Огонь твоих синих глаз

Лорд Арлет статен, молод, красив и холост. Его широкая улыбка заставляет улыбаться в ответ, его бархатный голос заставляет судорожно сглатывать, переводя дыхание и силясь унять предательскую дрожь... Я пропал, я умер, я сгорел в синем огне его глаз, я... Я влюбился в него. Постыдно, неправильно, банально и до истерик, до тихого воя в подушку по ночам... А теперь мы еще и враги. Просто сдержатся тогда не было сил. Сохнет трава, задохнулись глухие трубы... Жаркий день в середине лета не редкость. И учения военные тоже не редкость... Мы сначала гоняли солдат, а после решили сами размять кости, схлестнувшись в поединке. И я до безумия рад был такому: любовь переросла уже в одержимость, коей я жил и дышал. Я жил и дышал им, его желаниями, сердце билось от взгляда его до взгляда, я не мог даже есть, печалясь о том, что влюблен безответно и мука эта продолжалась день ото дня... После короткой учебной схватки, в которой он, конечно же, победил, когда кровь еще бурлит, возбуждение от боя не схлынуло, оставляя в теле приятную усталость, а требует продолжения смертельного танца, я его поцеловал. Коротко, просто позволил себе прикоснуться к его губам, мимолетно, но так сладко. Сладко до сердечного трепета и полного безразличия к тому, что будет дальше. А дальше, конечно же, я заслуженно получил по морде и был оставлен на тренировочной площадке, в пыли, отплевываться от крови, что пошла из разбитой губы. Только боли не было, я все еще помнил горячую сухость столь желанных губ, синий огонь его глаз и темный шелк волос, что прилипли непослушными прядями к вспотевшей шее и лбу... И голос, конечно же, голос. Он, уходя, поклялся меня убить. А я... Клятвы слова против воли прошепчут губы Мне не дано знать, что сказало мне: "Прими!"... Я поклялся умереть от его руки в нашей следующей схватке. Ведь то, что она будет, я знал. Но к чему жизнь, если я сейчас сам разрушил все то, что строилось по кирпичику уже третий год? Три года страданий, один поцелуй и я... Все же сгорел в пламени его синих глаз. Быть может, не стоило этого делать. Но что же я терял тогда, кроме своих оков?.. Злое, как кровь, вино любит играть с людьми. Как иначе, чем напившись, я бы отважился прийти на порог его дома? Прийти, конечно же, пошатываясь и постучать в дверь, обдавая дворецкого винными парами и глупо улыбаясь... - Зачем явился, ты... – прошипел сквозь зубы и нехорошо щурясь Арлет, которого позвал чопорный дворецкий, вышел на порог, оперевшись плечом о косяк двери. Как же он был сейчас прекрасен без всего этого официоза, в простой свободной белой рубашке. - За смертью? – а мне было весело, я не думал о последствиях, я просто любовался им и плел какую-то околесицу... Как же жалок я сейчас... Наверное, он позабавится от этого... - Вот как... Ну, значит, проходи... – меня грубо схватили за шиворот и затащили внутрь, швырнув к стенке так, будто я был немощным котенком. Хотя, для него я буду и таким, лишь бы не прогонял как можно дольше, лишь бы жить им, дышать им... Я истерически засмеялся, прикрывая глаза и прислоняясь спиной к холодной каменной стене. - Пошли наверх, в мой кабинет, живо! Или я ждать тебя должен, пьянь? - А не все ли равно, где убьете вы меня? - Тут ковер дорогой, пачкать не хочу. - Ну, раз ковер... Едва не спотыкаясь о ступеньки, плетусь за ним, то пьяно подхихикивая, то чуть не воя от осознания того, какой же я дурак... И все же, убивать меня не торопились. Только лишь грубо впихнули в достаточно маленький кабинет и заставили сесть в кресло, неудобное до судороги в ногах, но... Мне как-то все равно было. В камине догорал огонь, а через неплотно закрытые занавеси пробивался свет заката. Да и ковра впрямь не было. Удобно... - Я слушаю... – Арлет прислонился спиной к книжному шкафу и скрестил на груди руки, смотря на меня брезгливо, явно думая как будет меня убивать... Наверняка, это будет происходить медленно и