Муки творчества. Сказание о том, как Цаца фанфик писала.

- Шугонька, пусти меня к вам, а? Мне же нужно как-то описать течку в этой главе, а я ведь ни разу... - Цаца, отъебись! Иди почитай у других авторов, не кошмарь меня! - Я не хочу у других! Зачем мне другие, если у меня свой омега есть? Ну пожалуйста, ну Шугонька, ну пусти. Я перейду в режим "стеллс", вы меня даже не заметите. - Ну смотри мне! Одно слово или комментарий - вылетишь, как пробка! - Ща, подожди... я настрою автозамену, чтобы сразу меняла Юнги на Тэхёна... - Давай скорее, моему Минни плохо! - Ща-ща-ща... Готово!

***

Тэхён с шумом втягивает носом воздух и никак не может заставить себя перестать. Это далеко не первый течный омега в его жизни, но в этот раз что-то определённо не так. Что-то не так с этим запахом. Плохой запах. Этот запах уже не зовёт, он болезненный, пропитан болью и отчаянием. (- Пиздец тебе, Цаца. Довела моего Минни со своими, блять, главами... Когда течка закончится, я вас всех поубиваю нахер! - Пха! Да ты после течки ещё неделю отлёживаться будешь. - Ты там что-то сказала, или мне послышалось? - Хто, я? Не, я молчу.) Нахлынувшее было возбуждение сменяется инстинктивным желанием альфы помочь и защитить. Омеге очень плохо. Где-то в глубине сознания мелькает мысль, что нужен врач, но альфа внутри словно сорвался с цепи и больше ему не подчиняется. Альфа уверен, что знает, что делать, и у Тэхёна нет причин сомневаться в нём. - Дядя Тэхён... ты приехал... - зарёваный Муни, сидящий под дверью с плюшевым зайцем в руках, уже икает от страха, но альфа его даже не видит. Инстинкт ведет его к двери ванной, где плачет от боли омега, а всё остальное сейчас не имеет значения. - Муни, привет, - Джин осторожно присаживается рядом с малышом, - Меня зовут Джин, я папа Юнджи. Ты ведь знаешь Юнджи? - Д-да... - Муни растерянно смотрит мимо Сокджина в спину альфе, не понимая, что происходит, - Дядя Тэхён... я здесь... - Уходите... - тихо рычит альфа. - Дядя Тэ... - испуганно всхлипывает Муни, крепче прижимая к груди потрепанного зайца, и Тэхёну стоит огромных усилий отвести взгляд от двери ванной. - Муни, иди с Сокджином, он позаботится о тебе. - А ты? - А я... мне нужно помочь твоему папе. Иди. - Пойдем, мой хороший, - Джин поглаживает испуганного ребенка по плечу и помогает ему встать. - А как же папа?... - Тэхён позаботится о твоём папе. Тэхён хороший альфа, он его не обидит. Не волнуйся, с твоим папой всё будет хорошо. Пойдём. Знаешь, Юнджи мне о тебе все уши прожужжала, я её еле уложил... - П-правда? - Ну конечно! Она сказала, что ты её новый друг, и что ты классный, - омега подхватил малыша на руки, и бросив последний взгляд на еле сдерживающего себя альфу, двинулся к выходу, - Думаю, она страшно обрадуется тебе, когда проснется. Что ты любишь на завтрак? - Я люблю папины блинчики... Но ведь папа не сможет мне их приготовить, да? - в голосе Муни опять звенят слёзы. - Ты не поверишь, но я тоже умею готовить блинчики. Конечно, не такие, как твой папа... А знаешь, когда твой папа поправится, я обязательно спрошу у него рецепт... - видя, что малыш весь дрожит, Джин прижимает его к себе и тихонько качает, - Бедный мой... Испугался? Не переживай, всё будет хорошо. Ты побудешь несколько дней у нас... - С Юнджи? - Ну да, с Юнджи... А потом твой папочка за тобой приедет. - А он точно не умрет? - Муни отстраняется и доверчиво заглядывает Джину в глаза. - Ну что ты такое говоришь? - деланно возмущается омега, - С ним же