Клубничный хен

Strawberry & Cigarettes - Troye Sivan

Донхек стоит, облокотившись на потёртый бампер автомобиля, и вертит в руках такой же потертый зиппо. Пальцы прошлись по двум глубоким царапинам на боку зажигалки. У самого парня сейчас похожие на спине. И в целом весь он стал каким-то… потрёпанным. И таким же ненужным Минхену, как и эта чёртова зажигалка, оставленная в запале в последний день ссоры на столе. Донхек ухмыльнулся своим мыслям и перевёл взгляд на заходящее солнце. Лучи окрашивают медовую кожу в еще более тёплые оттенки, отражаются от волос, заставляя голову Донхека буквально светиться. Он очень любит это место. Отсюда открывается прекрасный вид на город, и в тоже самое время ты так далеко от бурлящей суеты. Тут тихо. Спокойно. Донхек любит приезжать сюда, когда руки опускаются. Все в твоей жизни кажется не таким уж значимым наедине с солнцем, правда? Хек думает о том, что это действительно то место, где он хотел бы побыть в самый последний раз. Они знают друг друга, кажется, уже целую вечность. Во всяком случае так тебе будет казаться, если тебя, чуть ты научился говорить, приведут в дом к друзьям твоих родителей и познакомят с совершенно новым для тебя человеком. Минхен старше. Он тише маленького Донхека, спокойней и кажется совершенно не заинтересован в знакомстве. А еще от него пахнет клубникой. Поэтому Хеку он все равно нравится. Незаметно старшего всё больше и больше в жизнь маленького Донхека. А тот и не против. Они часто видятся — родители почти все праздники справляют вместе. Часто ходят друг к другу в гости, делят игрушки, интересы. Растут вместе. Минхен старше. Он раньше идет в школу, а потом долго рассказывает маленькому Донхеку, как много интересного он узнал от своей учительницы. А Хек слушает и восхищается. К сожалению свой собственный опыт оказался не таким увлекательным. В школе нельзя шуметь, а еще заставляют подолгу сидеть на одном месте и выполнять скучные задания. Донхеку не очень нравится в школе, но там есть Минхен. И теперь с ним можно видеться не только по выходным и праздникам, а каждый день. На переменах, в столовой, иногда пересекаться на физкультуре. Они даже до дома вместе ходят. Потому что Донхек еще маленький, а родители порой сильно заняты. Минхена становится очень много в жизни Хёка, но он только рад этому факту. Минхен старше. Поэтому он следит что бы Хек не бегал с расшнуроваными ботинками, не забывал вещи и угощает младшего клубничными леденцами, которыми от него постоянно пахнет, каждый раз по пути домой. И эти прогулки стоят всех скучных уроков. Они начинают ночевать друг у друга, потому что засиживаются до поздно за игрушками или комиксами. Делятся абсолютно всем, что происходит в жизни. Минхен помогает с учёбой. Рассказывает Хёку про музыку и тянет с собой на танцы, потому что вместе интереснее. А родители младшего нарадоваться не могут тому, какое влияние оказывает на их сына лучший друг. Минхен старше. Поэтому он первый узнает о соулмейтах от родителей и рассказывает об этом младшему. Хек тогда только закончил начальную школу. Он даже не задумывался о любви. Но когда Минхен спросил нравиться ли Донхеку кто-нибудь, он не задумываясь сказал, что наверное его клубничный хен. Минхен тогда почему-то влепил несильный подзатыльник, велел не называть его так, сказал подумать лучше и не дал леденцов по пути домой. Донхек думал. И той ночью, и через неделю и через год, и в день выпуска из средней школы, когда Минхен подошёл поздравить с выпускным и потрепал Хека по голове. Донхек думал. Только ответ не менялся. Он и сейчас думает, смотря на алые всполохи на небе и прощупывая в кармане пачку клубничного Манчестера. Некоторые вещи действительно не меняются. Минхен старше. Поэтому Донхек не сильно удивляется, когда чувствует помимо привычного запаха клубники странный — сигаретного дыма. Минхен на последнем году старшей школы. И смену пачки леденцов, такой же по цвету пачкой сигарет объясняет стрессом из-за будущих экзаменов. Донхек ничего не говорит, только понимающе кивает и широко улыбается, чтобы приободрить своего клубничного хена. Они тогда немного дольше шли домой вместе по уже стемневшим улицам города. Пусть Донхек после тренировки немного вымотался, но Минхен хочет прогуляться и расслабиться, так что младший