По крыше забарабанил дождь.
Джозеф со странным скрипом шин по песку остановил машину и громко захлопал в ладоши(из-за протеза звук отдало металлическим лязганьем), приводя товарищей в чувство осязаемости. —Итак, друзья мои, — он бодрым взглядом оглядел всю их ватагу и широко улыбнулся, выводя из душевного равновесия Джотаро, который был честно готов ему вмазать, — мы приехали!— со стороны Какёина вылетел облегченный выдох, Абдул пробормотал что-то о кровати, а Полнарефф просто оставался Полнареффом и пытался отцепить от своей шикарной шевелюры Игги, которого сам же случайно и разбудил, напустив на себя гнев злопамятный псины. Они даже толком не поняли как оказались в самом отеле и разобрали ключи от номеров. Как оказалось позже, Нориаки выпала честь находиться в комнате с самим Куджо(!!), Жан-Пьеру с Абдулом, а Джозефу поталанило пригребсти к рукам одноместный номер. Одноклассники побрели к своему номеру, хотя "побрели" описывало только засыпающего на ходу Какёина — Джотаро держался вполне стойко, было даже не похоже, что он вообще устал. Розововолосый поражался его выдержке: парня сегодня потрепало больше всех, так что он должен с ног валиться. Но этого, на огромное удивление, не происходило. Нориаки устало плюхнулся лицом прямо на не разложенную постель и блаженно промычал, вытягиваясь на ней во весь рост и обнимая подушку, на которую уже мать родную готов променять. Джотаро хмыкнул, снимая головной убор и отбрасывая его на прикроватную тумбочку. —Ты вообще в ванную идти собираешься? —Да-да,— парень громко зевнул и зарылся носом в подушку.— Иди первым.— Куджо пожал плечами и скрылся за дверью. Когда он в одних пижамных штанах и полотенечком наперевес появился в комнате, розововолосый уже тихо посапывал, обнимая подушку руками. Темноволосому не осталось ничего, как хмыкнуть, вытащить из-под школьника смятое одеяло и накинуть его на горе-чистюлю. Куджо сходил на так удачно прилагающийся балкон, выкуривая там одну сигарету, словно какой-то особый ритуал перед сном, и вернулся в комнату с немного влажными волосами — на улице началась самая настоящая гроза, так что соваться туда было не самой лучшей идеей. Джотаро прикрылся рукой, зевая, и, нацепив первую попавшуюся под руку майку, опустился на кровать, накрывая себя одеялом. Сегодня был очень трудный день, надо отдохнуть.***
Какёин приоткрыл все ещё слипающиеся глаза и приподнялся на кровати, потягиваясь. Почувствовав неудобство, он понял, что даже не переоделся, так и уснув в школьной форме. Нориаки мысленно очертил себя придурком, и его глаза метнулись к соседней кровати. Джотаро спал на спине, тихо посапывая, и розововолосый понял, что никогда не видел его вечно уложенные волосы такими растрепанными. Он мысленно похихикал над этим гнездом и направился в ванную. Когда он сделал все свои дела и даже сменил форму на другую (хотя абсолютно такую же), то появился на пороге комнаты. Куджо по-прежнему спал, и парень просто не смог заставить себя его разбудить— всё-таки ему досталось больше всего. Так что Какёин тихо вышел из номера, последовав вниз по лестнице. Если верить настенным часам в коридоре, он как раз успевал к завтраку. Выйдя в просторный зал, в котором, к слову, почти не было людей, школьник первым делом заметил белобрысую башню Жана, а потом уже и услышал выкрики последнего. Абдул тихо закатывал глаза и пил зелёный чай. Какёин отодвинул стул, чтобы сесть. —А где мистер Джозеф? —Пошёл разговаривать с фондом Спидвагона насчёт непогоды,— Абдул кивнул в сторону ресепшена. И правда, — подумалось Какёину, за окном был целый ураган. — Девушка за регистрационным столиком сказала, что такие бури обычно длятся несколько дней. — Нориаки кивнул в знак благодарности за пояснение. —Какёин! Какёин!— Полнарефф светился от счастья, подставляя другу тарелку с печеньем.— Оно волшебное!