Елена Васильевна меняет профессию

2 июня 1527 года. Елена Васильевна. Я шла с заседания Боярской думы не в самом лучшем настроении. Да, Андрей Иванович меня приблизил к себе, хоть и в качестве наложницы, и всё же приблизил. Титула Великой княгини не лишил, даже позволил продолжать реформаторскую деятельность. Но Агриппина, словно ложка дёгтя в бочке мёда. Зачем-то припёрлась на заседание, вынужденно выслушала о себе нелицеприятные вещи от перешёптывающихся бояр, и чуть ли не в слезах убежала в свои палаты. Я в тот момент испытала испанский стыд и жалость. Мне стало очень неловко. Несмотря на то, что императрица вчера вытворяла, я не могла на неё злиться. Она подросток в теле женщины, глупый ребёнок, обладающий большой властью, с которой не знает что делать. Причины её порывистых поступков мне понятны, когда-то я была не лучше. И не важно, что тогда мне было десять лет. Это сути не меняет. Василиса запуталась, ей больно. Мне не то чтобы её жалко, мне несколько обидно за вселенку. Её в таком нежном возрасте вытащили из привычной тепличной среды и засунули в средневековую тётку без перспектив на будущее. Как по мне, девушка справилась неплохо. Прошёл год, а Василиса уже имеет сына-наследника русского престола и ждёт ещё одного малыша, также от государя императора. В материальном плане попаданка себя обеспечила, но вот в душе её хаос. Справится ли девушка сама? Осилит ли? — Как государыня императрица? — задала я вопрос служанке Агриппины Фёдоровны, как только подошла к дверям своих бывших покоев. Было непривычно стоять у дверей помещения, в котором я жила этот год на правах хозяйки. — Государыня не желает никого видеть и не хочет ни с кем говорить, Великая княгиня, — вежливо, но отстранённо ответила служанка. Я кивнула и ушла в соседние покои, чтобы привести мысли в порядок и морально подготовиться. После чего отдала несколько распоряжений, написала несколько строк на пергаменте и уверенной поступью отправилась к императрице. Постучала в дверь, предварительно отослав лишние уши. Не удалось только стражу убрать, те не могли покинуть свой пост без приказа Андрея Ивановича. — Агриппина Фёдоровна… давай поговорим. — Уйди прочь! Уйди! — за дверью раздался утробный рык моей бывшей боярыни. — Ненавижу тебя! Ненавижу! Я глубоко вздохнула. И как быть в такой ситуации? — Василиса, прошу, давай всё обсудим. Я не враг тебе, пойми это. Дверь резко открылась, и меня буквально втащили внутрь великокняжеских палат. — Говори! — кричала в бешенстве вселенка. Её причёска растрепалась, платье помялось. Кругом царил хаос из разбитых и сломанных вещей. — Василиса, не злись на меня. Я сама не ожидала, что Андрей меня в постель уложит и с собой на заседание Боярской думы позовёт. — Так я тебе и поверила, лживая дрянь! — Андрей Иванович узнал о том, что я отдала приказ убить его брата, что ты при том участвовала. Тебя, однако, он сделал императрицей, а меня наложницей, брата твоего в ссылку отправил. Не находишь, что мы легко отделались? — Я ношу наследника! А ты, грязная подстилка, решила со мной побороться? Я возвела очи к потолку и попыталась успокоиться. — Это не так, Василиса. — Ты украла у меня Андрея! Украла у меня мужа! — Ты за моей спиной крутила шашни с Василием Ивановичем, после с его младшим братом Андреем Ивановичем, умудрилась от обоих государей понести. С моей стороны, прошу заметить, претензий не было. Я вчера чуть головы не лишилась, стала наложницей. Думаешь, мне всё это в радость? Моя репутация разрушена окончательно и бесповоротно. — Будто тебя эта репутация вообще хоть когда-то волновала! — фыркнула Агриппина, словно недовольный ёж. — Ты любишь Андрея? Ответь мне, только честно. Императрица в упор на меня посмотрела. Её крупные ресницы обрамляющие красные глаза дрожали. — Разве это имеет значение? — Так да или нет? — Да. Люблю. Он мой муж, он отец моего будущего ребёнка. И