Новелла

　　 　　 　　　Николай явно питал к ней неприязнь — она сочилась из его глаз, пропитывала каждое слово. Суровые и безжалостные слова: 　　— Не самое подходящее время заботиться о таком балласте, друг. Она ненадёжна. Не может спустить курок, когда это нужно. 　　　Воспоминание о несчастном парне, голову которого пробила пуля солдата, навязчиво крутилось в голове. Это раздражало — не то, что она проявила жалость и не поспешила прикончить невинного человека в первые же секунды; бесило высокомерие Николая и уверенность в своей правоте. И подал он, конечно, информацию так, словно она слабохарактерная девчонка, внезапно оказавшаяся абсолютно не подготовленной к апокалипсису — она не сомневалась, что его люди так и решат. 　　　Однако Карлос беспечно пожал плечами и спокойно вставил: 　　— Эй, полегче. 　　— Попомни моё слово, — Николай секунду ещё сверлил её взглядом, а потом обернулся к солдату и, сощурившись, плюнул, — она погубит тебя. 　 　 　 　　　И что теперь — она наставила пистолет на Николая и Карлоса, взявшего его в захват. Где её желание опровергнуть слова этого продажного урода? Она же элитный боец S.T.A.R.S., но почему оружие дрожит в руках, сердце сковал ледяной страх лишь из-за маленькой возможности промахнуться. Раньше она не промахивалась. Никогда. Тогда почему теперь решила, что вероятность попадания 99 из 100 — этого мало? То же мне элитный боец, испугавшийся жалкого процента, подумала Джилл, но уничижительная шутка не подбодрила. Но хуже всего было видеть веру в глазах Карлоса, боровшегося с наёмником — он знал, она сделает, что должно, даже если в самой Валентайн такой уверенности не было. 　　— Джилл! Стреляй в него! 　　　Слова вырвались раньше, чем она смогла их остановить: 　　— Не могу! — "Элитный боец, да? браво, Джилл!" — Тебя заденет! 　　— Сделай это! Ты должна — кричал ей Карлос сквозь шум безумствующего ветра и дождя, будто даже природа решила ополчиться против человечества. — Другого выхода нет! 　　　Время испарялось быстрее росы в полдень, и Джилл видела, что удерживать Николая всё сложнее — будто загнанный зверь, он рвался и метался. Но всё, что волновало её разум и сердце — один грёбанный процент. Она должна выстрелить, даже если это означало расплатиться с долгом кровью Карлоса. 　　　Глубоко вздохнув — из-за дрожи, пробиравшей её, воздух попал в лёгкие неровными порциями, — она впилась пальцами в ствол пистолета и сильнее, чем следовало рванула курок. Почему-то выстрелы всегда разрезали полотно звуков на части, оставляя место только для себя. Секунда тишины в ушах Джилл заполнилась оглушающим взрывом — нет, всего лишь её собственное сердце ударило в мгновение, когда пуля вошла в тело Николая. 　　— Карлос! 　　　..волна прошедшая через тело наёмника ударила так, словно кто-то решил молотом раздробить Карлосу рёбра. Он не устоял, рухнул, чувствуя, как боль охватывает грудь. Лёгкие захлопнулись, воздух застрял в горле и давление весом в тону свалилось на него. Открыв глаза, он увидел полные беспокойства и глубокого страха голубые глаза.        Тяжесть стекала с плеч, и холодный ночной воздух снова наполнил лёгкие, однако он ощутил лишь смутное тепло. Джилл легко касалась его плеч, поджимала губы и искала взглядом возможное ранение — его не было, но Карлосу вдруг захотелось быть слегка раненным, чтобы получить шанс полюбоваться ею ещё немного. Однако им нельзя было задерживаться. 　　　Выдохнув, он улыбнулся ей, и страх выпустил девушку из тисков: 　　— Эй, я же сказал, что не оставлю тебя в мире без Карлоса, — говорить было нелегко, отзвуки боли, прибившей его к земле, ещё отзывались в теле. — Это было бы слишком жестоко. 　　　Для нас обоих, подумал он.