Кровавые путы

Едва Шэрон ступила за порог палаты Адриана, она поняла, что он уже чувствовал себя намного лучше. Вампирша с облегчением вздохнула – она боялась, что парень слишком сильно пострадал. Но похоже, все обошлось. Хвала Небесам, иначе, она нашла бы эту маленькую сволочь и разорвала бы ее на куски! - Я знаю, что ты там! – подал голос больной. Шэрон удивленно вскинула брови. - Как ты узнал? – спросила она, выходя из тени небольшого коридорчика, примыкающего к палате. Юноша пожал плечами. - Я всегда чувствую твое присутствие. Ты словно солнышко – я не могу не ощущать тепло, которое ты излучаешь! Шэрон мягко рассмеялась. Она неторопливо прошла вперед, присаживаясь на кровать больного. Все это время она не отрывала от него взгляда: все еще бледный и немного осунувшийся, он выглядел больным, но его теперешнее состояние было в миллионы раз лучше того, в котором она видела его в последний раз. Ярко-голубые глаза Адриана сияли, как звезды в небе. Он тепло улыбался Шэрон, и женщина невольно подумала о том, что его улыбка очень похожа на детскую – те же милые ямочки на щеках, которые так часто можно встретить у очаровательных детишек. «Господи, как сложно будет сделать это!» - в который раз подумала про себя Шэрон. Адриан заметил пристальный взгляд своей посетительницы. - Почему ты так смотришь на меня, я ведь уже не умираю! – пошутил он. Шэрон моргнула и попыталась улыбнуться, убирая выражение печали и тревоги с лица. Он не должен догадаться. - Просто задумалась. В последний раз я видела тебя всего в крови, ты был почти мертв. Если бы не Симона…. Адриан понимающе кивнул. - Так это она меня спасла? Ох, я должен поблагодарить ее! Захвати ее с собой в следующий раз. Знаю, она не очень-то в восторге от моей персоны, но раз она спасла мне жизнь, то я обязан хотя бы сказать ей за это простое «спасибо». На большее я пока, увы, не способен…. Шэрон кивнула. - Обязательно. Адриан быстро переключился с Симоны на другую тему. Он вдруг чересчур проворно для слабого от большой потери крови человека схватил Шэрон за лежащую на коленях руку. - Давай поговорим о чем-нибудь более оптимистичном? Шэрон решила немного отложить то, что хотела сделать. Она с самого начала подозревала, что это будет нелегко, и оказалась права. - О чем же? – кокетливо улыбаясь, спросила она. Адриан небрежно пожал плечами. - Пока я тут загорал, я успел соскучиться. С того раза, когда мы гуляли вдвоем, нам больше не удалось провести вместе ни денечка! Но когда меня выпишут, мы наверстаем это упущение…. Шэрон сплела свои пальцы с его пальцами, и ей понравилось то мягкое, теплое ощущение прикосновения, которое дарил ей Адриан. Сейчас они могли показаться обычной влюбленной парочкой, держащейся за руки. Но на самом деле, все было намного сложнее. По крайней мере, для нее. - Конечно! Но для начала, долечись, мой Ромео. Я не хочу, чтобы ты вновь угодил сюда, подхватив какую-нибудь простуду, потому что ты еще немного слаб. Адриан обиженно фыркнул. - Ничего я не слабый! Вот увидишь – я выйду отсюда уже через пару дней! И тогда уже ты от меня точно не отвяжешься! Последние слова прозвучали с таким подтекстом, что даже идиот понял бы их смысл. Шэрон покачала головой в ответ. - Я и не собиралась. Наступило молчание. Они оба не говорили ни слова, просто смотрели друг другу в глаза и держались за руки, почти как подростки. Пока Шэрон не вспомнила, зачем она пришла сюда. Она неторопливо убрала свою руку. Когда ее пальцы выскользнули из руки Адриана, она вновь почувствовала холод. Теплое светлое мгновение закончилось, оставив после себя лишь приятные воспоминания, отдававшиеся где-то в груди сладкой тоской. - Прости, мне уже пора! – Шэрон встала. Она наклонилась вперед, ловя взгляд юноши. Адриан все так же наивно по-детски взирал на нее своими большими голубыми глазами, не подозревая о том, что сейчас должно было произойти. Так думалось Шэрон. Она напоследок провела тыльной стороной ладони по заросшей щетиной щеке Адриана, позволяя себе еще мгновение полюбоваться им. Она думала, что видит его в последний раз. Точнее, он в последний раз видит ее. После этого дня, если они когда-либо встретятся вновь, он уже не узнает ее. Эта мысль одновременно приносила облегчение и какую-то давящую тоску. Ощущение неправильности, сомнения грызли душу, но Шэрон уже давно все решила. Так будет лучше для него. - Послушай меня внимательно, Адриан, - начала она, пристально глядя парню в глаза. Ее взгляд уже начал наливаться сверхъестественным огнем, - сейчас ты уснешь. Когда ты проснешься, ты забудешь, кто я. Забудешь, что видел меня когда – либо, забудешь все, что связанно со мной и