лихое солнце

Никогда за все свои семнадцать лет жизни Эдди не видел такой жаркой весны. Хотя сейчас был лишь конец мая и большинство американских школ совсем не спешили закрываться на летние каникулы, солнце нещадно наносило тяжёлые удары по головам бедных школьников. Именно из одной из таких школ и вышел Эдди Каспбрак, в тревоге направившись домой. От асфальта шёл пар и бамперы проезжающих машин отражались на дороге, как в дрожащей ряби воды, а по спине пробегали ручейки пота и скрывались где-то между рюкзаком и старой, светлого цвета футболкой, которую вероятно после такого испытания погодой придётся выбросить. На небе не было ни единого облачка и Эдди казалось, что сейчас он вовсе не на самом краю восточного побережья, в, как правило, прохладном штате Мэн, а в каком-нибудь далёком Техасе, где когда-то бесстрашные ковбои устраивали дуэли, хотя из оружия у них были лишь старые револьверы, такие же потрёпанные, как и эта бренная жизнь. Каспбрак бы даже не удивился, если бы из-за машин, стоящих вдоль дороги вдруг выскочил перекати-поле и помчался куда-то вглубь улицы, распугивая бездомных кошек. Эдди легко потряс головой: похоже Ричи со своими бесконечными тактильными контактами всё-таки заразил его слишком буйным воображением. Хотя это было даже полезно, если не хочешь слишком углубляться в свои невесёлые мысли. Но кажется сейчас они вновь вернулись. Происшествие, которое произошло сегодня в столовой не могло остаться без последствий. То, что Ричи сказал Бауэрсу в одном из своих обострений неуправляемой тупости (как Эдди любил их называть), точно того задело – достаточно было услышать с какой силой этот верзила поставил поднос на стол. Каким испепеляющим взглядом – ничуть не хуже солнца сегодня – он посмотрел на Ричи. Именно поэтому сейчас Эдди быстрым шагом идёт по самой длинной дороге до дома, через подозрительные даже в дневном свете проулки и улочки, именно из-за длинного языка Тозиера заглядывает в каждый из них, надеясь не наткнуться на что-то плохое и именно из-за Бауэрса, который ненавидит всех, но особенно тех, кто выделяется из общего круга старомодных жителей Дерри, сомневается, что этот день закончится так же хорошо, как и начинался. До дома Каспбрака оставалось пройти каких-то две широких улицы, да ещё небольшой сквер, полных людской суеты, как парень, в очередной раз заглянув в узкий кирпичный коридор, увидел то, чего так боялся: ту самую сцену ковбойской дуэли, которую только что представлял. Точнее её окончание с расправой над побеждённым. Четверо сомнительно одетых парней, среди которых нетрудно было узнать вихрастую макушку Бауэрса, столпились над кем-то лежащим на земле и увлечённо лупили по нему ногами. Какая-то частичка надежды убедила Эдди спрятаться за раскалённый металл обшарпанной горки на детской площадке, которую он собирался перейти. В голове тут же пронеслась мысль: "Может это и не он. Хоть бы не он!". Однако, ободранная горка стояла достаточно близко к месту происшествия. Как только Эдди заметил чёрные кудри, распластавшиеся по земле, и край вновь разбитых, нелепых, но таких любимых очков, сердце рухнуло куда-то вниз живота, видимо параллельно задев кнопку, отвечающую за голосовые связки, потому что в этот же момент у Эдди вырвалось: — Прекратите! Самым интересным за этот день пожалуй было то, что злобная компания действительно тут же прекратила. Правда двое из верзил всё-таки не спускали с бедного Тозиера глаз. Бауэрс и один из его дружков – Патрик Хокстеттер – молча повернулись, открыв Эдди вид на страшную картину. Ричи лежал лицом на земле и то и дело сплёвывал разбитыми губами кровь на раскалённый асфальт. Очки с поломанной дужкой слегка съехали и по толстому стеклу побежало много маленьких, изящных