Краса

Сичэнь не ожидал снова увидеть Мэн Яо так скоро, хотя и не сказать, что он разочарован. — Глава Ордена Лань, — приветствует его Мэн Яо, склоняясь в соответствующем поклоне, хотя Сичэнь чувствует себя как-то не так, видя его в таком положении. — Молодой господин Мэн, — отзывается он и отвечает на поклон, как того требует приличия. — Молодой господин Мэн, церемония уже закончилась. Почему бы вам не вернуться в свои покои и не отдохнуть? Мэн Яо слегка улыбается, и Сичэнь снова поражается ямочкам, которые появляются на его лице. — Я пришел проститься с вами, — отвечает он, и Сичэня охватывает разочарование. — Проститься? Быть может, задержитесь на несколько дней? — Я всего лишь приглашенный заклинатель Ордена Не, а не ученик. Мне лучше поскорее вернуться, — говорит Мэн Яо, и Сичэнь слегка хмурится. Не Минцзюэ не стал бы выражать недовольство по поводу срока пребывания Мэн Яо в Облачных Глубинах, Сичэнь знает это, но не уверен, что сможет убедить в этом самого Мэн Яо. Непохоже, что у него действительно есть причина задержать его, кроме нежелания видеть, как он уходит. — Раз так, я не могу уговаривать вас остаться, — говорит Сичэнь с легким оттенком сожаления в голосе и делает шаг ближе к Мэн Яо. — Молодой господин Мэн, глава Ордена Не — человек благородный и честный и знает, когда наказать или наградить. Тех, кто проявляет старание, он никогда не обидит. Не Минцзюэ может быть суров, но лишь к тем, кто этого заслуживает. И Сичэнь верит, что тот относиться к Мэн Яо справедливо, независимо от его наследия и болтовни окружающих. — Я запомню ваши слова, — отвечает Мэн Яо, и слабая улыбка снова намекает на ямочки на его лице. — Большое спасибо за вашу помощь на церемонии поклонения. Он снова начинает кланяться, и Сичэнь перехватывает его, останавливая поклон движением, которое, возможно, перенял у Не Минцзюэ. Затем его разум, скорее всего, помутился, поскольку единственная мысль, которая остается в голове — у Мэн Яо идеальный рост для поцелуя в лоб. И Сичэнь просто наклоняется вперед и прижимается губами к волосам Мэн Яо. Тот замирает — Сичэнь чувствует это по рукам, которые все еще держит, и молится всем предкам, чтобы не покраснеть. Он отстраняется и отчаянно пытается вести себя как ни в чем не бывало. — Ну что вы. Мы же ровесники, такая торжественность ни к чему. Мэн Яо коротко сжимает губы, а затем склоняет голову, поскольку из-за него не может закончить поклон — Сичэнь все еще держит его руки. — Разрешите откланяться, — говорит Мэн Яо, и Сичэню так хочется верить, что в его голосе звучит искреннее сожаление. Но он все равно уходит. На следующий день Сичэнь отправляет Не Минцзюэ запрос на ухаживание.

***

— И что ты творишь, — приветствует его Не Минцзюэ неделю спустя, когда Сичэнь входит в зал. — Прошу твоего разрешения ухаживать за одним из членов твоего Ордена, — спокойно отвечает он. — Ты хоть знаешь, кто он такой? Кто его отец? — Да. Сплетни, может, и запрещены в Облачных Глубинах, но даже мой дядя не может постоянно соблюдать правила. Я знаю, кто он. — И все же хочешь за ним ухаживать. — Да, — решительно говорит Сичэнь и почти вздрагивает, когда Мэн Яо появляется позади кресла Не Минцзюэ. — Молодой господин Мэн, — приветствует он, отвешивая более глубокий, чем обычно, поклон. Мэн Яо резко вздыхает. — Глава Ордена Лань, пожалуйста, — Мэн Яо бросается вперед, без сомнения желая остановить Сичэня от настолько низкого поклона, но Не Минцзюэ удерживает его. — Если он согласится на твое ухаживание, об этом тут же узнает Цзинь Гуаншань и захочет признать его своим сыном. Он непременно ухватится за возможность установить связь с твоим Орденом. — Я знаю, — отвечает Сичэнь, но ему все равно. Пускай получает, если думает, что ему это поможет. Лань Сичэнь навсегда запомнит, что Цзинь Гуаншань отказался признать Мэн Яо, пока это не принесло ему пользу. Не Минцзюэ глубоко вздыхает, а затем опускает руку, которой все еще удерживал Мэн Яо. — Это его выбор. Он не прямой ученик Ордена и сам принимает решения. Сичэнь немедленно поворачивается к Мэн Яо. — Молодой господин Мэн, я официально прошу удостоить меня чести ухаживать за вами, — говорит он, снова кланяясь, и на этот раз Мэн Яо делает шаг вперед, чтобы остановить его. — Глава Ордена Лань, — начинает Мэн Яо, но затем замолкает. — Лань Сичэнь. Я принимаю твою просьбу. Он резко вскидывает голову, и его сердце бешено колотится в груди — Мэн Яо улыбается ему, сверкая ямочками на щеках. — Спасибо, — шепчет он, а затем, не в силах сдержаться, наклоняется и целует его в лоб. Не Минцзюэ испуганно вскрикивает, но Мэн Яо льнет к нему, и Сичэнь снова поражается тому, как же идеально его рост подходит для этого. — Я обещаю относиться к тебе с добротой и уважением, — произносит Сичэнь традиционные слова, и Мэн Яо едва не лучится в ответ. — Я знаю.

