Craving for you

      Время шло, я всё больше стала общаться с Кэнди, Дереком и Бобби. Нас нарекли четвёркой закадычных друзей. Адель тоже почему-то напрашивалась мне в подруги. Удивительно. Я следила за её жизнью в инстаграме, и она у неё была насыщенная: каждые несколько дней гулянки, где я могла заметить Майкла. И что касается Тёрнера — он вообще перестал обращать на меня внимание, что меня, конечно, оскорбило. Но ведь я сама просила его меня не трогать. Он, по сути, решил выполнить моё желание. Почему же тогда мне настолько плохо от этого?       Меня дико раздражало видеть Адель и Майкла целующихся. Всё чаще ловила себя на мысли, что мне хотелось быть на месте Моринг. В памяти постоянно всплывал поцелуй с Тёрнером на поляне. И, хоть злосчастная фотография достаточно потрепала мне нервы и вряд ли когда-нибудь забудется, при воспоминании о случившемся мне не становилось больно или стыдно.       Я старалась как можно больше отвлекаться от всего этого. Оказалось, что театр у нас всё-таки будет по трагедии Шекспира «Гамлет». Я, к счастью, не в главной роли. Звёзды — Адель и Майкл, пусть Тёрнер этому и не рад. Удивительно, что учитель выбрал эту пьесу; по программе она была в более младших классах, но оспорить решение не удавалось.       Деваться было некуда. Адель сразу же вызвалась на роль Офелии; что уж там, все девочки хотели быть Офелией — это ведь главная женская роль. Откровенно говоря, в пьесе слишком мало ролей для девочек. Я уже мысленно представила, что буду играть мужского персонажа.       Первая репетиция состоялась на следующей же неделе. Сначала у нас была начитка текста. Мы сели в круг, расставив стулья на сцене. Учитель выбрал Майкла на роль Гамлета, и Тёрнер не был счастлив. Никто из мальчиков не хотел играть в театре, поэтому учитель не особо у кого-то спрашивал — как обычно это происходит в школе. Вот с девочками другое дело: Адель мгновенно согласилась быть Офелией; мать Гамлета тоже быстренько нашлась, а вот с остальными ролями — мужскими — дело обстояло сложнее. Пока Майкл и Адель зачитывали общую сцену, а мистер Филлипс исправлял их, я открыла пьесу на случайной странице:       «Остерегайся, как чумы, влеченья,       На выстрел от взаимности беги».       Я слишком увлеклась прочтением этого отрывка и не заметила, что меня позвали.       — Сара, попробуй зачитать вот этот диалог с Майклом, — мягко произнёс учитель. Я взглянула на чуть покрасневшую Адель. А что произошло-то? Моринг не справилась, что ли?       — Эм… на какой странице? — Я чувствовала себя не в своей тарелке: не понимала, что происходило. Похоже, потом придётся у Кэнди спрашивать: она точно следила за происходящим. Мне подсказали, и я открыла нужный отрывок.       Майкл начал читать свои слова, и у него был длинный монолог. Я безумно нервничала, пальцы от волнения подрагивали, ведь скоро предстояло и мне выступить. Да из меня актриса никакая! Зачем мистер Филлипс вообще предложил мне это прочесть?!       — И начинанья, взнесшиеся мощно,       Сворачивая в сторону свой ход,       Теряют имя действия. Но тише!       Офелия? — В твоих молитвах, нимфа,       Все, чем я грешен, помяни, — произнёс Тёрнер, подняв на меня взгляд. В те мгновения лишь ощущала, как мне нравилась игра Майкла. Казалось, даже поняла, почему ему эту роль отдали. В помещении повисла тишина; я не могла оторваться от внимательных зелёных глаз Майкла, а потом очнулась и посмотрела в пьесу.       — Мой принц,       Как поживали вы все эти дни? — Я просто ненавидела свой голос сейчас, потому что он предательски дрожал. Майкл смотрел на меня не отрываясь — я хоть и постоянно утыкалась взглядом в текст, но заметила это.       — Благодарю вас; чудно, чудно, чудно. — Майкл приподнял брови, посмотрев на меня, а я вновь зачитывала строчки с опозданием:       — Принц, у меня от вас подарки есть;       Я вам давно их возвратить хотела;       Примите их, я вас прошу. — Я, кажется, начинала немного вживаться в роль.       Тёрнер заметил, что я уже меньше волновалась, и осторожно улыбнулся мне. Боковым зрением я видела, как Адель поджала губы и скрестила руки на груди. Мне становилось не по себе. Скорее всего, Моринг на меня потом снова накинется, но в этот раз не из-за Майкла, а роли.       — Я? Нет;        Я не дарил вам ничего. — Майкл даже плечами пожал: всё больше проникался ролью.       — Нет, принц мой, вы дарили; и слова,       Дышавшие так сладко, что вдвойне       Был ценен дар, — их аромат исчез.       Возьмите же; подарок нам немил,       Когда разлюбит тот, кто подарил.       Вот, принц.       Я закончила, почувствовав, как сильно у меня в горле пересохло. Мистер Филлипс встал со своего места, хлопнув в ладоши.       — Я вижу Сару Офелией! А вам как кажется, ребята? — Он осмотрел нас.       — Мистер Филлипс, а как же я? — с тоской произнесла Адель.       — Да, я плохо играю, можно мне роль поменьше? — встряла я. Как подумала о том, что мне придётся так каждую неделю начитывать текст вместе с Майклом, голова закружилась. Пускай Моринг отыгрывает, а то не успокоится.       — Пока оставим Адель Офелией. Но, Сара, подумайте. И я тоже подумаю. — Учитель начал ходить по сцене. — Вы с Майклом очень хорошо подходите на главные роли, — растягивал он гласные, пока говорил.       К счастью, настала очередь других ребят заниматься начиткой, и я могла спокойно посидеть, ничего не делая. С чего учитель взял, что именно мне надо играть Офелию? И почему именно мы с Майклом «хорошо подходим»?       После уроков Кэнди рассказала мне, что мистер Филлипс очень «чувствует» атмосферу в классе и любит соединять учеников, у которых к друг другу есть симпатия. Так, например, он ставил Люка и Кэнди в парную работу несколько проектов подряд, благодаря чему они и начали тесно общаться.       При мысли о том, что мистер Филлипс что-то там заметил, я вздрогнула. Неужели я как-то показала, что мне нравится Майкл? А Тёрнер перестал на меня смотреть… Так ведь?       — Но почему? — слишком громко спросила я и тут же оглянулась. — Не понимаю, что он такого заметил.       — Сара, в этот раз и я заметила. Майкл та-а-ак на тебя смотрит. Вот кто-нибудь бы на меня так смотрел… — мечтательно закатила она глаза.       Мы вместе шли домой, в этот раз погода радовала, хоть и дул лёгкий ветер. Но хорошо, что обходились без курток: я не хотела прощаться с тёплой погодой.       — Что значит «та-а-ак»? — повторила я за Кэнди и затем пристально взглянула на неё.       — Ну… влюблённо. Нежно. — Одноклассница повернулась ко мне, слишком весело улыбаясь.       — Ну да, — с сарказмом произнесла я. — А Люк на тебя та-а-ак не смотрел? — передразнила её, вдобавок состроила глупое лицо. — Хватит сочинять. Майкл вернулся к Адель.       — Мне почему-то кажется, что Майкл ещё не влюблялся. Прошлые его девушки были. Ну такие. Не очень ответственные, — мялась Кэнди, поправляя волосы.       — В смысле? Шлюховатые?       — Да, Сара. — Подруга смутилась. — Не хотела я их оскорблять, но ты это сделала за меня.       — И много у него было девушек? — Меня почему-то слишком это интересовало, и я желала побыстрее услышать ответ.       — Да нет, Адель вроде как первая постоянная. А остальные… особенно в прошлый год…       Я вспомнила слова мамы: «Как-то раз его с девушками видели. Каждый день с разной». Теперь стало понятно. Я решила побольше расспросить одноклассницу:       — Что, просто спал с ними? На один раз?       — Да. Если верить слухам. Очень интересно, чего это Майкл к тебе больше не лезет! — Кэнди посмеялась, вновь переполненная любопытством и оптимизмом.       — Интересно вообще, зачем полез изначально… — проворчала я. — Так, ты не ответила насчёт Люка. Что у вас с ним?       Кэнди внезапно нахмурилась и схватилась за рамку своего розового рюкзака.       — Знаешь… Мне теперь кажется, что я ему и не нравилась. Как будто я себе всё придумала. Да и встречались мы всего один месяц… Он вообще не делает первый шаг. Как-то пассивно слишком. Думала, что расставание заставит его задуматься над тем, как я ему дорогá, а в итоге…       Подруга остановилась и с тоской посмотрела на меня. Мне казалось, она вот-вот заплачет.       — Кэнди… Может, он просто стесняется? Не придумывай лишнего. Лучше всего — с ним поговорить. — Я пыталась хоть как-то её утешить, но не знала, как именно.       Вскоре мы уже оказались у моего дома, я продолжала успокаивать Кэнди. Мне хотелось что-то придумать, чтобы ей помочь. Так и зашла к себе, прокручивая идеи в голове.