будет с ним. Минхен начал усиленно заниматься музыкой, а Донхек выбрал танцы. Поэтому когда старший жалуется на застой и отсутствие вдохновение, Хёк вдруг решает показать танец, над которым работал в последнее время. Он двигается чётко, уверенно и в тоже время слишком плавно и пласчитно. А Минхен замирает от красоты младшего. А когда Донхек заканчивает, не может и слова вымолвить. Только смотрит слишком восторженно. В тот вечер Хёк окончательно теряется в этом взгляде. Они тогда до ночи бродили по городу. Обсуждали будущее, делились страхами и переживаниями. Минхен открыто рассказывал обо всем и смотрел на младшего совсем по-другому. И Донхеку было слишком тепло на душе в тот вечер. Пусть и была поздняя осень. Младший в ту ночь первый раз заснул в обнимку с хеном, потому что «Какого черта у тебя так холодно, хен?». А Минхен казалось и не был против. От него все так же привычно пахло клубникой, пусть теперь и примесью сигарет, и Донхек тогда решил, что, кажется, поиск соулмейта будет для него не такой уж непосильной задачей. Донхек нервно рассмеялся и достал помятую пачку из кармана безразмерного худи. Подставил розово-белую упаковку под лучи уходящего солнца и удивился эстетичности представившейся картины. На фоне розово оранжевых облаков эта маленькая коробочка казалась такой красивой. Идеально вписывалась. И не скажешь, что внутри медленно убивающий яд. Солнце удивительная вещь. Его свет может сделать красивее все что угодно, даже его изуродованную шрамами руку. Даже изуродованного изнутри его. Донхек откидывает голову назад и смотрит, на начинающие поглядывать на противоположной стороне неба белые звезды. Удивительный закат. Он не знает, как закончится сегодняшний день, даже если уже все решил. В любом случае это стоит того, что б увидеть в последний раз. Он все еще улыбается. Минхен старше. Он умный, старательный и жутко целеустремлённый. Поэтому он отлично справляется с экзаменами и осуществляет свою мечту с поступлением. Минхен счастлив. Он восторженно объясняет Донхеку все прелести обучения в США. Рассказывает о возможностях о том, как часто он сможет прилетать домой, и что Донхек не должен забывать о его существовании. А Хёк невероятно счастлив за своего хена. Пусть и проплачет всю ночь в подушку из-за невозможности больше видеться со своим клубничным хеном. Он правда невероятно рад. Он ни за что не забудет своего хена. Он же справится? Донхек открывает наконец пачку и достаёт предпоследнюю никотиновую палочку. Долго рассматривает ее в своих руках. Пальцы Минхена на сигаретах всегда выглядели эстетично. Тонкие и бледные. Младший любил рассматривать каждую деталь, пока хен был рядом. Наконец парень словно выныривает из транса собственных мыслей. Щелчок зажигалки. Первая затяжка. Хёк понимает, что давно пора бросить, но… медленно выдыхает яд со вкусом клубники и смотрит как дым растворяется на фоне алых закатных облаков. Красиво. В США Минхен становится Марком, вот только суть это не меняет. Как казалось. Минхен обещал, что не забудет про Донхека, будет писать. Минхен всегда сдерживал все свои обещания. Он пишет каждый день, даже если это будет о чем-то мелком и незначительном. И Донхек чувствует себя нужным. Порой забывая, что между ним и хеном несколько тысяч километров. Будто расстояние лишь сделало их ближе. Он рассказывает Минхену все до мелочей, делится своими переживаниями и страхами. А старший его поддерживает, помогает. Когда наступает пара рождественских каникул Донхек счастлив как никогда. Увидеть Минхена — лучший подарок. Он приглашает его к себе на ночь, дает послушать музыку, которую написал сам. Слушает удивительные университетские истории хена. Смотрит во все глаза. Впитывает каждое слово, каждый вдох своего похорошевшего хена, не может сдержать своего счастья от встречи. И снова засыпает в знакомых тёплых объятиях. Донхек затягивает вновь и провожает взглядом, улетающую в даль ласточку. Его руки слегка дрожат. Он не заметил тогда ничего странного. А должен был. Следующая затяжка даётся с трудом. Минхен старше. Поэтому, когда на рождественском ужине его мама вдруг начинает рассказывать о том, что кажется Минхен нашёл своего соулмейта, не удивляется почти никто. Только Донхек бледнеет и вопросительно смотрит на хена. Минхен ворчит, что