Всегда

События закрутились настолько быстро, что у Гермионы не оставалось времени поймать Драко. А Перси появлялся, конечно, но он был так озабочен своим ЖАБА, так встревожен и загружен, что у Гермионы не хватало духу нарушить еще и его эмоциональное равновесие. Потом была выматывающая история с Сириусом Блэком, которая заставила Грейнджер на многое посмотреть другими глазами. Шанс на реабилитацию есть у каждого, у, казалось бы, однозначной ситуации может быть иная трактовка. Может быть, у них с Драко есть шанс? Одновременно это усложнило вопрос с Перси. Возможно, она чего-то не понимает. Промучившись так пару дней, Гермиона пришла к тем же выводам, что и после пощечины Драко. Надо не давать надежды обоим, а самой во всем разобраться. Иначе она запутается окончательно, а заодно и обоих мальчиков запутает. Спустя пару дней после побега Сириуса, когда Рон еще лежал в больничном крыле, Гермиона, наконец, встретила Перси одного на берегу озера, полная решимости все с ним обсудить. — Гермиона! Я так рад тебя видеть, так по тебе соскучился! — подскочил, приветствуя ее, Перси. Он обнял ее, и Грейнджер почувствовала ком в горле. Как же неприятно было обижать друга! Он совсем не заслужил ее холодности. Перси хотел поцеловать ее, но Гермиона немного склонила голову так, что его губы лишь мазнули по щеке. — Не надо, прошу, — тихо произнесла она, чувствуя себя гадко. Однако отступать Грейнджер не хотела. Решение было верным. — Что-то не так? — Перси усадил ее на ствол поваленной ивы рядом с собой. Обнимать не перестал. В его руках было тепло и уютно, но не более. Теперь Гермиона понимала, что этого мало, это не то, чего хочет от нее Перси. — Перси, я хочу сказать тебе… — несколько мгновений она собиралась с силами. — То, чего ты хочешь от меня, я не могу дать. Ты для меня хороший друг, но не больше. Я пыталась понять, пыталась найти в себе чувства… Но их нет. Прости. Руки Перси упали с ее плеч. Он просто смотрел на нее, и во взгляде были боль и разочарование. — Ты закончил Хогвартс. У тебя начинается новая жизнь. У тебя будет интересная работа в Министерстве, о которой ты так мечтал. И там обязательно найдется девушка, которая оценит тебя и полюбит. Я в этом не сомневаюсь. — Но я люблю тебя, — надрывным шепотом произнес Перси. Сердце Гермионы болезненно заныло. Так не хотелось обижать доброго, милого друга. Не хотелось его терять. Что же она натворила?! Почему не расставила все точки над «i» еще прошлым летом? Какая глупость! — Прости, Перси. Я могу дать тебе только дружбу. Ты же напишешь мне летом? — Да, — но голос звучал мертво. — Хорошо. Гермиона погладила его по руке, стараясь утешить, но Перси дернулся как от ожога. Словно теперь ее прикосновения были ему неприятны. Грейнджер лишь вздохнула. Нет, они не останутся друзьями, это понятно. Как же ужасно жаль! Она поднялась с бревна и зашагала к замку. Перси не нуждался в ее сочувствии, он хотел любви, а она не любила. Гермиона чувствовала себя гадко от того, что весь год давала ложную надежду, но лучше исправиться сейчас, чем продолжать этот театр. Грейнджер и сама не заметила, как ноги принесли ее в любимый пустой коридор Драко. Там было пусто и настолько тихо, что звук собственной крови в ушах казался громким. Она села на низкий подоконник. На изумрудной школьной лужайке взгляд ни за что не цеплялся. Мысли вяло текли от вины перед Перси к вине перед Драко и обратно. Не хотелось идти и с кем-то разговаривать, улыбаться, когда на душе скребут кошки. И ведь ни Гарри, ни Рону не объяснишь. Как так вышло, что она обросла столькими секретами от лучших друзей? — Гермиона? Что ты здесь делаешь? — вырвал ее из задумчивости удивленный возглас Драко. — Думаю, — честно ответила она. — Пытаюсь разобраться. — И как? Получается? — Драко сел напротив нее, тоже поставив ноги на подоконник. — Не очень, — призналась Гермиона, а потом удивленно вскинула голову, сообразив, что говорит с ним вполне мирно. — Ты не сердишься на меня? — Я и сам не знаю, — пожал плечами Драко. — Прости меня, — Гермиона понурила голову. — Сама не знаю, что на меня нашло, что я так вспылила. Совершенно на меня непохоже. Проблемы Хагрида выбили из колеи. — Я понимаю. Ты просто сорвала на мне гнев. — Это непозволительно! — она почувствовала, что на глазах закипают слезы. — Эй, успокойся, я тебя прощаю, — Драко подсел ближе и обнял ее. Но Гермиона напряглась в его объятиях. Слишком свежи были воспоминания о руках Перси, да и о поцелуе Малфоя тоже. — А ты сердишься на меня? — спросил он осторожно, продолжая обнимать ее. — Нет, — покачала головой Гермиона, сразу поняв о чем он. — Но я не хочу, чтобы ты так больше делал. Ты мой друг, и сейчас я хочу, чтобы все так и оставалось. — Я не нравлюсь тебе? — голос Драко дрогнул. Грейнджер стало еще больнее. Ведь говоря Перси об отсутствии чувств к нему, она не лгала. К Малфою чувства были, но слишком много сложностей они могли принести. — Нравишься, но как друг. Пойми, я не хочу сейчас ничего подобного. — А Перси? — только теперь Драко разжал объятия, решив, видимо, что она не любит его, потому что любит Перси. — Я нравлюсь Перси. Но у меня нет к нему никаких чувств, — поспешила заверить его Гермиона. — Да, он целовал меня. Я хотела понять, что чувствую, но оказалось, что ничего. И я никогда ничего ему не обещала. Как раз сегодня разрушила его надежды на мою взаимность. Звучало это все-таки менее ужасно, чем ощущалось сердцем. — А у меня есть шанс? — Я не хочу больше давать надежд. Хочу сама в себе разобраться, — честно призналась Гермиона. Драко просто сидел и смотрел в пол. Грейнджер не могла понять, о чем он думает, и это сводило ее с ума. Не потеряла ли она за один день сразу двоих дорогих ее сердцу людей? — Мы же сможем остаться друзьями? — с надеждой спросила Гермиона. — Конечно. Я всегда твой друг, как же может быть иначе? — Драко постарался улыбнуться, но вышло не очень натурально. — Я тоже всегда твой друг! Искренне надеясь, что так оно и есть, Гермиона широко улыбнулась. А потом, боясь передумать, влажно чмокнула Драко в щеку. Это помогло и ему улыбнуться искренне. — Ты напишешь мне летом? — Конечно, — ответил Малфой. — Я не выдержу целое лето, не узнав, как у тебя дела. На душе у Гермионы стало тепло и светло от этих слов, но одновременно закрался и страх. Что будет с ними дальше? Сумеют ли они подавить чувства? Или защитить их от нападок общества? Слишком сложно объяснить, что даже в дружбе магглорожденной с Малфоем нет ничего предосудительного, не то что в любви. Гермиона боялась трудностей, но одновременно понимала, что если Перси никогда больше не заговорит с ней так, как раньше, она переживет, но если из ее жизни исчезнет Драко — это будет невосполнимая потеря, потому что его место в ее душе никто не сможет занять.