***
С каждым днём я всё больше понимал, что мне дорогá Адель. Постоянно рядом, заботится обо мне, безоговорочно любит. Может, так и должно быть? Чего вечно я туплю? Да и с Сарой у меня всё равно ничего не выйдет. Раз — она девственница, а значит, будет на что-то большее надеяться (и вообще не факт, что я смогу дать ей серьёзные отношения), два — она мной манипулирует ради собственной самооценки, три — она уже два раза меня отшила. И третий пункт перекрывает остальные. Я решил обрадовать Адель, когда мы были у неё дома. Папа уехал куда-то по работе, а её мама сидела заперевшись в комнате. Адель гладила мою грудь, пока мы лежали на кровати. Не то чтобы я любил поговорить в постели, но сегодня был в приподнятом настроении. Расслабился после разрядки, и в этот раз мы практически одновременно кончили, что случалось всего несколько раз за всё время. Это в порно всё красиво, а в жизни посложнее. — Адель, мне нужно кое-что тебе сказать. — Я провёл рукой по её рыжим волосам, они были невероятно шелковистые. Она подняла на меня взгляд и томно похлопала глазками. — Что такое? Ещё хочешь? — Она сильнее прижалась ко мне грудью. — Адель, я хочу сказать… Права ты была, что секс без обязательств — хрень. Я привязался к тебе, Адель, — слова еле выговаривал, в таком было сложно признаваться, не смотрел на неё, пока произносил. — И я хочу, чтобы мы были вместе. Правда. В принципе, ничего такого я не сказал. Не жениться ведь обещал. И в любви, по сути-то, не признался. Привязался — да, спору нет. Я сам так и не понял, можно ли это приравнять к любви? Адель вдруг вскочила и обняла меня за шею. — Я так сильно и долго этого ждала, — шептала она, проводя руками по моим волосам. — Майкл, я счастлива! Мы будем вместе! Вместе поступим в университет, поженимся, заведём ребёнка! Майкл, я мечтала об этом последний год. — Услышал, что она заплакала. Чмокнул её в макушку. В этот момент я и сам вроде был счастлив. Оказывается, за признание в привязанности ещё и минет делают. И чего я раньше не признавался? И даже учитывая всё хорошее, что есть между нами, я всё равно понимал: я на Адель не женюсь.***
На собственном дне рождения ощущал себя лишним. Все эти ненужные мне люди, пустые поздравления. Адель делала всё, чтобы мне было радостно, и я старался веселиться. Был против того, чтобы ребята приходили и употребляли наркотики. Сделал внушение Адель: — Никаких наркотиков, ты слышишь? — Даже лёгких? — Где лёгкие, там и тяжёлые. Я прошу тебя, Адель. Ради нас. Никаких наркотиков. Я был настроен на то, что теперь буду с Адель. И, к огромному сожалению, она любила выкурить косяк. В то же время ей была приятна моя забота, поэтому Адель меня слушалась. Сара вообще неожиданно появилась, и мне было больно её видеть. Соль на рану. И так старательно избегаю Сару в школе… Захотел побыть один, прогнал всех у бассейна и решил пить в одиночестве, но тут как тут Сара! Да и опять двадцать пять влезла мне в душу! Да, Сара, не такой я козёл, каким хочу казаться, а дальше-то что?! Что докопалась до меня?! Небось нравится меня унижать. Пожелал, как можно сильнее её оттолкнуть, и поэтому физически оттолкнул. Не горжусь поступком, алкоголь сказался. А чего Сара ожидала? Пускай ищет другого дурака. С меня хватит.***
