***
Утром в понедельник, придя на работу, молодой человек уже хотел было отказаться от своей идеи, когда увидел Ирину Константиновну, которая двигалась по направлению к гардеробу. Сегодня Виктор дежурил между входом в коридор первого этажа и лестницей, чтобы отслеживать внешний вид учащихся и, при необходимости, писать замечания в дневник или звонить родителям. В школе придерживались делового стиля одежды и не собирались уступать всем, кто шел наперекор правилам. Девушка надела сегодня черное платье с пиджаком и завязала свои рыжие волосы в высокий хвост. Звонко цокая каблуками, она шла прямо к Виктору. Молодой человек держал в голове фразу, которую собирался сказать, когда Ирина подойдет к охраннику и возьмет ключи от класса. Как же ему не хотелось ей что-то говорить! Особенно, если это не слова, способные задеть девушку. Ирина уже получила ключи и развернулась, чтобы пойти по своим делам, когда он все-таки переборол себя и сказал: — Доброе утро, Ирина Константиновна, — молодой человек пытался сделать это как можно более непринужденно, придать тону обыденности и легкости, но вышло так себе. Было заметно, насколько ему трудно дались эти четыре слова. Девушка же, размахивая своим хвостом из стороны в сторону, прошла мимо, даже не обратив внимания на его слова. Стерва. Если Ирина и сделала вид, что не услышала Виктора, молодой человек знал, что это не так. Помимо его мыслей было еще одно доказательство: и охранник, и второй дежурный учитель повернули головы в сторону Виктора и сделали удивленные лица. Пожалуй, это было непроизвольно, потому что они умели держать себя в руках при любых ситуациях, но эта, как оказалось, выходила за рамки обычного. Хоть девушка и прошла мимо, ничего не ответив, Виктор заметил подобие полуулыбки, которое на секунду озарило ее лицо. А это уже, в свою очередь, давало понять, что начало плана прошло успешно и дальше будет только лучше. Нет, Леша, прости, Питер пока подождет. Теперь каждое утро молодой человек произносил четыре слова: «Доброе утро, Ирина Константиновна». И с каждым разом выходило все естественнее. Девушка все так же продолжала игнорировать Виктора, однако иногда она уже более заметно улыбалась, а иногда и вовсе кивала в ответ. Это походило на таяние какой-то огромной глыбы льда, под толстым слоем которой хранилась маленькая девочка, требующая любви и ласки. Именно такого и добивался Виктор, и, как было видно по меняющемуся поведению Ирины Константиновны, у него прекрасно получалось.***
Спустя две недели по плану пришло время двигаться дальше. Как раз скоро должно было состояться еще одно родительское собрание, где собирались определиться с тематикой последнего звонка и выпускного. Чтобы эта встреча состоялась, классным руководителям необходимо было сначала вместе придумать и предложить родителям несколько вариантов празднования. Как-то раз, проходя по коридору, Виктор наткнулся на идущую мимо Ирину Константивну. Она, можно сказать, парила над бегающими пятиклассниками, и, ровняясь по росту с одиннацатым классом, все равно выделялась. И дело было даже не в походке. Ее манере подачи самой себя многие могли бы позавидовать: девушка всегда казалась уверенной в себе, знающей всё и абсолютно безжалостной к чувствам других людей. А в дополнение еще и черная юбка-карандаш в сочетании с белой блузкой, идеально сидящие по ее фигуре, не оставляли шансов. — Сегодня? — спросила Ирина коротко, остановившись на секунду возле молодого человека, но мысленно будто продолжая идти по своим делам. Вопрос этот адресовался как раз таки по поводу последнего звонка. В голове Виктора Игоревича промелькнуло едкое замечание насчет ее внешнего вида: «Что, пытаетесь походить на старшеклассников? Выходит плохо, годы берут свое». Но прозвучало лишь сухое: «Да, после седьмого урока в моем кабинете». Девушка кивнула и пошла дальше. Виктор облегченно выдохнул. Всего парой предложений он мог разрушить весь свой план с такой скоростью, что потом бы сто раз пожалел о сказанном. Наверное, впервые в жизни бы о чем-то пожалел.***
