Елена Васильевна меняет профессию

28 октября 1526 года. Иван Фёдорович Телепнев Овчина-Оболенский. Мне с трудом удалось выполнить приказ государыни. Убить Великого князя? Это измена! Но если бы я этого не сделал, то моя сестра, её ребёнок, Елена Васильевна и наш с ней малыш… в монастырь? В лучшем случае. Но бояре народ не шибко добрый, да и князь Андрей Старицкий чрезмерным добросердечием никогда не отличался. Труслив и молод… Я без колебаний напоил Василия Ивановича сонным отваром, а после придушил подушкой. Сейчас все думают, что государь отдыхает и до завтрашнего утра его никто беспокоить не станет. Даже, чтобы сообщить о рождении детей. Дети. Сестра моя — дура, понесла от старого умирающего Великого князя. На что надеялась эта баба?! Дура дурой, что ещё скажешь… Родила сына. А вот молодая Елена Васильевна, сразу после беременности переменившаяся характером, произвела на свет дочь. Мою дочь. Которая своим появлением обязана Агриппине. Уговаривала волочайка меня обрюхатить молодую девку, да я не соглашался! А когда государь приказал… что я мог сделать? Венценосный дурак на старости лет решил интригами заняться, да меня в то впутал. А сестра моя, гульня, на то Василия Ивановича подговорила, да и сама к нему в койку прыгнула и понесла. Вскроется правда — всем головы срубят, или даже четвертуют. Вскроется? Теперь уже вряд ли. Государь мёртв. Государыня Елена Васильевна родила дочь и «сына». Теперь главное власть удержать… 29 октября 1526 года. Иван Фёдорович Телепнев Овчина-Оболенский. Я вошёл в Грановитую палату и присел на лавку. Бояре и князья уже собрались. Несколько часов назад всей столице уже сообщили о кончине Великого князя Василия Ивановича. Вопрос — кто займёт великокняжеский трон — не стоял. Хотя половина бояр в думе поддерживают удельного князя Андрея Старицкого, который, кстати, здесь присутствует. Мчался тридцатишестилетний князь на всех парах, лошадь свою загнал, но живого брата не застал. Значит, передачи власти от брата к брату не будет? Будем на это надеяться… Двери в палату распахнулись, и вошла государыня. Молодая женщина была бледной, но в глазах горела решимость. Как обычно никаких украшений и косметики. Темно-зелёное платье волочится по полу длинным шлейфом. Сестра Агриппина (вместе с какой-то приближённой боярыней) несут на руках младенцев. Половина бояр поклонилась, половина (вместе с князем Андреем) осталась стоять. Елена Васильевна была молода, даже юна. Неприязнь бояр была понятна, не знай я всей правды… остался бы стоять. Государыня подошла к великокняжескому престолу и нисколько не задумываясь села… на рядом стоявший костяной трон Византийского императора, привезённый Софией Палеолог. Боярыни встали с обеих сторон от трона. Бояре довольно зашептались, даже те, кто изначально не поддерживал сторону Елены Васильевны. Своим жестом Великая княгиня показала, что на место мужа не метит, тем самым успокаивая шепчущихся друг с другом бояр. Вдовая государыня смотрела на присутствующих мужчин цепко, но не зло. Губы стянуты в нитку, руки сжимают подлокотники. Спустя несколько минут Елена Васильевна подняла руку, чтобы все замолчали, бояре нехотя угомонились, хотя было видно, что те готовы сорваться в любой момент. — Бояре, князья, — громко обратилась государыня к нам. — «Божьей милостью царь и государь всеа Русии и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский и Болгарский, и иных, государь и великий князь Новогорода Низовские земли, и Черниговский, и Рязанский, Волотский, Ржевский, Белёвский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский и Кондинский»* скоропостижно скончался этой ночью. Но род Рюриковичей продолжен, — молодая женщина посмотрела на Агриппину. — Вот перед вами сын Великого князя — Великий княжич Иван Васильевич, родной сын покойного государя Василия Ивановича. Законный наследник русского престола! И моя дочь, — государыня взглянула на малышку. — Великая княжна София Васильевна. Кто