Мать-Дымок для Алдуина

В последнюю седмицу Анориат охотничьим чутьем улавливал интерес к себе, и ладно бы похотливый! Могилой веяло, тяжёлый взгляд сверлил спину, отставал только в тундре близ Вайтрана, и то босмер склонен благодарить за это Призрачного Дыма. Дракон любил наблюдать, как он охотится, подкрадывается к оленю или кролику, без промаха сбивает стрелой. Кажется, ящер даже болел за эльфа, с шумом выдыхал пар и дым при особо удачном выстреле. А вот в городе ощущение возвращались. Элриндир тревожился, заставлял брата носить старый доспех под дохой, даже к стражникам забежал, благо пост прямо через дорогу. Но там ответили, что пить надо меньше, убьют – тогда пожалуетесь. - Мне за стенами спокойней, Эл, там хотя бы дракон бдит! – талдычил Анориант брату за вечерней кружкой эля. – А в городе – вот ткнут в бок кинжалом, и все! - На это у тебя доспех есть. – Хмурился Элриндир, стукнул младшенького по загривку – признавайся, с кем в последнее время мутил? Что-то разгневанные жены и мужья давно не заглядывали! Торговец нахмурился, шевелил губами, усиленно перетряхивая воспоминания: - Ты ж знаешь, я остепенился, с того года у меня только Изольда да Хульд, а они друг про друга знают. – босмер растерянно перебирал стрелы. – Хульд попросил своих парней приглядывать, но сам понимаешь, на рынке каждый второй подозрительный. - Делаааа, братец. – Расстроенно тёр шею старший. – Поди, теперь пойми, кому ты тропку перешёл. Так ничего не решив, братья положились на волю богов. А с утра Анориант снова мерз на рынке, вытирая слезы от слепящего солнца, чихнул, и непреодолимая сила приложила его о собственный прилавок. Босмер попытался встать и не смог, высокий воротник дохи прибит стрелой. - Убили! Эльфа среди бела дняяя убиииилиии! – Ольфина заголосила хуже ворожеи. С разных концов рынка сбежалась стража, Анорианта освободили от стрелы, осмотрели: - Там, у дровницы, у «Кобылы», следы чьи-то! – доложил стражник старшему патруля. – Явно ждали и стреляли наверняка. - Тьфу ты, только заказного убийства не хватало! – сплюнул стражник и встряхнул пострадавшего за воротник – Давай колись, во что ввязался, ушастый? - Сам понять не могу! – развёл руками босмер. – У меня даже личная жизнь скучная. А почему заказное? Ему под нос сунули зеленоватую стрелу с мехом вместо оперения. Острие загнутое, с крючком: - Орочья! И кто ещё такой наглый посередь толпы стрелять станет? – стражник поправил ему воротник, хлопнул по спине ободряюще – лучше вспомни, кому насолил, и падай в ноги. - Да я лучше в тундре спрячусь, там дракон бдит. – Пробормотал Анориант. - Тогда беги к тану Эйрин под крылышко. – Поржал стражник. Элриндир вскоре прибежал проверить, все ли с его братом в порядке, условился вечером прийти и проводить до таверны, вдвоём, если что, отбиваться сподручней. Весь день босмер торговал вяло, внимательно вглядываясь в лица покупателей и праздно шатающихся горожан. Несколько дней назад в Вайтране пересёкся маршрут трех караванов, новых лиц много. Едва начало темнеть, и стража разожгла чаши, Анориант собрался, закрыл прилавок и принялся ждать брата. Элриндир все не шёл, стемнело окончательно, в переполненной «Кобыле» за спиной раздавали воли, пьяный гогот, и жалобное треьканье струн. «Микаэля опять лютней бьют». – отстранено отметил нервничающий босмер. – «Наверняка, у нас тоже толпа посетителей и брат не может уйти. Ладно, сам дойду, не маленький». Короткими перебежками, подальше от жаровень, внезапно перед эльфом выросла тёмная фигура и без замаха полоснула кинжалом, разрезая доху и одежду. Старенький лёгкий доспех спас владельца, но верткость Анорианта снижена тяжёлой одеждой, потому тот и рванул вверх по лестнице в Ветряный район, вовремя