словно паутина, трещинок, в то время как над левой бровью кожу рассекал глубокий порез. Эдди в оцепенении застыл на месте, лихорадочно раздумывая, что он собирается предпринять теперь. Конечно, никто не тянул его за язык, но Каспбрак знал, куда шёл и что искал и уж точно следовало бы обдумать дальнейший план действий. — Что ты там вякнул? Язык будто прилип к нёбу, а в голове роилось, жаля мозг, беспредельное количество глупых и бессмысленных ответов на этот вопрос. — Чего молчишь, педик хренов? В горле пересохло?! "Примерно так", – подумал Эдди в панике и решил, что просто стоя на месте, Ричи никак не поможешь. — Зачем вы это делаете? — начал он с простого высоким от напряжения голосом и тут же проклял себя за это, пытаясь незаметно откашляться. — Да затем, что у твоего дружка уж больно длинный язык, — Генри говорил один и создавалось впечатление, что у его дружков языков нет вообще. — Впрочем сейчас он кажется его откусил. За их спинами Ричи красноречиво вновь сплюнул солёную жидкость, и все четверо злобно оскалились. У Эдди же что-то сильно защемило прямо в середине груди. — А мне кажется, что у вас просто чувства юмора нет, — произнёс он достаточно твёрдым голосом и сам поразился. Однако, также Эдди заметил, что Генри и остальные вдруг оказались к нему ближе, ведь Ричи за их ногами было почти не видно. — Уж поверь, у нас оно имеется и очень хорошее, — Бауэрс усмехнулся и сразу добавил, — Только особенное. Тут Эдди показалось, что ноги не слушаются его, потому что с места он мог сдвинуться с большим трудом: конечности стали будто ватные. Впрочем, пятился он недолго – в спину упёрся ободранный металл горки. Каспбрак подумал, что мог бы позорно спрятаться за неё, но сил хватило только на то, чтобы подавить это малодушное желание. К тому же это вряд ли помогло бы. — Ну что скажешь, обсос? — шайка приближалась всё ближе, а с ними, казалось, приближается всё вокруг: и безмятежное небо, и оранжевые, словно поджаренные стены домов, и пыль детской площадки, запечатывая Эдди в железную коробку, из которой не было выхода, но зато с минуты на минуту из её стен должны были воткнуться в жертву острые шипы, — Не присоединишься? И... Раз уж ты сам пришёл... Мы можем дать тебе редкую возможность выбрать куда тебе вмазать. Быть может в живот? Или по твоему смазливому личику? Или может прямо в пах? Знаешь... чтобы хуй не вставал на кого попало. При этих словах Генри выразительно кивнул на Ричи, который пытался вытереть ослабевшими руками заливающую глаза кровь. Эдди хотел было уже ответить, что все конфликты можно решить мирным путём, но вовремя понял, что это звучало бы совсем нелепо и решил, что если и умирать, то как герой: — Ты бы лучше о своём волновался, а то так скоро будешь не только кошек отстреливать... В этот же момент Генри, ничего не ответив, резко врезал ему прямо в солнечное сплетение. Перед тем как согнуться, задыхаясь от боли и закрутившихся в глазах галактик, и упасть на землю прямо перед усмехающимся врагом, Эдди лишь увидел маленькие огни ада в глазах Бауэрса. Ещё в падении он почувствовал, как сотни мелких камешков гравия словно иголки втыкаются ему в колени. Удар был настолько сильным, что Эдди даже удивился, как не упал сразу без сознания: очевидно, Бауэрс знал, куда и как бьёт. Но вместо этого Каспбрак, схватившись за живот, с судорожными вздохами пытался поглотить ртом хоть немного кислорода. — Куда голову опустил?! — заорал Бауэрс, — Смотри в глаза! И кто-то своим тяжёлым кожаным ботинком в пряжках, блестящих на солнце, и высокой, грязной от пыли подошвой дал Эдди прямо по подбородку так, что зубы клацнули и во рту тут же образовался привкус железа, а язык заныл от боли. Голова парня мотнулась вверх, свет ослепил