А что, если?

      Сидя в Похоронном доме и мучаясь от безделья, Сюэ Ян в последнее время позволял своим мыслям уйти не в ту сторону. Его терзал один единственный вопрос: А что, если?       Когда Сяо Синчэнь только нашел его, израненного, умирающего в придорожной канаве, все, что двигало Сюэ Яном – желание отомстить всем, включая даоджана. О, как же он ликовал, когда, придя в себя, осознал, что слепой заклинатель его не узнал. Это открывало широкое поле для деятельности и мозг подкидывал целое море вариантов, один интереснее другого.       Сюэ Ян не был, как любили говорить представители кланов, человеком чести. Им двигало желание отомстить каждому, кто хоть чем-то умудрился его задеть, неважно словом или делом. Итог у подобного всегда был печален для обидчика. Никто не уходил от разящего Цзян Цзая, который рано или поздно достигал своей цели, неумолимый, словно ураган. Это было так же верно, как и то, что солнце встает на востоке.       Сяо Синченя ЧэнМэй ненавидел за его правильность. В его понимании, тот был слишком уверен в собственной непогрешимости, и избавить его от нее стало чуть ли не идеей фикс для Сюэ Яна. Но все это было верным до того момента, как ЧэнМэй оказался здесь.       Он помнил момент, когда, открыв глаза, застонал от жгучей боли, задумавшись, а не в аду ли он. После всего произошедшего надежд на то, чтобы остаться в живых совсем не было. Но, когда разум немного прояснился, а одной из ран коснулась рука, чуть прикрытая белым рукавом, Сюэ Ян все же поверил, что ад не так далек. Меньше всего он мог рассчитывать увидеть своего злейшего врага, который с такой заботой обрабатывает его раны. - Тебе не стоит шевелиться, я не успел обработать все раны, - произнес Сяо Синчэнь с легким укором, когда его руку перехватили. Но раненный не произнес ни звука, не ослабляя захват. - Я не причиню тебе вреда, - снова заговорил даоджан и мягко попытался высвободить руку, чтобы продолжить прерванное занятие. - Вот же какой неблагодарный, - слева раздался голос А-Цин, - ты его спас от смерти, а он еще и недоволен. Надо было оставить его там, где нашли, пусть бы тогда недовольство проявлял. Сюэ Ян переводил взгляд с Сяо Синчэня на мелкую поганку, посмевшую произнести подобное, и никак не мог понять, что же происходит. - Даоджан, - снова заговорила девушка, - давай отнесем его обратно, раз он лечиться не хочет. - А-Цин, - покачал головой Сяо Синчэнь, - не стоит так говорить о нашем госте. Он получил тяжелые раны. Его настороженность естественна, мы для него незнакомые люди.       «Вот значит как», подумал Сэю Ян. Его не узнали. Вечно правильный даоджан просто решил помочь страждущему, не смог пройти мимо чужой беды. Не так уж и плохо все выходило. - Простите, даоджан, - все же рискнул заговорить ЧэнМэй и сам не узнал свой голос, больше походивший на воронье карканье. Но это тоже было ему на руку. – Я благодарен за помощь.       Сяо Синчэнь лишь мягко улыбнулся и когда Сюэ Ян отпустил его руку, вернулся к прерванному занятию. - Все не так плохо, как казалось, - произнес даоджан спустя некоторое время. – Раны затянуться быстро, но вот с ногой все несколько серьезнее. Придется поберечь, чтобы все срослось правильно.       