со всеми теми странностями, которые ты успел заметить, находясь в моем доме. Ты никогда не вспомнишь всего этого, и будешь жить своей спокойной, обычной человеческой жизнью. А теперь – спи. Остекленевшие глаза Адриана на мгновение подернулись дымкой. Это была обычная реакция на вампирское принуждение – разум человека в такие моменты ему не принадлежал, поэтому, Шэрон нисколько не сомневалась в том, что ее внушение сработает. Оно всегда работало. Вампирша в последний раз грустно улыбнулась парню, а затем развернулась и, не оборачиваясь, поспешила выйти из больничной палаты. Она не заметила, как Адриан непонимающе встряхнул головой, прогоняя наваждение. Когда Шэрон уже выходила за дверь, ее провожал совершенно осмысленный взгляд человека, не попавшего под принуждение. *** Симона уже вся извелась в ожидании. Она полчаса как сидела в маленьком кафе в Вонделпарке. Ван Хельсинга и Кэтрин все еще не было видно на горизонте, и Симона начала нервничать. «Уж не нашла ли их Шэрон где-нибудь по дороге?» - с содроганием подумала она, раздирая на мельчайшие кусочки салфетку, которую вертела в руках. Она почувствовала изменение в воздухе за мгновение до того, как ее вывел из задумчивости знакомый голос. - Ну зачем же мусорить? Это некрасиво. Симона подняла голову и встретилась взглядом с такими родными темно-карими глазами. Ван Хельсинг, как обычно, был в своем длинном пальто. Он держал руки в карманах, как всегда делал, когда надевал это пальто. Его неизменная шляпа дополняла образ «ковбоя». Кэтрин робко вышла из-за его спины, несмело улыбаясь своей рыжеволосой наставнице. - Слава Богу! – пробормотала Симона, поднимаясь со стула. Она поспешила обнять нерадивую подопечную, выражая в своих объятиях те чувства, которые не могла выразить в словах. Она очень переживала за девочку…. Кэтрин с радостью ответила на объятия Симоны. Она тоже все это время ужасно скучала по ней, по ее вечному ворчливому тону, по ее нравоучениям и особому юмору, присущему только ей одной. - Я очень рада, что с тобой ничего не случилось! – отстраняясь, сказала рыжеволосая вампирша. Кэтти улыбнулась в ответ. - Ну что ты…. Разве Габриель позволил бы чему-нибудь случиться со мной? Симона кивнула. Да. Таков уж был Ван Хельсинг. Если он что-то пообещал, то держал слово. Это у него было не отнять, несмотря на все его недостатки. Симона обернулась к нему. Хельсинг встретил ее своей фирменной небрежной ухмылкой, но в его глазах можно было прочесть гораздо больше. - А меня обнять не хочешь? – спросил он, исподлобья глядя на Сим. Девушка фыркнула в ответ. - Я подумаю. Габриель нарочито горестно вздохнул. Кэтти прижала ладонь ко рту, скрывая улыбку. Ее всегда забавляли эти двое. Их перепалки можно было записывать в качестве афоризмов в отдельную книгу. - Может, уже сядем, наконец? – пытаясь избежать лишних разговоров, раздраженно предложила Симона. Она вернулась к своему стулу. Ван Хельсинг сел напротив. Он снял свою любимую шляпу и повесил ее на крючок вешалки, стоявшей рядом. Летнее кафе было заполнено людьми, которые прятались под его навесом от проливного дождя. Кэтрин села поближе к Симоне. Она принялась беспрерывно болтать, рассказывая о том, что с ними приключилось после того, как они с Хельсингом сбежали. Она рассказала даже о том, что сперва, она не хотела с ним оставаться, но он ее «убедил». Симона пыталась честно слушать девочку, но ее взгляд то и дело возвращался в Габриелю, который не отрывал от нее взгляд.. В его глазах плясали те озорные огоньки, которые она видела тогда, очень давно. Можно сказать, что сейчас в его взгляде было даже больше огня. Слушать Кэтти становилось все труднее, но Симона боролась со своими беспорядочными мыслями, которые то и дело возвращались в прошлое…. « - Какого черта? – возмущенно размахивая руками, спрашивал Ван Хельсинг. Он с упреком смотрел на нее, качая головой. Симона непонимающе поглядела на него. - А что тут такого? Он ведь этого заслужил, разве нет? Габриель фыркнул, словно лошадь. - Почему ты его убила? Что он тебе сделал? Симона сверкнула льдисто-голубыми глазами. Она подошла к мертвому мужчине, которому минуту назад свернула шею. Она наклонилась к трупу и вырвала что-то из его окоченевшей руки. - Этот мерзавец стащил мое кольцо! То самое кольцо, которое Ты мне подарил! Она рассерженно рыкнула, пнув напоследок бездыханное тело, как будто оно еще могло отвечать за свои поступки и чувствовало боль. - И ты убила его только поэтому? – сарказм в голосе Хельсинга лишь подчеркивал комичность ситуации. Он вскинул брови, как бы показывая свое истинное отношение к происходящему. Симона ответила ему непонимающим