Но и с Адель не всё гладко было. Далеко не всё. Постепенно я понимал, почему она себя так ведёт. Однажды Адель, сильно пьяная, пришла ко мне домой, к счастью, мамы дома не было. А то бы… — Он опять привёл домой эту шмару! — Она рыдала у меня на руках. — Мама терпит каждый раз, как будто ничего не видит! Он трахается с этими дурами у неё на глазах! Отец Адель на протяжении многих лет изменял своей жене, и жену это, видимо, устраивало. От детей они это не скрывали. Адель не могла смириться. Я всегда утешал её в эмоциональные моменты. Семейка у Адель была та ещё, в общем. А мать, по её рассказам, конченая истеричка. Люк у них самый адекватный в семье, хоть я его терпеть не могу, но всё же. Я подумал, что мы с Адель сможем всё преодолеть. Но порой её безответственность доводила до белого каления. Она была бледная уже второй день, и я подошёл к ней сзади, пока та копалась в шкафчике. Дёрнул её легонько за волосы, а Адель так заорала, что я пожалел о содеянном сразу же. — Майкл? Ты меня напугал. — Она тяжело дышала, пока смотрела на меня. Я повернулся и взглядом подсказал людям идти дальше по своим делам. — Адель, что-то случилось? На тебе лица нет. Она сглотнула и облизнула губы, не говоря ни слова. — Адель? — У меня задержка, Майкл. Слышать это всегда было страшно. Но после того, как Адель стала принимать противозачаточные, такие заявление она уже не делала давно. — Сколько? — прошептал я, слишком близко наклонившись к ней. — Две недели. У меня чуть глаза не вылупились из орбит. Две недели?! До этого, когда у неё была задержка в несколько дней, то уже выносила мне мозг. Помню, звонила сразу же, а я её успокаивал, что всё будет нормально, при этом про себя беспокоясь. — И ты молчала?! Ты делала тест? — я еле сохранял свой голос тихим, чтобы не создавать лишней шумихи. — Я… забылась. Пропустила парочку, всё сбилось… ладно, может, больше… и… мне страшно, Майкл, — прерывисто говорила она, прижимаясь ко мне. В смысле «может, больше»?! Сколько дней она не принимала таблетки?! — Даже в аптеку идти страшно. Я зарычал и не мог больше ни о чём думать во время оставшихся уроков. Сразу же после занятий побежал в аптеку, у меня сердце готово было остановиться в любое мгновение. Ждал с сигаретой в зубах, пока Адель сделает тест. Не знал, как успокоиться. Кровь стыла в жилах. Ещё и стал гуглить в интернете похожие случаи…. Вот капец. Столько случаев, когда от пропуска таблетки залетали! А если она всё-таки беременна?! Что будет?! Её родители наверняка скажут ей делать аборт, а я как жить буду с мыслью, что моего ребёнка убили? Моя мама этого не переживёт, однозначно меня возненавидит. Да и самому ужасна мысль об аборте из-за семейных историй. Вдруг Адель потом не сможет забеременеть? А если не аборт, то что? В девятнадцать лет папой быть? Какой из меня папа вообще? Хреновый. А жить на что? Придётся на Адель всё-таки жениться и жить под каблуком её родителей?! Ни один, ни второй вариант не радовал, более того — пугал до жути. Меня пробирала дрожь. Как же страшно! Адель вышла из ванной комнаты с трясущимися руками, ничего мне не говоря. — Ну что?! И она молчала. Я вскочил и вырвал из её рук тест — одна полоска. — Делай ещё один! Давай! Не беременна. Адель улыбнулась мне после второго теста, а я на неё заорал, как умалишённый: — Как ты можешь вообще так просто к этому относиться?! Как ты могла не пить таблетки и мне не сказать об этом?! — Майкл, прости! Сложно пить их каждый день и не забывать. — Она полезла ко мне. — Ты на нервах, я сейчас на нервах. Хочешь я тебе языком приятно сделаю? — Какой на хрен минет сейчас, Адель? Ты грёбаная дура! — Меня трясло. Впервые и правда захотелось её ударить. — Иди к врачу сегодня же, поняла?! Проверься! А то сбилось у неё… Я со злостью захлопнул дверь её комнаты и вылетел из особняка. Меня душила злоба. Полная безответственность. А я чем лучше? Я даже не знал толком, как противозачаточные таблетки работают. Вот теперь пойду и читать буду. Капец, Адель, что же ты так мотаешь мне нервы! Я сердечный приступ заработаю себе в юном возрасте. Моринг тихо подошла ко мне со спины и прижалась, рыдая. Похоже, выбежала вслед за мной. — Малыш, любимый, прости меня! Я знаю, как ты относишься к этому, и так себя повела. Мне было страшно, что ты так прореагируешь! Поэтому я сначала