Счастье в том, что вместе мы...

       Усталый и измотанный работой Мин Юнги, возвращаясь домой, даже не подозревал, что там его ждал сюрприз. Всем сюрпризам сюрприз. Вот в замочной скважине проворачивается ключ, после чего слышится щелчок, обозначающий, что дверь открыта, и можно спокойно уйти от реальности, уединившись в своем мирке, забыв о проблемах. Можно сделать расслабляющий чай, принять душ, очистив не только тело, но и разум, и, сидя на мягком диване, дочитать ту самую книгу, которую парень мучал уже неделю, прочитав лишь только первые пару листов. Видимо, этому источнику знаний не суждено было быть раскрытым на последней странице, так как сегодня ему явно придется полежать в сторонке, нервно покуривая. Тихо и без шороха. Чтобы ни один лист не перелистнулся, чтобы ни одна белая поверхность не шелохнулась. - Как же я устал... - измученно вздохнул Мин, снимая и ставя обувь в сторону. - Хочешь расслабиться, папочка? - донёсся мелодичный и мягкий голос из комнаты напротив. Юнги от неожиданности вздрогнул. Кто ж знал, что он в квартире не один?! Так и заикой стать легче простого! - Чимин? - взглянув на парня, что стоял в нескольких метрах, Мин сглотнул, а голос стал ещё более хриплым, чем он есть на самом деле. Ещё бы он остался спокойным, ведь этому розоволосому чуду, который так приторно улыбался, слишком сильно шли белоснежные чулки с шёлковыми бантиками сбоку и свитшот, что был ему явно на размер или два больше, причём цвет совпадал с оттенком его волос. Прям ангел спустился с небес. Только нимба не хватает... - Что ты здесь делаешь? - Мин уставился на Чимина так, словно тотчас собирался наброситься на него и съесть, не оставив даже запаха. Он в которой раз замечает, что аромат персика подходит ему как нельзя лучше! Эти пухлые губы, что не оставляют мысли в спокойствии, детское личико с манящими щёчками, глубокие тёмно-карие глаза, в которых нашли общий язык все чувства и эмоции, что только существуют, и где отражается вся вселенная, и запах персика - просто адское сочетание, которое отпечатывается в памяти и ни под каким предлогом не выйдет от туда, как бы его не звали. Оно покажет язык и прижмётся ещё сильнее, не отпуская ни на секунду. И как прикажете быть спокойным?! - Я скучал по тебе, папочка. - лилейным голоском отозвался Минни, делая до смешного невинное личико. - Даже подготовился, чтобы прийти сюда. Папочке не нравится, как я выгляжу? - Не в этом дело, Чимин. Просто я устал настолько, что ноги не держат, и в голове ветер. - обретя возможность снова управлять своим голосом, глазами и мыслями, Юнги с огромным, просто невероятным усилием прошёл мимо Чимина и плюхнулся на диван, убрав руки за спинку, откидывая голову назад и расставив ноги. - Чем я могу помочь, папочка? - его голос мелодией раздаётся в ушах Мина, отчего хочется стонать. Хочется заставить его звучать ещё громче, ещё развратнее! - Просто иди домой. - сдержанно произнёс Юнги, стараясь выкинуть этот образ, что завладел его разумом. Увлекшись, он не сразу заметил шуршание, доносившееся снизу, но когда обратил внимание, то было уже поздно. Поезд ушёл, как говорится. - Чимин, что ты делаешь?! - хрипло отозвался Мин, глядя на Чимина, что расположился между его ног и с довольной моськой поглаживал его немаленьких размеров член. - А на что похоже? - хмыкнул розоволосый, еле дотрагиваясь губами до головки, даря лёгкий поцелуй. - Ммм... Прекрати... - Но это единственный способ, который мне известен, чтобы помочь папочке снять усталость. - влажный язык Минни двигается вдоль ствола, задевая и чувствуя каждую вену, а пальцы всё так же смыкаются в кольцо у основания. - Позволь своему малышу сделать это... - Чимин... - кулаки сжимаются всё сильнее. Ощущение горячего дыхания сводят Мина с ума. Хочется. Хочется. Хочется до звона в ушах, до крови из носа! - Возьми его в рот... - Как скажешь, папочка. - Чимин улыбнулся и послушно