— и сказочно развел руки в стороны, добавляя эффекта. — Ты идиот?— скептически приподнял бровь он. —Не обзывайся!— Жан-Пьер так сильно возмутился, что случайно пнул ногой Игги, спокойно спящего под столом. Оттащить псину от его лица оказалось временным занятием. — Так вот! Я подкатил к девушке на ресепшене. Ты бы видел её! Стройные ножки, осиная талия, темные, длинные волосы, а самое главное — большая гру... —Не отвлекайся,— прервал его Нориаки, отпивая апельсиновый сок из стакана. — Она дала мне это печенье,— он покрутил в пальцах печенюшку и положил ее на верх горки остального печенья,— и сказала, что тот, кто съест его, будет влюблён в того, на кого первее посмотрит! — Какёин на несколько секунд выпал из реальности, а потом прыснул на пару с Абдулом. — Ещё скажи, что пришла твоя крестная-фея и решила для тебя ее заколдовать,— Мохаммед скрыл плохо подавляемый смех за кашлем в кулак. И Какёин потянул свою издевательскую улыбку, не заканчивая на одной шутке. —Эй-эй, это вообще-то правда!— запротестовал Полнарефф, а потом мечтательно улыбнулся. — Кому бы ее скормить? —А не проще съесть самому?— к столу подошёл мистер Джозеф, прекрасно слышавший весь разговор. Пока разгневанный Жан-Пьер объяснял старику весь чудесный смысл его задумки, к ним практически незаметно присоединился Джотаро. —Ты не понимаешь! Это печенье может влюбить человека в...— беловолосый повернулся в сторону пиалы с печеньем, обращая на нее внимание, и не обнаружил его там. Все медленно перевели взгляд на Куджо, который уже запивал его соком, но тот абсолютно не обратил на это внимания. Вместо этого он повернул голову. —Какёин,— когда голубые глаза буквально впились в его лицо, Нориаки захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Темноволосого даже хотели окликнуть, но почему-то действий не последовало. Польнарефф, как и все остальные, растерянно захлопали глазами, а потом Жан начал тихо хохотать,— почему ты меня не разбудил? —Я,— розововолосый качнул головой, смущённо уставившись в стол. Его следующие слова заставили француза расхохотаться до коликов в животе,— я подумал, что тебе нужен больший отдых. — на самом деле, Джозеф гоготал громче всех на пару с Пьером, а Абдул сокрушенно качал головой и сочувственно на них глядел. —Да вы просто два сапога — пара! Какёину захотелось разбить себе голову об стол, когда Куджо непонимающе на него уставился. —Ты съел печенье, которое влюбляет человека в того, на кого он посмотрит первым,— в перерывах между смехом сообщил Джостар. Темноволосый даже приподнял брови, уставившись на деда так, будто тот был полнейшим кретином и не совладал с головой. Хотя, хм, так и было.***
Джотаро нежно сжимал его ладонь в своей и поглаживал тыльную сторону большим пальцем, пока Какёин хотел умереть от жгучего стыда. —Напомни мне, пожалуйста,— он потёр глаза, пытаясь успокоиться и отвести взгляд,— какого чёрта? —Когда я не касаюсь тебя, то становлюсь злым,— обычно немногословный Куджо ответил полным предложением, с которым никто не желал спорить: парень уже сломал стол и раскрошил в пальцах чашку. «Разве это не твое постоянное состояние?»— чуть не вылетело из Нориаки, но он вовремя прикусил язык, переживая за сохранность своей задницы. Розововолосый немного не понимал как они оказались в такой ситуации. Сидя всей ордой в их комнате, друзья не спешили их разнимать, потому что все ещё хихикали над происходящим. Полнарефф и Джозеф спорили во что сыграть. Из последнего вылетали вскрики про покер, а француз пытался сказать название какой-то игры, однако из-за его акцента выходило, мягко говоря, не очень. —Да говорю я вам!— рявкнул старший Джостар.