молчала… — Для тебя аборт — это как в туалет сходить, да, Адель? — Я убрал её руки от себя. — А для меня нет. Я ведь просил тебя следить за этим! Почему всё так?! — Майкл… Да, я относилась к этому наплевательски. Но, встретив тебя… Майкл… когда я забеременею от тебя, то не смогу сделать аборт. Я повернулся к ней, чуть смягчившись. — Майкл, я не вру. Прости меня. Однажды у нас и правда будет ребёнок. Но не сейчас. А если я забеременею в ближайшее время, то так тому и быть. — Она упёрлась лбом мне в грудь. Я прижал её к себе, ощущая смешанные чувства. Не так должно быть. Бред какой-то. Из нас двоих более ответственный — я. Неужели сам должен ей таблетку в рот ежедневно пихать? Моя осторожность оправдалась. Как хорошо, что я в Адель не кончал! Затем вспомнил пару раз, когда потерял контроль... Пронесло! Господи, спасибо! Я так счастлив, что Адель не залетела! Теперь в два раза осторожнее буду. Я хоть и гнал на свою жизнь, но Бог меня не оставил — избавил от ребёнка в девятнадцать лет! Есть что-то хорошее! Но это не единственное потрясение, которое мне предстояло пережить в скором времени. Адель спустя неделю не отвечала на звонки уже как два дня, в школу не ходила. Я знал, что она должна была съездить с родителями к врачу из-за участившихся истерик и конфликтов. Я сам пришёл к Адель, и дверь мне открыл Люк. С ним у меня были слишком натянутые отношения, в частности, из-за Сары. Сара. Я не смог совсем забыть про неё. В последнее время она чересчур грустная, и у меня сердце каждый раз останавливалось рядом с ней. Я хотел, чтобы она радовалась, и на этом всё. Хорошо было на душе просто от её улыбки. Я поднялся в комнату к Адель, она сидела и рыдала в платок. — Привет, лисёнок. Ты почему меня избегаешь? — Я присел рядом с ней на кровать. Она не поднимала на меня взгляд. — Адель, ну ты чего? Что произошло? — проговорил я ей на ухо и поцеловал в мочку. — Мы… съездили… к психиатру. — Она заходилась в рыданиях. — Долгое время думали, что у меня биполярное расстройство. Но… мне, наконец, поставили диагноз: пограничное расстройство личности. — И что это значит? — Я прижал её сильнее к себе. — Значит… что меня… всю жизнь так будет кидать из крайности в крайность. Я буду совершать импульсивные поступки и потом жалеть об этом. Всегда или слишком хорошо, или слишком плохо. Утром одно настроение, вечером другое. То любовь, то ненависть. Кто меня полюбит такую?! Кто будет любить меня с ПРЛ? — кричала Адель, не смотря на меня. Ей было тяжело дышать. — Но я ведь уже люблю тебя, Адель. — Я гладил её по спине. Знал, что её нужно утешить. Она со злым лицом повернулась ко мне. — Конечно любишь! Но не меня, а Сару! Ты думаешь, никто не видит, как вы друг другу улыбаетесь?! — Она вскочила с кровати. — Чёртовы несчастные влюблённые! А со мной ты просто трахаешься! Ты врёшь мне, Майкл! И когда у тебя пройдёт спермотоксикоз, пойдёшь жениться на детке Саре! — Адель. — Я схватил её за руку, но она её выдернула. — Пошёл вон, придурок! — Она указала мне на дверь. — Или я сейчас позову Люка и скажу, что ты меня достаёшь! — Адель, пожалуйста, давай поговорим. Я не врал про свои чувства. И я ведь настроен всё делать ради тебя. Меня не испугал твой диагноз! — совершенно искренне произнёс я и встал с кровати. Адель прожигала меня взглядом. — Адель, пожалуйста. — Я притянул её к себе, но она с силой упёрлась руками мне в грудь и оттолкнула. Я вновь подошёл к ней, в этот раз притянув к себе за бёдра, положил руку на живот, а затем опустил ниже. Адель дёрнулась и застонала. Схватил её за ягодицы и тесно прижал к себе. Адель сама повела меня к постели. Всё тот же сценарий. После горячего секса я закурил в постели. В этот раз Адель на меня не ругалась из-за курения. Её больше всего заводил именно такой спонтанный