выполнил просьбу-приказ Юнги, заглатывая его член полностью, не забывая работать и языком. Причмокивания и чиминовские стоны эхом раздаются по комнате. С миновых губ доносится приглушённое рычание. Во влажном рту розоволосого разгорячившаяся плоть становится всё больше, что не может не радовать Чимина. Малыш ведь очень старается доставить папочке удовольствие! Отстранившись от члена, Минни облизал губы так пошло и так сексуально, крепче сжимая в ладони миновскую плоть, отчего послышался недовольный рык. Довольно улыбнувшись, розоволосый поднялся и, отвязав белую ленточку, что служила бантиком, аккуратно завязал её у основания Юнги младшего. - Что ты... - хотел возмутиться Юнги, но маленький мальчик Чимина не дал ему закончить, плотно прижавшись к его губам. Та же приторная улыбка. Те же светящиеся огоньком глаза. Невозможно сопротивляться... - Шшш... - произнёс Чим, расположившись на коленях Мина и дыша ему в шею. - Я так скучал, папочка... Мне тебя так не хватало... - Чим... - Шшш... – розоволосый взял фарфоровое лицо в свои ручонки и накрыл губы Юнги своими, оставив на них лёгкий поцелуй, который со временем становился всё более и более смелым, отчего Минни стонал прямо в губы Юна. Вот Чимми пробрался язычком внутрь рта Мина, исследуя пространство и углубляя поцелуй. Возбуждение волной накрыло обоих. Сопротивление бесполезно. Оно лишнее. Чимин обвил шею Юнги, ерзая на его коленях, тем самым задевая уже сочившийся член. Руки Мина уже во всю гуляли под розовой тканью, поднимая её всё выше, тем самым оголяя до невозможности сексуальное тело. - Держи крепче. - приказал он, прервав поцелуй и сунув в рот Чимина нижнюю часть свитшота. Припав к торчавшим и подрагивающим соскам Минни, Юнги впился в них сначала губами, словно массируя, а после начал кусать, оттягивая на себя, заставляя тем самым Чимми выгибаться до хруста в спине и стонать ещё громче, хотя его рот и так был заткнут. Появлявшиеся капельки крови на бусинах, Юнги ещё более жадно слизывал и долго игрался с ними языком, доводя до сумасшествия. В уголках глаз Чимина появились прозрачные капли от наслаждения и от напряжения. Он был уже на пределе. Его дырочка давно намокла и хлюпала, ожидая, когда её заполнят до краёв. Минни уже неделю мечтал, когда Юнги наконец вставит и трахнет его до белых пятен, до хруста костей. Выебет до такого состояния, что он не сможет стоять или чувствовать зад. Он мечтал выгибаться под ним, стонать, умолять и плакать от того, что в него вбивают толстый и сочившийся спермой член. Вот до чего доводит неделя воздержания! - Н-не могу больше... - дрожащим голосом произнёс Чимин, глядя Юнги в глаза. - Я хочу тебя, папочка... П-пожалуйста сделай это... - Сделать что? - хрипло отозвался Мин, кусая розоволосого за мочку уха. - Вставь мне... Пожалуйста... - Не слышу. Скажи громче, малыш. - Трахни меня! - со слезами на глазах воскликнул Чимин, снимая и бросая розовую ткань на пол. - Вставь мне, двигайся резко, грубо, чтобы меня разрывало на куски! Заставь меня кончить, выкрикивая твоё имя! - Твоё желание, малыш, для меня закон. - Юнги улыбнулся и впился руками в пышный зад Чимина, сжимая его до синяков и кровавых ран. Отодвинув половинки, Юнги принялся водить пальцем по колечку мышц слегка надавливая на него. Розоволосый сильнее прижался к Мину, обнимая того за шею и срываясь на стоны возле его уха. Голос Чимина - слабость Мина. Он готов на всё, лишь бы слышать эту мелодию, эту интонацию, этот тембр. Он звучит так ясно, так искренне и так тепло, что, невольно вслушиваясь в него, успокаиваешься, а сознание проясняется. Юнги аккуратно ввёл палец внурь, оставляя на плечах и ключицах кровавые метки. Убедившись, что он входит и выходит с лёгкостью, Мин добавил ещё один, растягивая отверстие на манер ножниц. Двигаясь внутри Минни, длинные и тонкие пальцы, задевая то самое заветное местечко, заставляли Чимина дрожать и насаживаться