***
Мы с мамой в выходной основательно постарались. Приготовили цыплёнка табака, я пыталась полностью делать всё сама, потому что меня жутко радовала та мысль, что Майкл будет есть то, что я приготовила. Переживала, что Тёрнер с мамой разругается. И когда он пришёл, я не могла найти себе места. — Добрый вечер. Это вам. — Майкл подарил маме лилии, а это её любимые цветы. К счастью, это её подкупило, вовремя я его предупредила. Разговор начался вполне нейтрально: про учёбу и то, что я Тёрнеру сильно помогла. Как вдруг мама выпалила: — Какие у тебя намерения, Майкл? — Серьёзные, — слегка неуверенно произнёс он. Я пила сок и в этот момент подавилась. — Похоже, Сара об этом не знает, — посмеялась мама и взяла бокал с красным вином. Что он имел в виду под «серьёзными намерениями»?! Надо срочно у него про это спросить. — Знаю, у вас много предубеждений насчёт меня, — тихо проговорил Тёрнер. — Позвольте, я за вами поухаживаю. — Он встал и помог маме положить кусочек курицы на тарелку. — Серьёзные намерения? — с насмешкой высказала мама. — А та фотография? Это что было такое? — Она вдруг вспомнила, отчего на моём лице, кажется, проступила краска. — Ну, сами знаете, как это бывает по молодости: пасторальный пейзаж, красивая девушка, — на следующих словах Майкл снизил тон голоса, — в короткой юбке… — Что? — подалась она вперёд. — Да ничего… Я прижала ладонь ко рту, чтобы мой смех не был слышен. Девушка в короткой юбке, да, именно что, Майкл. Мама приподняла бровь, а Майкл еле сдерживал улыбку. Тёрнер искренне старался, и я это заметила. Спрашивал про специи в блюде, поболтал про кухню с мамой, видно было, что Майкл много чего сам готовил. Даже порекомендовал ей что-то. Расстались на хорошей ноте. — Мама, ну как тебе Майкл?! — я сразу же обратилась к маме, как мы закрыли дверь за Тёрнером. — Он не плохой, правда. — Обаятельный. Ты с ним расцвела. Вижу. Вот только насколько долго это… Искренне надеюсь, что он не просто переспать с тобой хочет. Ты у меня девушка видная. Вон Майкл сразу целоваться полез. Вы сколько на тот момент знакомы были? Она словно ржавый гвоздь мне в грудь вставила. — Мама, это я его первая поцеловала тогда, если на то пошло. Майкл не такой, мам. Правда. Она сузила глаза, и в тот момент я поняла, что она не изменила о нём мнения. Слова шерифа Никсона авторитетнее. Всё ясно. — Сара, ты знаешь, сколько раз он дрался? Попадал за это за решётку? Сколько раз ему помогала Адель Моринг? Почему он с ней расстался, кстати? Использует тебя, чтобы утешаться? А ты-то ему зачем? У тебя же нет столько денег, чтобы вытаскивать его из передряг. Всё хорошее настроение как водой смыло. Я сильно сжала губы. — И сколько там ему лет? — продолжала мама, а я чувствовала чёрное отчаяние от этого разговора. — Восемнадцать? Я кивнула. — Мальчик будет гулять ещё долго. А то намерения серьёзные. Кого он хотел обмануть? — горько усмехнулась она. — Учиться-то сколько ему…. Сара, у тебя с ним ведь не всё гладко было этот год. Мы об этом не говорили. Я тут же закрылась. — Знаешь, мне уроки пора делать. И к экзаменам готовиться. — Я поднялась к себе и закрыла дверь. Набрала Тёрнера спустя некоторое время и задала интересующий меня вопрос. — Майкл, что ты имел в виду, когда сказал «серьёзные намерения»? — А что бы ты сказала на моём месте? Иначе меня бы казнили на месте, — тяжело вздохнул он. — Ну как, я хоть немного больше понравился твоей маме? — Сказала, что ты обаятельный, — опустила я всё остальное неприятное. — У меня порой возникало такое чувство, что она тебя мне никогда не отдаст, — вдруг произнёс Майкл. — Да с чего ты взял? — постаралась я сгладить это всё. — Сара, она выходит замуж за Никсона. А он меня ненавидит. Сама понимаешь, какое там обо мне мнение. Ладно, мне срочно надо испанский делать, спишемся. Я отложила смартфон в сторону и тяжело выдохнула.***
