Мистер Старк, люди с таким не выживают

Если раньше Тони днями безвылазно лежал в постели, то теперь он даже не успевает садиться, вечно блуждая по коридорам больницы. Кардиолог затаскал его по процедурам; каждые пять минут новый кабинет и байки Новикова. Тони уже успел устать от всего этого, поэтому пытался прятаться от глаз доктора. Идей, куда идти, как таковых не было. Куда он пойдёт? Спрячется в чужой палате или будет сидеть в углу кабинета, пока кому-то делают пункцию? Не лучшие варианты. Хоть больница и была большой, прятаться было особо негде, но Тони нашёл одно укромное место, куда кардиолог вряд ли заглянет, судя по расписанию. Он уже несколько часов с самого утра сидит в смотровой комнате, наблюдая за операциями. Так Тони ещё и морально подготавливался к тому, что и его так же разрежут, но в другой области, ведь наблюдал он за Стефаном, который оперировал явно не сердечника. Признаться, Тони был поражён работой доктора. Стрэндж действительно профессионал своего дела не только на словах. Не то чтобы Старк сомневался в его способностях, скорее, не думал, что доктор чересчур идеален. Проводя операцию, он даже успевает слушать музыку и перекидываться язвительными шутками со своими коллегами. Тони и подумать не мог, насколько Стефан восхитителен. Старк всё больше поражался ему и всё больше понимал, что по уши влюбился. Тони застрял где-то посередине между «я не могу испытывать чувства к мужчине» и «у Стефана очаровательная улыбка, на которую я хочу смотреть вечность». Он пытался отрицать всё, что чувствует, всеми силами сопротивлялся и не хотел принимать, что влюбился, но каждый раз, когда Тони снова видит Стефана, в голове ничего, кроме мыслей о любви, и нет. Будто этот чёртов доктор обладает волшебной кнопкой, нажав на которую люди рядом с ним влюбляются в его ни на что не похожие зелёные глаза и бархатный голос. Придётся смириться с тем, что Тони неровно дышит к мужчине, хоть признавать и не хотелось. Тони с детства внушали, что рядом с ним должна быть какая-нибудь очаровательная девушка. По улицам ходили влюблённые парень и девушка, по соседству жила семья мужчины и женщины, но не было такого, чтобы кто-то ему сказал или где-то он увидел держащихся за руки двух мужчин или стоящих у алтаря женщин. Казалось, что жизнь давно расписана, и выбора как такого и нет. Будь как они: найди себе жену, заведи ребёнка и обеспечивай семью. Других вариантов маленький Тони просто не знал. Не знал, что когда-нибудь ему приснится, как он целуется с мужчиной, не знал, что будет часами наблюдать за ним, думать о нём, хотеть его. Но хотеть не только чего-то интимного, а его всего, каждую часть тела. Смотреть, прикасаться, ощущать на себе. Прижаться к нему, вдыхать его запах, перебирать волосы и чувствовать тёплое дыхание, когда он заснёт в обнимку с Тони. Никто ему не говорил, что всё это возможно, и только когда он вырос, то понял, что жизнь может быть другой, но к себе он её никогда не приписывал. Теперь же Тони не знает, что делать. С женщинами всё было проще. Никто бы не стал тебя осуждать за попытку пригласить её на свидание, и она не будет ошарашена, что ты проявляешь к ней симпатию. С мужчинами же не так. Стефан выше, чем Тони, и Старк был уверен, что ещё и сильнее, поэтому может хорошенько вмазать за двусмысленные намеки, но почему-то Тони не думал, что Стефан отнесётся к этому спокойно. Он толком и не знал, что доктор Стрэндж из себя представляет, но чем больше Старк его узнавал, тем больше сходил по нему с ума. — Правда он лучший? — спросил студент, пришедший взглянуть на своё будущее место работы. Старк обернулся и увидел молодого парня, пристально следившего за операцией. Тот даже не заметил, что рядом с ним не кто иной, как Тони Старк. — Доктор Стрэндж, — уточнил студент, — он потрясающий. — Да, есть в нём что-то, — ответил Тони, глядя на Стефана. — Когда я стану нейрохирургом, я буду как он. — Настолько он хорош? — Вы здесь впервые? — А ты, видимо, постоянный клиент. — Стараюсь приходить на каждую его операцию по возможности. — Он