из вас, бояре и князья, в этом сомневается? Вперёд вышел князь Андрей. Мужчина сегодня был сам не свой. Нет трусости в глазах. Движения уверенные, взгляд прямой. — Я ехал в Москву всю ночь, чтобы увидеться с покойным государем. Василий Иванович — мой старший брат — прислал ко мне гонца, с котором говорил, что хочет меня видеть на великокняжеском престоле! Я его единокровный младший брат! — мужчина уже обращался к боярам. — Разве не стану я лучшим правителем земель Русских, нежели мой младенец-племянник? — князь Старицкий посмотрел на государыню. — Или Великая княгиня Елена Васильевна, ты сама желаешь сидеть и править?! Присутствующие стали недовольно перешёптываться. Сейчас решится вопрос престолонаследия. Князь Андрей оказался не тем трусливым увальнем, каким виделся всем раньше. Бояре могут, и его возвести на трон. — А если и так? — спокойно спросила Елена Васильевна. — Если я сама хочу «сидеть и править»? Иван Васильевич мал, я по праву государыня, Великий князь сам меня выбрал в жёны себе. — Не было такого на Руси! — громко крикнул один из родовитых бояр. — Чтобы баба да правила! — Как же не было? — государыня улыбнулась. — Княгиня Ольга пятнадцать лет правила за сына своего. София Палеолог — мать твоя, Андрей, почти наравне с мужем делами государства занималась. — Ты что же, государыня, — насмешливо начал князь Старицкий. — Решила себя с Великой Княгиней Ольгой да матушкой моей покойной сравнить?! Тебе всего пятнадцать лет! Какие тебе государственные полномочия?! Бояре согласно закивали бородами. Елена Васильевна была спокойна и собрана. — Я за несколько месяцев лекарское дело с колен подняла. Три боярыни благодаря моим реформам в живых остались, — государыня посмотрела на троих мужчин и те закивали, подтверждая слова вдовы. — Я может и молода, но дело свою знаю. Даже будучи на сносях, больше вас всех вместе взятых сделала за месяцы своего нахождения в Кремле. И поэтому я считаю, что имею право сидеть на этом троне! — Елена Васильевна правой рукой похлопала трон византийского императора. — И править за Ивана Васильевича, пока тот не войдёт в лета… — Брат мне хотел власть отдать! — недовольно протестовал удельный князь. — Волю покойного государя попрёшь?! — У тебя есть доказательства, князь Старицкий? — спокойно спросила государыня. — Письмо с печатью? Государственный документ, подтверждающий передачу власти в твои руки? — Гонец мне лично сообщил, что брат при смерти и что я должен к нему явиться! — зло бросил мужчина. — Этого недостаточно, чтобы отобрать власть у меня и маленького княжича Ивана Васильевича. И что ты вообще можешь предложить нам всем в качестве Великого князя? У тебя есть какой-то план действий? Насколько мне известно, ты в своём княжестве порядок не можешь навести. Так как же ты справишься с Русским государством? — Справлюсь… как-нибудь. Уж можешь не сомневаться, государыня… — зло цедил слова князь Андрей. — «Как-нибудь» и боярыня Челяднина справится, Андрей Иванович. Бояре рассмеялись, сестра покраснела, я утёр со лба пот. — У нас на востоке монголы силу набирают, — продолжила княгиня, после того как все угомонились. — Захватывают земли в неприличных размерах. На юге Османы справляются даже лучше, чем Боли-Алаг Хан. В Европе происходит что-то непонятное, а в Америках так и вообще… — Елена Васильевна тяжело вздохнула. — Вы сами видели книги, слушали рассказы странников, видели достижения заграничных монархов. Вы, правда, думаете, что если тихо сидеть и не отсвечивать, то пронесёт? Русскому народу надо двигаться вперёд, надо догнать, а лучше перегнать — набравшие власть и силу — империи. Я понимаю, вам всем хочется продолжать вести свой привычный образ жизни — доить крестьян, грабить государственную казну, плести интриги. Но, к моему большому сожалению, мы себе больше этого позволить не можем. Пришло время перемен. Нравится вам или нет, мир вокруг меняется, если лапки вверх подымем, нас подомнут и поработят. Людскими