Закат

      Огюст любил закаты. Пожалуй, даже слишком.       Каждый вечер, когда небо было ясным, а не затянутым серой пеленой облаков (что часто случалось в Вире), он садился у окна своей комнаты и смотрел на заходящее солнце.       По счастливой случайности его окно выходило именно на запад, и принц мог бесконечно наслаждаться прекрасными видами. Они никогда не надоедали.       Каждый день приносил что-то новое: порой это были легкие ватные облачка, которые угасающий свет окрашивал сначала в золотистые, потом розоватые, а после в карминовые тона; иногда же чистое небо становилось оранжевым и тут же чернело. Каждый раз закаты поражали его, и каждый раз они были прекрасны.       Огюст всегда наблюдал за ними один, в темноте пустой комнаты, но одиночества не ощущал. Ему нравились минуты, когда никто не мог напомнить ему, что он принц и наследник, которому полагается быть ответственным. Такая идиллия продолжалась долго. Пока не случился Лоран, конечно.       Когда этот маленький румяный комочек появился на свет, оказалось, что проводить вечернее время, кружа вокруг колыбельки, несколько интереснее того, чтобы наблюдать за закатами. У этого карапуза были необычайно умные глаза цвета неба – и этого было достаточно, чтобы старший брат с первых мгновений полюбил младшего. А уж когда малыш, издавая первые звуки, сказал однажды «Гю!», юный принц почти заплакал от умиления и поклялся себе, что впредь будет ставить это маленькое солнце прежде всего остального.       Закаты Огюст, конечно, не забыл, хотя долгое время не мог ни на секунду остаться наедине, чтобы, как прежде, смотреть на темнеющее небо. Маленький Лоран рос, учился ходить и бегать – и, конечно, главным объектом его внимания стал старший брат. Куда бы Огюст ни направлялся, Лоран следовал по пятам, семеня крошечными ножками. Если юноша шел в библиотеку, то его брат усаживался рядом и в основном мешал, не давая Огюсту сосредоточиться и нарушая запрет на шум в библиотеке. Если уходил в свою комнату, то внутри нее непременно оказывался и мальчик. Не то, чтобы Огюст был против, конечно.       Поэтому принцу пришла в голову неплохая идея – раз любоваться закатами больше не получалось в одиночестве, то их вполне можно было разделить на двоих. Это Огюст и сделал, и одним летним вечером он впустил брата в комнату, поднял на руки и усадил на подоконник. – Я хочу показать тебе что-то красивое, Лоран, – тихо сказал юноша и улыбнулся, когда пухлое личико ребенка показало удивление и нетерпение, и уселся рядом на подоконнике. – Смотри, какой сегодня красивый закат.       И Лоран, посмотрев в окно, застыл с широко раскрытыми глазами. В этот день закат действительно был необычайным – заходящее солнце еще не совсем достигло горизонта, но уже не слепило. Голубое небо было укрыто большими кучевыми облаками, но там, где сияло светило, было чисто – потому казалось, что солнце укрыто невидимым куполом, не пускающим внутрь того, что могло затмить его свет. А свет был красным, как цвет мака, как чистая кровь, и он этой кровью обагрял темные облака. Пушистые и воздушные, они были похожи на высокие башни и замки высоко-высоко в небесах, созданные удивительным архитектором, и их формы менялись ежесекундно, заставляя наблюдать не отрывая глаз.       Лоран так и сидел с распахнутыми синими глазами, и в них, вперемешку с искорками искреннего восторга, отражалось алое солнце. Видя радость на лице брата, Огюст не мог сдержать улыбки и попеременно смотрел то на небо, то на Лорана.       Закат был всполохом неземного огня, пугающего и завораживающего – но даже этому огню суждено было однажды угаснуть; с ним это случилось, по мнению Огюста, уж слишком рано. Спустя несколько минут цвета стали угасать, уступая место темно-синему ночному небу, но еще не скоро братья оторвались от окна. Они сидели обнявшись, и Огюст вдруг подумал, что ни разу в жизни еще не видел такого красивого заката – повезло же, что именно сегодня он решил взять с собой Лорана. – Красиво, – прошептал маленький мальчик, и от радости, ярко вспыхнувшей у него в груди, Огюст притянул его к себе и крепко обнял, чем вызвал громкий смех и барахтанье пытающегося выбраться на свободу ребенка.       Еще долго братья играли и смеялись – но потом пришла взволнованная Хеннике и отчитала Огюста за то, что в такое позднее время Лоран еще не в постели. Огюст поцеловал мальчика в лоб, пожелал ему спокойной ночи и сам лег на кровать, в полусонном состоянии вспоминая события прошедшего дня.       Учеба, учеба, тренировка, учеба… а после – чудесный закат. За последние дни это было самым хорошим событием. Нет, остальные дни не были плохими, и жаловаться принцу было определенно не на что. Просто этот был по-особенному прекрасен – Огюст показал самое сокровенное Лорану, и тому понравилось. Что могло быть лучше?       Проваливаясь в сон, Огюст пообещал себе, что, сколько бы закатов он ни увидел, все их он встретит с Лораном.