когда-нибудь ошибался? — Доктор Стрэндж? Ошибался? Нет, ни разу за всё то время, что я здесь. Тони улыбнулся. Он знал, что Стефан — тот самый, ещё когда только-только увидел его. Тогда всё и началось. Тогда Тони влюбился в него, сам этого не понимая. Рядом со Стефаном всегда было спокойнее. Не было никаких проблем, потому что все его проблемы — это переживания. Раз за разом, день за днём он накручивал себя, рыл могилу и ждал собственной смерти, потому что боялся, но не хотел признавать этого. Тони каждый день говорил себе, что он пустое место, ведь для него это было намного хуже страха. Принижая себя, Старк получал боль намного сильнее ужаса, из-за чего забывал о своей боязни, которую считал себе несвойственной. Позором для него было дрожать под одеялом, ожидая спасителя, поэтому любой ценой нужно было переключиться на что-то другое, но это «другое» слишком трудно найти. Это «другое» сутками спасает человеческие жизни. Это «другое» дежурит в больнице, готовясь к операциям. Это «другое» — лучший нейрохирург, который хоть и не кардиолог, но сердце Тони он точно вылечил, собрав по кусочкам. Больше никаких ненужных мыслей, чтобы успокоиться, потому что доктор Стрэндж — это то самое «другое» и та самая причина, почему Тони теперь встает с постели больше обычного. Он долго этого не понимал, да и сейчас, скорее всего, также не осознает, но от этого Тони не сбежит, и эта мысль хоть и отдалённо, но будет его преследовать. Судьба — дама риска, и, когда дело доходит до любовного покера, она не щадит никого. Пока сердце бьётся, она будет продолжать играть, даже несмотря на то, что оно разбито или покалечено. Сердце Тони — всего лишь карта в игре, выпавшая абсолютно случайно, и никто не знает, в нужное ли время, в нужном ли месте. Тони смотрел на силуэт Стефана, размышляя, нужное ли это время и это место. Он бы хотел жить, как раньше, но хотел бы он жить без Стефана? Может, ему было бы лучше с Пеппер и с цветущей компанией, которая всё так же производит оружие? Или судьба слишком хороший игрок и Стефан стоит того, чтобы отказаться от всего? Тони всё ещё не разобрался. Пока он думал над всем этим, операция уже закончилась. Стефан ушёл, и Старк решил уйти вместе с ним. Как можно незаметнее он шёл за доктором. Тот подошёл к регистратуре, подписывая бумаги, пока Тони стоял за углом и смотрел на его спину. Стефан всё время за операционным столом, что расстраивало Старка, ведь доктор реже стал уделять ему внимание и они практически не виделись за последнее время. Тони скучал каждую минуту и не мог избавиться от мыслей о нём и о том, чем Стефан сейчас занят. Когда он видел его, становилось немного спокойнее, но он всё же был расстроен тем, что не может подойти к нему. Стефан закончил писать и стал идти в сторону Тони, рассматривая новую стопку бумаг. Старк прижался спиной к стене в надежде, что Стрэндж не заметит. Тони задержал дыхание, пока доктор проходил мимо. Он остался незамеченным, но, как только попытался выдохнуть, в груди взяла резкая боль, и Тони больше не мог устоять на ногах. Голова закружилась, он ничего не слышал из-за звона в ушах; лишь хриплое: «Стефан» — Тони смог произнести, прежде чем потерял сознание. То ли у Стефана слишком хороший слух, то ли кто-то заметил лежащего на полу Старка и позвал врача, но в конечном итоге он очнулся уже в своей палате. Дежавю. Рядом никого не было, и нет возможности узнать, кто его спаситель. Всё как в тумане, начиная с момента в коридоре и заканчивая сегодняшним днём. На стоящем возле кровати мониторе снова мелькают цифры. Тони не мог сказать, всё ли с ним в порядке, так как для него это всего лишь набор чисел. Стало интересно: если он сейчас заснёт, приснится ли ему продолжение того вечера? Тони смотрел в одну точку на белом потолке и всё думал о том, что с ним происходит. Потеря сознания уже стала чем-то обыденным, больничная суматоха словно военное поле, и жизнь превратилась в односортную видеоигру, в которой при каждом проигрыше он возвращается в палату, словно перерождение. Отцепив датчики с