мучительно для меня. - А что услышать хотите, лорд? - Хотя бы то, какие бесы заставили тебя пасть настолько... низко, - он фыркнул, скривившись. - Но как же мог я поступить иначе... - Мог, почему же нет? Мог сдохнуть сам, в каком-нибудь углу, наглотавшись яда, мог нарваться на случайный клинок в темной подворотне, мог... Да многое ты мог! Но вместо этого, нажравшись, как последняя свинья, пришел ко мне качать права и требовать того, чтобы я еще и грех на душу взял, убив. - Хоть, впрочем, ясно мне действительно одно: Вы ненавидите меня до плача, И мне от этого смешно. И я действительно расхохотался, смотря ему в глаза, понимая, что от этой пьяной истерики я паду еще больше. На самое дно, безвозвратно. Только я все еще горю в огне его синих глаз... Арлет мгновенно, отработанным, но от этого не менее изящным движением, выхватил из ножен на поясе шпагу, с которой и вовсе не расставался. Полированный эфес алчно сверкнул, а острие, которое приставили к моему горлу, холодно и смертоносно целует кожу, царапая ее. Только мне плевать, подаюсь вперед, так, чтобы кончик лезвия пропорол бы мою шею сильнее, чувствуя, как за шиворот щекотно ползет капля крови... -Ваши глаза так сверкают желаньем мести, Против и за: ваша честь и мое бесчестье… - А у меня теперь разве есть честь? Ты – богомерзкое создание, ты опорочил мою честь и ждешь еще чего-то от меня?! Я даже смерть тебе дать откажусь! Холодного металла, что терзал мое горло, как и не бывало. - Быть может, выпьем? -Как же давно размотали боги эту нить, Только вино одно это велит забыть. - Тебе и так хватило, я не хочу переводить на тебя свое вино. Да хоть многодневная жажда тебя пусть мучает – воды не дам и глотка! - А если мучает? – я вновь захохотал и вскочил с кресла, подойдя к нему вплотную. Смотря в глаза. Сгорая вновь, как в первый раз... - Не мои проблемы, хоть подохни! Буду рад, признаться... -Когда б на то случилась ваша воля, Гореть бы, верно, мне на медленном огне... Шепчу, а потом совершаю то, за что получаю хлесткую пощечину, от которой даже в ушах звенит. Я его целую вновь, проводя языком по столь соблазнительным губам... А после, отпрянув и получив справедливую казнь за этот грех, смеюсь вновь: Вы ненавидите меня - до боли, И это весело вдвойне! - Да ты сумасшедший! Просто свихнулся, помешался... Уйди вон, я не хочу даже дышать с тобой одним воздухом! Будь проклят... – шипит Арлет и со злости швыряет свою шпагу об пол, а потом, ослабив ворот рубашки - попросту вырвав из тончайшего хлопка верхнюю пуговичку, идет к столу и, открыв потайной ящик, вытаскивает оттуда бутыль дорогого кьянти и, вырвав зубами неплотно притертую пробку, пьет из горла. -Стынет окно, а в Закате играет солнце, Пейте вино, пойте песни, пока поется, Просто в камин бросьте еще немного дров - Что нужно тебе от меня? Я же дал понять, что смерти не дождешься! - Вы клятву дали, лорд... - Не тебе о моих клятвах мне напоминать, ублюдок! - Бастард, если можно... – улыбаюсь, осознавая свое сумасшествие, а потом вновь подхожу к нему. - Ты так хочешь смерти от моей руки? - Нет... Не только этого... - А что еще? -Вы, как и я, один, в общем, сюжет не нов... На этот раз засмеялся уже он. - Ты пьян и не думаешь, о чем просишь... Бастард. - Тогда я не был пьян... - Как знать... - Ну, разве только лишь вами... – закусываю губу до крови, а сердце бьется слишком часто... - Вот значит как... - Истинно... - Не боишься меня? – его глаза сощурены, а он делает шаг мне навстречу, так что теперь мы стоим практически вплотную и, задержав дыхание, я, кажется, слышу его... -Вы столь близки, и это так опасно, Но разум, верно, утонул в "Дурной крови"! - Все может быть... Я не успеваю даже вдохнуть, герцог хватает меня за горло, впечатывая в стенку шкафа и тут же, промедлив немного – пару мгновений, не больше - целует меня, жадно кусая и без того измученным мной же губы, не давая мне возможности вздохнуть или даже пискнуть, грубо