Мирный договор «2»

Это была самая глупая ошибка в ее жизни. Или не ошибка... Воспоминания проносились в голове так быстро, заставляя возбуждаться заново и практически плакать от легкой безысходности. А ведь дальнейшее отпечаталось чем - то приятным - опускать руки на аккуратную грудь и мять ее, мять до боли, задевая оставшиеся синяки, как это делал он. Все ли итальянцы такие страстные? - Дура, - с усмешкой пробормотав, Докуро опять погрузилась в соблазнительную дрёму: тело, покрытое шрамами, к которому она так покорно прижималась. И эти капли пота, смываемые холодным душем. А их кожа, это различие? Его смуглые руки, взгляд дикого зверя, вечно голодный по отношению к ее бледному дрожащему естеству - почему же иллюзионистка так позорно сбежала, не дав насладиться собой? Никакого налета романтизма или даже малой доли любви - осознание подобного наводило кошмар, неприязнь к самой себе, а легкое возбуждение продолжало молить о том, чтобы она опомнилась, дав волю чему - то чисто женскому, уж в ее - то возрасте. - Хром, ты как? - привычный сладкий голосок Киоко. И зачем Хром подняла трубку, уделяя последующие полчаса разговору о всяких глупостях? Хотя "новость напоследок" ее удивила - готовится бал, на усладу какой - то новоявленной дружеской Семьи, так что все хранители должны быть на месте, а это значило... - Занзас? - с легкой робостью вымолвив его имя, она моментально примолкла, наскоро прощаясь с Сасагавой и отключаясь от разговора: надо было привести дыхание в порядок. И мысли заодно, так как вряд ли несдержанный хранитель Дождя Варии сможет промолчать в ее присутствии. Так и прошло достаточное количество времени. Она получила приглашение, позволила Хару и Киоко выбрать для себя коротковатое платье светлых фиолетовых тонов, да пару неброских украшений - надо было выглядеть хорошо, не только ради Савады и своей Семьи. Только вот Мукуро заприметил странное в ее поведении, словно бы она вернулась на одиннадцать лет назад. Смущенная и милая девочка, любящая своего принца, над чем осталось лишь посмеяться. Его милая Хром совсем выросла, не так ли? Родные люди, незнакомцы.. Взгляд блуждал по сторонам, а пальцы усиленно сжимали бокал с шампанским. Она явно волновалась, а дрожь в плечах появилась тогда, когда к ней такой плывущей походкой хищника подоспел Бьякуран, даря легкий поцелуй аккуратной женской руке, облаченной в кружевную перчатку. Его улыбка была чересчур приторной и непривычной, а вот голос будоражил - больно много в нем любвеобильности было, словно бы он затеял очередную игру. - Мусор, - Докуро задрожала, становясь ровно и выпрямляя плечи, только была незамедлительно отправлена в сторону ближайшего столика. Занзас нехило их "растолкал", направляясь к свободному мягкому креслу, которое временно заменит его привычный "трон". А взгляд его, полный безразличия, как - то задел девушку, которой осталось незамедлительно ретироваться в пустующую комнату поместья: она знала тут каждый уголок, да и все находились в зале, в конце - концов, даже про Джессо подзабыла, а вот он.. Провожающая насмешливая улыбка о многом говорила, только вот губы частично скрыла очередная излюбленная сладость. Почему - то слезы сами навернулись на глаза, а она так и лежала на диване, уткнувшись в подушку. Что? Зачем? Почему? Много вопросов в голове, только вот их быстро прервало чужое прикосновение: Джессо словно рыцарь опустился перед ней, подавая платок. Только вот в итоге бесполезная тряпочка была отброшена им в сторону, а сам уже навис над иллюзионисткой, изучающе пробегаясь взглядом по лицу. И чего в ней такого особенного? - Скуало мне тут сболтнул... И мне теперь стала интересна одна вещь, - продолжать не имело смысла, а блондин уже прижался своим губами к чужим, таким мягким... Если бы не внезапный укус, который вызвал поток ярости и звонкую, но не такую болезненную, пощечину. Щека Хром постепенно становилась красной, а в глазах... Почти глазах. Читался лишь испуг, который как - то странно провоцировал альбиноса. - Она такая скучная, - с легкой усмешкой процедив, словно бы в приступе ярости, Бьякуран резко схватил ее за руку, поднимая и устраиваясь позади. Придерживал