С того момента прошло больше двух недель. ЧэнМэй был на удивление живуч и вскоре начал понемногу подниматься с кровати, которую ему любезно уступили. Сяо Синчэнь спал в той же комнате на старой циновке, но никогда не жаловался на неудобства. Сэю Ян подолгу наблюдал за ним, рассматривал, подмечал детали. Для слепого даоджан был на удивление проворен. Но что удивляло больше – каждую ночь уходил на охоту. Даже будучи калекой, а иначе его слепоту и назвать сложно, он продолжал помогать людям. Сюэ Ян от этого чаще кривился. Чертов святоша.       Сяо Синчэнь каждый день исправно перевязывал раны ЧэнМэя, обрабатывая самые глубокие порезы и тепло улыбался. От этой улыбки Сюэ Яну поначалу хотелось ему врезать, потому что его собственное сердце выдавало странные кульбиты. Это нервировало, раздражало, бесило. Хотелось причинить боль тому, кто вынуждал его ощущать эти странные и непонятные вещи.       Еще через две недели ЧэнМэй почувствовал себя настолько хорошо, чтобы выходить не только во двор, но и за его пределы. - Даоджан, можно мне с тобой в город? – спросил он однажды. Ему было интересно, где же он вообще находится. - Конечно, - согласился Сяо Синчэнь, протягивая Сэю Яну корзину, в которой он обычно приносил продукты. А-Цин постоянно крутилась рядом. Хотя хотелось бы отправить ее куда подальше. В последнее время она раздражала не так сильно, как раньше, но ЧэнМэй все равно предпочел бы остаться с даоджаном наедине.       Они шли по дороге в город втроем, Слепышка ни в какую не захотела оставаться дома. Прыгала вокруг, будто и не слепая вовсе. Стучала палкой и откровенно нервировала Сюэ Яна, но он смотрел как улыбается даоджан и решил, что все не так уж и плохо.       Город оказался совсем небольшим и похожим на уже виденные Яном прежде. Люди сновали туда сюда, поглощенные своими делами. Со всех сторон доносились окрики торговцев, желающих продать свой товар. Сюэ Ян ощутил скуку, еще большую, чем прежде, пока Сяо Синчэнь не подошел к одному из торговцев за редисом. Тот, пользуясь слепотой покупателя, сгружал в корзину всякую гниль. - Не беспокойтесь, господин, мой товар лучший, - лепетал он при этом. Наглый ублюдок. Сюэ Ян не брал с собой меч, но это не означало, что он не сможет поставить на место какого-то низкопородного ублюдка, который посмел так нагло врать даоджану. И только после того, как у горла крестьянина оказался острый тонкий нож, ЧэнМэй замер сам. Только сейчас до него окончательно дошло. Он хотел убить поганца не из-за того, что тот косо посмотрел в его сторону. Он хотел убить из-за Сяо Синчэня.       Огорошившее понимание никак не помешало ему хорошенько потрепать торговца и получить действительно отличный товар. Всю обратную дорогу он молча слушал болтовню даоджана и Слепышки и пытался обмозговать, что же это все-таки было. Казалось, ответ лежит совсем рядом, на поверхности, но он постоянно ускользал и не хотел даваться в руки. - Что-то случилось? – уже перед сном поинтересовался все же Сяо Синчэнь, устраивая свое привычное ложе в углу. - С чего ты взял, даоджан? – игравший до этого с ножом Сюэ Ян поднял на него взгляд. - Ты излишне молчалив после того как мы побывали в городе. Даже А-Цин не смогла тебя разговорить, - пожал плечами даоджан. - Просто думаю, - ЧэнМэй действительно просто думал и в кои-то веки не о том, как заставить даоджана сойти с его светлого пути.       Лежа на кровати в темной комнате и глядя в потолок Сюэ Ян наконец осознал, что пропал.