блестящие карие глаза. Генри же схватил его за край футболки и приблизил лицо к себе. — Значит так, пидор мелкий, — брызгая слюной и стиснув зубы проговорил он, — В следующий раз, если я увижу тебя на коленях и ты потянешь свои шаловливые губёшки к моим штанам, будешь слизывать свою кровь с моих ботинок, понятно? Эдди не стал отвечать. Не потому что ему было больно, не потому что рот заполнился кровью, не потому что кто-то кажется сломал ему челюсть и уж точно не потому что он до сих пор не мог отдышаться после удара в живот. А, наверное, потому что это было как минимум бессмысленно. Пути назад уже нет: его в любом случае изобьют до полусмерти. — Тебе понятно?! — заорал Генри прямо ему в ухо. Тут же Эдди похоже стал глух на правую сторону. Что-то неприятно запищало внутри головы и Каспбрак на секунду даже подумал, что это похоже на звук спасительной полицейской сирены. Однако, тут же вспомнил, что спасать ему придётся себя самому, поэтому и попытался всё-таки ответить на заданный вопрос. Из горла вырвалось несвязное хрипение, а как только Эдди открыл рот, чтобы тихо, но на удивление разборчиво произнести "Да", тонкая красная струйка побежала с губ на светлую ткань футболки, а затем впиталась в землю кровавыми пятнами. — Так что теперь тебе нужно лечь! — Генри, кажется, даже не понизил голос, но теперь он звучал будто из трубы, глухой и полой. С этими словами Бауэрс резко отпустил футболку Эдди и со всей силы швырнул его на землю. Ладони мгновенно стёрлись о гравий. — И сейчас твой дружок не сможет помочь тебе. Удары резко прекратились. Ричи уже было подумал, что провалился в привычную чёрную дыру, из которой всё казалось не таким страшным. Так всегда происходило, когда он падал без сознания, не в силах терпеть причиняемой ему боли. Хорошо хоть в довольно редких драках, случавшихся с ним, победить его обычно было не так просто. Но эта теория тут же была отвергнута, ведь он попрежнему чувствовал, как тело ноет от нанесённых тяжёлыми ботинками ударов. Губы жгло, а язык не мог даже пошевелиться. Острая боль, словно осколок безмятежно прозрачного стекла, пронзала левую бровь и оттуда шло нечто горячее и пугающее. Рёбра, казалось, трещали и Ричи бы совершенно не удивился, если всё-таки парочка из них оказалась бы сломана. Со спиной была та же история. Рот заполонил неприятный солёный привкус и Тозиер понял, что если от него не избавится, то рано или поздно просто захлебнётся. Поэтому, превозмогая боль и жжение, слюной окрасил асфальт рядом в красные пятнышки. Вдруг в его голову пришла логичная мысль: "Они же не могли просто свалить?" Слегка приподнявшись на порозовевших, стёршихся об землю локтях и при этом уронив очки, он вытер руками слипшиеся веки, что залились кровью, которая тут же осталась таинственным древним рисунком на ладонях. Затем Ричи подобрал очки и надел ослабевшими пальцами. Мир вокруг снова стал чётким, и, о боже, лучше бы он снова смазался, как вид из запотевшего окна. Первым, что Ричи увидел был испуганный взгляд больших и тёплых карих глаз. И хотя для Тозиера в них отражалась вся жизнь, в момент, когда в этом взгляде будто взрывались сигнальные ракеты и, прося о помощи, прилетали прямо в измученное сердце парня, встретить эти глаза было до жжения в груди больно. Затем он увидел исказившееся от напряжения родное лицо, которое поглощала большая зловещая тень. И эта самая тень вела к разгадке: Эдди был в опасности. Тут же что-то перевернулось внутри живота и Ричи тихо вздохнул. Необходимо было подняться. И как можно скорее. Однако, руки не держали, что уж говорить про ноги, и первая попытка вместе с Ричи повалилась на землю. Он не сводил глаз с Каспбрака и кажется разобрал слова: "… так будешь не только кошек отстреливать…" При