Карантин

      Вопрос прозвучал в пустоту. Молодые люди не отреагировали на появление друзей, продолжая фотосессию. Арсений успел вжиться в образ, а Даша кружилась из стороны в сторону, ловя момент, дабы поймать актёра в удачном кадре. Серёжа с Машей глядели за плавными движениями, за тем, как он вытягивался стрункой прямо на диване и замирал в причудливых позах. На этот раз образ брюнета имел раскованные черты: обтягивающие длинные ноги штаны, расстегнутая тёмная рубашка, открывающая на всеобщее обозрение лёгкий рельеф пресса и солнцезащитные очки, скрывающие отчасти пьяные глаза. Его одурманенное состояние выдавала довольная ухмылка, которая очаровывала на расстоянии. Прежде держащая себя в руках Аксёнова, благодаря алкоголю, понемногу вскружившего сознание, ослабила защиту перед импровизаторскими чарами.       — Подбородок ниже! Так, стоп! Замри! — девушка командовала процессом, по крайней мере, она так думала. Спустя секунду брюнет приподнялся на носочки и, наклонившись вперёд, спрыгнул на пол. — Арсений! Вы чего? — в упор не замечала ребят фотограф, её взгляд был прикован к идеальному мужскому телу.       — У нас гости, думаю, нам стоит взять перерыв, — ямочки засияли на бледной коже. — Ну, как всё прошло?       — А ты как думаешь? Один ноль в нашу пользу! — самодовольный тон Матвиенко рассмешил Бендыч, но та притворилась, что обменивается шутками с Аксёновой. Та, в свою очередь, никак не могла прийти в себя.       Девушки застенчиво посмотрели в мужскую сторону и, замешкавшись, вышли на балкон. Абстрагирование моментально повлияло на них, так как ступив в безопасную зону, где никто не мог услышать, они бурно о чём-то заговорили. Парням оставалось лишь созерцать на хрупкие фигуры за окном, возбуждённо обсуждающих женские дела. В Арсении заиграло забавное чувство, он словно наблюдал за немым черно-белым кино. Не отрывая взгляда, он обратился к армяну:       — Ты же спец по чтению по губам, — подтолкнул он друга. — А ну-ка скажи, что они про нас там говорят.       Бородатый импровизатор недоумённо уставился на тёмный затылок. Следующая его фраза ничуть не удивила.       — Я только Шастуна по губам могу понять, — громко заявил он, падая на мягкий чёрный диван. — К тому же, этих девок нельзя понять, хоть как ты их читай.       Попов хмыкнул и в надежде, что в бутылке ещё что-то осталось, потряс её в руке.       — Эй, с тобой всё в порядке? — перевернулся на бок Матвиенко и направил взгляд на уходящего к холодильнику Арсения. — Снова за выпивку взялся? Это из-за Дашки?       Брюнет не ответил, захлопнул дверцу, и с новой порцией алкоголя подошёл к двери. Недолго думая, Серёжа приподнялся на локти и окликнул Арсения.       — Вот только не начинай снова играть в актёра-драмы, — возмутился парень с кичкой, в конце цокнув. — Сейчас не время. Ну не клюнула она на твои подкаты, потом всё будет. — через секунду он оказался около друга. — Алкоголь — не выход.       — Дело не в ней, — взгляд голубых глаз метнулся в сторону окна, но надолго там не задержался. Сделав глоток, он продолжил. — У меня крупный контракт срывается, а я к нему, между прочим, полгода готовился. Оставь меня.       Бросив последнюю фразу, он удалился, оставив коллегу в смешанных чувствах. Тот пожал плечами самому себе и глубоко выдохнул. Бежать и выхватывать из рук отравляющую жидкость было бы ошибкой. "Пусть расслабится", — подумал Серёжа и вернулся к просмотру новостной ленты.       Многие могли бы обвинить его в том, что он плохой друг, что не вызволил напарника из депрессии. Вот только не стоит забывать, что им сидеть в четырёх стенах ещё долго и выпускать пар каким-то образом нужно. Попов - не маленький мальчик. Выпьет и вернётся обратно, не наломает дров, уж Матвиенко в курсе. Сколько раз они тусили вместе в барах и кабаках, и ни разу Арсений не переходил черту.       — Нет такого количества. Я всегда себя контролирую, — говорил он в многочисленных интервью. — Ну или всегда в зю-зю.       