***

      Когда ЧэнМэй снова открыл глаза, вокруг все еще было темно. Он подумал, что еще ночь, но при этом чувствовал себя поразительно отдохнувшим. Хотелось что-нибудь сделать, куда-нибудь пойти и оставаться в постели оказалось совсем не возможным. Он поднялся тихо, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Сяо Синчэня, который впервые за последние три недели остался дома и мог наконец нормально отдохнуть.       Сюэ Ян зажег свечу и застыл. Он не узнавал комнату, в которой оказался. Это не был Похоронный дом. Рука сама потянулась за Цзян Цзай, но его не оказалось рядом. Панике поддаваться было категорически нельзя. А вот найти даоджана нужно. С ним ничего не должно было случится.       Но не успел Сюэ Ян начать метаться, как дверь распахнулась и на пороге показался Сяо Синчэнь. Он принес с собой аромат вишни и солнечный свет. В комнате сразу стало светлее. - Ты сегодня долго спал, я уже ду…- Синчэнь прервал свою речь, взволновано глядя на тяжело дышащего Сюэ Яна. - Что-то случилось? А-Ян, ты бледен как смерть, - Синчэнь быстро оказался рядом и потянулся ко лбу ЧэнМэя. Тот отшатнулся и замер, внимательно рассматривая вошедшего. - Даоджан…ты видишь? – в итоге выдохнул Сюэ Ян. Но его больше смутило не это, а взгляд Сяо Синчэня, такой теплый и нежный, направленный на него. Никогда в жизни на него никто так не смотрел и в груди прямо сейчас само собой разливалось тепло, от которого почти становилось больно. - А-Ян, тебе не кажется, что ты говоришь очевидные вещи, - мягко улыбнулся Синчэнь и все же дотронулся до лба Сюэ Яна. - Жара нет, - задумчиво произнес даоджан. – Тебе что-то приснилось?       Сюэ Ян не успел ответить, в дверь постучали. - Глава клана, гости начинают прибывать, - раздалось из-за двери. Удивление ЧэнМэя сложно было описать словами. Глава клана? Что вообще происходит? - Прости, - виновато улыбнулся даоджан, - но мы сможем обсудить твой сон позже. Нельзя заставлять глав кланов ждать, они этого не любят и могут посчитать проявлением неуважения. Одевайся и присоединяйся к нам в главном зале.       Сяо Синчэнь ушел, а Сюэ Ян еще несколько минут бездумно пялился на дверь, за которой тот исчез. Он ничего не понимал. Даоджан создал свой клан? Почему он так смотрел на него? Почему ему самому так хотелось, чтобы этот взгляд не исчезал? Почему он видит и не отшатывается в ужасе? Столько вопросов и ни одного ответа.       Сюэ Ян все же оделся. Раз ответы к нему не приходят, стоит осмотреться. Вот только Синчэнь говорил о главах кланов. Вряд ли они очень рады будут лицезреть Сюэ Яна после всего. А может это ловушка? Может его снова собрались судить. В этот момент взгляд зацепился за Цзян Цзай, который он тут же схватил. В любом случае, живым он не дастся, а с Синчэнем разберется в первую очередь.       В главном зале действительно собрались известные ему главы кланов и их взгляды ясно говорили, что видеть они его совсем не рады, но взглядами и ограничивались. Сюэ Ян на мгновение застыл посреди зала, не зная, куда себя деть, пока легкий кивок даоджана на свободное место подле него не прояснил ситуацию. Ну как прояснил, скорее наоборот. - Рад видеть всех, - поднялся Сяо Синчэнь, когда ЧэнМэй занял свое место. – Тем более, что повод сегодня, определенно радостный – помолвка Девы Цин и Лань Цинь И.       Дальше Сюэ Ян не вслушивался. Его раздирали вопросы без ответов и положение, которое он занимал в этом зале. Сяо Синчэнь. Новый клан. И так по кругу. Он очнулся только лишь тогда, когда все стали пить за счастливый исход события и ему тоже пришлось подняться. На само празднество Сюэ Ян не остался. Тихо покинув его, он бродил по странно знакомому месту и не мог вспомнить, почему ему кажется, что он здесь бывал. В голове все равно была каша.       ЧэнМэй вернулся в ту же комнату, где и проснулся. Даоджан уже был там. Он сидел на кровати и расчесывал волосы, то и дело поглядывая на дверь. - А-Ян, что происходит? – даоджан отложил гребень и поднялся навстречу, в его глазах Сюэ Ян видел только беспокойство. - Я не знаю, - чистосердечно признался тот. - Иди ко мне и все расскажи, - Синчэнь протянул руку и ЧэнМэй вцепился в нее, словно утопающий за соломинку. - Мне кажется, что все нереально, - вздохнул он наконец. - Я знаю, - улыбнулся даоджан, - мне самому порой не верится, что все так произошло. Но ты же знаешь, что главное. Когда все остальное кажется зыбким, я буду твоей реальностью.       