секс, когда она на эмоциях. — Неужели всё из-за того, что в ней ещё никто не был? — вдруг спросила она, я чуть не подавился. — Не понял. — Улыбаетесь друг другу. Ты помешан на Саре-целке. Может, тебе стоит её трахнуть и всё же забыть о ней? — Да хватит уже о ней! — разозлился я. У меня были положительные эмоции после оргазма, а теперь всё улетучилось. — Ну да, конечно. Не хочешь трахать её просто так. Зато меня хотел просто так. — Адель, извини. — Впервые за долгое время я за это попросил прощения. Наверное, она тоже ждёт такого отношения… Любви даже… А я не могу ей этого дать. Адель хмыкнула. — Что ж толку извиняться за свои чувства. Почему ты к ней не бежишь? — Не хочу ей жизнь портить, — честно признался я. Сильно сомневался, что Сара — стерва, которая повышает за мой счёт самооценку. Она не стервозная. И в последнее время слишком грустная. Девушек всё же видно: кто хвостом любит вертеть, кто высокомерен, а кто адекватен. А Сара… Ну, похоже, я просто ей не нравлюсь. Стала бы она от ворот поворот давать? Так что смысл приставать? Пускай живёт спокойно. — Какой же ты, — Адель не договорила и истерично засмеялась. — Я не понимаю, что ты бесишься всё, — вдруг перестал я быть раскаявшимся. — Я сказал, что ты мне небезразлична, с Сарой мы не общаемся, у нас с тобой кайфовый секс. Что тебя не устраивает?! — Сара спит и видит, как тебя увести! — закричала она. — У меня вообще нет гарантии, что ты не уйдёшь к ней! Я с силой откинулся на подушку. За что мне это всё? Но Адель на этом не останавливалась. По Саре я скучал даже больше, чем предполагал. И один раз слишком много навоображал. Как результат: представил Сару на месте Адель. Сам не понял, как всё так вышло. Острая тоска вылилась в такое вот… Я отодвинулся от Адель и весь съёжился — может, она не заметила, что я в мыслях был далеко? — Ого, Майкл. Что-то на тебя не похоже, — вполне спокойно произнесла она, отчего я дёрнулся. Неужели опять закатит истерику?! — Какие-то претензии ко мне снова? — рявкнул я, тут же отвернувшись. — Снова? Разве я тебя когда-то критиковала? Слишком нежный секс. Что-то не так. О Саре думал, да? — Адель подвинулась ко мне. Я молчал, злясь на себя и на Адель тоже. — Ты же не просто так тогда про первый раз интересовался. Ради Сары. — Знаешь, если не понравилось, так и скажи! — Я резко поднялся с подушки и сел на постели, растирая виски. — И прекратим разговор. — Ну что ты. Мне нравится, когда ты осторожен. — Провела она пальцами по моей спине, и мне было от этого неприятно. — Когда коснуться боишься лишний раз. Это трогательно. И эмоционально вставляет. Но мы оба знаем, с кем ты так осторожен. В школе видят, как ты на неё украдкой смотришь. Как ты с ней рядом теряешься, — шептала она мне на ухо. — Ты становишься таким слабым и растерянным. — Знаешь, иди на хрен. — Я резко вскочил с постели и начал одеваться. — Ой-ой, кто-то обижается на правду. Но ты же правду любишь, разве нет? И я не кричу, заметь, — совершенно холодно произнесла она. — Привязался ко мне, да, но всё ещё сохнешь по Саре. Она постоянно маячит у тебя перед глазами, вся такая несчастная. Но ничего. Скоро учебный год кончится, и уже не будете пересекаться столь часто. — Ты меня задолбала со своей ревностью! — Ты мысленно мне изменил. Думаю, не один раз, — посмеялась она, всё ещё не вставая с постели. — Любишь Сару и страдаешь. Бедняжка. Иди-иди. Опять посмотри на неё в школе, спрячь взгляд и подрочи дома! Я еле сдержал себя от того, чтобы не заткнуть Адель силой. — Я на неё не дрочу! — но с порывом закричать не смог справиться. — Ах да, извини. Ты её слишком превозносишь, верно. Какое там! Значит, молишься на неё, всю такую правильную! — Бесишься, да? — злобно рассмеялся я, подойдя к Адель. — А хочешь, расскажу секрет? Она не даётся мне, и