вспомнив слова стражник про крылышко тана Эйрин. Знакомый свист стали, босмер едва успевает выставить руки, упав плашмя, перекатывается, и на четвереньках несётся вверх. Спине больно, горячо и щекотно, от ран распространяется онемение. «Яд парализации или обморожения!» - от ужаса и слабости у эльфа испарина выступила. – «Точно, Тёмное Братство»! – чуткий слух опытного охотника различал две пары шагов позади, а впереди сопел свернувшийся клубочком дракон. - Д-д-дым! – прохрипел Анориант, из последних сил борясь с онемением, и рухнул рядом с хвостом, пусть уж лучше дракон сожрёт. Ящер поднял голову, в свете лун блеснули серебром гребни, янтарные глаза светились. Две фигуры в темно-красных лёгких доспехах с закрытыми лицами замерли на месте, а потом одна делала пару шагов к замершему в нелепой позе босмеру с кинжалом наголо. Её, обалдевший от такой наглости, Дым, перекусил пополам, бросившегося бежать второго догнал туум и впечатал в стену. Треск костей явно показал, что обЪяснения брать не с кого. Раскат от Крика переполошил всех соседей и стражу, Эйрин выскочила из дома в дохе на ночнушку: - Подлые двуногие, они нечестно охотятся! – пожаловался Призрачный Дым, сжевывая добычу. - Ну, я же говорил, заказное убийство! – возликовал стражник, осматривая новую «фреску» на стене. – Тёмное Братство, только они носят подобную броню. - Кому мог Анориант помешать? – быстро сообразила Эйрин. - Вот у него и спроси, живой? - Вполне, только парализован. – Девушка пощупала ему пульс и скомандовала – Свен, заносили, сейчас расклиним. Дым, ты просто умница! – она почесала заурчавшего от удовольствия дракона под подбородком. Стражники остались на месте преступления, стянули капюшон с ассасина: - Гляди-ка, аргонианин! А второй кто? - Могу выплюнуть, посмотришь, джуур. – Любезно предложил Дым. -Нет, спасибо. – Содрогнулся десятник. – У него какое оружие было, если эльфа парализовало? - Слабое и невкусное. – Дракон выплюнул на истоптанный снег слегка оплавленный узкий стилет, и потопал обратно на свою лежанку из коровьих и оленьих костей. – Вы второго есть будете? - Чёрный язык облизывает острейшие зубы. - Н-н-ееет. – дружно содрогнулись стражники. - Благодарю за сотрудничество. – Выскреб вежливость десятник, и патруль бочком убрался с глаз дракона. К влажному хрусту они старались не прислушиваться. С помощью настойки снятия паралича, которую Эйрин давно научилась варить, босмер довольно быстро пришёл в себя: - Спасибо! Не передать, как я тебе и твоему дракону благодарен! – его так сильно трясло, что речь невнятная из-за клацающей челюсти. - Кажется, эти бракоделы использовали не чистое сырье для варки яда, или в грязной посуде варили. Так же убить можно! – возмущалась чужому непрофессионализму Эйрин, заваривая в кружке сушеный горноцвет. – Сейчас вытянем токсины, потом ещё зашивать рану надо. - Не стоит, зельем затянет. – Свен закончил перевязку трясущегося босмера. – Ему отлежаться сутки, поесть, а даже шрама не останется. «Все время забываю о местной супер-медицине! Пусть у них МРТ и УЗИ нет, зато полостные операции они буквально на коленке делают! Не все, конечно, но квалифицированный маг школы Восстановления кишки из разорванного живота соберёт, сломанный позвоночник срастит и все без последствий! Цена на услуги соответствующая, ну а где иначе-то». – Мысленно Эйрин восхищалась местной медициной, хотя и здесь она не всесильна. В дверь замолотили, пришлось отодвинуть засов и впустить заснеженного Элриндира: - Слава Кинарет, брат, ты жив! – он бросился к младшему, осмотрел, ощупал, обернулся и глубоко поклонился Эйрин – благодарю тебя, тан, за жизнь моего брата. Девушка слегка покраснела: - Он сам сообразил к Дыму на хвост упасть, а ему