чём тут кошки Ричи подумать не успел, так как в этот момент что-то невероятно тяжёлое, будто бетонная плита или пятидесяти килограммовая гиря, придавило ему лёгкие, и судорожный вздох вырвался из них: Бауэрс замахнулся и попал Эдди прямо в живот. Это сработало на Ричи так, будто он был пружиной, поэтому он тут же сел, приняв вертикальное положение. Голова сразу закружилась, но парень не обратил на это никакого внимания, цепляясь за кирпичную стену и пытаясь встать. Эдди ударили снова. На этот раз ботинком. Прямо по подбородку. Ричи едва подавил желание зажмуриться, до боли стиснув зубы и прорычав: — Ублюдки… Нужно было срочно что-то придумать. Сил не осталось, поэтому самому вступать в бой было бессмысленно и непредусмотрительно. Ричи забегал глазами по сторонам и по земле в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы помочь. Камень. Это должно сработать. По крайней мере дать Эдсу хоть немного времени, чтобы опомниться. Так Ричи поднял с земли один из слегка поблёскивающих на солнце камней и хорошенько прицелился. В глаза то и дело попадали капельки крови из пореза над бровью, что значительно мешало, но Ричи всегда был достаточно меток. Размахнувшись, он кинул снаряд точно Бауэрсу в затылок. Вдруг голова Генри дёрнулась, а лицо исказилось от боли. Эдди в непонимании нахмурил брови, когда тот подпрыгнул на месте и резко посмотрел назад. Это был Ричи. Он стоял, облокотившись на стену одного из домов переулка, в самой тени, но в его чёрных, полных ненависти глазах отчётливо читалась решимость. И тут, видя как Тозиер с трудом отлепляется от стены, чтобы нагнуться за ещё одним снарядом, Эдди понял, что следующий удар должен быть его. Не долго думая, Каспбрак изогнулся каким-то непостижимым образом и со всей возможной силой пнул прямо между ног Патрика Хокстеттера, который так некстати встал прямо напротив него. Тот сдавленно вскрикнул и рухнул на колени. Пока два других верзилы соображали на ком из Патрика или Генри сконцентрировать внимание, Эдди вскочил на ноги и, отплёвываясь от заполняющей рот крови кинулся к песочнице. Почему он бежал именно к песочнице Каспбрак и сам себе объяснить не мог. Запрыгивая на деревянные бортики и превращая несколько шедевров детской кулинарии из песка в неплохие блины, Эдди позволил себе посмотреть на Ричи. Тозиер держал в руках уже несколько камней и снова и снова кидал ими в ненавистную компанию. Пока он попал ещё раз в Бауэрса и кого-то из двух других тупиц. Кстати о тупицах: сейчас они двигались в направлении Эдди. Завидев угрозу, он тут же принялся шарить взглядом по земле, ища хоть какую-нибудь защиту. Она была прямо под ногами – песок. Когда двое приблизились достаточно, чтобы можно было наиболее метко прицелиться, Эдди зажмурился и, догадываясь как же глупо и беспомощно это выглядит со стороны, нагнулся, загребая в ладони как можно больше песка и кидая им в больших парней. Песок сыпался сквозь пальцы и Каспбрак даже не знал попадал ли вообще, пока не услышал, как кто-то из верзил зашипел от боли. Наверное, песок таки попал ему в глаза. Позволив себе остановиться и перестать жмуриться, Эдди увидел как один из них согнулся, прижимая кулаки к глазам и часто-часто моргая. Второй, почувствовав, что больше в него ничего не летит, оторвал руку, которой закрывался, от лица и посмотрел на Каспбрака. Так Эдди решил, что пора искать что-то получше, чем песок. С ловкостью пумы выпрыгнув из песочницы, он кинулся к качелям и тут же заметил возле них прекрасную кучку достаточно больших камней. Взяв парочку и уже собираясь кинуть в не отстававшего от него большого парня, Эдди вдруг остановил взгляд на других виновников происшествия. Хокстеттер уже поднялся с земли и, поднимая булыжники, кидал в