***

Дядя Цижэнь недоволен решением племянника, и Сичэню интересно, зачем тогда тому понадобилось присутствие Мэн Яо на этой встрече. Он не должен был все это слышать. Но опять же, разговоры за спиной тоже запрещены в Облачных Глубинах. — Он — бастард! — почти кричит Лань Цижэнь, и Сичэнь чувствует, как Мэн Яо напрягается рядом. — Это не было ни его решением, ни выбором, — отвечает он и тянется, чтобы взять Мэн Яо за руку. Дядя прищуривается, но Сичэнь не собирается отпускать его. — Цзинь Гуаншань только и ждал этого шанса. Он уже предложил встретиться, без сомнения, чтобы поговорить о ваших... — дядя замолкает, и машет рукой между ними. — Отношениях, — подсказывает Сичэнь, поскольку ухаживание давно закончилось. Не то чтобы оно продолжалось так долго. В конце концов, они оба знают, чего хотят. — Бесстыдник, — шипит дядя, но Сичэнь удерживает его взгляд. Ему нечего стыдиться. — Простите за беспокойство, старейшина, — говорит Мэн Яо, с неизменной благопристойностью, и взгляд Лань Цижэня переходит на него. — Если бы сожалел, тебя бы здесь не было, — почти шипит он в ответ, и Сичэнь чувствует, как в нем закипает гнев. — Дядя! Вы ведете себя неуважительно. Лань Цижэнь делает глубокий вдох и снова выпрямляется. — Если он хочет продолжать это, — говорит он, прищурившись, — ему придется отказаться от Цзинь Гуаншаня. — Что? — Сичэнь явно не понимает. — Цзинь Гуаншань хочет признать его своим сыном и принять в Орден Ланьлин Цзинь. Если Мэн Яо хочет продолжать это, придется отказать ему. Он вступит в брак в нашем Ордене, как приглашенный ученик Ордена Не или этому не бывать. Сичэнь чувствует, как краснеет и от упоминания брака — поскольку они еще не говорили об этом — и от гнева за А-Яо, но ободряюще сжимает его руку. Долгое время никто не произносит ни слова. Лань Цижэнь смеряет их взглядом, не услышав ответа. — Нам нужно поговорить об этом. Он должен подумать, — в конце концов говорит Сичэнь, ведь заставить А-Яо принять решение немедленно более чем жестоко. Сичэнь знает, как сильно тот хочет быть признанным Цзинь Гуаншанем. Он не раз говорил Сичэню, что ему часто снятся золотые одежды Ордена Ланьлин Цзинь. Лань Цижэнь вздыхает, но прежде чем успевает что-то сказать, Мэн Яо прерывает его. — Тут не о чем думать. Он поворачивается к Сичэню, на его лице явные признаки беспокойства. На один душераздирающий миг он боится, что А-Яо откажется от него и их партнерства в пользу Цзинь Гуаншаня. Но затем Мэн Яо говорит: — Знаю, мы никогда не говорили об этом, но если ты хочешь видеть меня своим мужем, я буду более чем рад отказаться от притязаний Цзинь Гуаншаня на меня. — Я хочу, чтобы ты был для меня всем, — затаив дыхание, говорит Сичэнь, а затем притягивает А-Яо ближе и целует в лоб. И игнорирует возмущенный вопль своего дяди. *** Церемония относительно тихая. Присутствуют дядя Цижэнь, Ванцзи, и оба брата Не — Минцзюэ и Хуайсан. После того, как Мэн Яо сказал, что никогда не будет его сыном, Цзинь Гуаншань отказывается даже признать существование Ордена Гусу Лань, и Сичэнь более чем доволен этим. А-Яо прекрасен в красном, Сичэнь всегда будет лелеять это воспоминание, но ничто не может превзойти его в одеждах их Ордена. Сичэнь любит видеть на нем бело-голубые одежды, украшенные облачным орнаментом, а его волосы скреплены одной из изысканных серебряных заколок, которую носят члены Ордена Гусу Лань. Лань Цижэнь не позволил А-Яо носить их лобную ленту, его презрение к их браку все еще весьма остро, однако Сичэнь не слишком расстроен этим. Ведь тогда лоб его мужа открыт для поцелуев, и это в любом случае намного лучше.