нравится Анориант, охотится красиво, вот и перекусил обидчиков. Конечно, проблему это не решит, Тёмное Братство пришлёт новых ассасинов. - Ну, и кто их нанял? – вызверился Элриндир на расстроенного, но уже меньше трясущегося брата. - Думаю, это кто-то местный, вайтранец, заказал. – Тщательно подбирая слова, сказала Эйрин, протягивая Анориату кружку с процеженным настоем. – Кому-то что-то ляпнул, и привет! Элриндир закивал: - Эт верно, Ан может, болтает, как веником метёт. - Угу, то Ольфине намекает на отношения с Сыном Битвы, то ещё что. – Эйрин слегка надавила ментально, выделив эти слова. - О… - намёк достиг цели, рыжий босмер растерянно уставился в одну точку. – Не, она могла… но из-за такой ерунды? Я ж просто пошутил, и все знают, что они под одним одеялом ночуют. – Пробормотал он. -А вот и могла, остроухий. – Сурово подтвердил Свен. – Дури у Грив много, а Вигнар сейчас о браке с рифтенскими Снегоходами сговаривается, зачем им слухи, что дочка и племянница с имперцами путается? - Даже я знаю, что молодой Снегоход, как его там, забыла, по Виктории Виччи сохнет! – блеснула знанием слухов попаданка. Она мысленно потирала лапки, пока все получилось. - Но делать-то нам чего? – простонал Элрандир, падая на лавку и вцепившись себе в волосы. – Обратно в Валенвуд бежать? Нам там не рады, и Братство не отстанет! - Уничтожить их под корень! – предложила Эйрин. – Не может быть, чтобы стража не знала где у них логово. Хоп, и всех их чик-пык! Капитан Кай жаловался, что у Тёмного Братства не лучшие времена, они в упадке, ячейка осталась только в Скайриме, в Чейндинхоле все ассасины уничтожены. Пора бы эту заразу и отсюда убрать. - А как? Соратников нанять? Так мы не потянем. – Уныло посчитал финансы Элрандир. - Я подумаю. – Успокоила их Эйрин. Когда гости ушли, и девушка легла спать, то долго ворочалась в кровати: «В самом деле, Братство очень опасно в том числе для меня. Это в игре оно усечено, грохни Астрид и вырежи убежище в Фолкрите, и все будет тип топ. Ага, а гребанный маньяк Цицерон? Он точно отомстит! » - она взбила подушку, перевернула другой стороной. – «Надо сказать драконам, чтобы сожгли в прах рыжего шута вместе с повозкой. Обязательно с повозкой! Сначала убрать его, и только потом уже думать, что с остальными. Ууу… опять убийства! Никакой спокойной жизни!» Однако вплоть до начала Месяца Руки Дождя все было тихо, на Анорианта больше никто не покушался, Ольфина смотрела волком на босмера, он на неё также. Вожделенная бытовая рутина так заела Эйрин, что она с воплями радости согласилась побыть курьером и отвезти в Маркарт несколько документов. - Тан Эйрин, ты – мой официальный посланник, потому постарайся не садиться на крышу Подкаменной Крепости хотя бы в первый раз, хорошо? – ярл тщательно подбирал слова. - Ярл Игмунд довольно обидчив, глуховат, но ум его остер. Он кажется отстранённым и ленивым, но горька ошибка того, кто так обманется. – Эйрин послушно кивала, с тоской представляя, сколько ей придётся тащиться пешком по лестницам. - Я все сделаю, мой ярл. – Мягко ответила девушка. – Приземлюсь у конюшен, вызову стражника, он меня проводит в Крепость. Вежливо поздороваюсь, отдам документы и буду ждать ответа. Если его не будет три дня, просто улечу. Будут хамить, нападать, сожгу. Кивавший на каждое слово Авениччи на последнем предложении побелел и затрясся: - Зачееем? - Эйрин, очень тебя прошу, не цепляйся к Тонвору Серебряная Кровь. Я с радостью отправил бы с тобой отряд, но этот обидчивый клан, и банды Изгоев на дорогах, лучше уж тебе добраться в Маркарт по воздуху. – Балгруф вздохнул, ему действительно не хотелось отпускать девушку, зная её способность создавать проблемы окружающим, но нейтралитет Вайтрану даётся очень