Всегда

Пара профессора Бинса была в самом разгаре, поэтому большинство второкурсников Гриффиндора уже мирно спали, положив щеки на собственные руки, сложенные на парте. Рон так уютно посапывал, что любой другой преподаватель давно бы отвесил ему сочную затрещину. Вот только нудно вещающему призраку нет до него никакого дела. Гермиона всегда боролась со скукой и аккуратно конспектировала объяснения профессора Бинса, но сегодня никак не могла сосредоточиться. Они с мальчиками приняли решение сварить Оборотное зелье и все выяснить. Конечно, Грейнджер сама это предложила, но теперь мысли ее никак не желали отрываться от этой затеи. Драко Малфой — наследник Слизерина! Для нее это звучало просто смешно! Конечно, он из древнего магического рода, среди его предков, несомненно, были выдающиеся волшебники. И все-таки представить, что Драко напал на миссис Норрис и написал кровью слова на стене. Это немыслимо! Тайная комната, которую никто не смог найти? Чудовище, которое помнит еще самого Салазара Слизерина? Все это казалось Гермионе не слишком правдоподобным, но все-таки более вероятным чем преступление, совершенное Драко. Грейнджер была на него очень сильно обижена, его «грязнокровка» все еще сидело на самом краю сознания и не давало покоя. Малфой показал себя высокомерным и грубым, не ценящим дружбу… И все-таки не злым. Его отец, которого Гермиона видела этим летом, произвел на нее крайне отрицательное впечатление. Он мог заставить Драко делать что-то нехорошее… И все-таки совершенно не верилось! Вопрос о чистоте крови как-то очень резко всплыл в этом году. На первом курсе Гермиона не сталкивалась так плотно с магическим расизмом. Теперь же вся неприглядная сторона дискриминации по вопросу о чистоте крови вырвалась наружу. Противно. Малфои были поборниками слизеринских идей о превосходстве родовитых волшебников над магглорожденными, Грейнджер это знала. От них вполне можно было ожидать поддержки этих идей даже в школе. И все-таки Драко раньше не волновал статус ее крови, по крайней мере, он этого не выказывал. Может, что-то изменилось и важность этого вопроса стала более явной? Нет, не может быть, чтобы произошло событие, разом обострившее важную социальную проблему, а о нем не написали в «Ежедневном Пророке» или хотя бы не сказали кому-то! Так или иначе, но об этом было бы слышно. Ан нет, тишина. Мысли Гермионы снова поползли к Драко. Вспомнилась их прошлогодняя дружба. Ведь все было так просто и легко. Почему так не могло продолжаться и дальше? Может, мистер Малфой узнал, что Драко дружит с ней, и провел «воспитательную беседу» летом? Странное дело, но дружить по переписке оказалось даже проще, чем в школе. Не нужно было прятаться от Гарри и Рона, зато можно высказывать любые свои мысли, даже те, что побоялась бы сказать в глаза. Гермиона была откровенна с друзьями. Им не приходило в голову спрашивать об отношениях с Малфоем, поэтому врать не приходилось. А с ним самим можно было говорить о чем угодно. Теперь Гермионе очень не хватало этой дружбы. Она скучала по их разговорам, по дружеским подначкам, по посиделкам вдвоем у Черного озера. В этом году Грейнджер ближе сошлась с Перси Уизли, но он не мог заменить ей Малфоя. Это были совсем разные люди. И все-таки Гарри уверен, что умный, чуть заносчивый, избалованный, но искренний Драко может быть наследником Слизерина и готовить преступления против грязнокровок. Грейнджер всегда доверяла Поттеру, но в прошлом году он так же огульно обвинял профессора Снейпа, который не был ни в чем виноват. Почему в этом году он должен быть прав касательно Драко? Ведь совершенно ясно, что Гермиона знает Малфоя лучше Гарри. Ее суждение в этом случае объективнее, даже при том, что она очень обижена. Оборотное зелье поможет им установить истину и реабилитировать Драко в глазах Гарри и Рона. Все-таки не такая уж большая цена за их спокойствие. Нарушение школьных правил Гермионе не показалось такой уж большой проблемой, это отразилось несомненно пагубное влияние Поттера и Уизли. Перси ни за что бы не одобрил! Но ведь это Перси, он никогда бы не понял и того, почему именно их троих так волнует эта ситуация, зачем лезть туда, где должны разбираться опытные волшебники? Но Гермиона и не собиралась ему этого объяснять. Она сама не осознавала, как опутывает себя секретами. Скрывала одних друзей от других, дела с одними от дел с другими… Грейнджер не называла это ложью, только «умалчиванием», но все-таки когда-нибудь это могло обернуться большим скандалом со всеми друзьями разом, которые, несомненно, почувствуют себя обманутыми. Звон колокола возвестил об окончании занятия по истории магии и разбудил большую часть студентов. Гермиона вышла из класса вместе с друзьями. Сейчас как раз было время обеда, поэтому шагали они довольно бодро. На лестнице она увидела неестественно светлую макушку Драко Малфоя. Он шел с неотлучными Крэббом и Гойлом, к ним же присоединилась Пэнси Паркинсон. Ребята о чем-то весело болтали. Гермиона заметила, как весело смеется Драко, чуть запрокидывая голову назад. Она так хорошо знала эту его привычку. Он выглядел вполне довольным в компании слизеринцев. Сердце кольнуло. Грейнджер снова и еще острее почувствовала, что скучает по нему, потому как он так же заразительно смеялся, чуть запрокидывая голову, вместе с ней над общими шутками. И зачем ему только понадобилось думать о чистоте крови? Почему ему пришло в голову назвать ее «грязнокровкой»? Разве кровь делает человека более интересным собеседником или более верным другом? Гермиона считала, что нет, но, возможно, в аристократических магических семьях считали иначе. В этот раз Драко ее не увидел, хотя до этого она ловила на себе его взгляды. Вот только чтение человеческих душ никогда не было сильной стороной Грейнджер. Она могла судить по поступкам, но не по выражению лица. «Почему наша дружба закончилась так быстро и так нелепо?» — подумала Гермиона, когда они с Гарри и Роном уже входили в Большой Зал, а Малфой пропал из виду.

