Все прелести самоизоляции

— Дурацкий будильник, — рычит Илья безумно сонно, отключая совершенно не нужный ему сегодня предмет сатаны, вновь откидываясь на подушку. Он тихо зевает, поворачиваясь на бок и устремляясь взглядом на лежащего рядом мужчину. Юра спит крепко, его не разбудить обычным звоном телефона посреди утра, а Прусикин не особо то и хотел это делать. Под его боком мило сопит его счастье. Солнце посреди дождливой апрельской погоды. Вообще, идея о том, что бы на время карантина уехать из города пришла к обоим почти сразу, но мнения, куда именно уехать и с кем — полностью разделились. Ильич хотел арендовать большой коттедж и позвать туда друзей, чтобы разбавить ежедневную скуку. Юрка просто хотел уехать в небольшой домик где-то далеко от цивилизации, только вдвоём, уходя от всей суеты и бесконечных движений Санкт-Петербурга. Не стоит даже и говорить о том, что упирался на своём Илья не долго, просто посмотрев в каштановые ласковые глаза и понял, что он вновь бессилен. Жильё найти было не просто, ведь само собой все точно так же решили целыми семьями уехать за город, отдыхая там, смеясь над ситуацией в стране, а после трясясь от испуга перед опасным невидимым врагом. Никто из этих двоих, ни Юра, ни Илья про вирус даже не думали. Они очень часто просто лежали в кровати, прижимаясь друг к другу как можно сильнее, вдыхая наилучший родной запах. Если бы каждого из них спросили, как пахнет их вторая половинка, они бы смогли написать целую поэму, да такую, что Толстой позавидовал бы. Например, по словам Музыченко, Прусикин пах свежесваренным кофе, дождём и ромашкой. А сам Юра источал запах дешёвых сигарет, горького шоколада и страниц старой книги. Уже неделю их дни начинаются одинаково. Илья всегда просыпается раньше Музыченко, который просто обожает поспать подольше и решил, что карантин длиною в месяц — прекрасная возможность отоспаться за много лет. Надоело ли им вот так одинаково начинать дни? Нет, совсем нет. Потому что каждый их день рядом друг с другом наполнен чем-то новым и тёплым. Например, когда такое увидишь, чтобы Юрий Музыченко собственной персоной решил приготовить пельмени? Да, этот момент Илья запомнит надолго… ***** С кухни послышался лязг металлической посуды и тихие ругательства Юры, бурчащего что-то себе под нос. — Да что он там делает вообще? , — у самого себя спросил Ильич, выгибая бровь и тихо кряхтя, вставая с удобного дивана. Он, лениво потянувшись, прошёл на кухню, тут же цепляясь взглядом за стоящего к нему спиной темноволосого. Он что-то активно пытался приготовить, смотря на рецепт в своём смартфоне. Удивлённо усмехнувшись, Прусикин прошёл к любимому, аккуратно обнимая его со спины. — Что это ты такое интересное делаешь?  — усмехнулся он, заглядывая через плечо Музыченко, осматривая ингредиенты, которыми пользовался начинающий кулинар. Ничего не сказав, тот закатил глаза и указал на рецепт в телефоне, на который Илья посмотрел в следующую секунду. Он прищурился, а уже через несколько мгновений начал активно смеяться, обнимая того сильнее. — Вот скажи, что смешного в том, что я решил попробовать приготовить чёртовы пельмени? — недовольно пробурчал тот, поворачиваясь к мужчине. Вместо ответа его тут же утянули в мягкий поцелуй, смешанный с наглой ухмылкой. Отстранившись через пару мгновений, ответ всё же последовал: — Ты как настоящая хозяюшка, Юр. Мне нравится, — он тихо засмеялся вновь, по доброму глядя ему в глаза. Муз прищурился, с недоверием глядя на него, а уже в следующее мгновение на Илью посыпалась горстка муки. — Завидуй молча, ты ничего приготовить не можешь, — гордо фыркнул тот, вновь отвернувшись и возвращаясь к приготовлению пельменей. Бурча что-то про то, что Юра в край офигел, Прусикин всё же ухмыльнулся, кладя руки на талию Юры, чуть поглаживая. — Да, ты прав, я не умею готовить, но… Я мастерски умею прожаривать Юрия Юрьевича Музыченко, — он тихо засмеялся, отходя назад, чувствуя опасность со стороны мужчины. — Прусикин, ты офигел? , — сквозь смех возразил тот, оборачиваясь и вновь выпуская на молодого человека облако муки. Тот сильно закашлял, прикрываясь руками и хрипло смеясь. — Он