Включив в наушниках сериал, он удобно расположился на диване и погрузился в придуманный неизвестным американским режиссёром сюжет. А что ещё делать на карантине?       — Прости, подруга. Если бы я знала, что ты тут с Поповым отжигаешь, я бы подзадержалась, — с ноткой издёвки сказала Бендыч. — Он тебе хоть за первую фотосессию заплатил?       После очередного смешка Даша фыркнула и отвернулась в сторону. Она не желала принимать тот факт, что мужчина начинал ей нравиться. Всего одна съёмка, Карл! Всего одна! Молча выслушивая шутки подруги, она перебирала в голове возможные варианты, почему так могло произойти.       — Между нами ничего не было, — вырвалось гложащее изнутри оправдание. — Он просто харизматичный мужчина, актёр. Эта влюблённость временное явление, — девушка старалась держать уверенный тон, словно её отчитывали.       — Даш, а я ведь и не говорила про влюблённость, — с каждой секундой Маша улыбалась всё шире. Нет, только не это. — А кто-то у нас влюбился! Ха-ха!       По законам жанра последовали дружеские подталкивания и потискивания за щечки. Брюнетка визжала от восторга, будучи рада, что её подруга нашла долгожданную музу и модель в одном лице. Да ещё в каком!       — И даже не думай, что ты влюбчивая! — Аксёнова обернулась с круглыми, как у совы, зрачками. — Правда! Попов — известный и сексуальный мужчина. Не сейчас, так через неделю бы уже сходила по нему с ума. — она тихонько потрясла её за плечи.       — Говори за себя! Сама там зависаешь с Матвиенко на романтических ужинах, — а теперь нити игры были в чужих руках. Бендыч выпрямилась и отшагнула. — Вот-вот, посмотрим, кто из нас влюбчивый.       — Как ты узнала? — за улыбкой художница попыталась скрыть волнение. — Где твои сообщники?       Даша искренне засмеялась от поведения подруги, сделавшей вид, что она рыскает по балкону, заглядывая куда только возможно. Когда вместе варишься в одной каше, не так уж и отвратительно себя чувствуешь.       — Подружка с другого этажа напела. Точнее напечатала, — в воздухе завертелся мобильный телефон с открытым чатом.       Бендыч завизжала громче прежнего, пытаясь выхватить телефон. Они дурачились пару секунд, прежде чем неаккуратное движение свершилось и прибор выскользнул из маленькой ручки.       — Не-е-ет! — безумный крик раздался так громко, что аж Матвиенко, будучи лежа в расслабленном состоянии, почуял неладное.       — Девочки, вы чего кричите? — забежал он на балкон и по инерции положил ладони на плечи обоих. — Даша, ты что плачешь?       — Даш, блин, прости! Я не хотела! — изо всех сил успокаивала подругу Бендыч, но та отмахнулась и крепко обняла импровизатора.       От небольшого шока ей было плевать, что она повисла на малознакомом мужчине, который ко всему прочему был известен на всю Россию. Он осторожно поглаживал шатенку по волосам, а затем перешёл на спину.       — Да что у вас здесь произошло? — кивнул он Маше, не отпуская из объятий подругу. — Я крик через закрытые двери услышал.       — Телефон... — всхлипнула Аксёнова, так как у другой от вины дар речи пропал.       Матвиенко покачал головой и опустил руки. Девушка вытирала солёные капли, чуть пошмыгивая носом. Глаза покраснели и в них стали заметны мелкие капилярчики. Никто не осмеливался взглянуть вниз на разбитый вдребезги смартфон. Никто, кроме Серёжи.       — Даша... — его голос прозвучал странно.       — Что? Я не хочу смотреть на это. На нём ведь столько всего было! — фотограф топнула на месте, подобно капризному ребёнку.       Актёр проигнорировал это, поманив Бендыч к себе.       — Смотри, — он указал куда-то вниз.       Мария замахала на себя руками, выдыхая с облегчением. Телефон упал на кучку вещей, сложенных стопкой на двух этажах ниже. Брюнетка сложила ладони воедино, благодаря всевышнего за удачу. Аксёнова присоединилась к ребятам, встав на носочки, она заглянула на нижний балкон.       — И как теперь его достать? — судя по интонации, она немного успокоилась и уже не так сильно злилась на подругу. — А вдруг там закрыто?       Сергей поспешил обнадёжить девушку, чтобы та заранее сильно не переживала.       — Достанем мы его, — весело воскликнул импровизатор и заскочил обратно в офис.       Бендыч лихо подхватила настрой мужчины. Следуя за ним, она энергично жестикулировала и говорила, что знает, куда идти. За свою бешеную инициативу художница была награждена суровым взглядом подруги. Сглотнув, она замолчала и сосредоточилась на мужской фигуре.       — Так, вроде свой телефон взял. Девчонки, ну что, погнали? Потоптавшись на месте и похлопав себя по бокам, они вышли в коридор.       Попов сидел на подоконнике и потягивал полусухое вино. На душе было тоскливо и тяжело, словно все проблемы, которые только могли существовать, свалились на него сегодня. Пару минут назад он на высоких тонах поговорил со своим агентом, отвечающим за кастинги. Девушка выразила обеспокоенность за подопечного, предупредив, что если у него не получится выйти оттуда, то режиссер-постановщик начнёт новые поиски. К долгожданной главной роли он шёл поступательно и долго, проходя дополнительные театральные курсы и марафоны. Перед глазами пронеслись все те моменты, когда он до глубокой ночи репетировал текст, отрабатывал дикцию, играл эмоции, переключался из одного состояния в другое. Он был на коне ровно до того момента, как их здесь заперли на...       — Ебанные четырнадцать дней! — не рассчитав силы, он громко поставил вино на поверхность, тем самым вызвав небольшое эхо.       Никто не мог понять его, почувствовать всю ту боль от упущенного момента. Это ведь может и не повториться, а вдруг, это был его заветный билет в мир большого кино? Попов со студенчества грезил мечтой о крупных ролях. Глоток, еще глоток и вязкая жидкость обожгла лёгкие. Брюнет загнулся, отчаянно хлопая себя в грудь. Внезапно чья-то рука легонько ударила его по спине.       — Мужчина, вам помочь? — игривый голосок приятно ласкал уши. — Вы не с этого этажа. Заблудились?       Голубые глаза обследовали незнакомку с ног до головы. Стройная, даже можно сказать, что худощавая девушка, смотрела на него глубокими, как океан, глазами, только цвет у них был изумрудно зеленый. Она поправила прядь волос, смущённо подняла взгляд на актёра и поняла, кто перед ней.       — Арсений, это правда вы? — фанатка задрожала, будто её обдало антарктическим ветром. Из-под длинных ресниц, мужчина рассмотрел тысячу мурашек. — А можно...       Импровизатор балдел от женской реакции на него, на его появления и подобные жесты. Помолчав буквально мгновение, он прильнул к губам незнакомки и прижал сильнее к себе. Она не смогла сомкнуть глаз, вытаращив их во время поцелуя. Руки упёрлись в мощную грудь актёра, немного отталкивая от себя. Вот так встреча с кумиром. Это действительно не сон? Не веря в реальность своих ощущений, девушка с рыжими локонами отпрянула от Попова и, еле дыша, вновь повторила свой вопрос.       — Это я и сейчас тебе позволительно всё.       Холодные пальцы обхватили ягодицы поклонницы, за считанные секунды переместив её на подоконник. В порыве страстей бутылка опрокинулась и тонкая струйка полилась вниз на бетонный пол. Неизвестная постанывала и блуждала под рубашкой Попова, царапая ногтями возбуждённое тело. Чуть ли не зубами он цеплял такую же бледную кожу, оставляя на ней красную дорожку. "Не пройдусь по ней, так устрою её сам", — подумал он и с новой волной гормонов зацеловывал в прямом смысле огненную девушку. От спонтанного решения в крови заиграл адреналин. Она хоть и не была пьяна, но избавила импровизатора от ненужной на тот момент одежды. Черная рубашка полетела вниз, прямо в сладковатую красную лужицу.       — Здесь есть где-нибудь открытый офис? М? — проговорил он, запыхавшись.       