Когда Лань Чжань достиг цзинши, его взору предстал Вэй Усянь, удобно расположившийся на туалетном столике, скрестив ноги, облачённый лишь в нижний халат, полы которого расходились, обнажая изящную, стройную ногу.
Ванцзи замер, поражённый волной желания, которая должна была утихнуть, но так и не прошла.
Волосы Вэй Усяня были убраны в высокий хвост, очевидно, он принял ванну, так как несколько мокрых завитков спадали по его тонкой шее.
Заметив приход любимого, на лице Вэй Усяня заиграла тёплая и любящая улыбка. — Лань Чжань! — воскликнул он, протягивая руку. — Ты припозднился!
— Наказание Лань Цзинъи. — коротко ответил он, и Вэй Усянь хмыкнул.
— Я дурно влияю на молодого адепта. — поддразнил он. Лань Чжань приблизился к протянутой ему руке. Не теряя времени, нежно глядя на любимого, Усянь обнял его за талию. — Я собирался дождаться тебя и искупаться вместе, но ты упустил этот шанс.
— Не думаю, что я что-то упустил. — ответил он, убирая прядь волос с глаз своего мужа. — Ты прекрасен, когда твоё лицо не закрывают волосы. — сказал Ванцзи, и Вэй Усянь улыбнулся.
— Прекрасен, говоришь? Лань Чжань, — протянул он, надув губки. — тебе следует называть меня красавчиком!
— Нет, прекрасным. — Лань Чжань потянул его за руку, заставляя тем самым встать на ноги. Что-то в нём, наполовину облачённом в свои алые нижние одежды, было манящим. Руки Ванцзи мягко опустились на его тонкую талию и потянули к себе. Приблизившись к мужу, Вэй Усянь игриво склонил голову набок. Заметив это движение и издав глухой стон, Лань Чжань припал губами к изящной шее любимого. — Я хочу сделать тебя своим. — признался он, уткнувшись носом в его шею.
— Я и так твой. — выдохнул Усянь. — Мм, сделай это. Я знаю, что ты хочешь.
При этих словах Лань Чжань глухо простонал — Вэй Ин... — прежде чем нежно укусить бледно-манящую и обнажённую шею. Укус был не сильным, чтобы отметины, в зоне видимости, не доставляли им неприятностей, но ощущение от зубов мужа на его чувствительной шее, заставляли его напрячься. Вэй Усянь захныкал, схватившись за плечи супруга, прижимая его к себе сильнее.
— Лань Чжань, возьми меня. — взмолился он, сквозь стиснутые зубы.
Лань Чжань крепче обхватил его талию и прошептал. — Запрыгивай. — Вэй Усянь сделал то, что велено: он запрыгнул на своего мужа, крепко обхватив его талию ногами, руками цепляясь за крепкие плечи. Пока Лань Чжань нёс его к кровати, Вэй Ин ухмылялся супругу, при этом с его плеча соскользнул халат, открывая вид на маленький, твёрдый сосок. Лань Ванцзи, не теряя времени, схватил его зубами, заставив Вэй Усяня всхлипнуть и содрогнуться от прикосновения.
Опустившись на кровать и усадив своего любимого к себе на колени, Ванцзи с вожделением осмотрел его с головы до ног. — Вот так. — заключил он. Вэй Усянь, улыбнувшись в ответ, начал было развязывать пояс, как вдруг Лань Чжань остановил его. — Вот. Так.
— Лань Чжань, ты — бесстыдник! — возмутился Усянь, но всё же потянулся к поцелую супруга, прижимаясь всё сильнее бёдрами к растущему бугорку.
Соскользнув ниже по коленям Ванцзи, он оголил его твёрдую, разгорячённую плоть.
Застонав от представшей взору картины, облизав ладонь, он обхватил естество супруга и начал ласкать, шлифуя твердеющий стержень меж пальцев.
— Боже, Лань Чжань, ты, как всегда, хорош! — обжигающим слух шёпотом, произнёс Усянь.
Протянув руку, он достал масло с пола у кровати и капнул им на возбуждённый до предела член супруга. Лань Чжань таял от его прикосновений.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он и, когда Вэй Усянь игриво ухмыльнулся, не дал тому времени одуматься, прежде чем поднять и резко насадить на колом стоящий член, растягивая при этом узкий, неподготовленный проход мужа. Так получалось со сладостной болью, как им обоим нравилось.