Тэхён! Конечно же, он скоро поправится! (- Цац, может, мы пойдем уже? Там Намджун с Юнджи, а она такое беспокойное хозяйство, что мой Наму уже на стену лезет. - Да-да, идите. А меня бросьте здесь. И запомните меня молодой и красивой. Кажется, я тут сегодня кончусь...) - А дядя Тэхён что, доктор? - Ну... вроде бы... как бы... да, - Сокджин смущенно потирает нос свободной рукой. Ну, он ведь почти не врет, потому что в данной ситуации никто не поможет омеге лучше, чем хороший заботливый альфа. Лучше, чем Тэхён. - А я и не знал... - за спиной вдруг раздается грохот, и малыш вздрагивает, испуганно тараща глаза, - Ч-что это? - спрашивает он шепотом. - Наверное, что-то упало, - в принципе, Сокджин догадывается, что это за грохот, но ребенку об этом знать необязательно, - Не волнуйся. Там же Тэхён, помнишь? Ну всё, пойдем к Юнджи. - А у неё есть машинки? - Я не уверен, но мы обязательно поищем. *** Как только Сокджин с ребенком исчезают из вида, альфа без раздумий выбивает дверь ванной. Нет смысла стучать, звать по имени и просить открыть ему, вряд ли омега в состоянии сделать это. Запах без слов говорит о том, что дело плохо, сейчас не времени на реверансы. - Чимин... Омега лежит на полу, свернувшись калачиком. Он больше не стонет и не плачет, он словно растворился в своей боли, ничего не видит и не слышит. (- Пизда... вам всем пизда, попомните моё слово!) Тэхён наклоняется и подхватывает на руки скрюченное, горячее как печка тело, и, с трудом протиснувшись со своей ношей в тесные двери ванной, несет его в спальню. Тот дрожит в его руках, всё так же сжавшись и ни на что не реагируя. Альфа выпускает феромон, нужно успокоить омегу, чтобы он почувствовал себя в безопасности. Мысль о том, чтобы положить его на кровать, отметается сразу. Во-первых, омега должен чувствовать альфу, во время течки ему это необходимо, а во-вторых, Тэхён просто не может заставить себя это сделать, альфа не желает выпускать омегу из рук ни на секунду. Поэтому он садится на кровать с Чимином на руках и прижимает его лицо к своей шее, там, где находится пахучая железа, и запах сильнее всего. Омега вдруг крупно вздрагивает, вжимается носом в его шею и начинает глубоко и шумно дышать, стараясь вобрать в себя как можно больше терпкого запаха. Понемногу его тело начинает расслабляться, руки обхватывают мощную шею в попытке прижаться еще ближе. - Альфа... - скулит еле слышно, - альфа... так больно... мне нужно... - Я знаю, что тебе нужно, потерпи немного, мой хороший, - Тэхён успокаивающе поглаживает напряженную спину, спускается руками к мягким ягодицам, и вдруг понимает, что не так. Он запускает ладонь под мягкие пижамные штаны и проходится двумя пальцами между половинок, чтобы убедиться. Сухо. Смазки нет, поэтому и запах такой странный. Течный омега, который не течет... как так? (- Где эта блядская Цаца?! Что вы сделали с моим Минни?! - Шугонька, я не... - Убью нахуй!) - Альфа... альфа, прошу... помоги... - омега цепляется за его плечи, нетерпеливо ёрзает и оттопыривает зад, но брать его насухую - пытка и для одного и для другого. (- Шугонька, может Сокджина позвать? Он всё-таки доктор... - Пусть твой Сокджин идёт нахуй и тебя с собой захватит! Сам разберусь! - Ну, как знаешь, но если что... - Всё, съебалась! - Угу.) - Я здесь, мой хороший, я рядом. Я дам то, что тебе нужно, но придется немного потерпеть. Нужно, чтобы ты потёк. Я помогу. Тэхён осторожно отцепляет от себя слабые руки и укладывает Чимина на кровать. Тот смотрит