нелегко, нельзя упускать возможность заключать договора быстро. К тому же, норда подспудно грела мысль, что безобидная магичка из Синода расшевелит заржавевший Город Серебряной Крови. В город Камня Призрачный Дым прилетел после полудня, сделал круг над сверкающими на солнце крышами: «- Ослепляет, правда? Интересно, что за металл этот двемерит? Сплав чего с чем? – Эйрин задала интересующий ещё с игры вопрос - Я не расплавлю. – Расстроенно прогудел Дым. – Но если что, я позову сородичей. - Не волнуйся, я буду вести себя тихо, а ты ещё станешь одним из самых сильных!» - всадница потрепала его по шее между костяных пластин. Приземление на площади перед городскими воротами прошло гладко – лошади в конюшне бесновались, собаки лаяли, у стражи тревога, люди орут и разбегаются. Осталась одинокая телега с возницей и флегматично жующей лошадью: - Доброго денёчка, тан. – Поздоровался возница, родом из Вайтрана, давно привыкший к драконам, и сплюнул травинку. – Погоды нынче тёплые, давно такого не помню. - В самом деле, весна ранняя и дружная! – Эйрин вежливо кивнула, поправила лямку рюкзака и бодро пошагала к воротам, Дым взлетел и устроился на скале над городом. – Эй, выходите, вас никто не тронет, не надо бояться! – девушка постучала каблуком сандалии в «бронзовую» дверь, украшенную вычеканенными геометрическими узорами. – Я – тан Эйрин из Вайтрана, прибыла по поручению ярла Балгруфа к ярлу Ингмунду! Открывайте, или я перелечу сразу в Крепость! - Подожди, подожди! – заорали откуда-то сверху. Щёлкнул замок, и толстенная дверь приоткрылась, открывая вид на рыночную площадь и толпу галдящего народа. - Почему нас не выпускают? - Драконы! - Какие драконы? Изгои напали! - Сам ты Изгой, какую-то девку дракон сожрал! - Вы там, на равнинах, совсем Шеогоратом поцелованные! В самую маковку! – высказался стражник, окинул взглядом девушку, его губы, не скрытые шлемом, скривились – одеваетесь бесстыдно, на драконах летаете, как есть ненормальные. - Я смотрю, в Маркарте гостеприимство на высоте. – с сарказмом сказала Эйрин. – Даже по официальной надобности посланника на пороге морозите. - Не мороз, не замерзнешь. – Буркнул стражник, и попаданка вспомнила, почему не любила эту криминальную столицу Скайрима даже больше Рифтена – хамство, неприкрытое хамство, подставы. Тем не менее, проводника в Подкаменную Крепость дали, и в очередной раз Эйрин благодарила Дов за тело, приспособление к Нирну, в родном она бы стекла тряпочкой ещё на третьем ярусе. Ступени, ступени, крутые, выщербленные, мостик без перил, того и гляди рухнешь в воду или расселину. Лабиринт узких улочек из белого камня, жёлтые сверкающие двери, духота и жара, ни ветерка. «Как тут живут? Начало апреля, а уже духовка! И думать не хочу, каково здесь в июле, ой, Месяце Высокого Солнца». – Выше всех построек возвышалась башня Храма Дибеллы. Попаданка никак не могла разобраться с двойственностью этого культа. С одной стороны – богиня любви и красоты, её жрицы должны быть красивы, грациозны, образованы. Стать одной из них – почётно. С другой, «не официальных» жриц вроде Хельги из Рифтена не любили ни «официальные», ни местные власти. Эйрин подозревала экономическую подоплеку, что «вольные» часть пожертвований в Храм не передавали. Да, жрицы оказывали пододеяльные услуги, но не всем, и по какому критерию, не понятно. То-ли метла и погонят, то-ли во внутреннее святилище пригласят. В Подкаменной Крепости царил полумрак, валялись горы строительного мусора, битых камней, еле слышный шум работающих механизмов звучал, как музыка, для отвыкшего от технических шумов человека. Эйрин ожидала увидеть шатающегося Ондолемар с солдатами, но вместо них у центральной лестницы лежали две собаки, даже не