***
— Джин! Что происходит?! — К Сокджину быстрым шагом приближался блондин, активно жестикулируя руками. — Сначала пропадаешь на неделю, отдав приказ прислуге никого не впускать в особняк, я к собственному брату подойти не могу, а теперь по городу ходят слухи, что Юнги утащил дракон! Объяснись и покажи мне брата! — Наконец подойдя, Чимин зло посмотрел на друга, хотя после такого он пересмотрит их дружбу и добьется развода Юнги с Кимом. — Почему я должен наблюдать за ним издалека? Я его за все время твоего отсутствия видел всего раз и то, по случайности в лесу! — Успокойся, Чимин, Юнги я отправил позавчера вечером в свой летний дом поближе к морю, чтобы развеялся и не был бледен как фарфор в твоей коллекции. А то, что меня не было неделю, легко объяснить. Я уехал по срочным делам, а к Юнги приставил охрану, так как не мог рисковать его жизнью, — пытался успокоить друга Сокджин. Он сейчас не в лучшем расположении духа — несколькими часами ранее родители альфы как-то прознали о пропаже его супруга и чайными ложками выедали ему мозг, что он должен найти своего мужа, иначе не видать ему наследства. А теперь еще и Чимин присоединился к ним, сам того не подозревая. — А, то есть визит брата несет опасность?! Я правильно понимаю?! Где Юнги?! — Чимин не хочет даже знать, что это правда, и его брата нет в доме Ким. Он не стал перечить своему отцу и отдал дорогого младшего брата своему другу, желая ему только счастья. И вместо этого до него дошли слухи, что Юнги утащил дракон, которых уже давно нет и существуют они только в небылицах старших. Он не простит себе, если с его братом что-то случится. А больше всего он не простит этого своему близкому другу. Чимин не боится потерять Сокджина. Их семья богаче и власти у нее больше, чем у семьи Ким. — Чимин, я же сказал, он позавчера вечером уехал. Его здесь нет, — раздраженно закатил глаза старший альфа. — Не дай бог, слухи окажутся правдой… Я тебя самолично придушу… — Блондин развернулся и ушел, пытаясь успокоиться, что выходило так себе. Когда младший альфа скрылся за несколькими домами, голос подал Сокджин: — Заткнуть всех, кто хоть слово скажет о пропаже Юнги, и найти в срочном порядке этого мальчишку, — прошипел Джин стоящему рядом стражу, — обыщите все: все дома, все села в округе. Найдите мне его! Живым или мертвым! Ясно?! — Да, господин. — Охранники поклонились господину, и многие из них ушли. Он тоже не хочет потерять этого омегу, ведь от него зависит вся жизнь Сокджина. Альфа не хочет терять наследство, но походу Юнги плевал на это, сбегая от него. Когда он его найдет, то закроет в комнате под семью замками, чтобы больше не сбегал.***
Идя от Сокджина, Чимин решил сделать круг через лес, чтобы успокоиться и привести свои мысли в порядок. Когда еще папа был жив, родитель выбирал места прогулки детям по душе. У младшего это была пристань, где он любил даже просто сидеть и наблюдать, как волны где-то разбиваются о берег, а где-то спокойно накатывают, уходя под подобных себе, или как новые торговые корабли заходили в гавань, намереваясь остаться в их городке на дня два, а то и больше, если товар хорошо пойдет. Чимин же любил лес, за его спокойствие и тишину, которую развеивали мелодии птиц и насекомых. Он с собой всегда тащил младшего, а за ними увязывались и дети постарше их дома, чтобы младшие не заблудились и не потерялись в лесу. Они все вместе собирали различные травы и ягоды, которые могли найти, нередко устраивая соревнования — кто больше найдет ягод — и догонялки, бегая по лесу и весело смеясь. Но когда ему было лет четырнадцать, а Юнги около десяти, их папа погиб, спасая младшего. Он помнит тот день как вчера, когда отец перестал проявлять прежнюю заботу к Юнги, а после похорон любимого супруга и вовсе обращать внимание. Чудом тот не отдал младшего замуж сразу после восемнадцатилетия, а лишь спустя полтора года. Из воспоминаний Чимина неожиданно