***
Чону никто не воспринимал всерьез. На шоу, концертах и трансляциях парень всегда выглядел как фонтан эмоций, которые выливались через край. В одно мгновение Ким ярко улыбался, а через секунду его глаза широко открывались, рот округлялся в форме буквы «о», выражая удивление. Именно по причине этой постоянной экспрессивности все считали, что Чону самый глупый и наивный мембер. Одногруппники частенько подшучивали над ним, не со зла, конечно же. Просто очень весело было наблюдать за тем, как Чону с громкими визгами вылетал из ванной комнаты, по причине того, что кто-то из старших выключил свет, пока Ким чистил зубы, готовясь ко сну. Да, Чону, пожалуй, излишне наивный и простой парень; он сам это прекрасно осознавал. Но иногда ему до слез становилось обидно, что его воспринимают только как ребенка, который только вышел в мир и удивляется всему, что его окружает. Ведь в конце концов парню двадцать два года, и он вполне был способен на адекватное восприятие всех вещей. Молодой человек часто ругал себя за то, что изначально показал всем свою более детскую сторону, ведь теперь ярлык «вечное дитя» висел на его шее тяжелым камнем. Но никто этого никогда не заметит, ведь даже после всяческих подколов и шуток, Чону никогда не показывал своей обиды. Его слезы видела только подушка по ночам. И, пожалуй, еще один человек. Вот только Ким этого не знает.***
Донен с самого появления Чону в компании начал приглядывать за ним. Сначала старший просто присматривался к новенькому, но спустя пару месяцев он осознал, что если Кима нет в поле зрения, то ему становится неспокойно. Слишком уж потерянной мордашка Чону выглядела в первые дни пребывания в качестве трейни. И даже спустя три года после дебюта образ растерянного и слегка беспокойного парня как-будто остался высеченным на сетчатке глаз Доена. Доен был для Чону хорошим хеном и молчаливой поддержкой. Ведь когда ребята затевали очередную проделку или бросались колкими словечками в сторону младшего, Ким на это только тихо вздыхал и качал головой. Он понимал, что это всего лишь проявление их чувств к Чону и шутки, выходящие слегка за грань, — нормально, ведь они все двадцатилетние парни. Но также темноволосый осознавал, что для слишком чувствительного Чону это может быть очень даже обидно. Да, младший никогда не показывал свои отрицательные эмоции при всех, но лишь по одним опустившимся уголкам губ и печальному взгляду, направленному вниз, Донен понимал, что донсену до глубины души неприятно. И каждый раз его сердце сжималось. — Чону-я, твое испуганное лицо похоже на картину Мунка, — сказал Джонни, заливаясь смехом. После тяжелого дня парни решили собраться вместе за совместным просмотром фильма. И конечно же выбор пал на ужастик. Чону никогда не был фанатом этого жанра, но его мнение ничего не стоило, поэтому ему оставалось только вздохнуть и, обняв руками подушку, устроиться в углу большого дивана. — Хах, хен, ты же знаешь, я тот еще трус, — отзывается младший тихим голосом. На секунду взгляды парней оказались прикованными к Киму, но после его реплики, все сразу же отвернулись, больше незаинтересованные. Чону по привычке опустил взгляд, смущенный, и сильно сжал пальцы на подушке. Донен, сидевший на полу у противоположного края дивана, сразу же заметил, что настроение младшего снизилось до предела. Обеспокоенно смотря на Чону, Ким старший резко толкнул Джонни локтем в живот, на что Со издал возглас недоумения и пристально посмотрел на соседа, как бы говоря: «Доен-а, что на тебя нашло?». К счастью, звук был приглушен криками, издающимися из колонок, и никто не обратил внимания на перепалку. Донен перевел взгляд на экран и уже начал заново погружаться в атмосферу