испуганно, не понимая, что происходит, почему его оттолкнули, тело начинает трясти, словно в ознобе, он горько всхлипывает и снова пытается свернуться в клубочек, но альфа ему не позволяет. Быстро стянув через голову футболку, он ложится сверху, снова выпускает феромон, лижет доверчиво подставленную шею, ловит распахнутые губы своими, пробуя их на вкус. Омега жмурится и скулит, ему явно не до поцелуев, ему бы сейчас унять боль и получить долгожданный узел, но он пока не готов. Смазки нет, но альфа знает, как ему помочь. Продолжая окутывать омегу феромоном, он быстро избавляет его от одежды, и тот тут же откидывает голову назад, призывно раздвигая ноги. Выглядит и пахнет он запредельно, и Тэхён боится, что его альфа сорвется. Течному омеге не нужны ласки и прелюдии, ему нужен узел, и плевать на боль, альфа это знает. Но сейчас не тот случай, если он возьмёт омегу насухую, то может его порвать или покалечить, и даже не заметить этого. Но альфа знает и это. Он вообще ведет себя странно. Несмотря на запах и призыв, он не рвётся поскорее оттрахать доступное тело, этого омегу он жалеет и бережет. Он... заботится? Это, конечно, приятно, но очень странно. Раньше он проявлял заботу только потому, что его контролировал Тэхён, но сейчас он делал это сам, по собственной воле. Он по-настоящему беспокоится об этом омеге и хочет помочь, поэтому Тэ ослабляет контроль и позволяет альфе следовать инстинктам. - Ты хочешь мой узел? - глядя в подернутые мутной пеленой глаза, альфа укладывает свою большую ладонь на мягкий животик и начинает поглаживать, - Хочешь почувствовать, как он набухает и распирает тебя изнутри? Как моя сперма выстреливает в твоё нутро и наполняет тебя? Хочешь носить под сердцем моих котяток? (- Бля, бля, бля... сорян) Хочешь носить под сердцем моих котяток?- продолжает он, поднимаясь рукой к набухшим соскам, распаляя желание омеги всё больше, - Я вгоню в тебя свой огромный член и заполню тебя до краёв, я буду таранить твою задницу снова и снова... Омега должен потечь, иначе... Иначе он попросту сгорит, потому что от его тела уже просто разит жаром, щеки налиты горячечным румянцем, глаза блестят и слезятся, как в лихорадке. Он часто дышит и жалобно скулит, ерзает задом по простыням, раздвигает ноги шире, налитый член чертит на животе мокрые дорожки, но по-прежнему ни капли смазки. Альфа гладит и мнёт животик, дразнит чувствительные соски зубами, ведет носом по ароматной коже, спускаясь вниз. Когда губы касаются багровой головки, омега стонет и вскидывает бедра вверх, и пока губы и язык альфы ласкают изнывающий член, его пальцы продолжают свой путь. Слегка помассировав гладкие яички, пальцы спускаются ниже, находят размякшие стеночки входа и толкаются внутрь, немного, на полфаланги. Сухо и горячо, ужасно горячо. Выпустив изо рта небольшой омежий член, альфа сползает ниже, сгибает стройные ноги омеги в коленях и разводит их ещё шире, приникая губами к сухой опухшей дырочке. Омега протяжно стонет и выгибается до хруста в спине, но альфа рычит, задирая его ноги еще выше, и давясь слюной раздвигает ягодицы пошире. Мокрый язык толкается максимально глубоко, исследует гладкие стеночки, смоченные слюной пальцы входят легко, не встречая сопротивления. Запах омеги становится другим, более ярким, насыщенным, зовущим. Омега уже почти воет, комкая в руках простыни, когда альфа чувствует на языке дурманящий вкус смазки. Потеряв голову, он присасывается губами к растянутому отверстию и жадно