выдернул сладкий запах ягод и приглушенный всхлип, что слышался откуда-то из кустов. Сойдя с тропы и пройдя немного вглубь, блондин аккуратно раздвинул крайние высокие и пышные заросли, за которыми начиналась поляна. Он увидел мальчишку, что если не ровесник, то явно младше его брата. Парень был красив, но настораживало Мина одно — тот плакал. Сначала тихо по щекам текли слезы, сопровождаемые редкими всхлипами, а потом все переросло в накатывающую истерику, заглушающую остальные звуки. Услышав шорохи в кустах, мальчишка перестал всхлипывать и покрутил головой, время от времени шмыгая носом, но никого не увидел и решился задать вопрос: — Кто здесь? — Омега оглянулся, чувствуя чужой запах. Чимину ничего не оставалось, как выйти из своего укрытия. Парень, увидя блондина, немного расслабился, но тут же подскочил, утирая глаза и щеки. — Господин Мин! — Омега кажется смутно знакомым. Где же он мог его видеть?***
Открыв глаза, первое что он видит — чужое лицо, слыша короткое «Бу!». Юнги слишком резко подскакивает, ударяясь лбами с незнакомцем. — Да блин, — тянет гласные шатен, — больно же, — бурчит незнакомец, потирая ушибленное место, но, не смотря на это, улыбался. — Прости. — Юнги на этот раз медленнее и аккуратнее отодвигается и смотрит в упор на незнакомца. — Кто ты? — Я? — Шатен смотрит в глаза омеги и видит пустоту, почти никаких эмоций, кроме одной. Страх. Его он видит отчетливо: омега постоянно ерзает, пытаясь как можно дальше отсесть. — Ну с вечера еще был Хосоком и хозяином этого дома, даже не знаю, изменилось ли что к утру. — И сколько я здесь? — Юнги кусает губу и смотрит в окно — оно высокое в пол, а за ним виднеются кованые перила балкона и занимается рассвет, заливая комнату мягким, ещё не солнечным, светом. В самой комнате летает аромат. Мелисса с еле уловимыми нотками лимона и мяты, оседающей на языке ментоловой свежестью. Запах исходит явно от этого человека, или нет? Правильнее будет сказать дракон? Омега шипит, ибо слишком сильно закусил губу и из открывшейся ранки снова побежала кровь. А мужчина явно не торопится с ответом. — Дай-ка подумать… — Хосок смотрит на потолок и хмурит брови, явно что-то высчитывая в уме. — Где-то… Три дня. Буквально через час пойдут четвертые сутки. Так, я представился. Теперь твоя очередь. — Юнги в непонимании переводит внимание с окна на того. — Что? Я же должен знать как к тебе обращаться. Омега лишь сильнее кусает губу, уходя в себя и не обращая внимания на боль и кровь, что уже стекает по подбородку. Зато обращает Хосок, сразу же подскакивая и скрываясь за ближайшую дверь, чтобы в следующее мгновение ворваться обратно, держа в руках мокрое полотенце. Он садится рядом с Юнги, который начинает вырываться и пытается отдалиться от него, держит омегу и насильно раскрывает рот, чтобы вытереть кровь и обработать повторно рану, как он делал до этого три дня. Хосок не забудет тот ужас, который охватил его, когда он раздел в первый день омегу: по всему множественные синяки разных оттенков, многочисленные засосы и царапины, а шея полностью красной была, как будто парню пытались перегрызть горло. А это только выше пояса. Как вообще можно так поступать с таким милым созданием? — Не хочешь имя говорить? — Закончив обрабатывать губу, мужчина скорее вел монолог, чем диалог. — Хорошо. Буду звать тебя Сахарком или Шугой. Как тебе угодно. Омега никак не реагирует, все так же пытаясь держать дистанцию, дергается и шипит, когда бинты на пояснице окрашиваются в алый, пропитывая и белую рубашку, а Хосок продолжает говорить, даже выйдя за дверь, но тут возвращается, услышав шипение и прихватив какие-то мази, — да ебан свет, не делай резких движений, у меня столько бинтов нет, чтобы каждый час менять повязки, которые рассчитаны на четыре часа при таких ранах. Ну вот за какие грехи мне это? Что такого плохого я сделал в прошлой жизни, что в этой мучаюсь, как страшный грешник?! Чонгуку