Особое поручение

— Ну же, семпай, выходите уже, — нетерпеливо прошептал Рональд, выглядывая из-за угла и всматриваясь в коридор родного третьего этажа организации «Несущие смерть». Уже четвёртый день стажёр проводил в постоянной слежке за своим наставником, едва поспевая за перемещениями неусидчивого жнеца. Благо, что Грелля отстранили от полевой работы, так что бегать за ним приходилось только в стенах департамента. Вдалеке послышался стук резво шагающих по паркету каблуков и несколько что-то живо обсуждающих голосов. «Идёт», — подумал Рон, прячась за стеной. Действительно, через секунду в коридоре показался Грелль собственной персоной, в сопровождении двух семенящих рядом девушек, которые, как было видно по утомленному выражению лица наставника, уже успели ему надоесть своими разговорами. — Грелль семпай, пожалуйста, мы вас очень просим! — сказала одна из миловидных девушек, одетая в строгий офисный костюмчик и с высоким темным хвостиком. — Я сказал — нет, — устало повторил видимо уже не в первый раз жнец. — Ну семпааай, — протянула другая, — у вас же они точно есть! Мы специально с Хелен спускались на Землю, но эти несносные люди уже всё разобрали. — Сколько раз мне ещё повторить? — Вы ведь такой великодушный и красивый! К кому нам ещё обратиться? — не отступала брюнеточка. Грелль недовольно вздохнул, но промолчал, кажется, прекратив попытки спровадить приставучих девиц. Все-таки даже среди проживших не одну сотню лет жнецов не так много тех, кто способен избавиться от свойственной многим людям привычки вестись на лесть. Голосящая компания скрылась в противоположном конце коридора, исчезнув за поворотом. Судя по времени, скорее всего направляясь в столовую. — И сколько мне ещё так мучиться? — устало вздохнул блондин, который в спешке даже не успевал нормально поесть. Однако и сегодня надо было оказаться в буфете раньше Сатклиффа, чтобы занять подходящую позицию для наблюдений. Рону невольно вспомнился день, с которого все это началось. *** В кабинете начальника атмосфера была по обыкновению напряженной. Рон не мог вспомнить, случалось ли, чтобы в этих стенах он чувствовал себя иначе, но нервно теребящая манжет рука и желание поскорее уйти красноречиво говорили, что нет. Уильям Т.Спирс сидел за рабочим столом, со вниманием рассматривая лежащие перед ним бумаги. Сосредоточенный взгляд бегло изучал их содержимое и, судя по все более сходящимся у переносицы бровям, не находил в них того, что искал. Нокс даже подумал, что начальник заработался и не заметил его появления, но как только он вознамерился подать признаки жизни, Уильям поднял голову, посмотрев на стоящего и отчего-то растерявшегося подчиненного, и жестом предложил ему сесть. Рональд послушно занял кресло для посетителей. Но что-то в поведении начальника показалось ему странным. Вроде та же сдержанность, свойственная ему не в пример с остальными главами компании официальность, вроде не менее чем обычно серьезное, погружённое в работу лицо. И все-таки что-то было не так. — Рональд Нокс, вы принесли отчёт по последнему сбору, который я вам велел переделать? — сухо спросил Уильям, возвращаясь к просмотру документации. — Да, сэр, — Рон положил на стол немного смявшийся в уголке лист бумаги, переписанный от руки. Уильям не смотря пододвинул его к себе, вкладывая под несколько аналогичных по типу оформления листков. Не получая никаких комментариев по проделанной работе, Рональд уже был готов уйти, как вдруг его остановил внезапный вопрос: — Как проходит ваша стажировка у Сатклиффа? — Все хорошо, сэр, — удивленно ответил блондин. Вопрос был крайне неожиданным. По крайней мере от безучастного ко всему, кроме непосредственной работы, начальника. «Неужели Грелль опять что-то натворил?» — подумал стажёр, подавив вздох. — А вы не замечали в вашем