Я его знаю

Я его знаю. (для чувствительных -НЕ стекло) В защитном костюме душно и неудобно. Прошло около суток с начала смены, и этот скафандр на нём почти всё это время. Теперь, слава Богу, можно его снять. Осталось только пройти мимо специальных ворот для скорой, через которые поступали те, у кого тяжелое состояние, вызванное вирусом. Он не терапевт и не вирусолог, но врачей всегда не хватает, особенно тех, кто умеет работать с ИВЛ и проводить реанимационные мероприятия. Не хватает даже медсестер, так что забор анализов тоже частично на врачах. Когда он шёл по коридору двери за спиной хлопнули и Мастерс был уверен, что он уже знал кто лежит на каталке. Врачей, готовых встречать скорую, в коридоре, кроме него, было двое, но он развернулся, чтобы услышать: «Мужчина, 42 года, температура 38,9, сознание спутанное, пульс, давление, сатурация….». В ушах будто вата, ребята из скорой отрывают рот, но он слышит их как зажеванную магнитофоном кассету: медленно и непонятно. Кто сейчас вообще пользуется кассетами? Каталка поравнялась с Мастерсом, и он проследовал за ней на автомате. – Билл, БИЛЛ! – крикнул знакомый доктор, у тебя смена же кончилась, иди домой. – Я …я знаю его, – немного невпопад ответил Мастерс. – Он полицейский, детектив…откуда его привезли? – С участка как раз. Коллега теперь тоже на карантине, как и все дежурившие в тот день. – Элли? Надо позвонить её отцу, он помогает с детьми, чёрт. – Вот и займись этим, а мы позаботимся о пациенте. Глядя на закрывшиеся двери палаты, Билл вдруг вспомнил о шраме на груди Алека. Он открыл дверь и как можно громче, чтобы перекричать шум приборов и суетящихся врачей, крикнул о проблемах с сердцем. – Он и правда твой друг? – в больнице привыкли, что Мастерс ни с кем не стремиться сближаться. – Да, – разворачиваясь на выход уже намного тише сообщил он. *** Телефон Харди завибрировал. Билл уговорил коллег отдать аппарат ему. – Пааап, – услышал Мастерс в трубке. – Дейзи, здравствуй. Меня зовут Билл Мастерс, я врач. Твой папа попал в больницу, поговорить с ним пока нельзя. Но он будет в порядке. – Здравствуйте, – наконец выдавила из себя девушка. – Он не ранен? Сердце или этот чертов вирус? – Последнее. Из-за жара и низкого уровня кислорода у твоего отца спутанное сознание, но он будет в норме. – Вы уверены? – обеспокоенно спросила Дейзи. – Да, – соврал Билл. Он не мог быть уверен. – Простите, вы сказали вас зовут Билл, вы его лечащий врач? Просто папа говорил о новом друге по имени Билл, это же вы? Настала очередь Мастерса собираться с мыслями. – Наверное, я. – Это замечательно, что он там не один, в смысле, есть Элли, конечно, но хорошо, что…есть ещё вы. Особенно сейчас, когда эпидемия. Я не смогу приехать, но пожалуйста, позвоните мне, как только он сможет со мной поговорить. – Да, хорошо. Я думаю, через день или два. Могу написать тебе завтра вечером, чтобы ты меньше волновалась. – Спасибо, правда, огромное спасибо. Не буду трезвонить попусту. Билл уже собирался положить трубку, но вдруг услышал: – Я, я рада, что вы есть у папы. Он хорошо это скрывает, но мне же не десять лет. Мастерс хотел было что-то ответить, но в трубке раздались гудки. Они с Алеком не афишировали отношений, скорее больше по воле Харди. Жили каждый в своей лондонской квартире. Алек и Миллер перевелись в город около года назад, примерно в это же время Мастерс открыл там уже второй медицинский центр, что требовало его постоянного присутствия в Великобритании. Познакомились случайно, один из сотрудников клиники подозревался в преступлении сексуального характера. Харди несколько раз наведывался туда, беседовал с Биллом, как со специалистом по отклонениям в этой сфере и человеком, знакомым с подозреваемым. Обвинения были сняты, снят номер в отеле, снята одежда. Даже сняты показания, под смех Алека, поспорившего, что с проводами этим заниматься невозможно. *** У старшего Миллера, Тома и Фреда впоследствии взяли анализы и поместили под домашний карантин. Элли торчала в гостинице и злилась на себя и Харди: приспичило же им обоим приехать на работу. Пусть они послушно разошлись по разным помещениям и общались по телефону – исключать передачу вируса нельзя. Грудь лежащего на кровати мужчины мерно вздымается, приборы пищат. Мастерс ждет, когда Алек откроет глаза, что происходит примерно через час после начала бдения у постели. Харди моргает, привыкая к яркому свету. – Я тебя потом убью, за твою беспечность. Радуйся, что вирус у тебя не подтвердился. Но пневмонию ты где-то поймать умудрился. Из-за несвоевременного, а вернее из-за отсутствия, лечения болезнь протекала так тяжело. – Чертовски хочется пить. Как вообще дела? Ты выглядишь не очень. – Кто бы говорил. Элли пашет за двоих, я всё еще дежурю через сутки. Звонила Дейзи, у тебя прекрасная дочь, я обещал ей дать с тобой поговорить, как только ты придешь в себя. – Спасибо, прости что напугал тебя. – Она всё знает, – пропустив мимо ушей извинения, продолжил Билл. – Не знает, но понимает, – чётко, чтобы не оставалось сомнений в сути того о чем он говорит, произнёс Мастерс. Алек помолчал и все же ответил: – Умная девочка. – Вот тебе телефон, поговори с дочерью. А я пойду принесу воды. – Билл, –раздалось ему в спину, –съедемся? Мастерс повернулся в полоборота и согласно кивнул, улыбнувшись.