Paradise City

Всё началось с поцелуя; губы Кастиэля на губах Мэг, Кастиэль держит в руках лицо Мэг, его холодная и твёрдая рука поглаживает её щеки. "Я люблю тебя", шепчет Кастиэль. "Ты мое творение, и я люблю тебя". Слова, как бальзам, и в любой другой ситуации, Мэг бы вернулась наготове, но не сейчас, не когда он является спасением. Она выражает поклонение, выражает обожание, стремление к нему. Кастиэль открывает рот, и Мэг проникает в него, а когда кончики их языков сплетаются вместе, Мэг собирает с них вкус амброзии, меди и крови. Мэг подминается под него, страх начал исчезать, теперь её тело наполняло желание. Она дразнит язык Кастиэля своим собственным, прикусывает его нижнюю губу до крови. Она использует каждый трюк, который знает, потому что хочет, чтобы ему было хорошо, очень хорошо, её падший ангел, её новый Бог, и она чуть не скулит, когда Кастиэль отстраняется от нее, отнимает её рот от своей благодати и удерживает её на расстоянии вытянутой руки. "А ты любишь меня", продолжил Кастиэль. Да, да, я люблю, люблю тебя, это то, что она хотела сказать, но слова будто застряли в горле. "Я..." Глаза Кастиэля твердеют. "Скажи это". "Я...", Мэг снова замирает. Этот ледяной ожог слишком уж напоминает ад, и Люцифера, и она хочет рыдать. "Я не могу". "Я Бог твой". Кастиэль наклоняет голову в одну сторону. "Ты обязана любить меня". Мэг действительно хочет это сказать. Он мог взять её с собой в рай, она может убить тысячи людей, да и демонов, и ангелов за это. Но слова не приходят. "Я поклоняюсь тебе, " сказала Мэг настойчивее. "И я сделаю всё, что ты попросишь". "Но это не любовь". Кастиэль выглядит почти печальным. "Я прошу от всех повиновения, но это далеко не любовь". "Это так". "Нет", Кастиэль хмурится. "Это не так. Вообще-то, я добрый Бог", он усмехается и приближается к Мэг, пока она не начинает пятиться к стене, и наклоняется так близко, что она может чувствовать запах его кожи. "Хотя, я всего лишь Бог. Я должен заслужить твою любовь", шепчет Кастиэль, и её ноги подкашиваются. Тогда он целует её, и её колени сгибаются. Кастиэль обхватывает талию Мэг, чтобы она удержалась в вертикальном положении, и притягивает к себе вплотную. Он облизывает её губы, и всё, что Мэг может делать, это тихо стонать напротив него. "Я научу тебя поклоняться", Кастиэль говорит между поцелуями: "Как мой отец научил человечество надеяться и мечтать". Он целует ее снова, влажно, по хозяйски. "И ты будешь любить меня за это". Мэг издала неясный звук, который означал согласие, и положила свои руки на его галстук, притянула ближе. И сейчас она целовала Кастиэля без артистизма, показывая, что этот поцелуй, то, в чём она нуждается больше всего. "Да", сказала она и выдохнула. "Скажи это". Тем не менее, Мэг не могла. Кастиэль почти рычит от злости и почти мяукает от разочарования. Он толкает Мэг к стене, и слышится звук от прикосновения голых лопаток к бетону. Кастиэль падает на колени, и Мэг понимает, что он собирается делать, когда тот прикасается опухшими губами к её клитору. Кастиэль скользит губами по нежной коже клитора Мэг, стягивает её, проводит по ней кончиком языка, заставляя ту стонать и извиваться. Он облизывает свою нижнюю губу, и проталкивает её в горячее и влажное влагалище, зарывается носом и медленно трахает её языком. Губы Кастиэля целуют кожу вокруг влагалища, пока его язык находится внутри неё. Мэг чувствует как сходит с ума, чувствует, как в ней всё горит, и чувствует себя ещё жарче от того, с кем она это всё делает. Если в аду действительно есть Бог, то она чувствует себя как в раю. Она должна была сказать всего несколько слов, чтобы это никогда не заканчивалось, чтобы постоянно чувствовать его в себе, чтобы он приносил ей неземное удовольствие, наслаждаться его благодатью, слышать его обещания. Эти слова так и вертятся на языке, но всё же она так и не может связать их. "Скажи это", Кастиэль снова шипит, и язык его разворачивается внутри Мэг в жесте, который заставляет её громко кричать, когда её руки беспомощно сжимают и разжимают его волосы. "Трахни меня, Кастиэль", Мэг стонет, потому что он близко, и она чувствует себя как на размытой грани между здравомыслием и блаженством. Кастиэль отходит назад, и слышится сдавленный стон, исходящий от Мэг, который состоит на половину из похоти, а на другую половину из искреннего огорчения, из-за того, что он отстранился. "Кастиэль!", Мэг скулит. "Скажи, что любишь меня", говорит Кастиэль. Его рот поблёскивает от работы над Мэг; его глаза холодные, как никогда. "Скажи, что ты любишь меня, Мэг, и всё что ты хочешь, твоё". "Да", крики Мэг перешли в слабые рыдания. "Да, я люблю тебя, я люблю тебя, Кастиэль, я- О, Боже ,” Язык Кастиэля снова входит в Мэг, влажную и скользкую от желания. Она кричит его имя, кричит, что любит его. Его глаза сияют как никогда. Кастиэль поднимается с колен и целует Мэг. Рот его скользкий. "Я твой, а ты моя", он целует ее снова, не торопясь: "Ты будешь поклоняться мне, и я возьму тебя в рай." Мэг прислоняется к Кастиэлю, её руки скользят по его груди, ноги еще дрожат, и она упивается его поцелуем. "Я люблю тебя", говорит она снова, потому что она знает, что это то, что Кастиэль хочет услышать.