потерями и реками крови будем отбивать своих людей и землю. Сейчас Русскому государству нужны не сильные и смелые, сейчас нужны реформаторы. И я хочу быть этим реформатором, хочу дать возможность Русскому государству встать вровень с заграничными странами. Я не преследую цель захватить власть, и править вами пока меня вперёд ногами не вынесут. Как вы сами говорите, «бабе в политике делать нечего», и я с вами даже в некотором роде согласна. Я не очень-то хочу влезать в это всё. Но у меня нет выбора. Я не хочу оставить Ивану Васильевичу в наследство разбитое корыто, я хочу, чтобы будущий государь встал в своё время на прочный корабль. Дайте мне несколько лет, и вы не узнаете Русское государство! Я постараюсь наладить торговлю, построить дороги, вырастить кадры и провести денежную реформу. Вы, бояре и князья, станете богаче, будете жить лучше и дольше. Но без вашей помощи я разумеется не справлюсь… Дайте мне несколько лет вашей помощи и поддержки, и я клянусь, что оставлю Грановитую палату! — Елена Васильевна резко ударила по византийскому трону. — Уступлю власть кому скажете, Андрею Ивановичу или ещё кому. Это не просто слова! — государыня подала знак, и слуги раздали всем боярам и князьям листы пергамента. — Мной лично написанный указ. Всё как я вам и говорила ныне. Несколько лет реформаторской деятельности и я покидаю свой пост и удаляюсь из Боярской думы. Но и условие. Иван Васильевич — сын покойного государя Василия Ивановича, станет в будущем правителем земель Русских. Сейчас я вас оставлю… — Елена Васильевна поднялась на ноги. — Хорошенько подумайте над моими словами. Через два часа я жду вашего ответа. Государыня молча удалилась вместе с боярынями и детьми. Звенящая тишина была прервана Андреем Ивановичем. — Бояре! Неужто вы поверили вдовой государыне? Отдадите власть в руке молодой бабе?! Я вышел вперёд и спокойно сказал: — Ты сам всё слышал, князь Старицкий. Елена Васильевна клятву дала нам, что через несколько лет трон и власть передаст в руки твои. Чем же ты недоволен? — Я не хочу через несколько лет! Я хочу сейчас! — Нам сильная держава тоже нужна не через несколько лет, она нужна нам сейчас, — холодно ответил я на истеричную речь великокняжеского сына. — Мы не можем игнорировать Монгольскую и Османскую империи. Нам нужны реформы. Стране и народу нужны реформы. Бояре согласно закивали головами. — Дадим Великой княгине пару-тройку лет, а не справится и не даст нам чего обещала, так в монастырь или на плаху! — Да-да! Ты, Андрей Иванович, не шибко сердись! Трон тебе перейдёт, но и ты условие Елены Васильевны выполни. Тебе паче покойный Василий Иванович пока запретил жениться и потомством обзаводиться, так и потерпи ещё чуток. Иван Васильевич — твоим наследником будет, как и должно быть. Твой же родной племянник. Я мысленно улыбнулся. Родной племянник. Елена Васильевна — хитрая лисица — ни разу за свою речь не назвала Ивана Васильевича своим сыном. А Софию дочерью покойного государя. Умный поймёт, а дураку знать не обязательно. Спустя пару часов боярских криков и препирательств было вынесено решение. Некоторое время спустя. Елена Васильевна. Я решила не откладывать дела в долгий ящик и начала действовать. Первым шагом было правильно назвать себя и свою должность. Я подумала, чего мелочиться? И назвалась Великой княгиней и регентом наследника Императора земель Русских. А как же царский титул? Пропустим. Вокруг одни ханы и султаны. Пора сократить титул «Божьей милостью царь и государь всеа Русии и великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Псковский, Смоленский, Тверской, Югорский, Пермский, Вятский и Болгарский, и иных, государь и великий князь Новогорода Низовские земли, и Черниговский, и Рязанский, Волотский, Ржевский, Белёвский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский и Кондинский» до «простого» Императора земель Русских. А то этот длинный список титулов и званий вызывает у меня ассоциации