Обратный отсчет

Все, что видит Милт — кукуруза и блеклое, заволоченное тучами небо. Лицо и руки агента выпачканы в земле и крови, а во рту отдает железом; машины, примявшие тугие зеленые стебли, фыркают выхлопными газами, и кто-то шепчет ему в самое ухо, надавливая ладонью на грудь: «ты будешь в порядке». Конечно, Чемберлейн будет в порядке, он ведь безошибочно определяет: сквозное в легкое, рана заживет скорее, чем на псине — пустяки с его послужным списком; мир опрокидывается кверху днем и воняет, как подожженная кинопленка. Милта трясет в багажнике, связанного по рукам и ногам, и лежащий рядом с ним смутно знакомый мужчина расспрашивает по Батл Крик. Все, что Чемберлейн помнит — городок в Мичигане, сколько-то там тысяч жителей, некомпетентные усталые полицейские, «чертовски хороший кофе» и мертвые девочки-подростки, зверски убитые собственными отцами. Высокие тугие стебли кукурузы, наличка еще в обороте, серая провинция с уродливыми швами на изнанке, мимо которой сияющий на солнце автомобиль федерального агента проносится со свистом; Чемберлейн закрывает глаза, медленно выдыхает, успокаиваясь, и просто слушает чужой голос — почему-то он уверен, что это голос друга. Лежать в багажнике становится легче. Милт продает себя за заложника и твердо знает, что поступает верно; господи, чушь, все совершенно не так — он меняет себя не на кого-то там, а на Рассела Эгню, и это ключевое. Когда все заканчивается, они вдвоем пьют пиво с эклерами, молча сидя в пустом полицейском участке, и агент отчетливо чувствует, как с его груди падает бетонная плита; Расс одобрительно/благодарно хлопает его по плечу и бросает на прощанье: «до завтра, напарник». Агент салютует тому эклером, пачкая заварным кремом пальцы; пивная пена лопается на языке, оставляя сладкий привкус. Милт встает во весь рост, стряхивает с лацканов пиджака невидимую грешному миру пыль и надевает свою самую лучшую, самую теплую улыбку, способную растопить любое сердце (номер три или семь, Расс их все еще путает; впрочем, с ним Чемберлейн познакомится только через десять минут). Милт поворачивается к полицейским из крохотного провинциального Батл Крик, расставляет руки в приветственном жесте и говорит: «я рад здесь находиться!»; он абсолютно не верит самому же себе. Хмурый местный коп, стоящий в стороне от коллег, смотрит откровенно враждебно, а потом издевательски буркает: «чувствуй себя как дома, приятель» — агент меняет улыбку с номера три на номер четыре (более дружелюбная, но не заискивающая) и уверенно говорит сам себе: «мы сработаемся». Милт видит кукурузу и блекло-серое небо над Батл Крик, и знает, что находится на своем месте; он улыбается Рассу в шею, крепко сжимая ладонью плечо напарника и тонет-тонет-тонет в запахах крови, мокрой земли и машинных выхлопах. Они оба смеются так, будто это их последний день не земле.