совершенно ни в чем не уверен и его мать торопит события. И совершенно не смотрит на младшего. А вот Донхек напротив, не может отвести поражённого взгляда. Минхен объясняет, что у девушки день рождение только в мае, и только тогда они узнают, действительно ли они предназначенные. У Донхека вилка выпадает из рук. Стекла розовых очков звонко трескается и больно режут глаза. В одну секунду весь его мир перевернулся с ног на голову. Он извиняется и чуть ли не бегом срывается из-за стола. На крыльце заднего двора он только с шестого раза наконец попадает по кресалу и жадно затягивается клубничным ядом. Он обещал себе бросить, но это было единственное, что всегда напоминало о Минхене. Донхек буквально заполнял себя запахом, некогда принадлежащим его любимому хену. Ему всегда это помогало. Но не сегодня. — Не знал, что ты куришь. — Не знал, что ты нашёл любовь своей жизни. Донхек тогда рассмеялся от комичности ситуации. А Минхен сел рядом и долго что-то говорил. Что-то про то, что он встретился с ней на посвящение, что как-то сразу все понял, что не рассказывал младшему, потому что хотел сказать лично, но не получилось. Что это ничего не изменит и они все еще лучшие друзья. Хёк не слушал. Только в конце посмотрел на «своего» клубничного хена и не смог сдержать слез. Он различил — от Минхена пахло ментолом. Рядом с ним сидел Марк. Со своей жизнью, новыми взглядами, друзьями, окружением, со своей новой девушкой и ментоловыми сигаретами. А Донхек остался в прошлом. С клубничным Минхеном и разбитым сердцем. Но Донхек сильный, он справится. Еще затяжка. По щекам текут первые слезы, сверкая в лучах все еще не скрывшегося солнца. А трясущиеся руки ложатся на нагревшийся капот автомобиля. Донхек сильный. Поэтому он отправляет приглашение Марку на свое совершеннолетие. Пусть и ждет он Минхена. Несмотря на то, что день рождения младшего в начале лета, Марк прилетает. Потом объясняя это тем, что сессия еще не началась. Донхек рад. Пусть объятья хена больше не пахнут клубникой. Донхек уже наполнил этой клубникой свои лёгкие. Ему не нужен запах Минхена. Он очень старается себя обмануть. Получается из рук вон плохо. Марк отлично вписывается в круг друзей Хёка. Они замечательно проводят время. Когда под утро гости расходятся, Донхек решает поговорить с хеном. Алкоголь в голове отключает критическое мышление, вместе со всеми переживаниями и барьерами. Он заходит в кухню, где старший пытается хоть немного разобраться с горами беспорядка и вдруг начинает выливать на Марка все. Все свои воспоминания про клубничные леденцы и бессонные ночи, все свои эмоции и переживания, говорит о том самом чувстве, о котором его спрашивал клубничный Минхен в первом классе старшей школы. Он не понимает, когда слезы все же устремились к земле. Но он помнит то непонимание, ужас и отвращение, что плескало в некогда родных глазах. Марк сказал Донхеку, что тот идиот, что не должен путать чувство привязанности с любовью, что совершенно не вписывается в его жизнь Марка сейчас, что ему надо взять себя в руки и не нести бред, про чувства, которых у него нет. С каждым словом у Донхека что-то лопалось, вот только не внутри, а снаружи. Кожа. Каждое слово сказанное Марком оставляло глубокую борозду. Младший буквально задыхался от боли. Потеряв ориентацию в пространстве Донхек свалился на пол, не слыша и не видя ничего вокруг. Лишь спустя время, разлипив мокрые от слез глаза он обнаружил, что остался в комнате совершенно один. Марк ушел. А Донхек отлично помнил, как самостоятельно отлеплял окрававленую майку от тела. Последняя затяжка. Хёк тушит бычок о бампер и смотрит на облака, что все еще окрашены лучами уже закатившегося солнца. Его щеки мокрые от слез. Донхек опускает голову и вдыхает различимый аромат клубники от кофты. Он любит этот запах. Запах Минхена. Да, найти своего соулмейта действительно было не сложно. Намного сложнее понять, что ты ему не нужен. Донхек лезет в задний карман джинс и рассматривает цифры на дисплее. Марк опаздывает. А может и не собирается приходить. Донхеку все равно на Марка. Он дает последний шанс себе и Минхену. Минхен старше. Он знает, как должно быть. Если он не придёт — значит Донхек и правда неправильный. Тогда его больше ничего здесь не держит. Тогда это была действительно последняя