я её желаю. А ты гонялась за мной… Вот и ответ на незаданный вопрос. Мне Адель вообще не нужна была — она сама за мной увязалась и добивалась меня. Кому больше надо — тот больше усилий и прилагает. И кто больше вкладывается, тот потом больше и страдает. Мне нестрашно потерять Адель, потому что я её не добивался. Как говорят, мужчина — охотник. А в этом случае наоборот. Поэтому вот ревность теперь и душит Адель. Она плотно сжала губы. — Ничего страшного. Забудешь её рано или поздно. — Знаешь, а хватит мне секса на ближайшую неделю, а то и две, — процедил я, надев футболку. — Отдохнёшь от моих нежностей. — Да Майкл! — проорала она мне вслед, когда я хлопнул дверью.***
Когда Сары пару дней не было в школе, я побоялся спрашивать напрямую, поэтому подслушал разговор Кэнди с подружками: — Она заболела. Ничего серьёзного. Неужели совпадение? Сара не приходила после того нашего разговора на моём дне рождении… Я её сильно обидел?.. Пока происходила вся эта дичь с Адель, я ещё и наблюдал печальную Сару. Не то чтобы она когда-либо была душой компании, но однозначно затихла. И я видел, как она плакала на уроке, стараясь это скрыть. Что-то случилось? Так хотел её утешить, а по итогу не мог. Я всё ещё на неё обижался, но не так сильно… Злоба уже ушла. Просто скучал. Поэтому вот улыбались друг другу, что потом Адель поставила мне в упрёк. Кинул в Сару снежком, давая понять, что всё ещё небезразличен к ней. Оказалось, что у Сары скоро день рождения. Увидел у неё в ленте, как кто-то хвалил её знак зодиака, и догадался, что ей это приятно. Вспомнил, что она мне игру дарила. Решил ответный подарок сделать. В школе Адель пожелала Саре «маленькой смерти». И как же я хотел быть тем человеком, с кем Сара кончит! Теперь она однозначно не была для меня объектом только сексуального желания, и самое странное, что я практически перестал мечтать об этом. Раньше там ещё представлял, а теперь как отрезало. Либо же просто Адель меня полностью удовлетворяет. Думал о другом, полностью абстрагировался от своих желаний, — как сделал бы Саре приятное. И порой вот в фантазиях заносило не туда… С Адель я думаю о себе, а с Сарой — думаю только о её чувствах. Видимо, Адель права. Из-за Сары я становлюсь слишком сентиментальным и мягким. Не сдержался вот и на день рождения ей написал. Оказывается, ей было плохо, поэтому позвонил. И не мог поверить, что всё вот так. Неужели взаправду? Неужели я люблю Сару? И никакого секса, ничего не надо… И взаимности нет. А приятные ощущения есть и без ответа — например, когда Сара порадовалась подарку или когда я с ней по телефону разговаривал. Когда улыбался ей. И улыбка в ответ порой высшее счастье. Как оно так работает?.. На день рождения к Саре не пришёл, она всё-таки меня не приглашала. Да и не считал нужным. Пускай празднует без меня. Адель бы опять приревновала и всё испортила. Бежать к Саре не видел нужным. У нас с ней не клеилось, значит, и не надо. Порой было грустно от этого, но не убийственно плохо. А вот от отношений с Адель мне то и дело хотелось застрелиться… Решающим моментом стало знакомство с её родителями. Рождество — волшебное время. Адель бегала со мной по магазинам и искала подходящий смокинг, чтобы на праздничном обеде с её родителями я выглядел достойно. Но, увы, даже в костюме за пятьсот долларов я выглядел нищебродом. Родители Адель мило поприветствовали меня, но я знал, что скрывается за их улыбками — животный оскал. Они расспросили меня о моей жизни и планах: в учёбе и с Адель. Чувствовал гнетущую атмосферу и что мама и папа Адель только и ждут, пока я оступлюсь. Нам должны были принести второе, а я забыл, как нужно вилку и нож положить, чтобы подать сигнал о готовности. Посмотрел на тарелку Адель и положил вилку и ложку перпендикулярно на