В день святого валентина.

День всех влюбленных в поселенческой школе всегда проходил как-то одинаково: на входе вешали парочку розовых шариков-сердечек, в холле ставили «почтовый ящик» с анонимными признаниями, но на учебный процесс этот праздник никак не влиял. Как обычно школьники ходят по этажам, списывают домашнюю работу в туалетах, прогуливают, спрашивают, тихо перешептываясь, когда прозвенит звонок. Никто не придаёт особого значения романтической атмосфере дня. Так, несколько пар, учащихся вместе, обменялись валентинками, купленными за тридцать пять рублей по дороге в школу, и всё. — Никакой романтики в этом поколении, — Причитает старенькая учительница русского языка и литературы в самом начале урока, когда ученики только рассаживаются по своим местам, готовясь к уроку, — Вам совсем плевать на праздник? Это же так прекрасно — показывать свои чувства к другому человеку. Хоть бы друзьям валентинку вручили, чтобы приятно сделать! На этой фразе и зашёл в класс высокий тёмноволосый парень, тихо прыснувший от двусмысленности последний слов. Он кивнул преподавателю и небрежно кинул повидавший многое рюкзак, в котором из учебников была только география, которую он просто уже неделю забывает выложить, рядом со своей партой — третий ряд, предпоследняя. Зашедший сразу приковал к себе внимание голубоглазого парня, сидящего на другом ряду, прямо у окошка. Эдуард часто глядит в окно на уроках, но ещё чаще он смотрит на Стёпу. — Данилов! — Развела рукам женщина, скрещивая руки на обширной груди, — Ты когда-нибудь почтишь меня тем, что придёшь на урок вовремя? Ещё одно опоздание, и мне придётся позвонить твоим родителям! — Боюсь, Галина Васильевна, вовремя я не приду, — С широкой улыбкой кинул парень, плюхаясь на стул и доставая из рюкзака тетрадь, в которой он, вероятнее всего, не напишет ни слова. — И буду признателен, если вы и мне дадите номер моих родителей… В гадалки подались? Одноклассники, знающие о семье парня, а если точнее, об отсутствии таковой, ненадолго разорился хохотом. Стёпа — местный хулиган и клоун, который в курилку ходит чаще, чем на урок математики. Его руки всегда пахнут едким дымом дешёвых сигарет, которые тётя Рита из ближайшего ларька продаёт ему без паспорта. Стёпа любит клюквенный гараж и потасовки. А Эдик безнадёжно любит стёпу. Галина васильевна хмыкнула, но отвечать не стала, стремительно переводя тему, чтоб не чувствовать себя глупо и неловко. — Сегодня мы изучаем творчество Ивана Алексеевича Бунина. Кто-то может рассказать о нём? Руку поднял только зарубин. Эдик не заучка, но чаще всего поднимает руку на уроках, почти всё записывает и имеет только одну четвёрку, которую никак не получается исправить — по химии. И четвёрка эта, кажется, стоит только потому, что учитель валит всех, а парень частенько прогуливает уроки химии в компании данилова. Эд всегда ходит в одном и том же синем свитере, любит кофе, акции в магазинах, булочки из школьного буфета и глупые онлайн-игры. — Бунин родился в 1870 году в небогатой дворянской семье… — Начал парень свой рассказ, поднявшись с места. В конце занятия Зарубин получил заслуженную пятёрку за ответ и, спрятав все вещи — кроме маленького кусочка картона в форме сердечка — в рюкзак, окликнул Стёпу, почти уже вышедшего из кабинета в раздумьях: а стоит ли вообще идти на следующий урок? Негласная курилка за школой или подоконник в туалете выглядят куда привлекательнее, чем кабинет математики. — Стёпа! Стёп! Подожди, твою мать! — Эд, сжимая в руке лямку рюкзака, пытался докричаться до Данилова, не сразу услышевшего, что его зовут. Услышав — наконец-то! — восклицания одноклассника, Стёпа остановился, мешая толпе учеников нормально пройти к лестнице. — Чего тебе, зарубин? — Парень улыбнулся уголками губ, глядя на друга, — Давай быстрее. Я не хотел идти на следующий урок. У препода будет гораздо больше вопросов, если он сейчас заметит меня в коридоре, но не увидит через пять минут на занятии. — Может, тогда зайдём в туалет? Ты ведь не против, если я с тобой потусуюсь? Опять. — Эд неосознанно сжал в руках валентинку. Он начинал переживать о том, как отреагирует парень. Может, лучше не рисковать и всё-таки оставить свои чувства в тайне? В коридоре на втором этаже стоял шум, поэтому парни дружно ретировались в уборную. Эдик сразу запрыгнул на подоконник, где сидел всегда, когда давал Стёпе списать или ходил с ним на перекур — благо, забывчивая уборщица часто забывала забрать ручку от окна, поэтому постоянно выходить на улицу не было нужды. Зарубин не курил. Он, как хвостик, всюду ходил со Стёпой за компанию, чтоб побольше пообщаться. — В общем, — Тихо начал Эд, вдыхая воздух полной грудью в попытке немного унять резко нахлынувшие чувства, — Держи. Зарубин крепко зажмурился, сглатывая слюну. Между его длинных пальцев была зажата немного помятая валентинка. Парень приоткрыл глаза, когда почувствовал, что бумажку из его рук забрали, и стал смущённо следить за тем, как Стёпа недоумённо вчитывается в текст, написанный там. Данилов тихо кашлянул. Он никогда не был слишком толерантен к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Да, чёрт возьми, Стёпа не ожидал такого поворота событий и сейчас находился немного в шоковом состоянии. Ладно бы, если девушка в любви призналась, а тут… А Эдик из-за долгого молчания успел уже трижды пожалеть о том, что рассказал о своих чувствах. Становилось немного страшно. Что, если Данилов сейчас разозлиться на него, подумает, что это глупая шутка? Вдруг вообще прекратит общение? — Ты прям как ребёнок, Эд. Через бумажку, серьёзно? — Тихо усмехнулся Степан, нарушая неловкое молчание и переводя взгляд с бумажки, на которой аккуратным почерком было выведено признание в любви, на смущённого и немного напуганного парня, как обычно забравшегося на бедный подоконник с ногами. — Это плохо? Ты ведь не злишься на меня? Чёрт, прости… — Затораторил Зарубин, радуясь хотя бы тому, что ещё не получил по лицу. Эдик даже шуганулся, когда Стёпа сделал пару шагов вперёд, пряча бумажку в карман тёмных джинс, и вплотную подошёл к подоконнику, наклоняясь. «Сейчас леща даст.» — С нервным смешком подумал парень, закрывая глаза и опуская голову. Стёпа кончиками пальцев провёл от шеи Эдуарда до его подбородка, заставляя поднять голову, улыбнулся, и оставил короткий поцелуй на губах парня. — Как ты смотришь на поход в макдак вместо последних двух уроков? Твой любимый дерьмовый кофе с меня