— Покер — лучшая игра! — Нет,— возразил Абдул, качая головой,— во-первых, с нами несовершеннолетние, — он жестом приказал деду умолкнуть, даже не желая слушать, что Джотаро вообще-то уже играл,— а во-вторых, мистер Джозеф, мы не будем играть на алкоголь. — он махнул рукой в сторону, указывая на сумку с коньяком, "безпалевно" притащенную стариком. Тот даже ссутулился, плечи опустил и поник. —Давайте во что-то более безобидное. Какёин задумался. — Что насчёт Пропущенного Джокера*?— выдал он, задумчиво поправляя длинную прядь волос, не заметив, как одноклассник скосил на него глаза. — А это что?— и пока Нориаки пустился в многочисленные объяснения (пересекающиеся с издёвками), Абдул занялся раздачей карт. Джотаро неохотно расцепил их руки и под улюлюканье Жана взял свои карты. — Bien, merci,— благодарно выдал вышеуказанный.— Только вот просто играть скучно. Предлагаю на раздевание. — Я против,— отрезал Джотаро. Больше никто и слова не сказал. — Désolé, мой друг, но тебе придется,— весело отметил Пьер, и голубые глаза метнулись к Нориаки. Тот лукаво взглянул на него и пожал плечами, беря свои карты в руки. «Предатель»,— тихо прорычал Куджо прямо в лицо розововолосому, который понял, что это была ужасная ошибка с его стороны — ему ещё жить с парнем в одной комнате. Все скинули парные карты в одну кучку. —Как тянуть будем? —По часовой. Джотаро взглянул на свои карты— пятёрка пик, дама червей, туз бубен, двойка пик и десятка бубен. Неплохо. В любом случае дела у него обстояли лучше, чем у Абдула (тот вообще не скинул) и Полнареффа ( он выкинул только две пары); у Джозефа, сидящего напротив него, оставалось всего семь карт, у Какёина, находящегося буквально под боком, — девять. — Кто первый?— подал недовольный голос француз. —Сейчас посмотрим,— мистер Джозеф достал из кармана игральные кости и кинул на пол. Кубики покатились и выпали цифрой шесть. Джотаро выпало двенадцать, Какёину — девять, Полнареффу — два, а Абдулу десять.— Полнарефф, начинает. Жан-Пьер издал победоносный крик поджаренного индюка и вытянул карту у соседа, порылся в своем веере из карт и выкинул две тройки, гордо задрав подбородок. Вышеупомянутый сосед пробормотал что-то о том, что его религия вообще не позволяет играть в азартные игры, но его успешно проигнорировали, и он вытащил карту у Джостара; в следующее мгновение на полу оказалась пара черных дам. Джостар хохотнул и забрал у парня десятку бубен, однако ничего не выкинул. Куджо чуть наклонился к Нориаки и вытащил туза пик. Мм, приятный сюрприз. Тут же две карты оказались на полу в кучке с остальными. Какёин взял карту у француза и тихо хмыкнул, ничего не выкинув. Игра шла своим чередом. Вот Джозеф забрал у внука последнюю карту — даму червей — и сразу же выкинул ее с дамой бубён, а тот остался в выигрыше. Тем временем почти у всех карты были на исходе, и только у розововолосого был целый веер. Он задумчиво прикусил губу, и Джотаро скосил на него глаза, смотря из-под козырька фуражки. В итоге, Какёин проиграл, и его заставили снимать верх школьной формы. Куджо как зачарованный смотрел на изящные пальцы, плавно расстегивающие пуговку за пуговкой и обнажающие белоснежную рубашку, которая хлопковой тканью обхватывала плечи, живот, грудь, руки. Он мог поклясться, что был просто напросто зачарован чёртовой притягательностью чёртового Нориаки. Дед ( и не только он), явно заприметивший этот взгляд, пожирающий школьника живьём, и не мог упустить поиздеваться над внуком, пускай и шепотом. — Что, Джотаро, под ложечкой засосало?— Какёин, прекрасно все слышавший, немного покраснел. — Завали,— гаркнул он, сглатывая и отводя взгляд. — Не стесняйся своих желаний, мой дорогой внук.. —Да! Что в этом такого, парни,— подхватил его Полнарефф.— Вы должны знать, что держать все желания и чувства вредно,— поучительно заявил он. — Вы такие зелёные. Это хорошо для вашего мастурбализма... Брови Джотаро поползли вверх. —Метаболизма!