тарелке. Миссис Моринг о чём-то шепнула мужу, и тот хохотнул. Да, тупой Тёрнер без базовых правил этикета за столом. — Майкл, Вы же понимаете, что… мягко говоря, лезете не в свой вагон? — Мистер Моринг схватил бокал с бургундским вином. — Папа! — одёрнула его Адель. Как же меня это всё задолбало. Похожие намёки длились целый вечер, а теперь чуть ли не открытым текстом. Я весь кипел. — Да, я знаю, что не ровня Адель. Ни разу. То, что происходит между нами — ненадолго. Я несостоявшийся и без богатых родителей. — Кажется, именно это и хотели услышать её родители. Возвыситься надо мной. Сидели сейчас и улыбки подавляли. Лицемеры долбанные. — Трахаю я вашу дочь, да! — разозлился я в конец. — Уже год трахаю! И что вы с этим делать будете, не знаю! — злобно усмехался я. — Но сначала объясните ей лучше про средства контрацепции, чтобы не била тревогу почти каждый месяц. — Если ты думаешь, что можешь так оскорблять мою дочь и вести себя подобным образом в моём доме. — Её отец поднялся со стула, прожигая меня взглядом. — О, я уже ухожу! — расхохотался я от бурлящих внутри эмоций. — А Вы чем лучше меня? Вы также оскорбляете Адель, когда трахаете шлюх, не скрывая этого. — Пошёл вон! — заорал на меня мистер Моринг, у меня чесались кулаки его ударить, но я выскочил на улицу. Нет. Мама была права на сто процентов: мы с Адель ни разу не пара. Её родители хотели подмять меня под себя весь вечер. Я еле выслушивал то, как они предлагали мне на них работать после учёбы. Это было чистой воды издевательство надо мной. Они вообще меня за человека не считают. Я этого терпеть не буду. Уже давно думал, как дальше сложится жизнь, если останусь с Адель. Она вся витает в облаках, полна романтического флёра. Я, наоборот, практичен. Меня интересует будущее. Как жить, на что. Вариант жить за счёт её родителей — доводит меня до ручки. Адель сама вряд ли пойдёт работать на какую-нибудь непрестижную работу, пока не выучится в университете. Она надеется на помощь родителей, а мне эта мысль отвратительна! Я не Клайд Грифитс, который хочет продвинуться в жизни за счёт бабы и её родителей. Я не хочу входить в этот мир лжи, только чтобы жрать пищу вкуснее. Противно даже думать об этом! Это же как быть проституткой. Есть мужчины, которые не против такого, но мне при знакомстве с главным героем «Американской трагедии» было физически плохо! Я начал сам зарабатывать в шестнадцать лет, чтобы потом лечь под родителей Адель?! О да, предел мечтания! Фу! А сама Адель… Она же не паинька. Ей ведь уже диагноз поставили. Связываться с больной? Мне, что, проблем мало? Постоянно утешать её? Лечить? Терпеть перепады настроения? И ради чего? Ради её тела? Раз уж на то пошло, то тело много у кого есть. Сколько девушек с отличной фигурой в нашей школе! Так что — а чем ценна Адель? И она не примерного поведения — вот уже изменила. Хотя у нас был типа секс без обязательств, но мы так или иначе встречались! Я не лишал её девственности и не развращал — так что здесь ко мне без претензий. Я к ней привязался? Как привязался, так и отвяжусь, блин. Адель выскочила следом за мной, я всучил ей пиджак, когда она подбежала. — Адель, всё кончено между нами. — Мой голос был похож на сталь. Решение о расставании обдуманное. — Почему?! — Да твои родители меня переносить не могут! Я не буду ложиться под них. — Как ты не понимаешь, это твой шанс продвинуться в жизни! Благодаря моим родителям ты поступишь в университет, затем попадёшь на хорошую работу. Они оценят, что ты работящий. — Я работящий, но я не альфонс, Адель. Прости. Я совершил много ошибок. И отношения с тобой — моя большая ошибка. Звучало, может, и пафосно, но так оно и было. Я ведь не хотел заводить с ней отношения… Не испытывал к ней ничего, кроме желания переспать. Когда всё пошло не