поднявшие головы при виде нового лица. Ярл Ингмунд оказался флегматичным пожилым нордом, его дядя-управитель ещё старше, только редгарка-хускарл живо отреагировала на появление посланницы, в затылок дышала при приветствии и передаче бумаг. - Хорошо, тан Эйрин, мы рассмотрим все письма, ожидай ответа, скажем, завтра утром. - Спасибо за вашу оперативность. – Вежливо улыбнулась Эйрин, сделала кникенс и вышла. «Видимо Балгруф предложил что-то очень выгодное, оживились, зашушукались. Что, показательно, Тонгвора, не позвали». – Девушка обошла модель двемерской сферы, остро жалея об отсутствии смартфона или фотоаппарата. – «Может, зарисовать? Нет, света недостаточно, а вот в музей попасть стоит»! – она пошла на поиски Консельмо мимо мрачного норда, отиравшего стену в переулке между двумя залами. Тонгвор Серебряная Кровь нутром чуял, что-то происходит. Сначала у рынка вопили о драконе, а никто не попытался сжечь город, потом явилась эта вайтранская кукла. Норд скривился и сплюнул, какая ж она вайтранская – имперская, и то… убогая. «Личико миленькое, волосы роскошные, но тощая ж, кошмар! Хуже той Талморской солдатки! Я-то её считал тощей, нееет». – Тонгвор взглядом проводил хрупкую фигуру в «имперках», свободной рубахе без рукавов, перехваченной широким поясом, и в, прости, Талос, сандалиях. – «Ну, кто так одевается? Хоть бы кости прикрыла!» Консельмо гостья Маркарта нашла быстро, и тут поджидали первые трудности. Толстый жирный грифельный стержень размазывал буквы, пачкал руки, опытным путем выяснилось, что писать им на дряной бумаге совершенно невозможно, пришлось перейти на полотнища для бальзамирования. Пусть запах специфический, цвет желтоватый, зато фактура, как у обоев под покраску и грифель не расплывается. Девушка почесала щеку, оставляя чёрные следы, сосредоточилась: «В глуши, во мраке заточенья Тянулись быстро, нет, тихо, дни мои… Без божества, без вдохновенья?» -Нет, должна быть ещё строка! – Эйрин скомкала текст и бросила в водопад. Не попала, что не добавило благодушия. – Бляха-муха! – она осторожно побилась лбом об обломок двемерской колонны. - Ты что делаешь? Разбрасываешь свои стихи, пытаешься разбить голову. Странные способы самоубийства. – Приятный мужской раздался рядом. - М? Вода, никого нет, пейзаж. – Хмуро отозвалась Эйрин. Она специально забралась по узкому мостику почти над «Ведьмину настойку», чтобы никто не мешал. Оказалось, если ты сидишь и что-то увлечённо строишь, местные жители сбегаются поглазеть, почитать, высказать свое особо ценное мнение и передраться между собой в процессе. Девушка хотела на экскурсию в двемерский музей, но Колсельмо заартачился, мол, ему некогда, да ещё и лекции читать, дальше копать надо, вот только авангард пропал, может быть, госпожа хочет помочь? Вспомнив, что водится в заброшенных городах глубинных эльфов, госпожа с содроганием отказалась, но любопытство не заткнешь. Отловленный и зажатый в угол эльфенок согласился провести экскурсию, но дядя не позволит отлынивать, вот если бы почтенный маг, чем занялся. Эйрин задумчиво почесала бровь, глядя сквозь Айкантара: «Интересно, здесь Колсельмо по Фалин тоже сохнет? С другой стороны, я же ничего не теряю, надо попробовать». – эльфенок нервничал под немигающим фиолетовым взглядом, предпринял попытку отползти, но был перехвачен под локоть. - Я скоро вернусь, буквально на днях, надеюсь, ты проведёшь мне качественную экскурсию? – в ее мелодичном голосе Айкантару послышалась угроза и он поспешно закивал. – Готовься. – Энергичная девица поспешила к ругающемуся на рабочих Колсельмо, а его племянник вздохнул с облегчением. Видный учёный на прямой вопрос, нравится ли ему Фалин, и что он намерен делать, зашипел не хуже парового