— взвизгнул Какёин, вспыхнув, словно спичка, и покраснев до ушей. Компания из двух мужиков в лице Жана-Пьера и Джозефа громко загоготала, от чего последовал стук стену. Они сбавили тон, все ещё посмеиваясь. — Не переживай, Джотаро, я не осужу тебя,— драматично начал старик, обнимая внука через плечо. — Правнуков, конечно, хочется, но ради вас,— послышался театральный всхлип и едва ли сдерживаемый смех,— я готов и потерпеть. Вперёд мастурбализировать! Даже Абдул не смог сдержать смешка. Жан плакал от смеха на его плече, так что ему был двойной повод от души поржать над подростками. Лицо Нориаки перешагнуло отметку «бордовый» и он закрыл его руками, дико смущаясь и визжа что-то на подобии «Прекратите!». Джотаро взорвался от злобы, и Стар Платинум чуть не убил деда, который, к своему счастью, успел увернуться, и станд сломал стул, стоящий позади. Как итог — чтобы успокоить Куджо, пришлось всунуть ему в руки Какёина, и теперь розововолосый сидел отнятой парнем правой рукой. Ради ментального спокойствия друга пришлось пожертвовать своим комфортом. Хотя это оказалось не так плохо, как он думал. В конечном итоге, Джозеф случайно выронил из рукава карту(что говорило о его жульничестве) и под громкие разгневанные крики своего внука он, прихватив Абдула и Жана, смотался из их комнаты, дабы не надыбать себе ещё больше проблем. Короче, нормально они так и не сыграли. —Э-э, ну я пошел, — Какёин хотел слинять в ванную, но рука Джотаро, схватившая его за запястье, остановила от этого действия. Он обхватил его ладонь своей и приулыбнулся, скрывая это за козырьком фуражки. Куджо мягко коснулся руки, но тут же осёкся. Он кивнул и как ни в чем не бывало прошел к своей сумке, выуживая из нее книжку о подводных существах. Нориаки скорее занырнул в ванную комнату, чтобы темноволосый не вздумал вытворить что-то ещё. Запястье горело от прикосновения Джотаро, на коже будто осталось клеймо, залезая под нее и впитываясь в сосуды. Розововолосый встряхнул головой и умыл лицо, упираясь руками в раковину. Из зеркала на него смотрело красное лицо. Это плохо,— подумалось ему.— Надо держать себя в руках. После того, как эффект печенья иссякнет, все станет как прежде и скрывать будет легче. Просто потерпи ещё один день. Когда он вышел из ванны в своей полосатой пижаме, Джотаро выглядел поистине погруженным в книгу. Парень пожал плечами и вздохнул, хватая в руки свой альбом и карандаш. Он сделал несколько штрихов и на листе стал образовываться портрет. Так, тут тоньше, а тут линия должна быть толще. Надо подчеркнуть острые скулы, сделать акцент на глаза. О, а вот и изящный изгиб шеи. И самое главное — не забыть про фуражку! Закончив работу, Какёин уставился в свое творение и ужаснулся — на него из стандартного листка А4 глядел его сосед по комнате, буравя своим взглядом даже через рисунок. —Красиво, — хрипло осведомили ему на ухо. Школьник испуганно икнул и вздрогнул, мурашки побежали по его спине от дыхания в краснеющее ухо. — Ты убить меня решил, Джотаро-кун?— несмотря на внутренний высер и испуг, он повернулся с улыбкой(от чего его сережки в виде вишенок забавно колыхнулись), от которой Куджо выпал из этой вселенной. Какёин вырвал листок из альбома и протянул другу, все ещё улыбаясь. —Можешь оставить себе, — темноволосый пожал плечами и, аккуратно сложив рисунок, отправил во внутренний карман гакурана. Нориаки зевнул и начал расстилать кровать. Куджо сходил в ванную, переоделся и, выключив свет в комнате, упал на свою постель. — Спокойной ночи, Какёин. —Спокойной, Джотаро. Однако сон ни к одному, ни ко второму идти не спешил.***