Густая чёлка растрепалась и тоненькие пальчики поправили её обратно на бок. Актёр улыбнулся. Как давно он не делал то, чего действительно хочет. Вечно правильный, такой, каким его хотят видеть, а здесь, на карантине, можно попробовать всё.       — Там, за поворотом...мой...кабинет, — сквозь вздохи протяжной интонацией шептала поклонница. — Неси меня туда.       Попов оскалился, его раззадорил умоляющий тон девушки. Схватив обеими руками под ягодицы, он поднял её в воздух и понёс в указанном направлении. По пути прелюдии не прекращались. Хрупкие ручки зарылись в шевелюру актёра, губы целовали нос, губы, щеки, всё, что попадалось в тот или иной момент. Они проиграли самим себе. Оба понимали, что это будет первый и последний раз, почему и пользовались моментом. Если у неё навсегда останется в памяти этот секс, то у него он лишь занесётся в список очередных соитий, внезапно взбредших в голову. Пара уединилась в кабинете, оставив после себя мужскую рубашку, насквозь вымокшую в вине и осыпанное вокруг стёклами.       Знал бы Арсений, что в тот момент в коридоре была разбита не только бутылка, но и сердце. Из-за затуманенного похотью разума, он не заметил друзей, идущих мимо, а в частности Аксёнову. Буквально пару шагов и они столкнулись бы, но нет. Даша стояла в полнейшем шоке от того, что сейчас наблюдала. Внутри стало непривычно больно, да так, что она зависла на месте, а прямо за ней с сожалением глядел в пол Матвиенко.       — Даш, пойдём отсюда, — потянулся он к руке, сжимавшей чуть повреждённый смартфон. — Уже поздно.       Шатенка не пошевелилась. Её скривило от омерзения, разрывало на части от несуществующей ревности. Что, блять, происходит?       — Удивительные существа — женщины, — тихо проговорил армян Маше на ухо. — Ревнуют тех, с кем ничего серьёзного в принципе то и не было, — от безвыходности пожал он плечами.       — Иногда надо лишь пару слов и мгновений, чтобы понять, что это больше, чем просто общение.       Трое ребят вернулись в фотостудию в подавленном состоянии. Аксёнову решили не трогать, оставив её наедине с собой на какое-то время. Каждый разбрёлся по своим углам, занимаясь своими делами. Радостное событие в виде найденного телефона не спасало ситуацию, стояла гробовая тишина. Изредка были слышны звуки ударявших об экран нарощенных ноготков и музыка из наушников импровизатора.       Спустя время в комнату залетел Попов. На нём, как и предполагалось, не было рубашки. С оголённым торсом он встал посреди комнаты, уставшими глазами ища Матвиенко. Тот тут же спохватился и за локоть увёл друга в ванную комнату.       — Ты, блять, чего творишь? — без наезда, но строгим голосом поинтересовался армян. — Уже патрули по этажам ходят, а ты всё бродишь, — он провёл рукой вдоль оголённого тела. — В таком виде бродишь!       — Не кипятись, Серёг, — Арсений еле волочил языком. Оперевшись на раковину, он хотел было сесть на неё, но парень с кичкой дал ему лёгкую пощёчину. — Эй! Братан, ты чего? — засмеялся брюнет, прикрывая глаза больше от сонливости, чем от веселья.       — Ладно ты перед дядьками в форме щеголяешь без одежды, но перед девчонками бы постеснялся! — грубо повернув голову Попова в сторону, он с ещё большим негодованием произнёс. — Засосы, мать его, засосы!       — Ну и что? — ехидничал высокий импровизатор. — Мне что, потрахаться от души теперь нельзя?       Парень с кичкой ещё раз ударил того, но по другой щеке. В воздухе повис звук восклицающего от боли брюнета.       — Дело не в этом. Ты — медийная личность. И если трахаешься, как ты выразился, от души, то делай это незаметно, а не иди на руках с очередной жертвой на глазах у испытывающей к тебе симпатию девушки!       Для Матвиенко он сейчас был как красная тряпка для быка. Разъярённый тон не сменялся, а наоборот набирал новые обороты.       — Ты это про кого? — потряс головой Арсений, словно до него достучались.       — Аксёнова, — зло бросил в адрес друга Сергей и открыл дверь ванной. — Рубашка в машинке. Даша её уже закинула.