так? — Я тебя ненавижу! Как ты вообще можешь так говорить?! Неужели всё дело в моих родителях?! — орала Адель с надрывом и с каждым разом как будто всё глубже вонзала мне нож в сердце. Но не потому что я её люблю. А потому что не хочу быть уродом, который разбивает ей сердце. Был рад тому, что всё-таки понял свои чувства. Привязанность не равно любви. Как бы я себя ни убеждал в обратном… И ощутил на контрасте — с появлением Сары. — Ты с самого начала знала, что я не типичный провинциальный мачо. — Я схватился за лоб, мне было не по себе от всей этой ситуации. А что она думала? Я с радостью кинусь быть марионеткой её родителей? — Да, именно поэтому я тебя и люблю! Майкл… — Адель заплакала и понизила голос. — Неужели всё из-за этой целки? Ты хочешь девственности? Давай я верну. Я чуть не взорвался. Она мне это уже в третий раз предложила. — Адель, какая на хрен девственность! Дело сейчас даже не в Саре. — Да конечно, Майкл! Дело не в Саре! — Она разрыдалась ещё больше и схватила меня за ворот рубашки. — Я сделаю всё, чтобы у вас с ней не вышло. Ты усёк? — Речь о нас с тобой, Адель. Не в Саре дело, — я старался говорить чётко и медленно, но слишком хотелось повысить голос, выплеснуть эмоции. — Не могу так больше. Твоя импульсивность, измена, безответственность… Твои родители. Я просто устал. И никакой секс уже ситуацию не исправит. Я просто задолбался от этих отношений. Да и от любых отношений. Адель прижалась ко мне и застонала. — Майкл, не оставляй меня… Я всё для тебя, правда. Всё сделаю, как ты захочешь. Чего ты хочешь? Милый, скажи мне! Я могу умолять тебя на коленях. Можешь помыкать мной до конца жизни, только останься! — вновь закричала она. Мне было дико больно. Зачем так себя ненавидеть, Адель? Это тот случай, когда с мясом отдирать надо теперь. Но нет другого выхода. Иначе будет хуже. Я и не заметил сначала, как у меня слеза потекла. Адель провела пальцем по моей щеке, вытирая её. Мне вдруг стало ещё хуже, теперь ещё и за свою слабость. Видимо, я на самом деле сильно прикипел к Адель. — Ты мне дорога́, Адель. Мне больно сейчас, — хрипло произнёс я, стараясь не разрыдаться вместе с ней. — Лисёнок, я буду скучать. Но так больше нельзя. — Нельзя?! — Она ударила меня в грудь и резко отодвинулась. — А трахать меня в любой момент было можно? Заставлять отсасывать тоже? Всё можно! Брать мои деньги! Брать мою помощь! — Она продолжила колотить меня, когда вновь подскочила. — Ты урод, Майкл Тёрнер! Я тебя ненавижу! Ненавижу! У неё случилась истерика. Я прижал её к себе, лисёнок продолжала вырываться, но я знал, что вскоре она успокоится. И сосать её никогда не заставлял. Сама предлагала. Секс у нас был по обоюдному желанию. Она включила режим жертвы, пыталась ещё больше усилить моё чувство вины. Минут через десять я отодвинул заплаканную, но уже спокойную Адель от себя и просто прошёл к байку. — Когда папа умер, я не мог найти успокоения ни в чём. Спасибо за то, что помогала мне справляться. Я знаю, что ты меня ненавидишь, но я не могу тебя ненавидеть, лисёнок. Адель поджала губы, ничего мне не ответив. Смотрела куда-то вперёд, в полном безмолвии. Меня разрывало на части изнутри. Ехал домой с тяжёлым сердцем. Пришёл домой, а мама как давай спрашивать, чем я так расстроен. — Ты была права. Мы с Адель не пара. Расстались, — пробурчал я, уставившись в стену напротив. — Выходит, родителей всё-таки стоит слушать. Я опустил лицо в ладони. Мне было слишком хреново. — Майкл… — Мама провела рукой по моей спине. — Все совершают ошибки в молодости. Ничего страшного. Всё ещё наладится. Я понимал, что меня тошнит от отношений, и теперь вплотную лучше уж займусь учёбой. Давно она у меня запущена. С Адель всё было сложно, с Сарой ещё хуже… Нет, на фиг всех этих баб. Только мозг мне насилуют.