проталкивает язык в мой рот, закрывая глаза... Это происходит словно не со мной, словно во сне, словно... Как бы я не хотел, все же эта ворожба не длится вечно. И, конечно же, язык мой - враг мой, тем более, развязанный вином и обласканный... - Вы ненавидите меня так страстно… - Заткнись! – за шиворот взяв меня, он тащит все к тому же креслу и толкает в него, не давая вырваться. Треск ткани – на мне рвут рубашку, не замечая шнуровки... А от чувствительного укуса в шею, я вскрикиваю, но все же не противлюсь. Смысл? Я... Я давно уже превратился в пепел, ишь от одного его взгляда, жестокого, но полного жажды... - Ты ждешь, что я буду нежничать с тобой... Гай? – усмехается... - Нет... – едва выдохнул, потому что он вновь кусает меня, уже в ключицу. А его руки пытаются расправиться с моими штанами, хорошо что их-то он не рвет, лишь только развязав шнуровку, он дергает ткань в стороны, тут же ее ослабляя и стягивает несчастные портки до моих колен. - А чего ты ждешь тогда?.. - Тебя... Герцог хмыкает и, стянув растерзанную рубашку до локтей, переворачивает меня так, чтобы я был перекинут через подлокотники, дерево которых больно впилось в мой голый живот. Но я все же не смел и шелохнуться. Когда он как-то совсем уж по-хозяйски огладил мою задницу, я не смог сдержать трепета... - Считай, дождался, - он сплевывает на ладонь и, мазнув слюной меж ягодиц, грубо вставил, кажется, два пальца в меня, несколько раз провернув их там, подготавливая и нисколько не заботясь обо мне. Хотя... и от этого я задохнулся, прикрыв глаза и наслаждаясь даже той болью, что он мне приносит. Зачем он это делает? Что хочет доказать? Хочет, чтобы я его остановил, чтобы сбежал от него?.. Мой член уперся во все тот же ненавистный подлокотник. Стыд окрасил мое лицо своей излюбленной алой краской, а в ушах зазвенело... Тихий смех и я слышу, как он шуршит одеждой, видно, второй рукой ослабляя шнуровку... Я успел лишь выдохнуть, прежде чем у меня перед глазами заплясали цветные мушки от боли, что он причинил, пытаясь ворваться внутрь. Скрипя зубами и силясь не расплакаться, я расслабляюсь, краснея еще больше. Все же протиснувшись в меня, он сдавленно выдыхает и, не давая мне ни секунды, начинает двигаться, а я чувствую, как внутри все горит... А еще, чувствую феерический стыд и удовольствие от того, что делает это именно он. Не физическое, нет. Моральное, скорее... Я чуть ли не отключаюсь от боли, а он все продолжает двигаться внутри меня, шумно выдыхая и впившись одной рукой мне в плечо, наверняка оставляя на нем синяки... Кресло ходит ходуном и поскрипывает, я чувствую, как расшатаны ручки... Укус в лопатку заставляет меня взвыть от боли, а лорд рычит, входя в меня еще сильнее, заполняя и беря то, что я ему без остатка отдаю... Когда он прекращает, на пару секунд застыв и тихо застонав, я чувствую, что ни за какие сокровища мира бы не отказался от всего того, что произошло... А потом, он наваливается на меня: видно, ноги не держат. Кресло с еще более жалобным скрипом, чем все предыдущие, попросту складывается, как карточный домик, и мы оказываемся на полу, а мне в живот впивается осколок подлокотника, добавляя совсем уже невыносимую боль, от которой мое сознание уплывает в далекие дали... *** Я очнулся в полутемной комнате, на узкой кровати. На столе горело несколько свечей, что не давали достаточно света, чтобы рассмотреть все, но... Я знал, что лорд тоже тут... - Вы... - Молчи. И все же, не могу молчать. Пытаюсь привстать, морщась от боли и чувствуя как плотно стягивают мой живот бинты. - Вы ненавидите меня так страстно… Он лишь усмехается на эту мою дерзость и отвечает. Тихо, скорее для себя, чем для того, чтобы это услышал я. -В полшаге стоя от любви… - Что?.. - я все еще не могу понять, не ослышался ли?.. - Я сказал, что кресло выкинул... - Жаль... - прикрываю глаза, чтобы тут же их распахнуть в неверии: - Нисколько. На кровати удобнее...