Ричи сам или давал Генри. Радовало только то, что в Тозиера они пока не попали. Возможно потому что сами то и дело корчились от боли, когда им прилетало, да и Ричи неплохо уворачивался. Каспбрак не переставал удивляться, как Ричи способен на это в таком состоянии. Впрочем, у него всегда всё хорошо получалось, за что бы он ни брался. Стена уже не служила Тозиеру опорой и он вышел из тени, но порез попрежнему сиял над левой бровью, а очки с поломанной душкой еле сидели на нём, криво отражая палящее солнце. И видя это, Эдди подумал, что вряд ли у него самого или у Ричи есть желание дольше здесь оставаться. Нужно было как-то пробраться к Тозиеру. Только вот существовало несколько проблем в лице безымянного парня, который был всё ближе и ближе, Генри и Патрика. Зачем-то раскачав одну из качелей (он подозревал, чтобы врагу было труднее к нему подобраться), Эдди перевернул рюкзак, надев его на живот, как доспехи и немного расстегнул молнию, после чего принялся складывать в рюкзак как можно больше лежащих на земле камней. Когда он набрал достаточно много на его взгляд, то тут же прицелился и попал прямо в грудь уже подошедшему верзиле. Тот подавился воздухом, запоздало подняв руки, но ходу не сбавил и казалось сам рыскал глазами в поисках смертоносного оружия. Эдди, воспользовавшись замешательством противника рванул к железной горке, которая была достаточно близко к месту, где Ричи из последних сил защищался от Бауэрса и Хокстеттера. На бегу Каспбрак кинул пару камней, целясь в кого-то из них, но не попал. Зато привлёк внимание, ведь те направили свои удары и на него. Ричи кажется воспользовался моментом и тут же снова зарядил Генри по башке. Эдди же отбежал к стене ближайшего к Ричи дома и начал уже не прекращаемый огонь, даже не разбирая в кого конкретно целится. Парень с песком в глазах тоже уже опомнился и двигался по направлению к битве. Уже не думая куда бросает камни, главное чтобы вперёд, Эдди глянул на Ричи. Тот тоже иногда поглядывал на него, поэтому заметил, как Каспбрак тряхнул головой влево, показывая на вход в проулок. Кивнув, Ричи не медля поорал: — Раз! Два! ТРИ! Напрочь забыв о камнях, Эдди кинулся к Ричи, параллельно пытаясь не упасть, поворачивая между домами, и уворачиваясь от ударов. Через несколько секунд они уже бежали рука об руку к выходу из проулка на улицу, по которой то и дело проезжали машины. — Ох, ну ничего себе, Эдс! — Ричи с трудом дышал, но в его взгляде читалось восхищение в перемешку с облегчением. — Благодарить потом будешь, — ответил Эдди, еле заметно улыбнувшись, но в этот момент вдруг камень, прилетевший сзади прямо в спину, отдался в ней острой болью, кажется оставив как минимум синяк. Эдди вскрикнул и на секунду обернулся, продолжая бежать: компания Бауэрса тоже сдвинулась с места. Они с Ричи уже добежали до проезжей части, когда в Каспбрака снова попал камень. Теперь в руку. Он зажмурился от неприятных колющих ощущений, но боль немного утихла, когда Эдди почувствовал тёплые, словно успокаивающие длинные пальцы у себя в ладони, которые тут же потянули его через дорогу. Решив не быть порядочными гражданами в связи с ухудшающейся ситуацией, они не стали дожидаться зелёного. Справа раздались сигнальные гудки машин, а одна из них чуть не врезалась в парней, вовремя затормозив. И Каспбрак в этот момент был полностью согласен с ругательствами, выглянувшего из окошка водителя. Красный свет и непрерывающаяся какое-то время линия автомобилей дали им неплохую фору, отрезав от Бауэрса. — Ну что к твоему дому? — спросил Ричи. — А у нас есть варианты? — посмотрел на него Эдди. Пробежав через небольшой сквер, скрываясь среди деревьев и множества гуляющих людей, они, наконец, выбежали на нужную улицу. В такие моменты