я не собираюсь делить Андрея с тобой! Даже не надейся! Я засунула руку в карман и достала небольшой пузырёк. Открыла колпачок и поднесла к губам. — Позаботься о моей дочери, Василиса. И прости меня… Одним залпом я выпила содержимое пузырька и погрузилась во тьму. 2 июня 1527 года. Агриппина Фёдоровна. Разговор с Великой княгиней не задался. Я была зла, а спокойная манера речи Елены только ещё сильнее меня раздражала. Неожиданно вселенка достала из кармана пузырёк и выпила тот одним залпом, после чего свалилась навзничь. Изо рта молодой женщины вытекла красная струйка крови. Я свалилась на пол и начала трясти Великую княгиню, но та не реагировала. — Очнись! Очнись! В голове моей был бардак. Появился сильный страх. Что, если эта дура умрёт, а обвинят во всём меня?! — Проснись! Да проснись же ты, самоубийца недоделанная! Из глаз катились крупные слёзы отчаяния, мир словно бы стал в тысячу раз чётче. Я видела каждую деталь окружающей меня реальности. Елена была бледна и мертвецки спокойна, лёжа на ковровом покрытии. Она умерла? Что теперь будет? Елена бросила меня? Отдала мне власть и мужа? Я счастлива? Я хотела этого? Мысли ураганом метались в моей голове. — Пожалуйста, не уходи! Не уходи! Мне страшно, не оставляй меня одну! Я трясла Великую княгиню и неожиданно моя коленка упёрлась в левый карман вселенки. Я нащупала что-то твёрдое и тот час же вытащила находку на свет. Очередной пузырёк, только этот перевязан тканью. Так, а это что? Записка? Две записки. «Я сама убила себя. Не смогла жить без Василия Ивановича. Позаботьтесь о моих детях. Великая Княгиня Елена Васильевна Глинская». И подпись внизу с печатью единорога. Это что, завещание? На сердце сразу отлегло. Меня не обвинят в убийстве, и то хлеб! Следующая записка была лично для меня: «Василиса, если ты читаешь это, прости меня. Я не хотела вредить твоему семейному счастью. Мне не нужен твой муж, твой титул и власть. Я хотела сделать этот мир лучше, но как оказалось, в этой реальности достаточно вселенцев и попаданцев. Справятся и без меня. Справитесь. Пожалуйста, позаботься о моей дочери. София не должна почувствовать отсутствие матери. P.S. В пузырьке противоядие. Я не надеюсь, но выбор за тобой. Не забудь избавиться от этой записки. Елена». Я с силой сжала пузырёк с коричневой жидкостью. Как поступить? Оставить всё как есть, и позволить Великой княгине покинуть это тело? Или спасти Елену Васильевну и жить с ней под одной крышей, делить мужчину, власть, детей? Зачем она предоставила мне выбор?! Зачем?! — Государыня Императрица! — из-за дверей раздался голос служанки. — Великий княжич и Великая княжна пожаловали. Они могут войти? — Нет! Никого не впускать! Унеси детей в детскую и не появляйся, пока не позову! Снаружи раздался детский плач. Я посмотрела на Елену. Жизнь с каждой минутой утекала из неё, ещё несколько минут и выбора не останется. Несколько часов спустя. Андрей Иванович. Я вошёл в свои палаты и очень удивился. Елены Васильевны внутри не оказалось, хотя я приказал Великой княгине прийти ко мне этим вечером и остаться на ночь. Хотелось продолжить наше с ней увлекательное знакомство, желательно в горизонтальном положении. — Где Елена Васильевна? — задал я вопрос слуге. — После заседания Боярской думы Великая княгиня отправилась к государыне. С тех пор мы её не видели, — отчитался мужчина с поклоном. Я недовольно поднялся из-за стола и направился в покои Агриппины. Что опять задумала эта ведьма? Помню, как мы с ней познакомились. Это были дни, когда умер мой брат. Я не верил в то, что Василий умер своей смертью, хотя доктора и лекари утверждали обратное. Да, брату недолго оставалось, но он должен был меня дождаться! Должен был! Василий рассказал мне в своём предсмертном послании о попаданцах и вселенцах, он просил позаботиться о его государстве. Также Великий князь приказал мне сначала отослать по монастырям, а