груди, он попытался встать с постели. Голова гудела, но это не помешало ему подняться. Тони встал на ноги и решил найти Стефана. Он, словно наркоман, испытывает ломку каждый раз, когда его наркотик где-то далеко от него. Любой ценой, даже если Тони при смерти, он должен найти Стефана, почувствовать его запах, прикоснуться к сильному, мускулистому телу, прижаться как можно крепче и больше не думать ни о чём. Тони становился им одержим. Трудно сказать, влияют ли на него так лекарства или банальная влюблённость, но его это не сильно волновало, главное, что сейчас доктора рядом не было и нужно было срочно это исправлять. Облокотившись о стену, он попытался подойти к двери, но с каждым шагом Тони чувствовал себя только слабее и валился с ног. Как бы он ни пытался подняться, ноги отказывались его слушаться. Аппарат, отслеживающий состояние Тони, сразу среагировал на то, что Старк отсоединил датчики, и медсестра не заставила себя ждать: прибежала настолько быстро, насколько смогла. Она помогла Тони лечь обратно в постель. — Мистер Старк, вы в порядке? Дыхание участилось, стало сложно говорить из-за одышки. В глазах темнело, он чувствовал, как медсестра осматривает его. — Позовите... доктора Стрэнджа, — тихо произнёс он. Сестра подключила датчики обратно и что-то вколола Тони. Постепенно он стал успокаиваться, и, убедившись, что ему становится лучше, медсестра пошла за доктором. Или, может, она просто ушла делать свою работу, но в любом случае её больше здесь нет, и Тони снова остался один. Не было ни доктора, ни медсестры — никого. Он неподвижно лежал в постели и даже не мог понять, куда и на что он смотрел. Веки становились тяжелее, перед глазами всё поплыло. Тони трудно было даже подумать о чем-либо. Он лежал в своей постели и всеми силами пытался не заснуть. Нужно было дождаться Стефана. Тони снова хотелось увидеть его, несмотря ни на что. Ему уже стало всё равно на своё самочувствие, смерть, осколки в груди — всё это перестало иметь значение, и Тони это настораживало. Его что и делают, как таскают по кабинетам, беря анализы, но лечение никто так и не назначил, а про операцию пока даже не заикались. Он уже думал, что и здесь сдались, просто не хотят это афишировать, но по какой-то зеленоглазой причине Тони не хотел спрашивать об этом. Вроде бы ему только на руку больше времени проводить в больнице рядом со Стефаном, а вроде смерть всё ближе, и времени на беготню по кабинетам уже нет. Он прекрасно осознавал, что каждый шаг, движение, поворот не туда может стать для него последним, но почему-то это больше его не пугало. Не пугало, что в груди осколки и даже неправильное дыхание убьет его. Смерть, которую он так боялся, Тони перестал воспринимать всерьёз. Теперь он умирал потому, что каждую секунду всё больше нуждался в Стефане, в его сильных руках, блестящей улыбке и словесных поединках за трон короля сарказма. Он ждал его, чтобы снова увидеть, как тот заходит в своей медицинской униформе в палату Тони, рассматривая какие-то бумаги. Нахмурив брови, Стефан внимательнее бы всё перечитывал, на автомате облизывая губы, после чего, прикусывая нижнюю, он с уверенным видом поднял бы взгляд на Тони. Он скучал. Вспоминал все привычки доктора, которые замечал за ним, и ждал, пока в эту дверь постучат. За порог зайдет высокий мужчина с тёмными волосами, задумчивым взглядом и серьёзным лицом. Он подойдёт к кровати, присядет с краю и положит свою руку на руку Тони. Будет смотреть в его глаза, и без слов Старк поймёт, что все чувства они делили на двоих. Правда, этого не произойдёт. Да, в палату постучат, но зайти решит не Стефан. — Мистер Старк, медсестра сказала, что вы меня звали, — произнёс кардиолог. — Позвал бы, если бы у вас были зелёные глаза, блестящая улыбка и тёмные волосы. Я попросил позвать доктора Стрэнджа. — Что ж, доктор Стрэндж сейчас не может подойти. — Почему? — Он занят своими делами, и, если бы он был свободен, медсестра позвала его к вам. — Ладно, тогда я сам найду его, — заявил Тони и вставал. — Как выключить все эти штуки? Он стал