фильма, но тут периферийным зрением заметил копошение слева. Повернув голову, парень увидел, как Чону резко вскочил с дивана, отбросив подушку куда-то в сторону, обвел взглядом всех присутствующих и пулей выбежал из комнаты. Старший успел только увидеть слезы, блестящие в глазах Кима. Лицо Донена покраснело от злости. Нащупав пульт от телевизора рядом, он тут же выключил фильм и в комнате воцарилась гробовая тишина. Никто не понимал, чем вызван побег Чону и почему Донен так резко разозлился. — Хен, что происходит? — тихо спросил Марк, не желая навлечь на себя гнев Кима. — Ты спрашиваешь меня, что происходит? А то, что Чону только что сбежал, по-твоему, нормально? — Но… — слова застряли в горле Марка, и он потупил взгляд. — Доен, это я виноват, прости, — поникшим голосом выдал Джонни. — Да что ты говоришь? Рад, что ты понимаешь это, но виноваты вы все. Вы почти каждый день подшучивали над Чону, — Донен тяжело дышал и старался не слишком громко выражать свое недовольство, ведь где-то в другой комнате сидел младший непонятно в каком состоянии. Не хотелось пугать его еще больше. — Никто конечно же никогда не замечал, что ему неприятно выслушивать ваши шуточки. Сами же говорили, что он чувствительный, как девчонка, так что же продолжаете издеваться над человеком? Мы живем вместе кучу лет, а вы, ребята, так и не научились замечать ничего дальше своего носа, — тираду молодого человека прерывает звук чего-то разбившегося, видимо на кухне. — Так, вы сейчас сидите здесь и думаете над своим поведением, а я иду к Чону и пытаюсь его успокоить. И чтобы завтра утром вы все по очереди извинились перед ним, — Донен заканчивает говорить, бросает убийственный взгляд и направляется в сторону кухни. — Парни, мы конкретно облажались, — выдает Джэхен. Остальные только кивают головами и что-то мычат в знак согласия. Донен, стараясь идти максимально бесшумно, завернул на кухню. Сначала парню показалось, что здесь никого нет, но опустив взгляд вниз он заметил углу у холодильника Чону. Рядом с ним валялись осколки, которые, по-видимому, раньше были кружкой. Младший, подтянув коленки к груди и обхватив их руками, сидел и смотрел куда-то в пустоту. — Чону-я, — тихо произнес Донен, чтобы не напугать парня, — я слышал, как что-то разбилось, ты не поранился? — Нет, хен, все в порядке. Я просто хотел попить, но кружка выскользнула из рук. — Вставай, сядь на стул, а то поранишься, — Донен окинул взглядом осколки на полу; к счастью, кружка была цветной, поэтому собрать все не составит труда. Чону, послушавшись хена и опираясь на холодильник, попытался встать, но его ноги тут же подкосились, и он чуть не упал назад. Донен, сразу среагировав, подхватил донсена за талию и дернул вверх на себя. На автомате Чону обхватил Кима за шею в качестве опоры, чтобы заново не свалиться. — Хен…— как то резко выпалил Чону, и его лицо тут же залилось краской, — прости, хен, я не хотел. — За что ты извиняешься, мелкий? — спросил Донен, все еще держа парня за талию. — Я такой неуклюжий, — вслед за фразой последовал тяжелый вздох, и глаза парня стали наполняться слезами. Донен начал паниковать. Он настолько был растерян, что просто в упор смотрел на лицо, на котором появлялись признаки вот-вот готовой начаться истерики. — Ну, маленький, ну не плачь, ты чего, я же поймал тебя, все хорошо, — темноволосый постарался выдавить из себя улыбку, чтобы Чону не думал, что тот злится. Рука сама потянулась к светлой макушке, чтобы осторожно провести по мягким волосам в качестве успокающего жеста. — А теперь скажи, ты убежал из-за того, что Джонни тебе сказал? — Как ты узнал, хен? — глаза Кима округлились. В его голосе звучало удивление и непонимание. Ведь никто