центуриона, оттащил собеседницу в сторону: - Как тебе такое в голову пришло? Я и она? Мы же… мы же разные! – шёпотом бушевал эльф. Эйрин не научилась определять возраст меров, но на её взгляд, привести его бороду в порядок, причесать и получится вполне импозантный араб-блондин лет пятидесяти. Не в её вкусе, конечно, но и не такое страшен, как в игре. – Она вон какая, а я… - он в ужасе смотрел на девушку, зажав себе рот ладонью. - Значит, слухи не врали, - с удовлетворением кивнула попаданка. – Как ты смотришь на то, что я пришлю ей стихи от твоего имени, ну а ты уж не теряйся? - Я… я… даже не знаю. – Промямлил представитель гордой расы, теребя пояс-верёвку. – Это будет просто великолепно! А у тебя получится? Я буду тебе очень благодарен, если она хотя бы посмотрит на меня. – С тоской говорил эльф, глядя в никуда. - Если все пройдёт успешно, ты разрешишь Айкантару провести мне экскурсию по твоему музею. - Разумеется, это самое меньшее… - Тогда жди, скоро буду! – девушка развернулась и быстрым шагом устремилась прочь. Где-то под мостом должен ошиваться стремный бугай, бард-наёмник. Как ни странно, заросшего чёрной бородой и лохматыми волосами норда комплекции шкаф трехстворчатый с антресолями, Эйрин в самом деле нашла там же, где в игре – под мостом напротив Сокровищницы. - А ты ничего, миленькая. – Хмыкнул тот, окидывая девушку откровенным взглядом – больно тощая, а на личико ничего, сойдешь. - В… гм… к жрицам иди. – Подавилась нецензурным ответом Эйрин, с места сразу в дело – Фалин любит поэзию? - Ну, да. – Не удивился мужик, со скрежетом поскреб шею. – Чем слезливей, тем лучше. А что, она тебе нравится, да? Хехе, не успела приехать в Маркарт, как пала к ногам прекрасной Фалин? Хахаха! - Я не для себя. – Терпеливо продолжила Эйрин. Ей ещё по ужасным ступеням наверх подниматься, вспоминать школьный курс литературы, а этот медведь двуногий ещё издевается! - В молодости я учился в Коллегии Бардов, трепаться красиво умею, девицы так и падают в мои объятия. – Он хвастливо выпятил грудь, свысока поглядывая на девушку. – Ты, куколка, не пожалеешь, ещё никто не жаловался. - Сомневаюсь. – Она сделала маленький шажок в сторону. – Хоть бы зачитал чего. - Да легко. – Оскалился бард, и, глядя ей в глаза, с чувством провыл несколько строк. – Впечатлена, да? Там дальше есть, если хочешь – 200 монет, или… - он неожиданно быстро оказался рядом и провел пальцами по её обнаженному плечу. - Нет уж, спасибо. Это новаторство в литературе, боюсь, не для моих мозгов. – Эйрин попятилась, наткнулась на стражника и рванула вверх по ступеням. – На хрен я ещё рубашку без рукавов напялила? Подумаешь жарко, ууу… медведь… - бурчала она. – И за такую графоманию 200 монет! 20 куда не шло, а за такие деньги я сама вспомню. Распотрошив рюкзак на грифель и полотно для бальзамирования, Эйрин устроилась на каменной скамье за водопадом. Прохладно, что очень важно в каменном и железном Маркарт, в теплые месяцы превращающимся в духовку: «Пожалуй, начну с бессмертной классики, тем более, только Пушкин и поддаётся вспоминанию». – Практика показала, что нет, не поддаётся. Эйрин растрепала свои косы, перемазала лицо грифелем, как Изгой ритуальным макияжем, собрала вокруг толпу местных жителей. - А я тебе говорю, грусть и порыв не рифмуются! И в двух строфах они не стоят! – ярился Тонгвор Серебряная Кровь, не дошедший до тронного зала и дравший глотку по новому поводу. - Да как же нет, неуч? – взвыл престарелый Веспус, потрясая книгой. – Вот, даже в Песне об Олафе чудесно рифмуются! - Старый дурак! Это – легенды, а в любовном жанре это недопустимо! – отстаивал свою точку зрения Тонгвор. Орчанка-кузнец молча набрала воды в щит и выплеснула на спорщиков: - Оба неучи, простейшие