избавляться от прикреплённых датчиков, но кардиолог помешал ему, уложив обратно на кровать. Тони был слишком слаб, чтобы идти и сопротивляться. — Мистер Старк, вам нельзя вставать. — Тогда позовите доктора Стрэнджа сюда. — Мистер Старк... Вам нужно отдохнуть, — сказал он и поспешил к выходу. — Я передам доктору Стрэнджу, чтобы он навестил вас. Он вышел из палаты, но Тони всё равно остался недоволен. Ему хотелось знать точно, что с ним будет дальше, и как можно скорее увидеться со Стефаном. Словно вся его жизненная энергия получала заряд только лишь от присутствия Стрэнджа. Одних мыслей уже становилось мало, но большего получить он не мог. В голове слишком много сомнений, и для больших действий Тони не готов. Его личная жизнь всегда казалась ему запутанной, что проще просто плыть по течению и когда-нибудь он доплывет до нужного места, где его будут ждать, но на самом деле Тони придётся плыть против течения, чтобы быть рядом с тем, кого он хочет видеть рядом с собой. Любовь всегда была мотивацией к таким авантюрам — заставляла работать над собой, добиваться желаемого всеми способами, и она явно не терпела бездействия. Как бы абсурдно это ни звучало, но любовь может ненавидеть и даже может заставить ненавидеть. Она ненавидела отрицание, отчаяние и когда люди плыли по течению, чтобы в итоге быть не там, где им хотелось бы. Тогда любовь заставляет ненавидеть. Ненавидеть жизнь, своего партнёра и себя. Тони же пока не в чёрном списке у любви, но на полпути к нему. Он не знал, как подступить к Стефану, и от отчаяния стал ненавидеть свои чувства к нему. И не только чувства. Тони ненавидел себя ещё до того, как встретил доктора, но у него была другая причина для этого. Раньше он был таким же отчаявшимся, но тогда Тони поощрил это, а теперь наоборот. Старк не хочет, чтобы эти чувства оставались с ним. Он был бы готов действовать, но думал, что Стефану это будет безразлично. Сколько уже Тони живёт с Пеппер? Казалось, они вместе столько, сколько он себя помнит. Старк нуждался в ней, нуждался в любви, но этого никогда не получал. Он звал её, пытался наладить отношения, но они так и оставались просто знакомыми, поэтому Старк и боялся, что Стефан так и останется просто знакомым. «Тони Старку несвойственно бояться», — говорил он себе каждый раз, когда хотел рассказать всё Стрэнджу. Ненависть снова взяла своё. Тони опять не может набраться сил. Он смотрел на всё тот же белый потолок и ждал. Ждал, пока Стефан придёт. Он так хотел, чтобы тот был рядом. Как сильно Тони ненавидел медленно идущее время; он будет сверлить взглядом настенные часы, пытаясь заставить их ускорить время. Он уже успел поверить в магию, когда, открывая глаза, видел, что время действительно ускорилось, но причиной тому было лишь то, что Тони ненадолго заснул. Проснувшись, он продолжил ждать, когда стрелки не показали за полночь, и тогда уже Старк совсем потерял надежду, пока в палату не постучали. Стефан аккуратно, стараясь не шуметь, открыл дверь и медленно вошёл внутрь. Убедившись, что Тони не спит, он широко улыбнулся. В руках у него что-то было, но с трудом удавалось разглядеть, что именно, пока он не поднял пакет выше, держась за веревочную ручку. Сквозь жёлтый глянц виднелась бутылка чего-то алкогольного. — Пациент с кем-то меня спутал и по ошибке подарил бутылку шампанского, — произнёс он вместо приветствия и стал подходить к Тони ближе. — Нужно как можно быстрее её выпить, пока он не вернулся. Тони чуть привстал и подвинулся ближе к спинке кровати, пока Стефан, присев с краю, стал раскладывать содержимое пакета на небольшой столик рядом с койкой Тони. — Шоколад и шампанское. Кто-то явно был неравнодушен к своему лечащему врачу, — сказал Старк. — В больнице запрещены романы с пациентами. — Значит, у меня нет шансов? — спросил он и усмехнулся, якобы переводя это в шутку. — Но ты ведь не мой пациент, — ответил Стефан и ухмыльнулся. Тони с сияющими глазами смотрел на доктора. Трудно было понять, когда тот подыгрывал Старку, а когда говорил всерьёз. Стефан открыл упаковку шоколада