никогда и не думал о том, что Чону болезненно реагирует на подобное. Но оказывается, Донен все прекрасно понимал. — Как же тут не заметить? — хмыкнул старший, — у тебя в такие моменты на лице все написано. Эти придурки только подкалывать умеют хорошо, а вот эмоций и чувств других в упор не видят. — Но… но ты увидел, хен, — Чону смотрел снизу вверх на Донена таким жалостливым взглядом, что сердце старшего, кажется, пропустило удар. — Я же твой любимый хен, как я мог не видеть этого, Чону-я. Я всегда все замечал, просто не вмешивался. Не хотел заставать тебя врасплох, когда ты плакал у себя в комнате по ночам. — Ох, — выдохнул парень, не зная, как еще реагировать на такое заявление. — Так, давай я быстро уберу осколки, потом заварю тебе чай и мы пойдем в твою комнату. У тебя уже наверное голова болит от слез, — Донен взял младшего за плечи и посмотрел в упор. А через несколько секунд медленно приблизился к лицу Кима и поцеловал сначала в лоб, а затем в кончик носа. Чону пребывал в таком шоке, что его рот открылся сам по себе, а сам парень стоял как вкопанный и не мог пошевелиться. Донен же, как ни в чем не бывало, отпустил плечи парня, развернулся и начал аккуратно собирать осколки. Закончив, он увидел, что Чону сидел на стуле и внимательно наблюдал. Старший попытался ободряюще улыбнуться и принялся заваривать чай. Спустя пятнадцать минут он протянул Чону пузатую кружку: — Держи, твой любимый, — произнес Донен, — пошли в комнату. — Спасибо, хен, — прошептал Чону и направился следом Пока светловолосый пил чай, Донен пытался отвлечь его разговорами ни о чем. Хоть старший никогда не отличался излишней болтливостью, сейчас он делал все возможное, чтобы Чону забыл хотя бы на время обо всем плохом и успокоился. — И вот я поднимаю голову и вижу… — вдруг на середине фразы Ким переводит взгляд на младшего, сидящего рядом, и тут же прерывает свой рассказ.— Что такое, Чону-я? Чону пристально смотрел на хена, но на лице не было ни одной эмоции. Донена передернуло. Тут парень резко заговорил: — Хен, ты же знаешь, что никто не воспринимал меня никогда всерьез, все считали меня дурачком. Но… но ты другой, хен. Я только сейчас это понял. Я настолько утонул в обидах и разочаровании в самом себе, что никогда не обращал внимания, что ты единственный никогда меня не обижал и не шутил надо мной. Ты правда всегда видел как я страдаю? — Чону начинает всхлипывать, но быстро берет себя в руки, понимая, что на сегодня достаточно слез. — Ну конечно, ребенок, я всегда замечал твою расстроенную мордашку, — старший как-то криво улыбнулся, — и всегда после этого раздавал подзатыльники этим оболтусам, только они никогда не понимали, за что им досталось. Но сегодня наконец-то поняли. Жди завтра извинений. — Не надо было, хен… — начал Чону, но тут, Донен резко пододвинулся ближе к нему, да так, что между лицами парней осталось несколько жалких сантиметров. — Я всегда буду на твоей стороне, Чону, — серьезно произнес старший, — я всегда буду защищать тебя, несмотря ни на что. Я хочу, чтобы ты знал, что я воспринимаю тебя не как наивного дурачка. Конечно, ты тот еще ребенок в душе, но это не минус, понимаешь? Я люблю тебя таким, какой ты есть и… — не успел Донен закончить фразу, как донсен его прервал: — Ты любишь меня? — удивлению Чону не было предела, и это слышалось в его голосе. — Ну, конечно, дурашка, я люблю тебя, — темноволосый слабо посмеялся, но быстро стал серьезным, — как я могу не любить тебя? — задал риторический вопрос Донен и тут же сократил расстояние, мягко целуя Чону в губы. Младший впал в ступор, но уже через секунды робко отвечал на поцелуй, а потом прошептал прямо в губы хена: — Я тоже люблю тебя, Донен-хен.