Утро началось просто отвратно. Я проснулась от того, что у меня прихватил живот и намечались, к огромному сожалению, месячные. Потянулась к коробке с таблетками, чтобы выпить обезболивающее. Стала искать, вытряхнула все упаковки, нервно перебирала пальцами таблетки, не находя нужного. Два месяца назад ходила здесь в аптеку и услышала, что нужные мне таблетки не завозят, но тогда у меня ещё был запас, и при следующей же поездке в Балтимор я желала их купить. Но я забыла! Да как?! Я ещё раз просмотрела всё и протяжно выдохнула, уже боясь того, как пройдёт мой день. Спустилась вниз к маме, та приготовила завтрак и ждала меня. Я села за стол и попробовала вкусную яичницу с ветчиной. — Мам, я сегодня в школу не пойду, — пробормотала я, пока мама всё ещё суетилась на кухне. — Что-то случилось? — Она подошла ко мне, вытирая руки полотенцем. — Живот начинает болеть. Я забыла купить таблетки… А тут, как ты знаешь, не привозят такие. — Я подперла голову рукой и опустила глаза в стол. — Сара! И я забыла! — Она присела рядом со мной. — Ты сможешь перенести этот день? У тебя же только первые дни такие. Дома отлежишься, а? Если будет слишком плохо, звони мне! Вызовем скорую! Тебе сделают укол… Хоть так. Последние полтора года в плане месячных были ужасными. Боль обострилась, и я рыдала от дискомфорта, не зная куда себя деть. Немногие обезболивающие помогали. Сначала я нашла то, что мне подходило, но со временем эффект сошёл на нет. Я вновь обратилась к гинекологу, мне прописали более сильное обезболивающее. Однажды, ещё до обращения к гинекологу, я не смогла выносить боль и рыдала, мама вызвала скорую, и мне сделали укол, который помог. Но не могла же я каждый месяц вызывать скорую! По лицу мамы видела, что она и правда волновалась за меня. Трогательно. Хоть мы и не были близки, она всё же переживала за меня. — Хорошо, мам. — Я кивнула. Боль была пока что совсем слабой, поэтому волноваться не стоило. Но оно так всегда. Всё самое «интересное» впереди. Мама обняла меня, шепча ободряющие слова. Я обхватила её ладони, радуясь, что хоть так мы поговорили, а то теперь она была больше обеспокоена будущим мужем. Мама тяжело вздохнула и ушла на работу, постоянно на меня посматривая. Я взяла смартфон и написала Майклу, что не приду в школу. Пускай остальным передаст. «Сара, что случилось?Живот болит.
По какой причине? Ты отравилась?!По-женски
Понял Тебе очень плохо?» Я объяснила ему, что немногие таблетки мне помогают и что я, дура, забыла их купить, когда мы были в Балтиморе. До этого я приобретала таблетки на несколько месяцев вперёд. Упомянула и случай, когда пришлось вызывать скорую, без таблеток-то. «Только в Балтиморе? Скажи название Они без рецепта?» Я написала название и только секундой позже опомнилась.«Стоп, а тебе зачем?
А у меня тоже живот болит По-женски Ладно Не смешно Пиши, как ты Если вдруг будешь вызывать скорую Пиши мне». Я послала Майклу благодарности и отложила телефон. Решила посмотреть прохождения игр на диване в гостиной, чтобы отвлечься. Первые два часа прошли нормально, Майкл каждый час спрашивал, как я себя чувствую. Вот уже на третьем часу я стала всё больше загибаться от дискомфорта, и никакие прохождения меня уже не отвлекали. Я заплакала, не в силах себя контролировать. На очередной вопрос Майкла уже ответила по-другому: мне хуже. «Я скоро буду Почти у тебя». Я с недоумением взглянула на его ответ.«Ты лучше оставайся в школе Там сегодня контрольная по химии».