Общение без ядовитых комментариев оказалось даже более сложной задачей, чем нахождение с Ириной Константиновной в одном кабинете. Процесс обдумывания шел сухо: все, что предлагал один, не нравилось второму. Так они просидели несколько часов. Время уже близилось к восьми, когда Виктор неожиданно встал. — Так, все, мне нужен перекур и кофе. А еще смена обстановки. Этот кабинет — место, где я мою мозги другим и никто не моет их мне, — он уже направлялся за своей курткой, чтобы выйти проветриться хоть на десять минут. Хотелось тишины, отстутствия этой стервы рядом и кофе. Очень хотелось крепкий кофе. — Не привыкли думать? — Ирина даже не пыталась скрыть своей ядовитой улыбки. — Случается, знаете ли, что люди просто не имеют органа, которым думают, а не только… — девушка тоже встала, поправила свою юбку и широко открытыми глазами посмотрела на Виктора, который остановился возле двери, услышав ее слова. — Знаете ли, не всех нужно судить по себе, — и Виктор скрылся в темном коридоре. Громкий хлопок двери означал одно — он сегодня точно больше не готов обсуждать этот злосчастный последний звонок. Сжимая зубы и коря себя за то, что не смог удержаться от ответа Ирине, Виктор стоял в арке рядом со школой и курил. Он делал затяжку, выдыхал дым и тут же делал еще одну. Без остановок. Нужно было срочно отвлечься. Тихо, словно кошка, эта рыжая бестия подошла к Виктору и посмотрела из-под накрашенных ресниц. — Хотите вы того или нет, нам придется объединиться. Знаете, вы тоже мне не сильно приятны, поэтому имейте совесть, — тут Ирина сделала шаг назад, пожалев, что подошла так близко. — Не выдыхайте дым хотя бы в мою сторону, — сказала она достаточно строго. — Ах, извините, совсем забыл, что вы наш невинный цветочек, — у Виктора не осталось сил сдерживать весь поток негатива. Он и так держался почти три недели без грубых слов. Рекорд. — А куда же делась ваша наигранная доброта? Вы меня разочаровываете, Виктор Игоревич. Думала, вы продержитесь дольше, а тут при первой же неудаче… — девушка покачала головой. — Какая досада, вновь придется начинать с «Доброго утра»! только, пожалуйста, с другой наивной дурочкой, — Ирина наигранно надула губы, а затем резко откинула волосы назад. — Значит… вы не наивная? — Виктор выжидающе смотрел в ее глаза, замечая несколько победных огоньков. — Хорошо, — его лицо стало еще ближе, настолько, что места для сигаретного дыма почти не осталось. — Играем по вашим правилам, Ирина Константиновна, — отвернуться сейчас было бы проигрышем. Молодой человек это знал, поэтому постарался как можно спокойнее произнести последние слова и, как будто не замечая напряжения, отвернул голову в сторону, чтобы сделать очередную затяжку. Повисла пауза. Кажется, это был пик их ненависти друг к другу. Как будто в огромный золотой сосуд долгое время вливали яд, а потом безжалостно опрокинули его на людей, так, что жидкость стремительно растекалась, заполняя все больше и больше места. С неба начали падать первые холодные капли, и нужно было срочно что-то решать — идти под ливнем не сильно хотелось, но и окончательно принимать поражение тоже. Они продолжали молча стоять в арке, наблюдая за тем, как с каждой секундой стихия становилась все свирепее и свирепее. По мнению Виктора следующий ход должна была сделать рыжеволосая стерва, однако та молчала. Хорошая возможность вновь поправить ситуацию, насколько это вообще возможно, и снова придерживаться изначального плана. Ирина сложила руки на груди и молча смотрела, как молодой человек то вдыхает, то выдыхает дым. От слов Виктора ее лицо совсем не изменилось, оставаясь все таким же холодным и мерзким. — Раз у великого генератора идей ничего нет, предлагаю свою. Сейчас вызываем такси, едем ко мне и до последнего мучаем этот последний звонок. Послезавтра собрание. Откладывать больше некуда, — молодой человек демонстративно потушил сигарету о стену и достал телефон. Теперь все слова Ирины для него — просто белый шум. Еще одной такой выходки его план точно не переживет. То ли сказалась усталость, то ли слова о том, что действительно тянуть дальше уже некуда, но Ирина согласилась с Виктором. Была ли это его победа? Определённо нет. Был ли у него шанс? Возможно и был, но точно последний.***
Приехала серая машина, которая как никогда раньше вписывалась в картину города. Тяжёлые темные облака, холодные капли дождя, спокойная музыка из радио и панельные дома — все выглядело как еще один повод напиться. Виктор вспомнил, что Питер обычно описывают так же, и улыбнулся своим мыслям. Дорога была близкой, если идти дворами. Если стоять на каждом светофоре, могла занять и минут пятнадцать-двадцать. Как раз появилось время понять, что сделала Ирина и что надо сделать Виктору, чтобы победить. В голове так и крутилось: «Почему. Она. Промолчала». Ответ не приходил, а потому и другие планы дальше не строились. Все порушили не его едкие фразочки, а ее тупое молчание. Виктору определённо нужно было больше времени на обдумывание новых обстоятельств, и пятнадцати минут оказалось ожидаемо мало, чтобы понять