ведь, позволяя ей практически лежать на себе в полусидячем положении. Только тогда Докуро и узрела "виновника торжества" - Занзас двигался тихо, приближаясь к многострадальному дивану и делая глоток виски из небольшой бутылки. - Скажи спасибо за то, что я тебе вообще позволяю находиться здесь, жалкий кусок мусора, - кажется, босс Мельфиоре привык к словечкам варийца, раз в тот же момент так открыто улыбнулся, при этом смежив веки и склоняя голову - волосы у девушки пахли приятно, а та ведь сжалась вся, не позволяя себе и слова вымолвить, в компании двух "маньяков". - Знаешь, женщина... Мне понравился наш предыдущий раз, только вот Скуало болтает много, а нам ведь лишние легенды не нужны, да? - спиртное его и впрямь не брало, раз он так запросто высказывался, но теперь отставляя виски и устраиваясь почти между ног Докуро, из - за чего ему пришлось упереться коленями в мягкость дивана и сжать девичьи бедра. А она ведь даже не сопротивлялась, ощущая влажный язык на своей мочке вкупе с легкими поцелуями. Бьякуран тут за успокоительное разве? - Я... Не хочу, - попытавшись помотать головой, темноволосая невольно начала наблюдать за тем, как вариец приспускает с себя брюки. Боксеры тоже не задержались, а вот член пришлось слегка надрачивать, водя сжатым кулаком от основания до головки. В это же время Джессо, при помощи одной руки, принялся задирать милейшее платье "жертвы", которая старалась брыкаться уже более яростно. До того момента, пока ее шея не была сжата в крепкие тиски бледных пальцев, оповещая о том, что сейчас лучше не дергаться, особенно когда он с таким нажимом рвет ее нижнее белье, дотягиваясь до него еле - еле. - Захочешь, - голос у итальянца был низкий и грубый, как и действия: пришлось приподнять бедра иллюзионистки и, придерживая столь внушительное достоинство, без особой постепенности войти в тугое лоно. Она была готова кричать, если бы не Бьякуран и его более нежные прикосновения - к груди, ключицам, шее, хотя один раз он сорвался, позволяя себе вставить в рот Докуро пару пальцев, а та лишь кусалась, ощущая короткие ногти на своем языке. Движения Занзаса были ненасытными, ибо он привык позволять себе слишком многое, особенно по отношению к хранителю Тумана Вонголы. И ладони его каждый раз с силой сжимали упругую грудь, а вот Джессо словно бы старался сгладить горячие буйства этого человека, мимоходом позволяя себе слабо тереться бедрами о ягодицы иллюзионистки, которая в свою очередь начала приглушенно постанывать и тянуться к смуглому итальянцу, за легким поцелуем - горьким из - за привкуса алкоголя, но таким же желанным, когда языки любовников судорожно терлись друг о друга в порыве страсти. Вот тут их и накрыл первый оргазм, из - за чего девушка сразу же свалилась в объятия Джессо, при этом стараясь отдышаться. В принципе, с брюнетом было почти тоже самое, только вот он предпочел отползти назад, к подлокотнику, да выпить захотелось. Только взглядом свою "работу" отметил - куча оставленных следов и лоно, из которого слабо сочилась его сперма. - А теперь моя очередь, - голос над ухом и неловкие движения, при которых босс Мельфиоре приподнял измученную иллюзионистку и поставил ее на четвереньки. Теперь уже головка его члена заскользила по оттраханным половым губам, вскоре запросто проскользнув между ними и заставив Хром ощутить все заново, даже по - новому, ибо размеры пусть и слабо, но отличались. С таким даже приятнее, а в резкости внезапный любовник не отставал, решая хорошенько оттрахать медиума своего ненавистного врага. С такой силой, что член иногда запросто выскальзывал из горячего нутра, но тут же вжимался в то, что находится чуть - чуть выше. А темноволосая протестовала, пока Занзас, уставший наблюдать за всем этим, не схватил ее за волосы и не насадил ртом на свой полунапряженный влажный орган. Застонать невозможно - вдруг зубы заденут нежнейшую кожу? И вариец не поскупится на наказание, сейчас лишь попивая спиртное и молча наблюдая за "парочкой", которая теперь так самозабвенно трахалась у него на глазах. Ну, не считая конечно того, что он в очередной раз опустил Хром Докуро, за щекой которой находилась пунцовая головка.