Простите, что вы сказали?

— Офигеть, — шокировано произнесла я. Я не могла поверить своим глазам. Вот ещё минуту назад я мирно писала курсовую, а теперь стою тут, и мою руку готовится поцеловать кто-то очень похожий на Евгения Онегина. — Нифига себе, ну и куда я попала? — выпалила я, хоть уже и обо всём догадалась. — Извините? — изумленно поднял бровь Евгений. — Татьяна, я, кажется, ослышался… Мне показалось, или вы действительно что-то сказали? Так. Надо срочно вспомнить, как общаются в этом времени. Кажется, уважительно. Но этого же мало. Так, стоп! Как он только что меня назвал? — Татьяна, значит… — пробормотала я. — То есть только что я рыдала из-за смерти Ленского, а теперь сама же сюда и попала! — Простите, что?! — опешил Онегин. — Да отпустите уже мою руку, что вы так в неё вцепились! — не выдержала я. — Поцеловать хотели, так целуйте! — Татьяна, вы, верно нездоровы… — Онегин растерянно огляделся по сторонам, но сад был абсолютно пуст. Так, мне тут совершенно не нравится я хочу домой, к компу и телефону! Возможно, мне нужно как-то изменить сюжет книги? Но тогда надо действовать немедленно, пока Онегин приходит в себя. Так у него не будет времени на раздумья. — Я знаю, что вы Татьяну… ой, блин, меня любите, — тут же выпалила я. — И Татьяна… да что ж такое! И я вас тоже люблю. Всё, любовь-морковь, хэппи энд, а теперь выпустите меня отсюда!!! — последние слова я прокричала куда-то вверх, потому что не знала, к кому нужно обращаться. — Вы действительно это сказали? — спросил Онегин, очевидно, подумав, не сходит ли он с ума. — А это вас удивляет? — пожала плечами я. — Простите, меня это очень удивляет, — Онегин на всякий случай отодвинулся от меня на несколько шагов. Нет, лучше уж я буду молчать. Но для начала нужно что-то сделать с тем, что сейчас слышал Онегин, иначе меня в лучшем случае сочтут больной. — А что вы слышали? — я притворились, будто ничего и не было. — Вы говорили такие странные вещи, — пробормотал Онегин. — Должно быть, вы нездоровы, — я повторила его же слова. — Вам бы на воды съездить, отдохнуть. Кажется, получилось нормально. Во всяком случае, Онегин совсем запутался. Ну и ладно. Главное, что он теперь об этом никому не расскажет, иначе все посчитают его сумасшедшим. — Вы не проводите меня до дома? — я кокетливо улыбнулась. — Конечно, — кивнул Онегин. Не то, чтобы я так уж хотела с ним общаться, но боялась просто заблудиться. Или упасть, потому что платье было жутко неудобное. Я в принципе хожу только в штанах, а тут… — Вы так любезны, — снова улыбнулась я. Возможно, это было и не в характере Татьяны, однако Онегин ничего не заметил. Он молчал всю дорогу и шёл, опустив голову и о чём-то задумавшись. А я же проклинала всё и вся, особенно когда пришлось подниматься по лестнице. Нет, все-таки в брюках гораздо удобнее! Когда мы вошли в дом, я сделала ещё одну огромнейшую глупость. Дело в том, что в гостиной сидел Ленский и отчаянно пытался придумать рифму, но у него ничего не получалось. А я к поэзии ой как неравнодушна! — Один меж них приметил я цветок… — Ленский даже не заметил, что мы вошли. — Как будто перл, покинувший восток… Покинувший восток… восток… — На нем вода блистаючи дрожит, — автоматически продолжила я, услышав знакомые строки. — Главу свою склонивши, он стоит. Это Лермонтов. И тут я поняла, что сболтнула лишнее. Ленский уставился на меня в крайнем изумление, потом перевел глаза на Онегина. А тот как будто бы специально замер посреди гостиной, всё так же опустив голову. — Простите, что вы только что сказали? — Ленский снова повернулся ко мне. Упс. Ну всё, нужно выкручиваться. Интересно, если сказать, что он ослышался, прокатит? — Боюсь, я вас не понимаю, — я изо всех сил старалась говорить как можно старомоднее. — Я молчала. — Но я же слышал! — воскликнул Ленский. — Евгений, ну ты ведь тоже слышал! — Что? — Онегин, наконец, вернулся в реальность. — Ты что-то сказал? — Ничего… — пробормотал Ленский. Поэт потряс головой, очевидно, пытаясь выбросить из неё только что услышанное. Затем он снова уткнуться в свои черновики. Я едва слышно вздохнула. Нет, ну что за люди? Один до сих пор в себя приходит, второй постоянно стихи пишет… И совершенно нечем заняться! — Евгений добрый день, — в комнату, кокетливо улыбаясь, вошла Ольга. О, а вот и та, которая мне нужна! Я дождалась, пока девушка отойдет к окну и быстро к ней подошла. — Будет бал, на нём танцуешь только с Ленским, — я показала Ольге кулак. — Онегин мой. Усекла? Она с удивлением у ставилась на меня, но всё-таки кивнула. Отлично. Дуэли не будет, все хорошо, я имею полное право попасть обратно домой. Но ничего не произошло. Только Ольга боком выскочила за дверь, очевидно, решив, что связываться со мной крайне опасно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Я вздохнула и задумчиво посмотрела в окно. Я так увлеклась рассматриванием пейзажа, кстати, очень красивого, что не заметила, как ко мне подошёл Ленский. — Скажите, — тихо спросил он. — А кто такой Лермонтов?