— Ах! — вскрикнув, Вэй Усянь выгнулся дугой, когда резким и быстрым толчком почувствовал, как его заполнили до упора. — Ох, ох, ох... — всхлипнув, заскулил он, сжимаясь вокруг члена супруга. — Чёрт! Чёрт! Чёрт! — пальцы с силой сомкнулись на плече Лань Чжаня. — Ладно, может быть, это слишком, потому что вчера мы не делали этого, чёрт возьми.
Лань Чжань успокаивающе потёр его бёдра под распахнутым халатом. — Прости...
— Нет, всё в порядке! — сказал он, наклонившись поцеловать Лань Чжаня и обхватив его голову руками, — Всё в полном порядке. Ты же знаешь, что мне так нравится. — от боли, с трудом выговаривая слова, Усянь продолжил. — Просто.... мне было больнее, чем обычно.
— Тебе стоит...
— Нет! — Усянь обхватил его руками и ногами. — Не смей выходить из меня. — проговорил он, поджав губы. — Лань Чжань, ты — мой муж и ты должен заботиться о моих потребностях. Как ты только мог помыслить о том, чтобы прерваться сейчас?
— Как тебе будет угодно, мой Вэй Ин. — пообещал он. Вэй Усянь улыбнулся и наклонился к поцелую мужа, медленному и сладкому. Поцелую, что говорил каждому из них «я люблю тебя» без слов.
—Приятно... — прошептал Усянь, плавно качая бёдрами, не отказывая себе при этом в желании заглянуть в глаза мужа. Тот же обхватил его бёдра ёще сильнее и начал толкаться вперёд. — Ммм, Лань Чжань... — протяжно застонал Вэй Ин, откидывая голову назад. — Мне так приятно, когда ты внутри...
— Вэй Ин... — тихо зарычал Ванцзи, Вэй Усянь же одарил его ухмылкой. — Не испытывай меня. — это прозвучало, как угроза, и ухмылка «маленького хитрожопика» Вэй Ина стала ещё более наигранно драматичной.
— Если бы ты мог уделить внимание другой части тела... — съязвил он. Ванцзи прищурился, прежде чем наклонится и припасть губами к соску. Вэй Усянь выгнулся в руках любимого, постанывая от нахлынувших ощущений. — Да! — он вцепился в волосы Лань Чжаня, удерживая его голову и плотнее прижимая к себе, не давая возможности отстранится от ласк тех чувственных точек, которых с жадностью касались губы любимого. — Не останавливайся... Нгх... Лань Чжань! — он тяжело дышал, сидя верхом на муже, который удерживал его сильными руками, оставляя синяки на местах, которых касался.
Отстранившись ненадолго, Ванцзи переключил своё внимание на изящную шею супруга, продолжая с той же настойчивостью дарить ему незабываемое наслаждение, но не прикладывая излишней силы и не прикусывая, дабы сохранить приличия.
Усилив хватку на бёдрах Усяня, он заставил его совершать более интенсивные толчки, проникая с каждым движением всё глубже и глубже, вызывая хриплые стоны, столь несравненные для его слуха.
Вэй Усянь стонал, кричал, содрогался всем телом в его руках...
— Я люблю тебя. — хриплым от возбуждения голосом, прошептал Ванцзи. При этом Усянь почти прокричал...
— Да! Да! Люблю тебя... Просто обожаю тебя, чёрт возьми! — он упёрся ногами в кровать, подпрыгивая сильнее, чувствуя, как его накрывает волной удовольствия. — Да... Прямо там.... Ох! — он громко стонал, повиснув на Лань Ванцзи, его тело содрогалось от каждого движения любимого внутри него. — Лань Чж...
Лань Ванцзи прикрыл ему рот ладонью. — Тсс, уже больше девяти. Не шуми! — сказал он, как всегда, с невозмутимым лицом, но с едва сдерживаемым самообладанием от получаемого удовольствия. Он убрал руку от рта супруга, и тот глухо застонал, не разжимая губ. — Хороший мальчик. — похвалил Ванцзи. Услышав шёпот любимого, Вэй Усянь широко распахнул глаза и продолжил движения с ещё большей силой, явно ища разрядки.
Однако, приглушённые стоны всё равно были слышны и Лань Чжань гордился тем, что именно его страстные поцелуи и укусы на нежной коже супруга были причиной тому.