я когти повырываю, чтоб не распускал свои лапы, невоспитанный индюк! Юнги краснеет, когда мужчина подходит и пытается снять с него рубашку. — А, а мож-жет я сам? — заикается брюнет. Хосок смотрит сначала удивленно и непонимающе на заливающееся краской лицо, но после, взметнув брови и несколько раз хлопнув глазами, заливается смехом. — Ну хоть какие-то эмоции! — продолжает смеяться мужчина, — но рану я тебе обработаю. Тем более, что я там не видел? — От этого омега становится еще пунцовее. — Обещаю, домогаться не буду. Сойдет? — Юнги лишь согласно кивает, поджимая губы и позволяя снять наконец рубашку. Хосок обрабатывает открывшиеся раны, параллельно осматривая тело: укусы практически все затянулись, оставляя после себя лишь небольшие рубцы, и синяки на запястьях и от засосов, благодаря мазям, уже поблекли. Омега на протяжении всей перевязки дышит глубоко, периодически стоная от боли и лишь поджимает губу. Угроза — понадовать по губам, если он еще раз их укусит — на удивление действовала. Может, этому поспособствовал и запах мужчины, который был схож с запахом папы и брата омеги и дарил какое-то умиротворение, позволяя расслабиться. — Ну вот и все, — сказал шатен, затянув последний бинт и закрыв банки с мазями. Хосок поставил банки на тумбочку, а сам встал и подошел к шкафу, который стоял в комнате. Открыв одну створку, он достал чистую рубашку и снова подошел к омеге. Юнги все это время пристально следил за действиями альфы, пытаясь прикрыться, кутаясь в тонкое одеяло чуть ли не до подбородка. Хосок только улыбался всем действиям больного. — Не бойся, я не трону, — отозвался альфа, на что Юнги сильнее натянул на себя одеяло, почти уже прячась в нем, как будто оно его спасет от того. Хоть от Хосока и не веет угрозой, но омеге все равно страшно, ведь он альфа, и неизвестно, что тот хочет от него. — Я… я сам, — отозвался Юнги и протянул свою руку. Альфа кивнул головой и отдал в руку чистую рубашку, а другую забрал. — Тогда я пойду отойду, а ты отдыхай. — Омега слегка кивнул головой, и смотрел на то, как Хосок вышел из его комнаты, закрывая за собой дверь. Юнги облегченно вздохнул и отбросил от себя одеяло. Хоть альфа и перевязал его, но бинты уже были местами кровавыми. Омега поежился и, натянув на себя чистую рубашку, снова лег на постель, укрываясь одеялом. Он не слишком хочет спать, вот только усталость не дает ему встать с кровати и осмотреть комнату, в которой он находится. Снова выглянув в окно, где солнце уже поднялось над горизонтом, Юнги слегка улыбнулся от осознания, что он далеко от дома Ким, и… в безопасности? Ведь так? Или ожидать от дракона и каким-то чудом появившегося альфы издевательств? Омега прикрыл глаза и вспомнил, что он сбежал, а еще его похитил дракон, кому расскажешь — засмеют. — Чимин, — совсем тихо пропищал Юнги. Он совсем забыл про своего брата, ведь тот будет переживать. Омега подумает, как отсюда можно будет убежать, а сейчас он снова проваливается в сон. Прикрыв глаза, омега моментально засыпает, не ощущая на себе заинтересованного взгляда.***
— Почему ты здесь один и плачешь? — Чимин вышел из зарослей и рассмотрел поближе лицо омеги: нос опух, глаза красные, а слезы, несмотря на попытки омеги успокоиться, продолжали лить. — А ну, сядь, — Чимин опустился на колени и потянул за собой парня. Шатен упал рядом с альфой на мягкую траву, издав тихий «ой» вперемешку со всхлипом при падении. — Расскажешь из-за чего плакал? — В ответ лишь быстрое мотание головой. — Ну как хочешь. — Блондин прижимает к себе мальчишку и успокаивает, мягко поглаживая того по спине.***
Где-то там за горой, И за чащей лесной Есть таинственный город Бельмес Полный, подобно лавке, чудес. В нем живут не то люди, не звери, А правит тем градом дракон. Не дойди до града метелью, Не дойти до него кораблем. Не найти его на карте — нету Его на бумаге такой. Он один из чуда света, Он один такой неземной…