Когда темноволосый спустился на обед (завтрак был принципиально пропущен), Нориаки с остальными уже сидели за столом и что-то обсуждали. Подходя к столу, он смог расслышать только несколько фраз. —...у вас, подростков-школьничков, всегда так бывает, разве нет?— глупо улыбаясь заканчивает предложение Полнарефф. — Нет!—пылко возразил Какёин.— Джотаро не такой! И вообще, он очень крутой и хороший, все в школе восхищаются им и любят!— Куджо уже стоял возле стула одноклассника. И, конечно, все прекрасно слышал. Жан захихикал, видя его, и попытался подать знак, чтобы тот повернул голову. —Какёин.. Розововолосый повернул голову уже после того как с его губ слетело «Даже я.». Он шокировано уставился на Джотаро, как на чудо, а потом вспыхнул, покраснев до ушей. —П-прости, я... —Все нормально,— так же тихо кинул школьник, натягивая фуражку на глаза и присаживаясь на стул, молча начиная есть. Нориаки же сбежал от неуютной(читай: смущающей) компании и пошел за долгожданным десертом. Польнарефф проследил за ним глазами и ужаснулся, когда увидел, ЧТО несут тому в руки. —Seigneur...— тихо прошептал Жан-Пьер.— Seigneur! Не давайте ему вишни! Не надо!— однако было поздно. Розововолосый уже шёл к ним с тарелочкой и одной вишенкой во рту, над которой уже проводился ритуал «rero-rero». За столом все чувствовали себя подавленно, так как звуки были... странными и даже в каком-то роде смущающими. Джотаро и вовсе уставился на его язык так, будто подобной херни в жизни не видел. Ягода уже была, простите, вся в слюне и отдавала блеском в свете ламп. Язык изгибался с сумасшедшей скоростью и ловкостью, мучая всех сидевших за этим чёртовым столом и, непосредственно, саму вишню. Джотаро попытался не обращать внимания на рот Нориаки вообще. — Что за извращение над едой,— пробормотал это, как ни странно, Польнарефф, смотря на сие действо взглядом сломанного человека. Розововолосый наконец-то прекратил свое издевательство. Видимо, устал язык,— подумал Куджо, а потом чуть не подавился соком от того, как двояко прозвучало это в его мыслях. Буря всё ещё имела место быть на улице. В окна клокотал ветер вперемешку с песком, иногда задувая в помещение пылинки, от чего уборщица шипела себе под нос не очень добрые слова и раз за разом подвергалась такой каторге. Джотаро вгляделся в окно, за которым пыль стояла столбом, а сильный-пресильный ветер подгонял немногих пешеходов и разные вещи, собираясь в маленькие подобия ураганчиков. После обеда все разошлись кто-куда. Джозеф пошёл к телефону разговаривать с представителями фонда Спидвагона насчёт воды и припасов(девушка на ресепшене сказала, что к утру буря должна утихнуть), Полнареффу припекло что-то срочно сделать, он схватил пачку салфеток со стола и потянул Абдула в их номер. —Зачем им салфетки?— недоуменно спросил Какёин, получая от Джотаро только пожимание плечами. Они ещё некоторое время посидели за столом, пока розововолосый складывал из салфеток (которые, между прочим, забрал с соседнего столика!) лебедей и самолётики. Голубые глаза прожигали его — Нориаки чувствовал это немое наблюдение кожей, но тактично делал вид, что не обращает внимания. От пристального взгляда становилось неуютно, пальцы тряслись, не в состоянии согнуть салфетку, и он занервничал, выпуская ее из рук и пытаясь размять кисти. Дело не особо помогало от трясучки, но зато могло дать отвлечься от такого странного наблюдения. Школьник поднялся со стула и потянулся, оповестив одноклассника о походе в номер. Темноволосый, на удивление, поддержал его идею одним кивком головы и отправился за ним. Зайдя в небольшую комнату, Какёин сразу подошёл к зеркалу, заметив, что челка растрепалась. Он воспользовался своей расчёской, которая так удачно расположилась у него под рукой. Парень привёл волосы в порядок и уже было вздохнул с облегчением и опёрся руками об небольшую тумбу, как чужая рука прибила ее собственную к поверхности. Он мелко задрожал и боялся посмотреть в зеркало, поэтому опустил взгляд, пока ему постепенно становилось трудно дышать. Другая большая ладонь Куджо поднялась и бережно притронулась к длинной челке, пропуская сквозь нее пальцы. — Это твой натуральный цвет волос?