Майкл ничего не ответил, я держалась за живот. Не знала, куда себя деть. Каждый раз как первый… Проклятые месячные! Я стала ворочаться на диване, то закидывая ноги, то сворачиваясь калачиком, то поднимая таз, желая найти позу, в которой будет наименее больно. В дверь позвонили, и я не сразу встала. Кого принесло? Майкл, что ли? Я всё-таки нашла в себе силы и встала, но сгорбилась при этом и открыла дверь. Майкл стоял передо мной запыхавшийся, как будто бежал. — Ты чего такой? — нахмурилась я. — А ты чего так стоишь? Ещё и с красным лицом. Он зашёл внутрь, я еле сделала пару шагов в сторону: голова кружилась. — Вот. — Тёрнер достал упаковку из кармана бомбера и протянул мне. — Это что? — сощурилась я, не веря своим глазам. — Таблетки твои! Что ещё? — в раздражении выпалил он. — Что за глупые вопросы? — И как они транспортировались из Балтимора? — вдруг рассмеялась я, но тут же прикинула в уме, что прошло три часа. — Ты, что… — Съездил в Балтимор и вернулся? Да. У меня сердце остановилось, и на мгновение я забыла о боли. — Заодно ездил за запчастями для мотоцикла, да… — добавил Майкл, почесав в затылке. — Вообще, я ради них ездил, просто твои таблетки заодно. — Ага… — усмехнулась я, не в силах сдерживать улыбку. — Конечно. Обязательно было пропускать школу ради запчастей? Майкл, я тронута. Тёрнер ради меня сорвался и поехал в Балтимор за таблетками. Понятно, что он добавил про запчасти, чтобы это не выглядело уж слишком… Я крепче обхватила живот, Майкл заметил. — Давай я принесу тебе воды, а ты ложись. Да ты трясёшься. — Он подошёл ко мне и обхватил плечи. — Тебе настолько больно? — У меня низкий болевой порог. — А ещё высокая чувствительность. Помню, — пробормотал он, помогая мне дойти до дивана и лечь. Майкл отправился за водой, и я поняла, что всё, сейчас начнётся шоу. В нехорошем смысле этого слова. Я в первый раз маму до смерти напугала приступом. Майкл подошёл ко мне со стаканом воды и таблеткой. Я выпила и легла обратно на мягкий диван. — Подожди немного, таблетка подействует, и полегчает. — Он схватил меня за ладонь и сжал. — Майкл, лучше уходи. Я серьёзно, — прошептала я, ощущая, как у меня кружится голова. — Я в эти моменты очень…. Страшно себя веду. — Страшно? — рассмеялся Тёрнер. — Это как? Съешь меня от злости? — Рыдаю. Кричу. Катаюсь по постели. Не лучшее зрелище. Подумаешь, что я психованная. Я как представила, что Майкл это увидит… Да он сразу сбежит от меня. — Ну, я много рыданий и криков уже повидал за свою короткую жизнь, — подмигнул он мне. — А что врачи говорят? Отчего у тебя так? — Вообще, боли при месячных сугубо индивидуальны. Мне просто не повезло, — хмыкнула я, не решаясь заглянуть Майклу в глаза. — Я сменила четырёх гинекологов, никто толком не мог помочь. Одна сказала, что мне пора жить половой жизнью, чтобы прошло. Другая сказала, что мне пора родить. Так сказать, тело кричит о том, что время пришло. — Вот оно что, тебе рожать пора! — смеялся Тёрнер, сильнее сжимая мою руку, и это чувствовалось приятно. — А что ж ты не сказала? Давай устроим. — Как смешно! — и правда расхохоталась я, стараясь снять нервное напряжение. — Мне ещё в четырнадцать лет при осмотре сказали, что девочка я «сформированная». Так что ты запоздал что-то, Майкл! — И правда! Ты вот уже четыре года, как готовая, — Майкл нахмурил брови, когда заметил, что я начала сжимать губы и постоянно ворочать головой. — Хуже? Кивнула, еле сдерживая слёзы, а потом как зарыдала. Меня затрясло, и я закрыла глаза, ненавидя, что Майкл сейчас это видел. От боли словно наизнанку выворачивало. Я до крови прикусила нижнюю губу и ощутила металлический привкус. — И у тебя так каждый месяц? Капец, конечно. Хорошо, что я родился не женщиной. — Майкл подвинулся ближе. — Скажи, чем тебе помочь. Надо дотерпеть до того, как таблетка подействует. — Не надо мне помогать! — резко заорала я на него. — И уйди вообще! Его как будто холодной водой окатили, лицо превратилось в откровенно недоумевающее. — Истеришь, значит! — рявкнул Майкл. Думала, что он сейчас обидится и вскочит, а он поспешно притянул меня к себе и заключил в объятия. — Представь, что передаёшь боль мне. Говорят, помогает! Я тоже статьи в интернете читаю. — Сейчас не до смеха мне! — Я заходилась в рыданиях и ударила кулаком со всей дури Майкла по спине. Снова напомнил мне, как я тогда наткнулась на статью в интернете про половую конституцию. До сих пор неловко. — А когда бьёшь — легче? Разрешаю. На один день, — совершенно спокойно произносил он. — Спасибо! — мой голос сел, и я вмиг потеряла энергию. Слабела в теле. — Ну, ну. — Тёрнер раскачивал меня. — Всё же пройдёт. У меня всё больше появилось желание себя куда-то деть, но Майкл стискивал в объятиях, и задуманное было затруднительно выполнить, поэтому я крутила головой, пряча взгляд от Тёрнера. — О, тут же приставка есть. — Майкл отпустил меня и встал с дивана. — Я помню. Порублюсь-ка я в твой любимый… Детройт! — Он обернулся ко мне, улыбаясь. В это время я закинула ноги на спинку дивана и посмотрела на него снизу-верх. — Сара? — Я предупредила о своём поведении! Хочу найти позу, в которой будет легче! Ты помнишь про Детройт? — Я опять забыла о боли на короткий период. — Конечно помню! — фыркнул Майкл, словно я сморозила чушь. — Ты им была сильно восторженна. Он включал игру, я каталась по дивану, пока Тёрнер стоял ко мне спиной. Я заорала, и Майкл резко повернулся, при этом вздрогнув. — Ты пугаешь! — Так легче боль переносить. — А, ну тогда ори. Можем поорать вместе. Я не против. Я начала стонать от боли, часто дыша, так внимание переключалось с внутренней боли. Недавно до меня дошло, что это действенный способ. Майкл, сдвинув брови, продолжительное время на меня смотрел молча. — Как будто рожаешь. Наверное. Я не знаю. Он включил игру и сел рядом со мной, мешая мне спокойно кататься по дивану. Я вновь закричала, и вдруг Майкл как заорал следом, отчего я не сдержала хохот. — Это так смешно! Зачем?! — Вот и хорошо, что тебе смешно. — Тёрнер повернулся ко мне. — Давай рассказывай, что тут в Детройте. Знаю, тебя это увлечёт. И Майкл оказался прав. Я пустилась в объяснения, то и дело тяжело дыша, вздыхая, крича (а Тёрнер следом, вот же повторюшка…), и с удивлением отмечала, что мне постепенно легче становилось. Время-то шло. Майкл меня отвлекал расспросами. Было приятно, что ему нравится моя любимая игра и он вовлечён в неё. В один момент я уже спокойно сидела рядом с ним, разговаривая. У меня всё ещё была тяжёлая голова, словно сдавленная обручем, и бёдра, как будто налитые свинцом, но постоянно скулить и орать уже не надо было. Вдруг я поняла, что меня совсем отпустило. Таблетка помогла. И Тёрнер тоже. Он уже прошёл четыре эпизода и посмотрел на меня. — Вот это был знатный аттракцион. — Майкл приблизил ко мне своё лицо. — Всё, таблетка подействовала? — Ага… — Я спрятала глаза, переплетая пальцы с его. — Мне стыдно. Извини. Выдернула тебя сегодня из школы. Да ещё и… мне очень стыдно! Вместо ответа Майкл поцеловал меня в уголок губ, затем обхватил нижнюю губу, нежно посасывая. Я обхватила его затылок, поглаживая волосы, и ответила на поцелуй, лаская языком. Тёрнер оторвался от меня спустя пару мгновений и прижался лбом к моему. — Неужели ты и правда с утра поехал в Балтимор из-за моих таблеток? — прошептала я, всё ещё не веря в то, что случилось сегодня. — Всего три часа жизни. Не так уж много, — ответил Майкл, поглаживая мои пальцы своими. — Они были не в первой же аптеке. Пришлось походить поискать. — Майкл, — я, кажется, опять заплакала, но в этот раз не от боли. — Теперь ты слишком близко. — В смысле? — Меня только мама в таком состоянии видела. — Я вытерла слёзы с щёк. — Ты мой близкий человек, Майкл. Я про душевную близость, — быстро добавила я, вдруг он не понял. Тёрнер кивнул. — Я тебе очень доверяю, Майкл.— Вновь поцеловала его, ощущая, как тянуло низ живота. Тёрнер провёл кончиками пальцев по моей спине, вызывая мурашки. — Во время месячных возбуждаюсь быстрее обычного, — отпрянула я. — Буду знать, — приподнял Тёрнер уголки губ. — Кстати, читал, что мастурбация помогает при боли во время месячных. Не только же тебе случайные статьи в интернете читать. — Да Майкл, опять ты мне о той статье напоминаешь! — жутко разозлилась я из-за неловкости. — Ладно, шучу, мне это Адель рассказывала. Так что попробуй как-нибудь. Что делать теперь знаешь. — Он погладил меня по щеке. Кажется, я залилась краской от такого предложения. «Теперь знаешь» ну, да… — Не хочу я без тебя, — выдохнула я ему в губы. — И только не в первый день. — Хорошо, что тебе легче стало, — вдруг переключил Тёрнер тему. — Я очень переживал за тебя. Ведь не могу почувствовать то, что испытываешь ты. Мы продолжали играть в PlayStation, я прижималась к Майклу, и всё было столь спокойно, что, в контрасте с недавним «представлением», ощущалось как крайняя степень удовольствия.