наставнике в последнее время ничего странного? Спирс спросил это как бы между прочим, но голос его почему-то стал на один тон ниже обычного. Рональд распахнул растерянные глаза, быстро пытаясь вспомнить среди множества странностей, свойственных своему неординарному семпаю, какие-нибудь крайне необычные и недавно появившиеся, но, кроме классических «греллевских» причуд, на ум ничего другого не приходило. — Нет, сэр, он вроде ведёт себя как обычно, — честно сказал стажёр, окончательно уверившись в том, что Грелль-таки опять влез в какую-то историю. — Ясно, — Уильям медленно выдохнул, видимо о чем-то раздумывая, и тщательно выравнив лежавшие на столе листы и аккуратно сложив их в небольшую стопку, обратился к Ноксу: — Рональд у меня есть для вас одно особое поручение. Можете расценивать его как просьбу вашего руководства. Неделю назад Грелль Сатклифф был на задании в Мансфилде. Наши сотрудники выполнили задачу, о которой не считаю нужным распространяться, и вернулись в департамент. Но спустя несколько дней мне позвонили из Колчестерского отделения. Оказалось, что двое из трёх присланных ими на задание сотрудников оказались отравлены, что случилось, вероятно, при контакте с демоническим оружием. По крайней мере это единственное, что мы можем предположить со слов участников. Один из их сотрудников умер. Точную причину смерти выяснить так и не удалось, а медицинский осмотр второго заразившегося не показал никаких отклонений от нормы. Через три дня со мной связались из Лидского отделения. Там произошло то же самое, только пострадали три жнеца. От нашего департамента на задании был только Сатклифф. Естественно, я выписал ему особое назначение на прохождение медицинского осмотра и освободил от полевой работы, но он сбегал из медицинского центра два раза и исправно приходил ко мне устраивать скандалы на тему «как вы смеете держать меня взаперти» и «я вам не подопытный кролик, чтобы на мне эксперименты проводить». Его отказываются принимать туда снова. А я как начальник не могу допустить, чтобы безответственный, но все же мой подчиненный пострадал. Вы понимаете меня, Рональд? Стажер согласно кивнул, осмысливая сказанное и ожидая поручений. — Вы проводите с ним больше времени, чем кто-либо другой. Вы его хорошо знаете, так что заметите, если его поведение отличается от обычного. Мне придётся просить вас последить за вашим наставником, пока наши коллеги из соседних отделений не выяснят все подробности, связанные с данным типом отравления и не станет ясно, что Сатклифф в безопасности. И да, постарайтесь сделать это как можно более незаметно. Я думаю, мне не надо вам говорить, как диспетчер относится к вторжению в свою личную жизнь? Это правда. Несмотря на внешнюю общительность и открытость, Грелль обладал свойством показывать посторонним столько, сколько считал необходимым. Идеальный образ «дивы департамента» удавался ему на удивление достоверно. Но вот если какому-нибудь жнецу, явно обладающему суицидальными наклонностями, удавалось узнать о Грелле чуточку больше, чем доступно непосвященным — последствия могли быть самые ужасные. — Я вас понял, сэр, — пробормотал Рон, уже понимая, что задание это будет не из лёгких. — Я знал, что на вас можно положиться, Нокс, — заключил Уильям, одаривая подчиненного внимательным взглядом и давая разрешение вернуться к обязанностям. Рональд поблагодарил начальника и в растерянных чувствах вышел в светлую приёмную, где даже дышать, кажется, стало легче. Теперь осталось придумать, как проследить за наставником, не привлекая лишнего внимания. В кабинете же Уильям думал о том, справится ли Рональд с возложенной на него ответственностью и заодно мысленно клял на чем свет стоит и это проклятое задание в Мансфилде, и непонятного происхождения яд, и заразившихся диспетчеров, и