* * *

Вечером после ужина Гермиона сидела в закрытом женском туалете на втором этаже, прямо на полу, и старательно помешивала варево в котелке. Оборотное зелье собиралось вариться еще довольно долго, но внимания требовало всегда. Приходилось иногда выходить с урока или вставать и красться посреди ночи, чтобы засыпать нужный ингредиент или помешать в положенное время. Конечно, ни Гарри, ни Рон не утруждали себя этой работой. Все ложилось на плечи Грейнджер. Но она не жаловалась. У нее лучше получалось справляться с зельями, так что тут и предлагать им взять на себя часть обязанностей не стоило. — Привет, — раздался за спиной Гермионы писклявый девчачий голос. Она подпрыгнула от испуга и чуть не выронила палочку, которой мешала зелье. Это оказалась всего лишь Плакса Миртл, весьма капризное привидение женского туалета на втором этаже, собственно, он и был закрыт из-за того, что тут обитало своенравное неупокоенное существо. — П-привет, — проблеяла Гермиона, поправляя непослушные волосы, чтобы успокоиться. — Ты теперь часто сюда приходишь, но со мной не говоришь… Тоже считаешь меня психованной? — надрывный голос Миртл уже предвещал надвигающуюся истерику. — Вовсе нет. Просто я раньше видела тебя только мельком. И я не думала, что ты захочешь поговорить. — А почему бы нет? Разве мне не может быть скучно? — призрак все еще искала повод для истерики. — Я подумала, тебе может быть скучно со мной, — решила польстить ей Гермиона. — Это вероятно, — тут же успокоилась Миртл. Голос ее звучал польщено. — И все-таки вдруг ты окажешься менее скучной, чем канализационные трубы? Грейнджер передернуло от этого сравнения, но она, насколько могла, постаралась это скрыть. Все-таки эксцентричная Миртл могла сдать ее кому-нибудь из преподавателей, чего в ее положении необходимо было всячески избегать. — Ты любишь путешествовать по трубам? — спросила Гермиона просто для того, чтобы что-то спросить. И вернулась к помешиванию зелья. — Да, люблю! Это как аттракцион. Да и можно услышать сквозь стены много всякого интересного. — Правда? И что обычно ты слышишь? — Гермиона заинтересовалась. Вдруг удастся выяснить что-то о наследнике Слизерина без всякого Оборотного зелья. — Обычно всякие глупости. Но бывает и чьи-то секреты… Миртл начала рассказывать про любовные похождения хогвартсских старшекурсников. Большинство имен Гермиона слышала впервые, поэтому не особенно вникала в повествование. Она очнулась, лишь когда привидение сказало: — Слышала неделю назад, как Перси Уизли расстался с девушкой. Пенни Кристал потом долго рыдала в туалете на пятом этаже. Я тогда там была. Ее утешала Мэгги Вальсмистон. Пенни уверяла, что Перси влюблен в другую, в какую-то малолетку, что ей надоело постоянно завоевывать его. Ты не знаешь, о ком она? Этот Уизли ведь с твоего факультета! — Нет, не знаю, — честно ответила Гермиона. Даже то, что Перси расстался с Пенелопой стало для нее новостью, ведь она старалась не спрашивать его о личной жизни. — Скучная ты девочка! Не интересуешься, с кем встречаются и расходятся школьные красавчики! — надтреснуто взвизгнула Миртл и нырнула в ближайший унитаз. Гермиона так и не поняла, что это было, чем она так расстроила местное привидение. Но это и к лучшему. Ей пора было возвращаться в гостиную, приближалось время отбоя. И все-таки слова Плаксы Миртл ее заинтересовали. Она всегда считала, что это Перси бегает за Пенелопой Кристал, стараясь завоевать ее расположение, а оказалось, что как раз наоборот. «А Перси красавчик?» — подумала Грейнджер, примеряя оценку призрака к своему вкусу. Он был высокий, с тонким лицом, кучей веснушек и кудрявыми рыжими волосами. Сложно считать такого парня красивым по стандартным меркам. К тому же Перси отличался слишком уж педантичной любовью к школьным правилам, нарочитой сухостью и официальностью даже там, где этого не требовалось. Гермиона не могла бы сказать, что он очень уж ей нравится, но она видела в нем верного друга, человека, который всегда может дать дельный совет. Почему-то при мыслях о красоте Перси вспомнился Драко Малфой. Вот его можно было бы назвать красивым по любым меркам. Только у него холодная, высокомерная красота. В нем нет ничего общего с такими уютными, домашними Уизли. К тому же Драко из богатой семьи и с детства приучен ухаживать за собой, как настоящий лорд. Гермиона попыталась сравнить Драко и Перси, но тут же испугалась собственным мыслям. Ведь нужно не внешние качества сравнивать, а души! Да и зачем сравнивать? Перси ее друг, а Драко считает ее ниже себя, потому что она магглорожденная. Какое тут может быть сравнение?