Эдди жутко жалел, что на ней почти всегда мало прохожих, а его дом находится в самом конце. Воздуха в лёгких почти не осталось и каждый вздох отдавался покалыванием в груди и боку, а Эдди не переставал убеждать себя в отсутствии астмы, хотя ведь она и правда отсутствовала. По крайней мере настоящая. Чтобы хоть немного успокоить неистово бьющееся сердце, Каспбрак изо всех сил пытался сконцентрировать внимание лишь на пальцах Ричи у себя в руке, которые находились в ней всё это время. В обычной обстановке он бы не сказал, что это его успокоило, скорее наоборот, заставило бы испытывать сильную аритмию, которой у него отродясь не было, однако, сейчас держать Ричи за руку было единственным нормальным действием. Ослепляемые солнцем металлические таблички с номерами домов, мелькали, создавая вокруг блики. Наконец, они приблизились к нужной и взбежали на крыльцо. Доставая ключи из рюкзака, который всё также висел спереди, что всё ещё казалось Эдди неимоверно глупым, Каспбрак в последний раз обернулся на дорогу: их преследователей нигде не было видно. Это вызывало противоречивые чувства, так как почему-то было спокойнее, когда они находились в поле зрения. Однако, прогнав эти странные и немного пугающие мысли, Эдди наконец вступил на коврик в прихожей. Ричи последовал за ним, на всякий случай заперев дверь на два оборота. Повезло хоть, что мамы нет дома. Увидев Эдди в таком состоянии, она бы сначала потеряла дар речи, потом упала бы в обморок, а когда очнулась, прокляла бы Ричи уже в миллионный раз и немедленно повезла бы Эдди в больницу, ещё ругаясь на Тозиера по дороге. Слушать охи, ахи и проклятия у Эдди не было никакого желания, да и раны нужно было срочно обработать. Приказав Ричи идти в комнату, Эдди метнулся на кухню, где достал из верхнего шкафа маленький белый чемоданчик с красным крестом, где хранилось всё, что сейчас было нужно. Затем, прихватив из холодильника лёд, Каспбрак поднялся на второй этаж. Ричи сидел на кровати, лицом к двери и с болезненной гримасой на лице слегка дотрагивался до своей левой рассечённой брови. Очки лежали рядом. Однако, только завидев размытое пятно, очевидно обозначавшее Эдди, Тозиер сразу выпрямился. — Генри, скажи, что это не ты, — по-тозиеровски беззаботно и глупо, но всё ещё болезненно улыбнувшись, сказал он. — Кого ты обманываешь? — пробормотал Каспбрак, даже не глядя на это представление. — Ты о чём, Эдс? — раздался бодрый голос, но Эдди тут же перебил. — Повернись ко мне. Ричи замолк и тут же послушался, приблизив лицо, как велели. Эдди же налил перекиси на салфетку и приложил к ране тут же зашипевшего от боли Тозиера. Позволив себе замереть на каких-то пару секунд, Каспбрак остановил на нём взгляд. Даже вызывая сейчас у Эдди непреодолимое желание отчитать его за очередную авантюру и с разбитым в сразу нескольких местах лицом, Ричи умудрялся быть красивым. Хотя что-то тут же сжалось в груди при виде глубокого пореза или разбитых губ, Каспбрак не мог перестать откровенно пялиться на острые скулы и длинные ресницы. В следующий момент, тряхнув головой и отругав себя за малодушие, Эдди убрал салфетку и потянулся за бутылочкой воды. Он знал, что Ричи был не против, когда Эдди на него так смотрел. Он и сам это делал довольно часто. Но их только недавно начавшиеся отношения всё ещё были на той стадии неловкости, когда один только говорящий взгляд заставлял румянец появляться на щеках. Отмыв с лица Ричи уже запёкшуюся кровь, Эдди приложил к его брови длинный и плотный кусок бинта, приклеив его парой разноцветных пластырей. Получилось очень мило, а Ричи посмотрев на себя в зеркальную дверцу шкафа и вовсе воскликнул: — Надо же, Эдс! Ты прирождённый доктор – из такого страшного зрелища можешь сделать