Сатклиффа. — Сатклифф... — прошептал Уильям, устало потирая веки. Мало того, что у него осталась на проверку стопка стажерских неумелых отчетов, так ещё и об этом идиоте надо было волноваться. «Почему ты не можешь быть таким, как все?» — спросил про себя Уильям, без энтузиазма придвигая ближе формуляры и макая перьевую ручку в чернильницу. Увы, что бы не происходило в личной жизни жнецов, а рабочий день никто не отменял. *** После обеда Сатклифф насилу отвязался от достававших его девушек из бухгалтерии. Он, после пятидесятого упоминания о его великолепном чувстве стиля и неотразимой внешности, все-таки сжалился и отдал один из своих парфюмов из ограниченной коллекции фирмы «Roja». Все равно у него их ещё три, а удовольствия от лицезрения едва ли не ползавших перед ним на коленях менее удачливых модниц хватит для хорошего настроения на весь день. Вернувшись в кабинет довольным и отдохнувшим, Грелль удивился, застав своего протеже сидящим за рабочим столом. Раньше редко когда можно было увидеть его менее чем через полчаса после окончания обеденного перерыва. Молодой паренёк, как он честно сознавался семпаю, не мог устоять перед «радостями жизни», и вечно заговаривался либо с очаровательными дамами в столовой, либо с друзьями-стажерами в коридорах. Сатклифф, не являясь приверженцем излишнего формализма, не был особенно против, если стажёр при этом успевал выполнить порученные ему на день обязанности. Но если Рон ими пренебрегал или даже чисто физически не успевал выполнить хотя бы одну порученную ему бумажную работу — наказание было настолько суровым, что у парня надолго отбивалось желание задерживаться после обеда в ущерб рабочему времени. «Выполняй как хочешь, но выполняй», — обычно говорил Грелль в таких случаях, и запирал провинившегося подчиненного в кабинете на всю ночь. Но в последнее время Рональд мало того, что стал приходить вовремя, так ещё когда бы Грелль не обратился к нему, он все время был занят работой. Явление для стажеров в принципе небывалое, если не считать особо ответственных и исполнительных, как Алан, например. Так ещё уже прошло несколько дней с тех пор, как у Сатклиффа развилась не проявлявшая себя ранее черта — мнительность, связанная с навязчивым чувством мании преследования. Конечно, Грелль отдавал себе отчёт в том, что это все ерунда и во всем департаменте не найдётся такого отчаянного жнеца, кто бы решился следить за ним. Но ощущение все равно не покидало. — С каких пор ты стал таким трудолюбивым, Ронни? — спросил наставник, садясь за свой стол и закидывая на него ноги, обутые в элегантные красные сапожки на каблуке. — Неужели мои воспитательные методы подействовали? — Да, семпай, наверное, — невнятно пробормотал блондин, не желая обсуждать эту тему со своим «объектом». Не слишком настроенный на разговоры Грелль удовлетворился этим коротким ответом. Откинувшись на спинку кресла, он достал из ящичка лак, собираясь подправить слегка потрескавшийся на левом мизинце маникюр. В процессе приготовлении он краем глаза посмотрел на сидящего напротив стажера, который поспешил опустить глаза в бумаги, имитируя бурную деятельность. «Так, так», — подумал Грелль, подозрительно сощурив глаза, — «и с чего это мы такие любопытные?». Он нарочно достал ещё несколько предметов из ящика, не отводя взгляда от подопечного. И, как и ожидалось, Рон мельком глянул в сторону наставника, в тщетной попытке увидеть что-нибудь по его мнению необычное. «А это интересно», — сказал себе Грелль, удостоверившись в своих догадках. *** Через пару часов, когда основная часть бумажной рутины была успешно выполнена, а времени до конца рабочего дня ещё оставалось достаточно, Грелль сказал ученику, что намерен выпить кофе в приятной компании коллег по обмену, запретив ему покидать кабинет до официального