После всех ласк он почувствовал, что оба близки к кульминации. Твёрдая плоть супруга, дрожа, завибрировала на твёрдом прессе Ванцзи, от чего его естество, пульсируя, было готово вот-вот высвободиться вместе, как вдруг... Дверь в цзинши с грохотом раскрылась и они замерли за мгновение до того, как двери их спальни также были распахнуты настежь.
К их общему ужасу, перед ними предстал брат Вэй Усяня.
***
Цзян Чэн и малейшего понятия не имел, какого чёрта он отправился в Облачные Глубины для обсуждения странных событий, происходящих неподалёку от Лотосовой Пристани. Он ведь глава клана. Но из-за каких-то слухов о Старейшине Илин, ни один из адептов не согласился это сделать, и ему пришлось отправится самому.
Когда Цзян Чэн достиг ворот, его впустили для встречи с Лань Сичэнем, однако, глава ордена отсутствовал, и встреча с ним оказалась невозможна, поэтому его направили на поиски Лань Ванцзи.
Каким бы поздним ни был час, он не был бы удивлён тому, что Лань Ванцзи уже спит в своих покоях. И не мудрено, ведь в клане Лань строгие часы сна... Но ему было плевать! Не смотря на усталость, он мчался, что есть мочи и уже был готов просто ворваться и разбудить этого засранца! Но вот что он позабыл, так это то, что его брат был мужем этого самого вышеупомянутого «засранца», когда он распахнул дверь и влетел в цзинши.
Он и помыслить не мог, что забудет об этом, ворвавшись в их спальню и увидев две, безмолвно воззрившиеся на него и замершие словно статуи, фигуры: одна из которых — его брат, удобно устроившийся на коленях своего мужа, в одних нижних одеждах, спадающих с его плеч, вторая — прославленный Ханьгуан-цзюнь, смотрящий широко распахнутыми глазами поверх плеча своего мужа и, судя по обнажённым бёдрам Вэй Усяня, уютно расположенным по обе стороны от него, Цзян Чэн понял, что ворвался в разгар их «любовных утех»...
— Цзян Чэн! — рвано ахнул Усянь, уткнувшись лицом в шею своего мужа. — Этого не может быть, не может быть... Быть не может! — бормотал он, пока лицо Цзян Чэна покрывалось румянцем.
Лицо же Лань Ванцзи, наоборот, побледнело от испытанного шока. Он уставился на него и, хотя его уши всё ещё окрашивал румянец, просто сказал. — Подожди снаружи. — прежде чем одёрнуть одежды своего мужа, чтобы прикрыть того.
Цзян Чэн резко развернулся и, бессвязно бормоча, рванул прочь, борясь с тошнотой от увиденной им картины...
***
— Не могу поверить, я застукал тебя за столь бесстыдным занятием с моим братом!
— Мы женаты. Он — мой муж.
— Это не оправдание!
— Это произошло после отбоя. После отбоя супружеские пары вольны заниматься, чем хотят.
— Раз на то пошло, я очень сомневаюсь, что когда ты лишил девственности моего брата, вы были женаты...
— Цзян Чэн, мы женаты...
— Ты ведь желал поиметь моего брата с пятнадцати лет!
— Мы женаты...
— Невероятно! Под твоим влиянием мой брат отрёкся от верности собственному клану в пользу верности клану Лань, где он не может быть счастлив!
— Чёрт тебя дери, Цзян Чэн, я счастлив!
— Мы женаты, поэтому всё в порядке...
Рядом кто-то кашлянул. Обернувшись, они побледнели, увидев перед собой Лань Цижэня. — Что здесь происходит? — спросил он, пристально глядя на них.
Тут же заговорил Цзян Чэн. — Полагаю, что Лань Ванцзи лишил девственности моего брата ещё до того, как они сбежали и такого я не потерплю! —прорычал он, Вэй Усянь же разинул рот.
— Что? С каких пор тебя это волнует? Ты давно отрёкся от меня, как от «брата»! — заявил он.
Опешив ненадолго, Цзян Чэн всё-таки заговорил — Клан Цзян официально признаёт Вэй Усяня, как одного из нас. — заявил он. — И наш клан придерживается факта, что Лань Ванцзи лишил девственности моего брата до их свадьбы!