— раздалось дыхание в ухо, что заставило Нориаки покраснеть и вздрогнуть. Он едва мог соображать трезво от такой непосредственной близости. —Д-да,— голос его дрогнул и он мельком разглядел довольное лицо одноклассника в зеркале. — Превосходно. И что значило это «превосходно» — непонятно. Интересно, Джотаро научится когда-нибудь нормально выражаться? Но розововолосый сейчас думал не об этом, а об руке, которая накрыла его и пыталась сжать. «Стой» было произнесено почти что губами, но, кажется, голубоглазый заметил и это. — Тебе не нравится?— как-то совсем резко спросил Куджо, расцепляя их руки и поворачивая сбитого с толку переменой настроя парня. Тот как-то даже растерялся и переспросил тихим «что?».— Тебе неприятно мое присутствие? Неприятно, когда я касаюсь тебя?— он выглядел серьезно, заглядывая глазами Какёину в душу, вороша и поднимая там все вопросы, погребенные заживо. —Н-нет,— тихо и неуверенно начинает Нориаки, пытаясь немного отодвинуться от одноклассника, вжимаясь задницей в тумбочку.— Не в этом дело,— его голос стих на порядок ниже.— Мы друзья, с-сокомандники и... — он замолчал, сжимая край накидки.— Мы оба парни. — Давай мы кое-что проверим, и потом ты скажешь, понравилось тебе или нет? —Чт- Даже не дожидаясь ответа, Джотаро прижался к губам Какёина своими. Тот чуть не задохнулся от неожиданности и стыда, приоткрывая рот от удивления и тем самым давая Куджо больший доступ. «Языком?!»— ошарашенно проскочило в мыслях Нориаки и он прикрыл глаза. Язык Джотаро проскользнул по кромке чужих зубов, нёбу и только потом встретился с другим. Поцелуй был нежным, даже приторным, от чего розововолосый плавился, словно мороженое на солнцепёке.Но в один момент все прекратилось.
Темноволосый прикусил чужую губу, слизал с нее выступившую капельку крови и углубил поцелуй. Он был жёстким, страстным, даже в какой-то мере подчиняющим. Куджо целовал его с жадностью, позволяя вкусить всё чувство собственности и заставляя запрокинуть голову вверх. У Какёина затряслись коленки и, когда он начал терять землю под ногами, Джотаро решил не мешать и они вместе упали на прохладный пол. —Придурок,— прошипел Нориаки, закрывая лицо руками, чтобы не видеть его. — Это просто эффект того проклятого печенья! После того, как он закончится, у нас останется лишь разочарование. —Ты серьезно думаешь, что то печенье реально обладало такими свойствами?— эти слова заставили его самому убрать руки от лица и ошарашенным выражением лица взглянуть на друга. —Я всего-то подыграл воплям Полнареффа. —Но.. ты же.. — Мне просто сыграла на руку история с вашим дурацким печеньем,— хитро приулыбнулся он, но, видя возмущенное выражение, продолжил. — Думаешь, ты бы просто так разрешил подержать тебя за руку? Нориаки на некоторое время задумался, а потом отрицательно покачал головой. — Вот и я о том же. Для вас это простое стечение обстоятельств, а для меня — хитро проработанный план. На некоторое время между ними повисла тишина. У Какёина в голове роился такой рой из мыслей, что он погряз в нем и не желал выходить, залипнув в одной точке. —Слушай,— прервал его немую истерику темноволосый и серьезно взглянул парню прямо в глаза,— мне не нужно какое-то плешивое печенье для того, чтобы любить тебя. Слова повисли в комнате небольшим эхом, а в глазах Нориаки заблестели слезы и надежда. Он потянулся руками к лицу Джотаро и притянул, чтобы поцеловать. Их губы почти соприкоснулись как.. Дверь с грохотом распахнулась и они рефлекторно повернули головы на громкий звук. —Давайте вылазьте, детвора! Пора играть в- И Полнарефф замер на полуслове, увидев Куджо, лежащего на Какёине. Последний чувствовал, как его кожа на щеках просто пылает от стыда и неловкости. Джотаро в буквальном смысле издал утробный рык: —Полнарефф! —Понял, понял,— боязливо заверил он.— Не буду вам мешать,— и закрыл дверь, за которой сразу же послышался громкий ржач. Розововолосый тоже тихо засмеялся, наконец притягивая Куджо к себе.