окончания смены. И заглянув перед выходом в карманное зеркальце, довольный собой покинул кабинет. Перед Роном стояла непростая задача. Следить за Сатклиффом из кабинета было, естественно, невозможно. Выйти — значило поставить себя под удар, который непременно последует, если семпай его обнаружит. Получалось одно из двух: либо нарушить приказ Спирса, либо приказ наставника. Подумав в духе очень точного в такой ситуации высказывания: «Где наша не пропадала», Рональд подошёл к двери кабинета, приоткрыл её, несмело высунув голову в образовавшийся зазор. Оглядевшись и не обнаружив в радиусе нескольких сотен метров ни одной живой души, Рон выскользнул из кабинета, направляясь в сторону стоящих у подсобки кофемашин, где, по его мнению, должен был быть намеревавшийся выпить кофе с приятелями семпай. Как только блондин скрылся за поворотом пересекающихся коридоров, с противоположной его стороны неторопливо вышел Сатклифф, скрестив руки на груди и рассматривая место, куда секунду назад завернул стажёр. — Я так и знал, — алые ноготки Грелля впились в смявшуюся под напором ткань рубашки, не предвещая ничего хорошего. *** Прибежав в предполагаемое место, где должен был быть наставник и не обнаружив его, Рон удрученно вздохнул. Мало того, что ослушался приказа, так ещё и потерял его из виду. Нокс уже подумал, что пока не поздно нужно вернуться назад, как услышал странные звуки, что-то среднее между шуршанием и звоном, доносящиеся из подсобки, дверь в которую находилась слева рядом с кофемашиной. «Может это Сатклифф?» — пронеслось в голове Рональда. Подходить было рискованно, но по-другому увидеть происходящее внутри он не мог. Собравшись с духом, он на цыпочках подкрался к двери, через боковой проем которой в коридор пробивался свет. Надо было всего лишь незаметно заглянуть в складское помещение и удостоверится, что это (если бы только это было правдой!) не Сатклифф. А если даже и он, то не занимается ли наставник чем-нибудь особенно странным. Что это может быть Рон и не предполагал. Может пьёт краску или сдирает кожу гвоздем. Блондин подкрадывался к подсобке, словно к опасному хищнику, способному в любую минуту напасть, стоит только ослабить бдительность. В горле пересохло, а ладони, напротив, неприятно вспотели. «И за что мне все это?» — жаловался про себя Рон, подходя все ближе к потенциальной угрозе. Остановившись у двери снаружи, Нокс нерешительно заглянул во внутрь, высунувшись буквально на несколько сантиметров. Но не успел он даже понять что происходит, как возникшая из недр кладовой рука схватила его за светлые пряди, одним сильным рывком затаскивая в маленькое темное помещение. Дверь захлопнулась, не оставляя возможности для тактического отступления. В темноте послышался щелчок выключателя и теперь, к своему ужасу, Рональд смог разглядеть нападавшего. Перед ним стоял его наставник, одна рука которого «любезно» удерживала блондина за воротник, отпустив волосы, а другая в любую минуту была готова обрушиться на несчастного ударом в том случае, если ответы подчиненного Греллю не понравятся. Прожигающий насквозь взгляд семпая также не вселял уверенности в благоприятном исходе. — Надеюсь, ты уже придумал, как будешь оправдываться? — прошипел Грелль, непроизвольно сжимая свободную руку в кулак. Надежда была тщетной. Рон ничего не придумал. — Семпай, пожалуйста, подождите, — в волнении промямлил Рональд, — я не хотел нарушать ваш приказ, правда. Я просто ужасно захотел пить и... — Я знаю, что это ты следишь за мной уже несколько дней, — рука Грелля сдавила топорщащийся воротник стажера словно накинутую удавку. От врезавшейся в шею материи Рон подавился воздухом, прохрипев: — Если вы меня задушите, я вам ничего не смогу рассказать. Видимо это замечание показалось Сатклиффу весомым аргументом, чтобы немного