ещё и ржёт! — Ты слишком мило обижаешься, — перебил его Ильич, убирая руки от лица и заглядывая в тёплые глаза напротив, которые так и источали энергию и вселенскую радость. А музыкант просто утягивает своего горе-повара в поцелуй, переполненный нежностью и теплом. Пельмени пришлось готовить вместе, чтобы быстрее закончить. ***** Усмехнувшись самому себе под нос, Илья притягивает спящего в свои объятья, перебирая тёмные пряди меж своих пальцев, думая о том, что когда-нибудь жить таким образом это то, что им будет нужно. Ну, лет так через пять-семь, возможно. Ни Юрий, ни сам Прусикин не имели особого желания долго задерживаться на сцене. Оба понимали, что придут ребята моложе, талантливее, которые тоже станут для кого-то теми, к чему надо стремиться. А они спокойно уйдут, крепко держась за руки. Купят где-нибудь подальше от всех дом, заведут собак и кошек, будут вместе встречать старость, сидя рядом и смотря на прекрасные закаты. Почему они в этом так уверены? Потому что оба знают, что точно нашли того самого человека, с которым хотелось бы провести всю оставшуюся жизнь, проходя сквозь все радости и печали их судеб. Прусикин почувствовал, как под его боком началось шевеление и тихое ворчание. Как всегда… и это более чем прекрасно. Юра морщится от того, что солнце падает ему на лицо, от чего он тут же прячется, утыкаясь носом в шею Ильи, шумно вдыхая. — Доброе утро, — с улыбкой на губах шепчет он, поднимая взгляд на Прусикина. — Доброе, солнце, — усмехнулся тот, прижимаясь губами к его лбу. — Не называй меня именем этого адского шара, который не даёт мне нормально поспать, — бурчит тот со старческим недовольством. — Юр, вообще-то уже час дня, знал? — Я никуда не хочу… Разве мы не можем весь день пролежать вот так рядом друг с другом? — Можем, но тогда мы загнёмся от жажды и голода уже очень скоро, — он целует Музыченко в губы, тут же поднимаясь после этого с постели, — Давай, вставай и идём завтракать. Сейчас яичницу приготовлю по быстрому. — Э-э-э, не. Если ты что-то приготовишь, то мы отравимся и умрём от этого раньше, чем от коронавируса, — с зевком заверяет его Юра, поднимаясь с кровати и идя на кухню, где и умывается. Илья улыбается, а сам варит свежий кофе на двоих, чтобы вот так поздно, но с особой радостью начать новый день. И, кажется, он решился… *****  — Вот скажи мне, Илья, куда ты меня ведёшь? — удивлённо хмыкнул он, но всё-таки продолжает идти за любимым меж деревьев. — А тебя что-то смущает? — Вообще-то да. Как минимум то, что ты ведёшь меня куда-то в лес… — Ну, вроде бы я не маньяк. И веду я тебя не совсем в лес. Вот, пришли уже, так что не ной, — улыбается он и берёт его за руку. Они выходят в чистое поле, где нет совершенно ничего, как кажется. Но это лишь на первый взгляд. Прусикин проводит Музыченко ещё чуть дальше и их взглядам предстаёт большое озеро, которое полностью отражает в себе небо, будто являясь его продолжением. Они садятся на его берег, а Юра немного морщится от порывов ледяного ветра, укутываясь в куртку всё больше. Однако, его всё ещё держит тёплая рука Ильича. — Тут действительно красиво, — тихо признаёт он, глядя перед собой, улыбаясь. Солнце плавно уходит за горизонт, оставляя за собой алый шлейф закатного неба. — Не зря же я тебя сюда вёл. Кстати… Давай съездим куда-нибудь в Европу после всего этого? — неожиданно спрашивает он, искоса смотря на любимого. — Я не против, но зачем? — Закрой глаза, пожалуйста. — А не много ли у тебя сегодня желаний? — Юра, блин, просто закрой глаза. Я о многом прошу? И Муз действительно закрывает глаза, совсем не понимая, что такое нашло на его парня. Он слышит шуршание куртки, слишком трепетные движения Ильи, его нервный вдох… — Открывай. Немного боязно раскрыв глаза, темноволосый глянул на Илью и замер, чувствуя, как резко защемило сердце, а воздуха осталось совсем чуть-чуть. На глазах навернулись слёзы.  — Юрий Юрьевич Музыченко, — перед ним стоял Илья на одном колене, держа в руках чёрную бархатную коробочку с кольцом, — Выходи за меня, — Оба молча смотрели друг на друга, а по щекам Музыченко текли слёзы. Нужно ли говорить о том, что Юра просто не смог отказать?..