взглядом. - Конечно. Ведь это ты мне его подарил. Ты сказал мне, что это кольцо – символ твоей любви ко мне. Не могла же я отдать его этому проходимцу! Я почувствовала, что он стащил его, когда он держал мою руку, рассыпаясь в приветствиях. Но на людях я не могла подойти к нему и оторвать ему его чертову башку. Пришлось ждать, когда он выйдет. Вместе с моим кольцом, этот засранец стащил еще несколько украшений. Нужно вернуть их хозяйкам. Ван Хельсинг не удержался и захохотал. Он давно так не смеялся – от души, запрокинув голову, как в детстве. Отсмеявшись, он подошел к Симоне и положил руки ей на плечи, глядя прямо в глаза самым нежным и благодарным взглядом, на который только был способен. - Ну что ж, тогда я тебя не виню. Я бы и сам его убил за такое Симона расплылась в дьявольской улыбке - Ну вот, видишь? Ты со мной согласился. В кои-то веке. Ван Хельсинг не стал на это отвечать. Вместо ответа, он наклонился к Симоне и поцеловал ее». Симона в настоящем тряхнула головой, отгоняя воспоминание. Кэтти как-то странно смотрела на нее. Она преувеличенно закатила глаза, поняв, что ее уже минут пять, как не слушают. Она так же успела заметить переглядывания Симоны и Хельсинга и улыбнулась. - Как дети малые, честное слово…. – пробурчала она, глядя на обоих. Затем, отодвинув стул, она вылезла из за стола, сняла с вешалки свой плащ и накинула его на плечи. - Ты куда? – в один голос спросили старшие. Кэтти всплеснула руками. - Да вы же оба поглощены друг другом! Зачем я вам тут, я вас только смущаю, да и себя тоже…. Пойду ка я лучше закажу себе мороженого…. Симона и Габриель обменялись понимающими взглядами. - Не смей уходить без нас куда-либо! – высказала общую мысль Симона. Кэтрин вновь картинно закатила глаза. - А то я не знаю.… Никуда я не уйду, я же не самоубийца. Она одарила обоих вампиров снисходительным взглядом, будто из всей их компании именно она была взрослой. Затем, девочка развернулась и пошла к мороженщику, стоявшему чуть поодаль, у входа в кафе. Симона и Ван Хельсинг поняли, что остались одни. Габриель кивнул головой в сторону ушедшей воспитанницы. - А она смышленая…. Сим согласно кивнула в ответ. - Ага, чересчур. Они вновь замолчали. После небольшой паузы, Хельсинг вновь заговорил: - Как думаешь, Шэрон простит ее? Симона вздохнула. Она с какой-то грустью посмотрела на остатки кофе в своей чашке, не спеша с ответом. - Вампиры вообще не склонны быстро прощать, но…. Думаю, что со временем она остынет. Может, через пару лет.… Но пока лучше не давать ей поводов. Она сейчас не в самом лучшем расположении духа. Габриель удивленно хмыкнул. - Что, все так плохо? Парень не выжил? Сим саркастично улыбнулась в ответ. - О, если бы он умер, то Кэтти с нами уже не было бы, поверь мне. Нет, он жив. Просто…. Шэрон ведь у нас благородная самаритянка. Она решила стереть ему память, чтобы он забыл ее и вообще все, что с ним произошло по ее вине. Думаю, она уже приступила к выполнению своего плана. Что-то в голосе Симоны показалось Габриелю странным. Он с подозрением поглядел на бывшую возлюбленную, чувствуя, что его подозрения не лишены оснований. - Дай-ка угадаю: ты что-то сделала. Верно? Симона пожала плечами. - Ну не могла же я позволить своей госпоже совершить самую большую ошибку в ее жизни! Я знаю ее уже более пятидесяти лет. Ни один мужчина до этого парнишки не вызывал у нее таких чувств! Я не знаю надолго ли это, не знаю, насколько это сильно, но с ним она счастлива. Я видела, как она расцветает рядом с ним. Он нужен ей. Если она сама не понимает этого, то я помогу ей понять. И пусть она потом откусит мне голову за то, что я вмешалась – плевать! Ван Хельсинг улыбнулся. Широко, как прежде. - Ну вот. Узнаю ту Симону, которую знал раньше. Та Симона иногда совершала великодушные поступки, несмотря на свою природу. Ту Симону я полюбил. И я вижу, что она постепенно возвращается. Рыжеволосая вампирша улыбнулась. Эти слова грели ей душу, она чувствовала, что лед в ее сердце почти растаял, обида уже не давит тяжким грузом, хотя ее отголоски все еще витали где-то поблизости. - Ну что. Будем тайно встречаться, прямо как раньше? – весело спросил бывший охотник, - только теперь уже не от Ордена, а от твоей госпожи! Симона весело хохотнула, представляя себя в роли девчонки-подростка, убегающей ночью из родительского дома на свидание к бой-френду. - Да уж, веселая перспективка! – ответила она. Хельсинг улыбнулся. На душе у него стало спокойно: Симона простила его. О большем он и не смел мечтать. Но, похоже, вопреки распространенному мнению, они собираются дважды войти в одну и ту же реку. А кто сказал, что вечная жизнь – это сказка?