С этими словами Синчэнь обхватил пальцами подбородок Сюэ Яна и притянул к себе, касаюсь губ мягко и нежно. - Видишь, я реальность для тебя, а ты – для меня, - прошептал он, отстраняясь совсем немного, опаляя дыханием чужие губы.       В мыслях у ЧэнМэя не было желание оттолкнуть даоджана, скорее наоборот. – Я твоя реальность, - прошептал он едва слышно и потянулся за новым поцелуем, сминая мягкие губы и ощущая как внутри разливается это странное тепло. Он чувствует, как руки Синчэня тянутся развязать пояс ханьфу и позволяет. Сюэ Ян чувствует дрожь, когда чужие пальцы касаются оголенной кожи. Он разрывает поцелуй и стягивает со своего даоджана лишние, по его мнению, тряпки. Пальцы скользят по груди, кожа под пальцами горит. Ему кажется, что он весь сейчас пламя и при этом его трясет.       Синчэнь перестает улыбаться, в его взгляде тревога, но он уверен, что знает, как исправить сложившуюся ситуацию. - Даоджан, - Сюэ Ян лежит на спине и смотрит в глаза напротив, из которых медленно уходит тревога и зарождается снова пламя, что способно, наверное, сжечь его дотла. Но страха нет, есть желание. Обладать. Отдаваться. Разве это имеет значение?       Остается лишь выгибаться и тихо сходить с ума, когда губы Синчэня, такие мягкие и такие горячие на его теле. Даоджан точно знает как ласкать его, словно он музыкант, а Сюэ Ян инструмент. И когда Синчэнь, хитро прищурившись опускает голову, чтобы взять в рот его стоящий колом и изнывающий от недостатка внимания член, ЧэнМэй захлебывается стоном. - Син…чэнь, - выстанывает он, пытаясь вернуть себе возможность дышать, но куда там. Даоджан знает, что сделать, чтобы его подкидывало на кровати снова и снова. Под пальцами трещат простыни и Сюэ Ян боится касаться Синчэня, боится стиснуть слишком сильно, боится не сдержаться. Но даоджан останавливается сам и тихо смеется, когда разочарованный стон срывается с чужих губ. - Не волнуйся так, - интересно, почему Ян никогда прежде не замечал этих мурлыкающих ноток в его голосе. Он не волновался, он боялся не сдержаться. - Какой ты сегодня инициативный, - Синчэнь удивлённо смотрит на нависшего над ним Сюэ Яна, но не перечит. Закрывает глаза и подставляет шею, так открыто предлагает взять все, что только захочется и это заставляет задыхаться. ЧэнМэй почти рычит. Зверь внутри него рвется наружу, ликуя, желая насладиться телом вдоволь, подчинить, вонзить зубы в доверчиво подставленную шею. Но он прогоняет его прочь. - Я хочу тебя. Я возьму тебя, даоджан, - хрипло смеется Сюэ Ян, пока его руки изучают чужое тело, опускаются на бедра. Синчэнь возбужден не меньше и это добавляет ему храбрости. - Бесподобный даоджан, - язык медленно ласкал шею, ключицы, грудь. Сюэ Ян не мог даже в самых смелых мечтах представить себе подобное. Он дразнит языком напрягшиеся соски и ведет мокрый след дальше, к ямке пупка.       Рядом на кровать падает небольшой сосуд. ЧэнМэй понимает. Пальцы скользкие от масла касаются входа. Для долгих прелюдий сил нет, но он упорен. - Не томи, - снова мурлычет Синчэнь и это словно сигнал.       Сюэ Ян снова находит чужие губы, но прежде чем поцеловать заглядывает в глаза, тонет в них и запечатывает рот поцелуем. Даоджан обхватывает его ногами не давая двигаться, но вскоре расслабляется, а дальше не различить стонов. Жар. Дрожь. Испепеляющие желание. И Сюэ Ян уверен, что танец страсти танцуют не только тела, но и души.

***

      ЧэнМэй открывает глаза и улыбка сама наползает на его лицо. Но перед глазами снова Похоронный дом, Синчэнь все еще спит на циновке, а его глаза скрывает повязка. - Значит сон…- задумчиво тянет Сюэ Ян и понимает что нет. Это будущее. А главное, что он сделает все, чтобы оно сбылось до мельчайших подробностей. - Даоджан, - окликает он проснувшегося Сяо Синчэня, - а давай создадим клан.