после убить Агриппину и Елену вместе с их не рождёнными детьми сразу же, как я стану государем земель русских. Этот приказ стал для меня шоком. Я не знал причину, но не мог обнародовать это послание публично. Убивать женщин и детей в мои планы не входило. Когда я приехал в Москву, брат был уже мёртв. Кто виноват? Очевидно, это было дело рук Елены Глинской. Оставалось лишь найти доказательства. Зачем? Чтобы шантажировать Великую княгиню. Хотя я был готов и к тому, что если Елена Васильевна не уступит мне власть — обнародовать письмо брата. Но убивать племянника не хотелось. Я решил расследовать это дело самостоятельно и подступился к вдовой Великой княгине через её боярыню Агриппину Фёдоровну Челяднину. Эта ушлая женщина и сама была не прочь завести со мной знакомство, так как было уже всем известно, что власть в ближайшие годы перейдёт в мои руки. Я изображал влюблённого простачка, втирался в доверие, но правду смог вызнать только месяц назад. Мы тайно встретились с Агриппиной, выпили вина. Я думал, что контролирую ситуацию, мне так казалось, ведь боярыня напилась, и язык её развязался. Прямо ничего сказано не было, но между строк ярко прослеживалось то, что я так искал. Мой брат был убит, вне всяких сомнений. И, как я уже говорил, я думал, что контролирую ситуацию, но тело меня подвело. Проснулся я поутру следующего дня в объятьях боярыни Челядниной. А спустя месяц я узнал, что та понесла от меня ребёнка. Я тогда уже был готов учинить переворот, бояре, поддерживающие меня в моём начинании, готовили своих дочек к скорой свадьбе. Но пришлось их разочаровать. Мой ребёнок должен быть рождён в законном браке! Так я решил. Бояре мне это ещё, разумеется, припомнят, но не суть дело. Пришлось обвенчаться с Агриппиной Фёдоровной, сделать боярыню своей женой, государыней императрицей. Хотя, если уж говорить честно, на эту роль Челяднина совсем не годилась. Вроде бабе четвёртый десяток пошёл, а ведёт себя, что девка малолетняя! В постели, конечно, хороша, да умом… Елена Васильевна напротив была умна, а выглядела совсем юной. Когда я притащил вчера её в свои палаты с намерением вытащить правду, я совсем не планировал сделать ту своей наложницей. Я хотел выпытать признание в измене и казнить Великую княгиню собственными руками. Но настолько очаровательного создания мне ещё видеть не доводилось. Её стан, словно молодая берёзка в бескрайней степи, завораживал и пленил. Характер сильный и волевой не отталкивал, а наоборот разжигал во мне страсть. Я поддался слабости и решил сделать Великую княгиню своей наложницей. И телом предательницы насладиться и унизить убийцу брата одновременно. Я думал, что убью двух зайцев одним выстрелом. Но всё пошло не по плану. Елена призналась во всём, а также рассказала мне о том, что Великого княжича Ивана родила Челяднина. Но мне тогда было не до этого. Тело желало обладать юной Великой княгиней. Всё моё естество желало этого. Я готов был взять Елену Васильевну силой, и я совсем не ожидал, что молодая женщина сама захочет стать моей. Это настолько меня опьянило, что я до сих пор не понял, зачем потащил наложницу на заседание Боярской думы. Мне словно бы хотелось доказать ей свои чувства, хотелось доказать окружающим, что я смог совладать с этой непокорной и сильной особой. Челяднина припёрлась совсем не вовремя. Я был так зол, что даже чуть не прогнал свою жену прочь из Грановитой палаты, но бояре сделали всю работу за меня. Я даже слегка позлорадствовал, но поддержки своих чувств в глазах Елены не нашёл. Великая княгиня не была рада унижению своей конкурентки. Она была на вид холодна и бесстрастна, но в глазах была грусть. Я не понимал, какие отношения у неё с Агриппиной. Лезть в бабские разборки? Ищите дураков! Этот вечер я хотел провести с наложницей, поэтому сейчас стремительно направлялся в палаты императрицы. От Челядниной можно ожидать