и принялся за шампанское. Стараясь, как можно тише он открыл бутылку и поставил её на стол. Тони забавляло, что доктор так тщательно разбирался с продуктами. Даже с таким пустяковым делом он сохранял внимательность и старался сделать всё идеально. — Видел, как ты оперируешь. — Дай угадаю: я снова был на высоте? — Что ты слушал? Стефан усмехнулся. — Я нейрохирург мирового уровня, у меня степень доктора наук, и я признан лучшим нейрохирургом в Нью-Йорке, а ты спрашиваешь меня о том, какую музыку я слушаю? — Ага, — произнёс Тони и закинул в рот кусочек шоколада. Стефан засмеялся чуть громче, но в его смехе не было слышно издевательства или насмешки. Напротив, он улыбался, а после по-доброму посмотрел на Тони. — Эминем. — Серьёзно? — переспросил он и стал смеяться. — Это классика. — Классика? Сказать тебе, что классика? — Удиви меня. — AC/DC — вот это правда классика. — AC/DC? Классика? — Классика, и с ней не поспоришь. — Словил на слове. С тебя плейлист. — Плейлист? Под который ты будешь меня кромсать? — с издёвкой отозвался Старк. — Технически не только тебя. Вот и посмотрим, у кого вкус лучше. — Идёт. — Тони придвинулся ближе, протянул ему руку; Стефан пожал её, и они постепенно стали отходить от смеха. Доктор решил закончить рукопожатие, отстраняясь, при этом кончиками пальцев пройдясь по ладони Старка. Тони стал ловить себя на мысли, что каждые прикосновения и движения Стрэнджа вызывают у него странную дрожь по всему телу. Он посмотрел на свою ладонь, по которой только что не торопясь провели без какого-либо подтекста или намёка на что-либо, но для него это казалось чем-то большим. Трепетным и желанным. Теперь хотелось чувствовать касание рук не только на ладонях. Он приподнял голову и будто случайно встретился взглядом с доктором. Тони словно почувствовал, как время остановилось, а разум отключился, не оставляя в голове ни единой мысли. Старк безотрывно смотрел доктору в глаза. Он больше не хотел держать себя в руках и бороться со своими желаниями, которые считал постыдными. Его словно приковало к чужим глазам. Тони редко когда поддерживал зрительный контакт, показывая заинтересованность беседой или же собеседником. Он привык смотреть куда-то в сторону, мельком слушая, о чём ему говорят, но сейчас ему никто ничего не говорил. На него молча смотрели изумрудного цвета глазами, и он ничего не мог поделать, даже привычно отвернуться чуть в сторону. Как бы ему хотелось сейчас, чтобы никто не видел, как он утопал в зеленоватых глазах, но его быстро заметили, и Стефан успел разглядеть, как прикованный взгляд Тони выдавал все его чувства. Хотелось спрятаться. Закопаться глубоко под землю, чтобы не ощущать на себе этот пронзительный взгляд, которого Тони уже успел испугаться, понимая, что он совсем забылся и не заметил, как расстояния стало катастрофически не хватать, заставляя паниковать, ведь вот-вот его может стать ещё меньше, а Тони понятия не имел, что ему делать. Неужели сам Тони Старк, заядлый любитель порезвиться с какой-нибудь девчонкой, даже не спросив её имя, сейчас будет раздвигать ноги перед мужчиной? Он и представить не мог, что позволит какому-то парню впиться своими чёртовыми губами, сводящими с ума, в свои уже искусанные от предвкушения розовые губы. Напряжение всё росло, а паршивец продолжал смотреть в карие глаза, пока не начал бегать взглядом к губам. Теперь Тони сводил с ума не взгляд доктора, а его тонкие губы, которые приближались. Тони словно протрезвел от опьянения чувствами, подмечая, как жарко становится в комнате с кондиционером. Правда, все мы знаем, что бесследно хорошие пьянки не проходят, отыгрываясь на ужасном утре с бутылкой минералки. Стрэндж хуже любого похмелья. Он просто так не уйдёт, не покинет голову Старка. Тянущее чувство в животе останется с Тони, даже если Стефан будет где-то в другом месте, городе или даже стране, ведь хватит только одной мысли, одного воспоминания, чтобы снова, как в первый раз, влюбиться. Хоть он и сам не понимал, когда странный доктор успел пробраться к его сердцу, Старк