на них самостоятельно. Но этого не достаточно. Чтобы не чувствовать пустоту, нужно что-то большее. Не только что-то, но и кто-то! - Не хочу пальцы... - шептал Чимми, лаская мокрым языком ушную раковину Юнги - Хочу тебя... - Я и так здесь. Что именно ты хочешь? - Член. Я хочу твой большой и сочный член внутри себя! - Уверен? Будет больно, если я тебя не подготовлю. - Плевать! - перехватив миновскую плоть и расположив её головку у кольца мышц, Чимин резким движением насадился на член, выгнувшись и застонав во весь голос. Казалось, что стекло вот-вот закончит свое существование и разлетится на песчинки. Казалось, что стены дрожат подобно двум сплетённым телам. Казалось, что время остановилось, что кислород закончился. Казалось! Слёзы одна за другой льются по щекам на детском личике. Внутри Чимина было так хорошо, что Юнги прикусил губу и наслаждался этой мягкостью, влажностью и узкостью, что сводила с ума даже лучше, чем наркотики или алкоголь, что дёргала невидимые ниточки сознания. Мысли путались. Обоим было больно. Обоим хотелось большего. Они хотели друг друга. Они любили. Юнги без предупреждения стал двигаться резко и грубо, обвив талию Чимина и плотно прижав его пышные бёдра к паху. Розоволосый впился пальцами в спину Мина, исчерчивая её и оставляя кровавые полосы. По комнате эхом разрослось хлюпанье. Стоны вперемешку с рычанием заполнили всё пространство, создавая невидимый барьер. В воздухе парило желание. Два пылающих страстью и любовью тела сплелись в единое целое, создав свой личный мирок, где кроме них никого не существует. Они наслаждаются друг другом. Они не хотят делится ни с кем своим счастьем. Они любят. Любят спустя неделю вынужденной разлуки! Юнги так завалили работой, что он и дома то редко появлялся. Чимин нервничал, переживал, скучал, бесился, но терпел, так как понимал, что криками и руганью ничего не решить. Мин же злился, раздражался, проклинал, матерился, но, мать вашу, работал, так как хотел, чтобы Чимин ни в чём не нуждался. Оба уже на пределе своих возможностей. Они нужны друг другу. Чимин так долго не ощущал Юнги, что, кажется, от переизбытка чувств и эмоций упадет в обморок. Его глаза уже опухли и покраснели, губы все искусаны до крови, всё тело в синяках и метках, голос охрип, но звучит так же прекрасно. Он доволен всем, что получает от Юнги, потому что это означало, что принадлежит ему и только ему. Мин скуп на слова, но вот на действия он щедр, как никто! Именно поэтому эти засосы и укусы так радуют Минни, ведь они кричат во все стороны света, что Чимин принадлежит Юнги! Юнги так долго не чувствовал Чимина, что звериная натура внутри него проснулась и не может насытиться этой близостью. Он готов разорвать это существо, лишь бы он никогда не принадлежал кому-то другому. Он хочет, чтобы Чимин никогда не покидал его, всегда оставался рядом. Всегда шептал на ухо, всегда звонко смеялся, всегда надувал губки, если расстроен и всегда любил его. Юнги знает, что признания и всё в этом роде не его конёк, а потому берёт и действует! Ведь именно поступки раскрывают человека, его натуру, его истину. Они потеряли счёт времени. Они потерялись во времени. Они уже потеряли счёт тому, сколько раз подходили к концу и сколько раз после этого возрождались! Они были липкими, мокрыми, дышать было трудно из-за горячего воздуха, окружающего их, но оторваться друг от друга не могли! Словно это их последний день, последний момент или возможность побыть наедине, побыть друг с другом. Они переплетали пальцы и кончали, стонали и кончали, целовались и тоже кончали. Они цеплялись друг за друга, они держались вместе. Именно поэтому, когда Чимин говорит: "Юнги~я, я люблю тебя.", - он точно знает, что Мин ответит: "И я тебя, малыш. Очень люблю." Именно поэтому, когда Юнги показывает свои чувства, то Чимин улыбается и принимает всё без остатка. Ведь это не чужое, ведь это его! Его Юнги! Его Чимин!