произведение искусства. — А ты из обычного дня можешь сделать квест на выживание, — тихо ответил Эдди, разглядывая в зеркале свой подбородок. Тот лишь сильно покраснел и имел небольшую ссадину в самом низу. — Эй, ну квест же был увлекательный, ну! Сам подумай! Мы как супергерои отчаянно боремся за жизнь, а затем, держась за руки эффектно убегаем в закат! — Ага, а ты попробуй улыбнуться сейчас так, чтобы это не было похоже на судорогу, — скептично посмотрел на Тозиера Эдди, — Нам теперь лучше вообще недели две не отходить друг от друга. Тот лишь пожал плечами, кажется признавая свою безалаберность. Но тут же ответил: — Да ладно тебе, Эдс! Зато теперь мы знаем, что достаточно просто кидать в Бауэрса любыми попавшимися под руку предметами, которые могут нанести хотя бы небольшой урон здоровью и тогда можно чувствовать себя победителем. — Знаешь, можно уже сразу почувствовать себя победителем, если просто не разговаривать с ним или его компанией. Ты, блять, вообще представляешь, что могло бы случиться, если бы я не пришёл вовремя? Эдди вопросительно посмотрел прямо в глаза Ричи, протягивая ему завёрнутый в ткань лёд, и тут наткнулся на полный серьезности взгляд. Тозиер уже не улыбался. Он смотрел на Эдди немного виновато и, казалось, раздумывал, что сказать. Наконец, уже приложив лёд к огромному синяку на руке, Ричи произнёс: — Ты прав, Эдди… Я действительно хуй знает, что делал бы. И хуй знает, что они сделали бы с тобой. И я… я никогда не хотел бы, чтобы они хоть что-то с тобой сделали, Эдс. Тут он замолк, а его рука дёрнулась словно он хотел взять ладонь Эдди в свою, но передумал. Каспбраку стало не по себе, как и всегда в такие моменты, ведь не каждый день всё-таки увидишь Ричи Тозиера, который не знает, что сказать, так которому ещё и стыдно. Видеть Ричи таким почему-то показалось ещё хуже, чем видеть его лежащим на земле и избитым большими парнями. Поэтому Эдди сам взял его за руку и сказал с улыбкой в голосе: — Ладно, проехали. Это же уже прошло... Ричи, однако, даже не улыбнулся: — Да нет же, Эдс, не проехали! Эти ребята ведь те ещё ебанаты. Их же хуй остановишь! — Да, блять, успокойся ты! — Эдди строго посмотрел на Тозиера, который вырвал у него руку и вскочил на ноги. Затем, Каспбрак сам встал, усадил Ричи обратно на кровать и, положив руки ему на плечи, взглянул в полные энтузиазма продолжать глаза, — Я просто хочу, чтобы ты пообещал, что постараешься в нужные моменты сдерживать себя, понимаешь? Ричи смотрел на него снизу вверх, слегка наклонив голову. Эдди знал, что Тозиер его почти не видит, но улыбнулся, когда тот со всей серьёзностью в голосе, тихо произнёс: — Обещаю, Эдс. Затем Ричи вдруг уткнулся лбом Эдди в живот, а руки обвил вокруг талии, притягивая его ближе. Каспбрак не удержался от еле слышного вздоха, но в следующую секунду позволил себе закатить глаза. — Блять, чтобы я без тебя делал, — прошептал Ричи. Эдди понимал, что Тозиер хочет как-то извиниться, загладить свою вину, отблагодарить его, но сам совершенно не понимал, как сказать ему, чтобы перестал уже себя корить. Каспбрак подумал, что наверное перегнул палку и, возможно, не стоило во всём обвинять Ричи. В конце концов Бауэрс тот ещё отморозок. Однако, в мозг вдруг залетела совершенно непонятная и слишком тупая фраза, вероятно подслушанная им в какой-то среднестатистической мелодраме, но которая почему-то казалось хорошей, чтобы разрядить обстановку. Поэтому Эдди, стараясь не думать о том, что говорит, сказал: — Когда твои губы заживут, можешь поцеловать меня в качестве благодарности за спасение. Плечи Ричи дёрнулись, когда тот усмехнулся, а потом только сильнее прижал Эдди к себе, от чего у того по телу разлилось вызывающее трепет на кончиках пальцев тепло.