чавкая пьёт этот нектар, стараясь не пропустить ни капли. Смазки очень много. Вязкими мутными каплями она течет по подбородку альфы, стекает по омежьим ягодицам, капает на постель. Пора. Альфа отрывается от своего занятия, быстро переворачивает скулящего омегу на живот, и тот тут же приподнимает и оттопыриает зад. То, что нужно. Альфа входит рывком, заполняя омегу сразу и полностью, как обещал. Омега под ним жалобно скулит, ему больно, но так и должно быть. Это вам не секс, это инстинктивное стремление к размножению, это шипы на члене, царапающие нежные стеночки, это сцепка и болезненный узел, здесь нет никакой романтики. (- Кто это там рыдает? Цаца, ты что ли? Ты чего? - Минни жалко... - Ну... ты это... перестань, я позабочусь о нём. - Угу.) Альфа, обхватив упругие омежьи ягодицы, размашисто и методично вбивается в мягкое нутро, стараясь поскорей довести их до разрядки. Омега очень слаб, у него уже почти не осталось сил, он лишь тихонько попискивает на особенно глубоких толчках, заставляя альфу нервничать. Этот омега явно какой-то особенный для него. Чувствуя приближение разрядки, альфа ускоряется и на самом пике неожиданно наклоняется вперед и впивается зубами в основание омежьей шеи, ставя свою метку, Тэхён даже не успевает пресечь этот внезапный порыв. Когда первая волна оргазма отступает, альфа ложится на бок, аккуратно прижимая омегу к себе. У основания члена начинает набухать узел. Сейчас начнется самое тяжелое для омеги - сцепка. Омега хрипит и стонет, чувствуя, как узел проталкивается всё глубже, распирая до боли, и альфа прижимает его к себе сильнее, чтобы тот не дернулся и не сделал себе ещё больнее, - Тсссс... потерпи, мой хороший... еще немного... - шепчет, пытаясь успокоить, легонько лижет ушко. Когда накрывает вторая волна оргазма, он утыкается носом в шею омеги, вдыхая его запах полной грудью, ни на секунду не переставая думать и беспокоиться о нём. Похоже, этот омега действительно особенный. Узел набухает максимально, запечатывая сперму внутри, и причиняет такую боль, что омега сначала даже боится дышать. Сильные руки осторожно поглаживают его по животу, горячие губы прижимаются к саднящей шее, шепчут нежности, и он понемногу расслабляется, начинает дышать ровнее и наконец, обессиленный, засыпает. Альфа тихонько лежит рядом, продолжая поглаживать подрагивающий животик в ожидании, когда спадет узел. Омега спит, как ангел. И пахнет, как ангел. Тэхён с сожалением понимает, что его альфа выбрал себе омегу. Глупый. Вот как ему объяснишь?... Узел потихоньку спадает, альфа осторожно выходит и переворачивает спящего омегу на спину. Как же он трогателен, нежен и прекрасен. Жар спал, теперь всё будет хорошо. Альфа ложится рядом и прикрывает глаза, давая себе передышку перед длительным марафоном. Пусть омега поспит и наберется сил, ведь течка не отпустит его еще пару дней, но самое страшное уже позади. Теперь всё пойдёт, как по маслу, теперь ему не будет так больно... такой красивый... такой мой... Омега тихонько сопит, его сладкий запах обволакивает, убаюкивает, и альфа незаметно соскальзывает в сон. Просыпается он от горячего дыхания у своих губ и ощущения тяжести на бедрах. - Альфа... альфа, мне нужно... Ну, нужно - так нужно.

***

- Цац... ты это... ты извини, что я на тебя наехал, я просто перенервничал, понимаешь? - Угу. - Ну всё, не плакай. Можешь потискать меня пару минут, пока Минни не проснулся, только сопли об меня не вытирай. Ну Цаца! Ну я же просил!!! Ну фууууууу!!!!