с Дейнерис Таргариен с её «Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, законная королева андалов и Первых Людей, защитница Семи Королевств, Матерь Драконов­, кхалиси Великого травяного моря, неопалимая, Разрушительница Оков…» Царь, просто царь! В моём случае, покойный Василий Иванович заочно признавался императором, а его сын Иван наследником императора. Не имею права называть «мужа» императором? Позвольте! В договоре от тысяча пятьсот четырнадцатого года с императором Священной Римской империи Максимилианом I «Великий князь Московский и всея Руси» впервые в истории Руси назван на межгосударственном уровне императором русов. Грамота Максимилиана I, титулующая Василия III императором, была представлена мной общественности в качестве инсигнии для личных прав на заочную коронацию императора. У Петра I прокатило, так и у меня, прокатит. Бояре оказались не против, а на мнение заграничных монархов мне как-то плевать. Я была не просто вдовствующей Великой княгиней, но ещё и регентом Ивана Васильевича — наследника императора и Русского престола по совместительству. Дабы не у кого не закралось мыслей об узурпировании власти. Мол, мой сын будущий император, а я так, просто регент и Великая княгиня. Церемонию коронации я также изменила. Сначала в Грановитой палате все бояре и князья присягнули мне и Ивану Васильевичу на верность, после этого все отправились в Успенский собор, где провели службу. На Красном крыльце я с сыном боярыни Челядниной предстала перед народом, которому в честь коронации было роздано серебро и сладости. Далее бояре и князья снова перекочевали в Грановитую палату, где прошёл торжественный обед. В целом бояре не выглядели расстроенными. Как говорится — «Король умер! Да здравствует король!» Андрей Иванович Старицкий сидел печальный, но злость его под конец вечера поутихла и мужчина присоединился ко всеобщему веселью. Я ушла после восьми вечера, когда бояре и князья были уже навеселе. Сразу же отдала распоряжения насчёт торжественных похорон покойного Василия Ивановича и села за бумаги. Завтра моё первое заседание Боярской думы в качестве регента наследника Русского престола. Надо подготовиться. В это же время. Агриппина Фёдоровна. Я до последнего не верила, что у Елены всё получится. Но бояре поддержали вдовую государыню! Дали ей в руки временную власть. Я была рада, что в будущем трон перейдёт в руки моего сыночка, он станет императором! Не Великим князем, не царём, а императором! Жаль только, что никто не узнает, что я его мать. Этот секрет придётся унести с собой в могилу. Но, кто знает, как жизнь сложится… Меня Елена Васильевна назначила «мамкой» при Иване Васильевиче. Я буду всегда рядом с сыном, буду его настоящей матерью, я воспитаю малыша так, как мне надо! Пусть Елена копается в бумагах и кладёт в стране дороги, как рабыня! А мы с сыночком будем, как белые люди пользоваться трудами своих холопов! — Ванечка… — я покачала колыбель и улыбнулась. Наследник русского престола сладко спал. Рядом стояла колыбель Великой княжны Софии. Я усмехнулась. Девочка! Елена Глинская родила девку! Ну, разве не чудо? Не передать словами, как я рада рождению этой маленькой русской принцессы! Я думала, что буду ненавидеть ребёнка Глинской, но всё обернулось в мою пользу. Мой сыночек — будущий император! София ему не помеха! Мне, разумеется, хотелось самой править вместо сына, но сейчас определённо не лучшее время для этого. Пусть Елена проводит свои реформы, я не против. Раз обещала уйти — уйдёт, никуда не денется. А не уйдёт, так бояре помогут… Надеюсь «брат» мой Иван Фёдорович меня в случае чего поддержит. Или лучше бы положиться на Андрея Ивановича Старицкого? А что… молодой, красивый удельный князь с правами на престол. Надо бы наладить с ним контакт. Моему сыну будет наставником, может и меня императрицей сделает? Я хищно улыбнулась, глядя на сгорбившуюся над бумагами Елену Васильевну. «Работай рабыня, солнце ещё высоко!»