Платформа постояла так еще пару секунд, а потом опустила винтовку и, развернувшись, двинулась прочь. Рен погиб от шальной пули одного из солдат: узнав, что пуля была не разрывной, Лана испытала нечто, похожее на облегчение. Через неделю она вернулась жить к родителям. Через год она работала лаборанткой в медотсеке на «Шевибе» и старалась не думать о том, что, может быть, проведет на этом корабле всю оставшуюся жизнь. У нее осталось много вопросов. Если бы Рен не подарил ей ту платформу? Если бы не взял с собой в пункт утилизации винтовку? Если бы платформа не научилась принимать собственные решения, выращивая ее сад? Рен говорил, они все способны самообучаться, почему именно эта платформа приняла решение, изменившее судьбу кварианцев? Может ли так получиться, что Лане случайно попался уникальный гет, гет, способный творить историю, и это будет не последнее его деяние? Не при ее жизни.