песни срифмовать не можете, убогие! А вот орков с детства учат слагать рифмы о подвигах. - Да ты! Кто в кого плюнул первым, Эйрин не заметила, но когда к драке присоединились два стражника, собрала свои вещи в охапку и унеслась на тонкий мостик перед водопадом, закрывающим небольшую площадку. Дела вроде пошли на лад, но что-то царапало, не пушкинские строки, отнюдь. - Мне нравятся эти стихи, ты бард? Только влюблённое существо может столь проникновенно написать. – На мостик поднялся и сел рядом с Эйрин, молодой, лет тридцать на человеческие годы, босой альтмер в чёрных штанах и белой свободной рубашке с расшнурованным воротом. В руках у него рулон с расплывшимся текстом. Серебристый ёжик на голове, бородка аккуратно оформлена, глаза яркие зелено-желтые, нос с горбинкой. - А? Ааа… - девушка помотала головой, вот-вот мысль поймает. Вода, Храм Дибелы, бескрайнее синее небо. – Точно! Как мимолетное виденье! – она спешно застрочила по полотну, перечитала. - Вот теперь оно! Да! Я смогла! - Могу я прочитать? – эльф вытянул шею, нахмурился, пытаясь разобрать каракули. - Надо переписать, и тогда вручать! – девушка счастливо улыбалась, сворачивая рулон. – Не писала, а вспоминала. Это широко известный в узких кругах поэт, хочешь послушать? - С удовольствием. – альтмер слегка придвинулся. Эйрин откашлялась, и, глядя в зелено-желтые глаза, продекламировала: - Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты… … И божество, и вдохновение, И жизнь, и слезы, и любовь. – Она торжественно закончила и только тут заметила, что бронзовая кожа эльфа покраснела, даже острые кончики ушей побагровели. – Так плохо да? Слишком специфический размер и ассоциативный ряд? Нет, у меня плоховато с артистизмом, но в целом, если я это вручу, морду не набьют? Альмер замотал головой, не сводя с Эйрин странного взгляда: - Это один из самых великолепных стихов, что я слышал. Конечно, вне альтмерской культуры. Уверен, получатель будет растроган. - В таком случае, спасибо за тест-драйв, пойду переписывать! – Эйрин шустро вскочила с мостика, подхватила рюкзак и побежала в «Настойку», не откажут же там продать пару свитков бумаги. Второй Эмиссар не предполагал, что в ледяном Скайриме будет мучатся от жары и духоты. Двухлетнюю командировку в пески Эльсвейра он раньше не любил вспоминать, но теперь появился достойный конкурент – теплое время года в каменно-стальной духовке Маркарта. Вонь, гарь от плавилен, вонь от наружней канализации, только водопады с ледников как-то спасали ситуацию. Наверняка двемеры как-то решили вопрос с вентиляцией, но сейчас в Подкаменной Крепости невыносимо душно, а если распахнуть все двери, то ещё и жарко. Не пристало высшему эльфу, опоре Доминиона жаловаться, но Эленвен здесь нет, и они с сослуживцами негласно позволили себе некоторые послабления – снять униформу и доспехи. Однолемар стоял за водопадом, блаженно вдыхал запах талого снега, подставляя ладони под ледяную воду, пока они не потеряют чувствительность и можно будет отогреть их о лицо и голову. Лёгкие шаги, и на мостик перед водопадом кто-то уселся, что-то бормотал, но шум все сносил. Внезапно ветер закрутил какую-то перепачканную тряпку прямо на сброшенную мантию. Альтмер подобрал её двумя пальцами, вчитался в обрывки строф, написанных неровным почерком. Сердце замерло, как давно, когда на заре юности Однолемар терзался сердечными проблемами и писал стихи. Он осторожно расправил странно пахнувшую ткань, с огорчением убедившись, что буквы от влажности расплылись, и вышел на мостик. Среброволосая хрупкая девица болтала ногами над пропастью, спешно строчила на ткани, что-то бормоча под нос. Потом она начала бится лбом о столбик моста и тут уж Однолемар не выдержал: - Странный способ самоубийства, и такие великолепные стихи. - Я вспоминаю, и никак не могу. – Девица оказалась миленькой, с полосами грифеля на лице. Эльф с удивлением рассматривал её слегка вьющиеся серебристые волосы с золотыми прядями, такие даже среди меров не встречается, а уж фиолетовые глаза вовсе редкость. - Ты – ричмен или бретон? – не мог не спросить Ондолемар, но его возмутительно проигнорировали, а потом девица просияла и прочитала стихи. Каждая строчка достигала цели, впечатываясь в душу, заставляя трепетать неосязаемые струны. Она читала, глядя ему в глаза своими яркими и мерцающими, альтмер покраснел, чего с ним не случалось много лет. - Ну, как? Пойдет? - Это самое лучшее, что я слышал вне альтмерской культуры. – Честно ответил Однолемар, а пока он собирался с мыслями как бы познакомиться дальше, девица была такова. Эльф в растерянности и смятении хлопал ресницами, вот так просто, как пустое место, его не оставляли никогда. Красиво запечатанный коричневый конверт отловленная на полпути к кухне хускарл ярла, приняла нахмурясь и открыла нехотя, вчиталась, ахнула и подняла на Эйрин сияющие чёрные глаза: - Это непередаваемо прекрасно! – растрогано прошептала она, прижимая письмо к груди. – Консельмо, он… Я не ожидала… - Но ведь он тебе нравится. – Подсказала Эйрин, дождалась решительного кивка. – Мы все часто кажемся другими, но он эльф – трепетный и робкий с теми, кто ему нравится, например, с тобой. Если хочешь, я скажу, что ты хочешь поговорить. - Да! Тысячу раз да! – горячо воскликнула Фалин, схватив девушку за руку. – Если он сможет, пусть приходит, я… Я буду в кладовке. - Бегу! Надо ли говорить, что Консельмо, заслышав такие новости, отбросил двемерский металлолом, подхватил полы мантии и бросился на свидание. Но Эйрин успела его перехватить, заставила прочитать стих, и отпустила. - Куда это он? – удивился Айкантар. - Полетел на крыльях любви. – Девушка развернулась к нему и хищно улыбнулась – а кто обещал мне экскурсию? Эльфенок отступил назад, судорожно сглотнув. Почему-то эта среброволосая куколка пугала его до дрожи. К вечеру Ондолемар не избавился от странного томления, хорошо хоть скулы нормального цвета, а красные кончики ушей скрывает капюшон. Следовало тряхнуть осведомителей, наверняка девица недавно в городе, можно помочь осмотреться. Он слегка усмехнулся, в своей способности очаровать он не сомневался. Звонкий смех, раздавшийся под сводами Подкаменной Крепости, заставил обернуться – упомянутая девица под ручку с Айкантаром спускались из Музея Двемеров и оживленно щебетали. - Это ещё что такое! – прошипел Второй Эмиссар, затрудняясь конкретизировать, что именно его возмущает. - А что не так? – флегматично спросил имперский легат, попивавший флинн, сидя на постаменте двемерской сферы. – Молодёжь гуляет. Леди Эйрин – магичка из Синода, тан Вайтрана и Морфала, оказала несколько услуг Легиону. – Он многозначительно покивал. – Насколько я знаю, она здесь по делам Вайтрана, свела Консельмо с Фалин, прямо жрица Мары, а сейчас домой полетит. - Что значит «полетит»? – тупо спросил Ондолемар. Вот где бы встретиться, и он упустил такой шанс познакомиться в неформальной обстановке! Легат фыркнул: - Вот только не делайте такие глаза, можно подумать Талмор не знает, что Вайтран три дракона охраняют, два патрулируют, на третьем тан Эйрин по делам летает. - Похоже, я непростительно плотно увлёкся политикой и упустил много интересного. Я давно не был в Посольстве и лишен быть чести знакомым со столь неординарными личностями, – альтмер решительно сел рядом с имперцем – надеюсь, вы меня просветите. - Подумать только знаменитая госпожа Эйрин была так близко, и исчезла, как «дивное видение»! Воистину, неуловима.