ослабить хватку, однако общего напора он не сбавлял. — Зачем ты ходил за мной? — Я... А действительно, что «он»? Сказать Греллю Сатклиффу, что не выдашь правду — равносильно самоубийству. В этом случае можно смело идти и выбирать место для аккуратной могилки где-нибудь в сельской местности на окраине Лондона. Соврать, например, что он влюблён в наставника — можно обходиться и без могилы. Похоронит заживо за своевольные мысли. Другие приходящие в паникующую голову оправдания показались Рональду недостаточно вескими, даже чтобы просто подумать о них, как о возможных вариантах. Оставалось только рассказать правду. — Спирс попросил меня последить за вами, — выпалил Рональд, сразу зажмурив глаза и готовясь к удару. Но его не последовало. Озадаченный Сатклифф с удивлением рассматривал сгруппировавшегося стажера, видимо, сразу же пытаясь составить логическую цепочку происходящего. — Зачем? — рука Грелля отпустила парня, а сам он с любопытством ждал объяснения. — Семпай, вы недавно вернулись с опасного задания, на котором были отравлены несколько жнецов. Начальник просто волнуется за вас, а в госпиталь добровольно вы не идете. Вот он и попросил... Удивление на лице Грелля сменилось вспыхнувшей словно пламя яростью. Красивое лицо украсил не предвещающий ничего хорошего боевой оскал. Было видно, что наставник полон решимости и намерен разобраться с этим вопросом до конца. Оставалось только радоваться, что вся эта неудержимая энергия уже выбрала жертву в лице Уильяма, так что пока бедному стажеру можно было не бояться грядущего возмездия. — Иди в кабинет, Рональд, — погрузившись в планы по разрушению жизни любимого начальника, приказал Грелль, но уже выходя из кладовой обернулся к ошалевшему подопечному, добавив: — И обязательно дождись меня, Ронни. Мы вместе обсудим твоё наказание за неподчинение. Кажется, буря прошла стороной, все же зацепив стажера. *** В кабинет влетело Алое нечто, уперевшись руками в стол обладающего неприкосновенностью и непогрешимым авторитетом начальства, перво-наперво послав его куда подальше. Уильям тяжело вздохнул. Конечно, это был вопрос времени, когда Сатклифф обнаружит разведывательную деятельность стажера и лавиной обрушится на многострадальную голову Спирса. — Сатклифф, во-первых, ведите себя прилично во время исполнения служебных обязанностей, во-вторых, уберите руки с моего стола, в-третьих, изложите кратко и по делу, чем вы недовольны. — «По делу» говоришь? Ну хорошо. Дело в том, что по твоему приказу за мной следил собственный стажёр, — Грелль ударил ладонями по полированной столешнице. — Что я вам говорил про стол? — смиряя внутреннее желание дать по приносящей столько хлопот алой голове, невозмутимо спросил Уильям. Стрельнув молниями из глаз, Грелль все-таки убрал руки, начав, словно раненый зверь, мерить широкими шагами предполагаемую длину начальственного стола. — Да сядьте вы, наконец, — не выдержал мелькания перед глазами Спирс. Грелль сел на стоящий у стены кожаный чёрный диван, закинув ногу на ногу и с выражением оскорбленной добродетели посмотрел на Уильяма. Спирс вздохнул, приготовившись к вероятно долгому и утомительному спору с подчинённым. — Сатклифф, — начал он, — вы знаете, что я выписал вам больничный лист, что дал вам освобождение от большей части работы, составляющей ваши прямые обязанности, лишь бы с вами, — «упрямым ослом», — мысленно добавил Уилл, — все было хорошо. Но вы несколько раз сбегали из больничного отделения. Что мне ещё оставалось делать? Не привязывать же вас к койке? В обычной ситуации Грелль обязательно бы пошутил на эту тему, но сейчас настроение его было настолько не расположено к этому, что действительно можно было бы усомниться в здоровье Алого Жнеца. — Ты мне настолько не доверяешь, думая, что я мог заразиться какой-нибудь дрянью, как