будет помнить, как сейчас он, облизнув губы, прикрыл глаза, как он чувствовал приближение Стефана, как чужие губы коснулись его и как он, словно дурак, почувствовав лёгкое касание, отстранился. Доктор отсел в сторону и, стирая следы поцелуя на нижней губе большим пальцем, собирался убраться из палаты Тони как можно дальше, надеясь, что тот не подаст на него жалобу. — Прости, мне не стоило, — стал извиняться Стрэндж. Едва он успел встать с места, чтобы сбежать от Старка куда подальше, как тот схватил его за рукав. — Нет, подожди, — произнёс Тони и, потянув ткань на себя, заставил Стефана вернуться на место. Неожиданно для себя, да и для Стрэнджа, Тони резво впился губами в губы доктора. Зажмурившись, Старк сомкнул губы и впервые не мог пошевелиться во время обычного поцелуя. Тони столько раз целовался, но почему-то в этот раз будто впервые касался чьих-то губ, будто впервые с кем-то наедине. Он не знал, куда ему деть руки, одну оставив на своём колене, а второй крепко, до побеления, сжал плечо доктора. Словно статуя, Старк сидел не двигаясь, пока доктор брал ситуацию в свои руки. Тони боялся дышать, шевелиться и открывать глаза. Он напрочь забыл все свои приёмы, которые оттачивал годами, целиком отдавшись в руки доктора. Стефан положил руку тому на затылок, перебирая его волосы. Тони стал меньше паниковать и непроизвольно начал прикасаться языком к верхней губу доктора. Тот, в свою очередь, посчитал это за намёк и, проведя языком по нижней губе, стал проталкиваться глубже в его рот. Стефан повалил Тони на кровать, устроившись между ног, и подхватил того под коленями, шире раздвигая ноги. Ошарашенный Тони уже и вовсе забылся, обхватывая руками плечи доктора. Стефан чувствовал, как возбуждение росло всё быстрее, и стал метаться между выбором продолжить, рискуя сердцем Тони вместе со своей работой, или же остановиться ради безопасности обоих. Как врач Стрэндж привык мыслить рационально. Сейчас он словно на операции, когда срочно требуется принять решение, сохранить ли часть мозга, отвечающую за важную функцию, или же вырезать опухоль полностью, вместе с важной частью, очень многим рискуя. Такие задачки Стефан привык решать со стороны доктора, который плевал на мнение пациента с высокой колокольни и делал так, как считал лучше, но вот на стороне этого самого пациента он никогда не оказывался. Стефан и подумать не мог, что же сейчас лучше. Либо он рискует всем, где есть вероятность лишиться чего-то важного или же, наоборот, получить всё, либо не рисковать и оставить так, как оно есть, чтобы лишние действия не привели к нежеланному исходу. Впервые эго и самоуверенность доктора отступили, заставив Стефана остановиться. — Тони, — прервался он, шепча ему в губы, — мы угробим твоё сердце. Сосуды расширятся и... — Плевать я хотел на эти сосуды, — перебил Старк. — Я твой врач и не позволю... — Теф, хэй, всё в порядке. Ты же окажешь мне первую помощь? — игриво произнёс он. Он не мог его выслушать, вечно перебивая и пытаясь сильнее прижаться к мужскому телу. — Нет, — напоследок произнёс Стефан и отстранился, встав с кровати. — Я сделал что-то не так? — поинтересовался Тони. — Дело не в этом. Твоё сердце может просто не выдержать. — Эй, я не настолько стар. — Тони, это серьёзно. Мне жаль. Стефан смотрел на него светящимися от сожаления глазами, и Тони готов был растаять от искренности взгляда. — Может... хотя бы переночуешь со мной? — предложил он. — У меня дежурство, и я... — только доктор хотел отказаться, как щенячьи глаза Тони заставили его передумать. — Я переночую с тобой. Отодвинувшись чуть в сторону, Старк освободил место на кровати для Стефана, и он лёг рядом, прислонившись к спине Тони своей грудью. Доктор крепко прижал того к себе, кладя свою руку на чужой торс. Старк ощущал на своей шее лёгкое прикосновение губ и горячее дыхание Стрэнджа. Тони пытался сдержать улыбку, но у него с трудом получалось. Положив руку на кисть Стефана, он переместил её ближе к своей груди, обнимая. Тони чувствовал себя самым счастливым человеком на этой планете.