чего угодно. Хватит ли у Елены сил отразить злобу Агриппины? Я самолично открыл двери и вошёл в палаты своей жены. Агриппина тут же подскочила, словно её застали за неприличным занятием. — Андрей Иванович! Здрав будь! — женщина низко поклонилась. Волосы её была убраны в изысканную причёску, платье аккуратно отглажено. Но сама государыня была бледна, глаза её были красны. Плакала? Хотя, кого это волнует?! Уж точно не меня! — Где она?! — рявкнул я, что есть сил. — Что ты с ней сделала?! — я хотел показать Агриппине, кто в доме хозяин, хотел поставить на место эту ведьму. Я наслаждался её страхом. — Не кричи, государь, — женщина приложила палец к губам. — Великая княгиня отдыхает… Я направился в опочивальню и аккуратно открыл дверь. Елена и правда спала на кровати рядом с княжичем и княжной. Дети спали, с обеих сторон обхватив молодую женщину. Веки Великой княгини едва подрагивали, грудь ровно вздымалась. Спит. Всего лишь спит. Скандала не будет? И утех страстных? Я аккуратно прикрыл створки дверей и недовольно посмотрел на жену. Хотелось куда-то выплеснуть свою злость и неудовлетворённость. Так почему не на Агриппину?! — Я ждал Елену сегодня в своих покоях. Почему она здесь? — грозно рявкнул я, приближаясь к напуганной императрице. Агриппина опустила глаза и в страхе сделала пару шагов назад. — Андрей Иванович, Великая княгиня устала и нуждается в отдыхе. — Елена Васильевна моя наложница! А ты моя жена! И ты должна была проследить, чтобы этим вечером Великая княгиня пришла в мои покои! Эта твоя обязанность! — я выплёскивал всю свою злобу на бывшую боярыню с особым удовольствием. — Я думала, у нас в империи полигамия, — сквозь зубы процедила императрица. — Ты не султан, чтобы заводить наложниц. Я сжал кулаки. Эта тварь ещё приказывать мне будет?! Рожает каждый год от русских государей! Пропихивает своё потомство на престол, ещё и возмущается! Укоротить бы ей язык… Я занёс кулак над наглой бабой в надежде выбить из той дурь, когда меня окликнул знакомый женский голос. — Стой, государь император! Елена подошла ко мне и загородила собой напуганную Агриппину. Я вынуждено опустил кулак и сжал челюсти. — Ты не встревай в семейные разборки, Елена Васильевна. Место своё знай. Мне не хотелось ссориться с наложницей, но другого выхода из этой ситуации я не увидел. Великая княгиня и бровью не повела, лишь сжала ладонь своей бывшей боярыни. — Рукоприкладства не допущу. Уж не злись за то, Андрей Иванович. Я не знал, что сказать и что сделать. Эти две женщины должны были грызться и рвать друг другу волосы за меня! Это неправильно! Так не должно быть! Я молча развернулся и вышел из покоев. Говорить лишнего не хотелось, желание плоти также пропало. Но вот злость моя увеличилась многократно. Эти две ушлые бабы ещё пожалеют о своём решении! Пожалеют! В это же время. Елена Васильевна. Как только дверь за императором закрылась, Василиса с громким всхлипом упала на пол и зарыдала. Я присела рядом и, достав платок из кармана, протянула тот Агриппине. — Не принимай близко к сердцу, Василиса. Он того не стоит. — Он был так… нежен со мной… раньше… — вселенка всхлипывала у меня на плече. — И со мной был нежен утром, когда решил, что я теперь принадлежу ему. Но это было словно сон. Нерегулярное добро — это зло, которое решило поразвлечься. Мы для него лишь женщины, которые должны за него бороться по его средневековой мужской логике. Но ведь мы с тобой достойны большего. Мы не обязаны ползать у Андрея в ногах и вилять хвостами. Не лей слёз по нему, он их недостоин. Василиса вытерла влагу у глаз и со спокойной душой высморкалась. — Ты, разумеется, права, но ведь Андрей Васильевич нам этого не простит. — Я в его прощении не нуждаюсь. Как насчёт тебя? — К чёрту его! — Василиса крепко прижалась ко мне. — Прости меня, Елена. Прости за всё. — И ты прости меня, — я поцеловала молодую женщину в лоб и обняла.