сигарета. Младший втягивает чистый воздух в лёгкие и ищет внутреннее спокойствие. Сзади слышится приближающиеся шаги. — Зачем ты позвал меня, Донхек? Младший улыбается, так и не посмотрев на пришедшего. — Ты опоздал. Марк недовольно вздыхает и становится рядом. — Куда опаздал? — Солнце село. Старший хмурит брови. — Ты меня за этим сюда позвал? Ты идиот? Под ребром лопается кожа и Донхек морщится. — Нет. Я хотел поговорить. — Ну так говори быстрее. — Марк скрещивает руки на груди. Донхек наконец переводит взгляд с полосы горизонта, поглотившего солнце, на старшего. Тот выглядит раздражённо и устало. Но все так же прекрасно. У Донхека сердце сжимается. — Минхен… — Марк, — перебивает старший. Донхек чуть заметно качает головой. — Минхен, — повторяет он — почему я тебе так противен? Марк глубоко вздыхает и смотрит на Донхека более мягко. — Ты не противен мне Донхек. Просто ты запутался, а я устал. Мне стоило сдержать себя, правда. — Запутался? Хочешь сказать, я не знаю собственных чувств? Слезы снова начинают накатывать. — Ты путаешь понятия привязанности и любви. Это разные вещи. Мы с детства вместе, так что не удивительно. Ты ведь никогда не говорил, что кого-то любишь. Вот встретишь ту самую и поймешь, что все это глупости. — Минхен, я люблю тебя. Тебя, а не «ту самую» из неосязаемого будущего. — Донхек, это неправильно. У меня есть Мия. И я больше чем уверен, что ты просто одинок. Вот и выдумываешь себе… — Марк повёл рукой, отводя взгляд, — Всякое. — Ты так уверен, что вы соулмейты? — Неожиданно выпаливает Донхек. — Вы же это так и не проверили. Ты знаешь, что не её пара. Марк меняется в лице и злобно смотрит на младшего. — А тебе так принципиально это оспорить, да? Я может наконец счастье свое нашёл. Ты чертов эгоист, Донхек, который дальше своего носа не видит. Какого черта ты вообще лезешь в мою жизнь? Ты думаешь знаешь, что у меня душе? Ни черта ты не знаешь. Не хочешь меня отпускать? Так придется. Маленькая, эгоистичная пиявка, — выпаливает Марк яростно. Донхек замирает. Яркая вспышка боли пронзает поочерёдно бровь, глаз и щеку по правой стороне. Кровь хлынула из открывшегося пореза мгновенно. Донхек секунду не может двинуться, а потом падает на колени, хватаясь за лицо и отчаянно кричит. Самый болезненный из всех, что были. Младший пытается как-то закрыть открывшуюся рану, но руки не слушаются. Хёка выкручивает. Марк поражённо замирает. Мозг лихорадочно собирает воедино все не столь сложные факты и осознание всего обрушивается болезненным грузом. Минхен оседает на колени перед Донхеком и не может заставить себя дотронуться до кричащего от боли парня. — Донхек… Он мягко касается плеча младшего, а того будто током прошибает. Он ещё громче вскрикивает и отшатывается назад, ударяясь о метал машины. Минхен замечает растекающееся пятно крови на майке Хёка. Минхена трясёт. — Почему… Почему ты ничего не сказал? Он одним рывком заключает Донхека в объятья и шепчет куда-то в макушку что-то успокаивающее. Его голос дрожит и это ломает Дохека сильнее, чем любой из шрамов на теле. Он не выдерживает долго. Стресс и боль делают свое дело и парень оседает в руках Минхена без сознания. Темнота. А после нее обволакивающее тепло и знакомый запах клубники. Донхек открывает глаза и скользит глазами по знакомой обстановке собственной комнаты. Минхен стоит у немного приоткрытого окна и курит. Старший выглядит сломленным. Он переводит стеклянные глаза с окна на Хёка и мгновенно подскакивает к кровати. — Донхек… Ты как? Хёк смотрит на его руки на кровати и тянется, хватая хена за ладонь. А у Минхена от такого действия младшего сердце сжимается и трескается, рассыпаясь. Он оседает на колени перед кроватью, хватаясь за бледную ладошку обеими руками. И плачет. Наконец выговаривая все, что так долго копилось на душе. О том как думал, что все его чувства не правильные, что пытался подавить в себе все, что испытывал к Донхеку, о том как ощущал себя неправильным и грязным, о том каким был слепым идиотом и не знал, что делать после признания младшего, потому что случилось то, что он боялся больше всего — его любовь была взаимная. Донхек слушал и чувствовал, как затягиваются раны на сердце. А за спиной Марка в окне среди тёплых оранжевых облаков показались первые лучи восходящего солнца.