абсолютно все. Недели, возможно, тоже бы не хватило. Решение пришло одно: раз играть заинтересованность у Виктора не получается, он будет вести себя как и до этого. Лед это вряд ли растопит, но вот шансы на победу вновь станут равны. Ресурсы лишние на ненастоящие эмоции и наигранную доброту тратить не придется. — Уже отправили подружкам свою геометку? Квартира 36, чтобы знали, куда вызывать скорую, — нажимая на кнопку лифта произнес молодой человек. Обычная фраза, которую он говорил всегда и каждой. Однажды, еще несколько лет назад, милая наивная девочка решилась с ним поехать. Сильно переживала, волновалась, и Виктор, чтобы разрядить обстановку в лифте, а после перейти к решительным действиям по их сближению, ляпнул эту фразу. Она правда помогла, поэтому теперь эти слова стали его любимыми. — Думаю, скорая скорее понадобится вам. А то сердце не выдержит и курение, и кофе, и эту вашу вежливость… слишком много для одного человека, — Ирина смотрела в зеркало, пытаясь аккуратно убрать осыпавшуюся местами тушь. Виктор видел, что она пытается показать полнейшее безразличие, не нападает первой и скорее всего тоже ведет свою игру. И как не сопротивляйся, с каждым следующим шагом, сказанным словом или беглым взглядом в ее сторону он все больше оказывался в ее сетях. Не глупую соперницу себе выбрал. В эту же секунду в его голове родился новый, улучшенный план. Уж в этот раз обязательно получится! — Да что вы так прицепились к этому курению, — выходя из себя, произнес Виктор. Ответа, правда, не последовало. Двери лифта открылись, приближая людей к обители одиночества и серости. Первое ощущение — пустота. Отстуствие уюта, легкий беспорядок и всего два цвета: серый и белый. Виктора это устраивало. Однако действительно ему нравился из всей квартиры только балкон — там можно было спокойно курить. Второе любимое место — кухня, где он обычно варил кофе, а иногда даже заставлял себя приготовить что-то съедобное. Здесь раньше проходили веселые вечера в компании друзей, потом милые беседы с девушками. Когда-то эту квартиру наполняли смех, разговоры до рассвета и люди. Теперь Виктор существовал один. Они сели на кухне, на простой стол положили лист бумаги и ручку. Пришло время мозгового штурма. Виктор сварил кофе, от которого Ирина вежливо отказалась, чему молодой человек, не скрывая, был рад. — Нет, спасибо, боюсь ваш кошелек опустеет, а то тут и такси, и лишний кофе… — Ирина взяла ручку в руки и, насмотревшись на то, как обычно делает их директор, начала ее крутить. — Если вы думали, что я туда вам плюну или подсыплю яд, спешу огорчить. За окном дождь, а в такую погоду не очень хочется выходить на улицу, чтобы избавиться от трупа, — он налил себе кофе в белую кружку и присел рядом. Последний звонок они закончили обсуждать, когда первые лучи солнца уже появлялись на горизонте. Дождь продолжал идти. Разбитые, уставшие и все равно проспорившие большую часть времени, они все-таки пошли спать. Виктор хотел хотя бы казаться гостеприимным, поэтому взял себе нелюбимый плед и лег на край кровати. — Вы хоть одежду мне дайте, что ли, — резко сказала Ирина, когда Виктор уже расслабился. Желания вставать и искать что-то чистое у него не было, как и упускать возможность лишний раз поиздеваться. Теперь он играет по ее правилам. — Не бойтесь, к вам я приставать точно не буду, — он демонстративно отвернулся, надеясь сразу провалиться в сон. Однако Виктора ждало еще одно разочарование: бессонница и напряженная обстановка, не способствующая спокойному сну. Он слышал, как Ирина цокнула языком, как разъехалась молния, как одежда сложилась на свободное место, а потом как опустилось тело рядом. «Что же у тебя за план?» — крутилось в голове Виктора. Эта мысль не давала ему покоя целый день и теперь, когда он находился в одной постели со своим главным врагом, он мог хоть чуть-чуть подумать. Было сложно, но он пытался. Думал молодой человек о ее поведении, которое менялось с буйного до безразличного, а потом и вовсе до покорного. Думал об отсутствии ответных действий и молчании, которое заменяло несколько огромных предложений. У Виктора даже закрадывались мысли, что ее план — просто выбесить его окончательно, чтобы он вылил весь свой словарный запас на нее, после чего Ирина победно улыбнулась бы и опять промолчала. Мыслей о последнем звонке, кстати, не было. Вся голова была занята только ей…***
Выключив звенящий будильник, молодой человек повернул голову к девушке, которая только пыталась открыть глаза, и громко, четко произнес: — Доброе утро, Ирина Константиновна!