эти болваны? Ты же знаешь какой я в работе. Если эти сосунки пренебрегли элементарными мерами безопасности при контакте с демоном — это не значит, что из меня надо делать подопытный образец. — «Эти сосунки» как вы выразились — такие же обученные и квалифицированные исполнители, как и вы, — напомнил Спирс. — Это не имеет значения! — вскричал Сатклифф, — Ты знаешь, что я не могу без работы! Ты знаешь, что я не могу сидеть взаперти! Почему ты меня мучаешь из-за оплошности каких-то кретинов? Начальник встал из-за стола, сев на диван рядом с несговорчивым диспетчером. — Потому что я волнуюсь за тебя, Грелль, — мягко сказал Уильям, положив руку на колено подчиненного. — Ты ведь знаешь. Конечно, он знает. Как бы Спирс не раздражал временами своей дотошностью и занудством, но в этих странных, казалось бы, негативных качествах, всегда прослеживалась искренняя забота, которую строгий начальник Третьего Отдела проявлял далеко не к каждому рядовому сотруднику организации. Если быть точнее — только к одному. — Чего ты от меня хочешь, Уилл? — все-таки решив выслушать любимого, смягчился Грелль. — Я хочу, чтобы ты провёл хотя бы неделю в больнице при департаменте, — объявил Уильям, а посмотрев, как Алый Жнец недовольно скривил губы добавил: — Я буду приходить к тебе после работы. Обещаю. — Я могу это сделать только ради тебя, Уилли, — задумавшись, ответил жнец. — Но не думай, что моя жертва тебе дёшево обойдётся. Ну естественно. Уильям ведь заботится о жизни и здоровье Грелля. Такое варварское поведение, безусловно, заслуживает того, чтобы брать с него плату. Но Спирс не обижается. Он знает, что Сатклифф просто не привык проявлять свои чувства иначе, кроме как посредством ультиматума. Проявление заботы — сделка, занятие любовью — сражение. И так во всем. Только вот Уилл также знает, что если ему когда-нибудь будет грозить смертельная опасность и лишь от Алого Жнеца будет зависеть, останется ли он в живых — Грелль не раздумывая отдаст за него свою жизнь. — Разумеется, Грелль, — улыбнулся уголками губ брюнет, — разумеется. Плеча диспетчера коснулись губы, обдавая жаром даже через хлопковую ткань. Только Грелль знает, насколько нежными и чувственными могут быть эти губы. — Ну как, подпишешь? — прошептал Уильям, неспешно проводя ладонью от колена к обтянутым в узкие штаны бёдрам. Грелль прерывисто выдохнул, с усилием смиряя желающее большего тело, и вскочил с дивана, подходя к столу. — Да, да, уболтал. Где тут у тебя ручка? Довольный достигнутым результатом, но внешне совершенно невозмутимый, Уильям вернулся к столу, достав из под разлетевшихся из-за недавних метаний Сатклиффа листов перьевую ручку. Медицинский бланк на имя диспетчера по «случайному стечению обстоятельств» также оказался под рукой. Грелль поставил размашистую подпись, недовольно фыркнув, и с презрением отдал в руки начальству злосчастный листок. — Я рад, что вы проявили благоразумие, Сатклифф, — возвращаясь на своё рабочее место сказал Уильям, убирая заполненный документ в ящик стола, подальше от глаз Грелля. — Конечно рад, садист, — вздохнул Алый Жнец, признавая, что на этот раз Уильям обошёл его, склонив к своей воле отличными от традиционных, но от этого не менее действенными методами манипуляции. И кого волнует, что этот метод — не что иное, как любовь? — Можете идти, — возвращаясь в рабочую рутину, проговорил Спирс. До конца дневной смены оставалось ещё два часа. И только когда дверь открылась и Грелль был готов покинуть кабинет, он остановился и не оборачиваясь произнёс: — Спасибо. Неделю в госпитале он как-нибудь перенесёт, а вот смог бы он вынести хотя бы день без внимания со стороны Уильяма? Как бы не было ужасно жнецу признаваться в этом самому себе, но нет. — Подлец, — прошептал Сатклифф, лениво шагая по коридору. — Любимый подлец.