— Что за чушь! — резко выкрикнул Усянь. — Какого хрена ты себе надумал, что он заделает мне ребёнка? Я и он, мы оба — мужчины. Я не могу забеременеть, и нет никаких доказательств тому, что моя девственность была потеряна до свадьбы!
— Я уверен, что он это сделал! — заявил Цзян Чэн. — Он пытается поиметь тебя с пятнадцати. Он никак не мог дождаться вашей свадьбы.
— Что за чёрт... Он не пытался поиметь меня, когда мне было пятнадцать!
— Всё так и было. Разве же ты не видел, как он на тебя таращился?
— Конечно, мы же женаты...
— Тогда, когда мы были подростками.
— Лань Чжань был по уши влюблён в Мянь-Мянь, а не в меня...
— Я женился на дураке...
Все они замолчали, а Вэй Усянь и Цзян Чэн уставились на Лань Чжаня с широко распахнутыми глазами. — Какого чёрта? — надув губы, спросил Усянь. — Лань Чжань, это грубо с твоей стороны.
Лань Цижэнь вздохнул. — Поверь мне, Вэй Усянь, мой племянник никогда не был влюблён в упомянутую тобой девушку, ты — истинный глупец. Мой племянник, за всю свою жизнь, никогда не глядел в сторону девушек. Слова Цзян Чэна правдивы. Ванцзи окончательно и бесповоротно был влюблён в тебя с пятнадцати лет.
— Ха! — воскликнул Цзян Чэн. — Бьюсь об заклад, он делал гораздо больше, чем просто пялился, не так ли, Лань Ванцзи?! Я знал, что когда вы пропали на всю ночь, ты увёл его куда-то и сотворил с ним задуманное...
— Цзян Чэн, ты просто злишься из-за того, что застал супружескую пару в разгар её «супружеских обязательств»! — возразил Усянь, сверля его гневным взглядом. — Злишься, потому что вырос злобным и ненавистным мужчиной, на которого ни одна женщина никогда не обратит внимания! А у меня есть муж, с которым я могу предаваться всем прелестям супружеской жизни!
— Чёрт тебя дери, брат...
— Внезапно, я снова стал твоим братом, потому что тебе не мила мысль о том, что мы спим с Лань Чжанем!
— Довольно. — Лань Цижэнь взглянул на них, подавляя приступ тошноты. — Цзян Чэн, поскольку вы являетесь единственным членом его семьи, вы в праве делиться своими опасениями насчёт непристойных действий по отношению к вашему брату со стороны моего племянника. Однако, некоторое время они уже связаны узами брака, и даже если был совершён данный акт, то, похоже, мой племянник уже взял на себя ответственность за содеянное, и я не могу допустить мысли о надругательстве над невинностью Вэй Усяня.
— Да брось, хочешь его убить, Цзян Чэн? Несколько лет назад это ведь именно ты хотел моей смерти! — заявил Вэй Усянь, прожигая его взглядом. — Почему же теперь тебя волнует тот факт, что мы переспали с Лань Чжанем задолго до свадьбы... — широко распахнув глаза, Усянь зажал рот ладонью.
— Я так и знал! — воскликнул Цзян Чэн, переводя свой свирепый взгляд на Лань Ванцзи. — Если наткнусь на тебя за пределами Облачных Глубин, тебе несдобровать!
Лань Чжань закатил глаза, а Вэй Усянь с гордостью улыбнулся ему. — Хорошо.
— Лань Чжань! — Усянь взволнованно дёрнул его за рукав. — Ты так быстро учишься! Я собираюсь развратить тебя ещё больше, чем юных Ланей!
Лань Цижэнь лишь тяжко вздохнул. — Я проклинаю тот день, когда ты осквернил Облачные Глубины своим появлением, Вэй Усянь. — сказал он, затем обратился к Цзян Чэну. — Пойдёмте со мной. Мы обсудим вопрос, ради которого вы проделали свой путь.
Вэй Усянь показал язык брату, когда тот, проходя мимо, бросил на него свирепый взгляд, а затем тут же обнял своего мужа. — Я так горжусь тобой и хочу, чтобы мы продолжили то, на чём нас прервал мой брат, когда вернёмся к себе.
Цзян Чэна, тем временем, одолевал вопрос: стоит ли ему покончить со всем этим, убив себя, а не Лань Чжаня?
